«Рожденные воевать». Часть 10. Затишье перед бурей
Помимо появления на исторической арене даков, рассказ Помпея Трога интересен еще рядом моментов. Во-первых, мы видим, что у даков сложилась довольно сильная монархическая власть. Орол способен отдать унизительный приказ, который, как кажется выполняется. Во всяком случае, предание, приведенное Помпеем Трогом, презентует дело именно так. Во-вторых, с учетом пролога, который упоминает Буребисту (вероятно, ошибочно, «Рубобостес»), можно предполагать, что этот Орол был предком Буребисты, при котором даки переживают свой расцвет. Логично предположить, что именно действия Орола, которые привели к освобождению даков от власти бастарнов Клондика (см. в предыдущей части), стали началом возвышения этого нового народ - «молодой ветви гетов». К сожалению, каких-то иных подробностей этого самого возвышения у нас нет. Даки проживали слишком далеко от центров цивилизации, кроме того, в нашем распоряжении нет крупных нарративов того времени, где они могли бы отметиться. Чуть-чуть выручает эпиграфика. На северо-востоке Олтении (Окница, департамент Вылча) был найден сосуд с надписью BAΣIΛEΩΣ ΘΙΑΜΑΡΚΟΣ. Когда правил этот Тиамарк мы можем лишь гадать. Амбиции у него были весьма значительными, на что указывает использование титула (если, конечно, это не попытка подольститься к нему со стороны того, кто эту надпись оставил). Но, думаю, логично будет предположить, что Тиамарк правил между Оролом и Буребистой.
На чем основывалась власть Орола, нам подсказывает пример того же Буребисты. Гетские цари властвовали, опираясь на поддержку местного аналога первосвященников - жрецов или пророков бога Залмоксиса. Так, при Буребисте находился могущественный Декеней, которого даки самого почитали как бога. Судя по всему, иные цари сами могли исполнять роль таких жрецов - пророков («Гетика» Иордана позволяет предполагать, что Декеней был одним из приемников Буребисты).
Отсутствие данных об истории даков в последующие сто лет позволяет предполагать, что крупных событий, которые могли отразиться на жизни Средиземноморья, в это время не происходило. Однако, для самих даков это должен был быть очень важный период - они осваивали Трансильванию и Валахию, их численность увеличивалась, они оттачивали свои военные навыки в битвах с соседями и друг с другом. Источники свидетельствуют, что даки делились на ряд племен. После смерти Буребисты его «царство» распалось сначала на 4, а потом на 5 частей, каждое из которых представляло собой значительное племенное объединение. Клавдий Птолемей называет около десятка племен, населяющих Дакию. Румынский нумизмат К. Преда пришел к таким же выводам на основании концентрации монет различных типов.
Вообще, по обе стороны Дуная в это время происходили активные процессы метисации местного фракийского населения с разнообразными пришельцами. Это заметно на археологическом уровне. Это отмечали современники. Аполлоний Родосский, автор III в. до н.э., писал о смешанных с фракийцами скифах. Страбон (VII. 3, 13), опираясь на каких-то авторов этого же времени, писал, что геты часто переселялись с одной стороны Истра на другую и обратно, и «смешались с фракийцами и мисийцами». Также про трибаллов: «Племя трибаллов (тоже фракийское) также подверглось такому смешению. В самом деле, трибаллы допустили переселения в свою страну, так как соседние народы заставили их выселиться в области более слабых племен; скифы, бастарны и савроматы на противоположном берегу реки нередко настолько превосходили их мощью, что даже переправлялись через реку вслед за теми, кого они изгнали, и известная часть их осела или на островах, или во Фракии, а тех, что жили на другой стороне реки, большей частью одолели иллирийцы». М.Е. Ткачук полагал, что гетами, которых вытесняли с одного берега Истра на другой, были прикарпатскими. Но, учитывая, где селились скифы и где бродили бастарны, логичнее предполагать, что это геты Добруджи, ставшей Малой Скифией.
Аппиан, видимо пользовавшийся тем же источником, писал о трибаллах (X. I, 3): «скордиски и трибаллы так истощили друг друга войнами, что если что-либо и осталось от трибаллов, то они бежали за Истр к гетам, и племя процветавшее до Филиппа и Александра, является теперь угасшим». В другом месте Аппиан, рассказывая о страданиях автариатов (о чем мы уже раньше говорили в специальном посте), сообщает, что они поселились «в земле гетов, болотистой и необитаемой, около народа бастернов» (XVIII. I, 4). Нам уже приходилось анализировать запутанные известия об этом народе, который Страбон причислял к одним из самых могущественных в Подунавье. Думаю, имеет смысл повторить сделанные ранее выводы:
- автариаты были союзниками галатов в 280-278 гг. до н.э.;
- ок. 270-230 гг. до н.э. они установили недолговечную гегемонию в Среднем Подунавье, которую перехватили у трибаллов;
- конец этой гегемонии положили кельты - скордиски, после чего автариаты и переселились в «землю гетов, болотистую и необитаемую».
Любопытно, что Аппиан отправляет к гетам и автариатов, и трибаллов. Причем, в обоих случаях, судя по всему, виновниками являлись скордиски. «Болотистая и необитаемая» земля гетов рядом с бастарнами - это скорее всего придунайские низменности Добруджи. Тут мне на ум приходят певкины - одно из племен бастарнов, получивших свое имя по острову Певка в устье Дуная, которым они владели. В IV в. до н.э. здесь находился последний оплот трибаллского царя Сирма. В 180-168 гг. до н.э. Клондик со своими бастарнами бродил в тех же местах, где жили трибаллы, автариаты и скордиски. Мы видели, что за это время он превратился в «галльского царька» (у Тита Ливия) и «предводителя гетов» (у Аппиана). А затем, бастарны - певкины оказываются примерно в том же болоте, что и автариаты! Не были ли последние загадочными «галлами» Клондика? Отчасти археология подтверждает мою догадку, так как отмечается влияние иллирийцев и трибаллов на материальную культуру бастарнов и родственных им зарубинцев. Можно было бы предположить, что в случае с зарубинцами влияние могло быть более опосредованным - его связывают с возвращением воинов, участвующих в балканских походах, но М.Б. Щукин отметил, что влияние это ярко выражено именно в зарубинецкой культуре, а вовсе не на памятниках типа Поянешти-Лукашевка. Это позволило М.Б. Щукину объявить зарубенецкую культуру памятниками самых северных из бастарнов (атмоны и сидоны), но лично я к такой возможности отношусь скептически. (Хотя, сам автор этих строк когда-то увидел в трибаллском влиянии на зарубинцев чуть ли не подтверждение балкано-дунайского происхождения славян).
В течении II в. до н.э. в Европе складывается новая этнокультурная и политическая реальность, характерная для следующих трех веков. К западу от гетов и даков успокоившиеся кельтские племена Галлии, Южной Германии, Верхнего и Среднего Подунавья, не имея больше возможности для экспансии, переходят к строительству своей собственной цивилизации. К востоку - территория канувшей в Лету «Великой Скифии» оказывается поделена между четырьмя могущественными силами. К западу от Днепра от Карпат расширяется влияние бастарнов. С севера распространяется родственная бастарнам зарубинецкая культура, носители которой остаются безымянными (если, конечно, они действительно не носили имя «бастарнов»).
(Бастарны и ареал зарубинецкой культуры)
С востока двигаются сарматы - новые хозяева степей Западной Евразии. Движение этих кочевников было связано с событиями далеко на востоке, где Моде, шаньюй кочевников - хунну, начал создавать свою державу в степях Монголии и Северного Китая. Он нанес мощные удары по соседям - юеджи и усуням. Это спровоцировало цепную реакцию, которая привела к уничтожению Греко-Бактрии и заполнению степей Приуралья, Казахстана, Поволжья, Северного Казахстана и Северного Причерноморья сарматскими ордами. Самыми западными из них были роксоланы и языги, достигшие Днепра. На юге, Нижнее Поднепровье и Крым вошли в состав нового Скифского царства.
В 7 части мы уже знакомились с проблемами возникновения этого довольно сложного с этнической точки зрения объединения. Связаны ли эти «поздние скифы» с Сайтафарном «Протогенова декрета» и его ордой «саев» или нет, мы вряд ли когда-то узнаем. Последние с успехом также могут быть какой-то ранней группой сарматов. Уже с конца III в. до н.э. мы можем уверенно говорить именно о скифских царях. На первого известного правителя этой династии мне указал в свое время жж-ист mahmut_2011 (https://rossica-antiqua.livejournal.com/682405.html). Речь идет о современнике боспорского царя Левкона II (ок. 250-220 гг. до н.э.) Иданфирсе. Этот же скифский царь или его наследник под именем Иданфа упоминается как отец царя Аргота в надписи в честь последнего. Уже этот Аргот, который правил в 1й половине II в. до н.э. (он был современником царя Перисада III, сына Левкона II, а также мужем вдовы Перисада Камассарии). Аргот был отцом и дедом знаменитых Скилура и Паллака.
В столице крымских скифов Неаполе Скифском Скилур приказал сделать надпись в честь отца по случаю строительства его гробницы: «Каменную эту гробницу многославному поставил /
Арготу Скифии повелитель, богатой конскими пастбищами /
Доблестным военным мужам заповедавший тосковать [по] близкому сородичу в почтительном страхе перед богами /
ради эллинов [сыновьей] любви и дружелюбия /
Многими силами выступая на защиту [отчизны на полчища] /
фракийцев [и] меотов [Ареса] кару божью ниспростер и разметал /
сыновей [шесть]десят и дочерей равное число [народил] /
воспитав [их] равно [то есть подобно] сыну Ид [антемида]».
Исследователи этой надписи, как правило, не уделяют должного внимания военным подвигам Аргота. Между тем, для нашей темы - это чрезвычайно важная информация. Кем могли быть фракийцы, с которыми воевал Аргот, когда это случилось, и где могли происходить эти столкновения? На все эти вопросы у нас ответов, в общем-то нет. Упоминание меотов понятно в боспорском контексте - это были ближайшие соседи Боспора и частично - его подданные. Перисад III, Камассария и Аргот могли сделать совместную посвятительную надпись Афродите Урании по случаю победы в войне с меотами.
Кому же он мог оказывать помощь в войне с фракийцами? Это могли быть только города Северо-Западного Причерноморья: Ольвия, Тира и города Малой Скифии в Добрудже. Где же происходила война? Во «фракийцах» очевидно нужно видеть именно гетов. Столкновение с каким-то другим фракийским племенем в Северном Причерноморье предполагать очень сложно. Представить, что поздним скифам было под силу осуществить далекий военный поход в Добруджу, миновав земли, подконтрольные бастарнам, сложно (хотя, это возможно, безусловно). Тира также находилась скорее в сфере влияния бастарнов. Главным кандидатом на роль жертвы гетов является конечно Ольвия. Этот полис определенно находился под протекторатом скифов. При Скилуре здесь чеканили монету с его именем. Значительно позже, во времена Буребисты, геты захватят и разорят Ольвию. Но, откуда в окрестностях этого полиса фракийские племена в первой половине II в. до н.э.?
Приблизительная датировка военных подвигов Аргота (180-150 гг. до н.э.) совпадает с активизацией бастарнов в Подунавье. Страбон, как мы видели выше, опираясь на авторов III-II вв. до н.э., отмечал неоднократные переселения гетов через Дунай, что мы также связывали с натиском бастарнов. Накануне, в последней четверти III в. до н.э. геты под предводительством Золта развернули бурную военную деятельность, разоряя Малую Скифию и хору греческих городов. Декрет в честь Агафокла демонстрирует, что Золт обладал большими ресурсами. Однако, его война с Истрией и «царством Ремакса», судя по всему, завершилась неудачно для гетов. После этого начинается возвышение Скифского царства в Добрудже. Минимум на протяжении полувека (ок. 218 - ок. 167 гг. до н.э.) это скифо-фракийское государство демонстрировало стабильное развитие в годы правления Танусы, Каниты, Сариака и Акросака. О какой бы то ни было активности гетов в Добрудже у нас нет никакой информации. Логично предположить, что, не имея возможности продолжать экспансию в Добрудже, воинственные геты перенесли свою активность за Дунай. К сожалению, пока не сумел найти какие-либо археологические данные по Левобрежью Дуная и Сев.-Зап. Причерноморью, которые можно было бы связать с гетскими походами этого времени. Письменные источники тоже не дают полезной информации. Впрочем, Т.Л. Самойлова в работе «Варвары в Тире доримского времени» отмечала следы разрушений в этом греческом городе и возможность того, что на него напали именно геты. Она датировала это нападение второй половиной II в. до н.э., но, с учетом вообще плохой изученности материалов этого столетия, думаю, вполне возможно связывать эту военную активность первой половиной II века.
Тут можно было бы припомнить тирагетов или тирегетов, «гетов, живущих на реке Тирас», однако, вопреки едва ли не общепринятному мнению, у нас нет оснований считать этот народ, упоминаемый Страбоном и Птолемеем, ветвью гетов. Археологический материал на территории, которую занимали по сведениям античных авторов тирагеты, кажется сплошь сарматский. Да и сам Птолемей будто специально, чтобы его читатель не путал тирагетов с фракийцами - гетами, уточняет, что это «тирегеты - сарматы».
В конце II века до н.э. история вновь поворачивается к гетам лицом. Они появляются в письменных источниках. Связано это было с тем, что в большую политику пришел Митридат Евпатор, великий царь Понта. И в его случае, речь идет не просто о Понтийском царстве в Малой Азии, так как Митридату в его противостоянии с Римом удалось на какое-то время действительно сколотить огромную державу, включавшую в себя почти все черноморское побережье. Он подчинил Колхиду (нынешнее побережье Грузии), унаследовал от местной династии Боспорское царство, на союзной основе в его державу вошли Херсонес Таврический, Ольвия, города Добруджи, Аполлония и Месембрия. На начальном этапе понтийский царь выступал в роли защитника полисов от соседих варварских бандформирований и царств. Его полководец Диофант разгромил царя крымских скифов Скилура, а потом его наследника Палака, защищая Херсонес. Таким образом, Митридат продолжил и расширил политику своего деда Фарнака I. Очевидно, что в Добрудже он проводил такую же политику. Все это привело к резкому подъему экономики черноморских полисов.
Последующий этап Митридатовых войн против Римской державы внесли в эти отношения существенные изменения. Полисы теперь были главным источником финансовых средств, а соседние варварские племена были нужны Митридату для найма солдат и как союзники против римлян. Понтийский царь строил грандиозные планы, напоминающие планы Филиппа V Македонского натравить бастарнов на Италию. Однако, Митридат в этом превзошел своего предшественника - он хотел натравить на римлян чуть ли не всех варваров Северного Причерноморья, Подунавья и Балкан. В своей дипломатии он продвинулся очень далеко. Насколько можно судить, во Фракии только одрисы и может быть асты не поддержали его антиримскую политику. В числе союзников Митридата упоминаются и бастарны, и геты. Уже в годы Первой Митридатовой войны, когда понтийская армия действовала в Греции, одной из армий Митридата командовал Дромихет, в котором С.Ю. Сапрыкин видит гетского династа на службе у Евпатора (Аппиан. Митридатовы войны. 32.1; 41. 1). Это подтверждается как именем, так и составом армии, в которой на ряду с малоазийскими народами перечисляются фракийцы и жители Понта. Логично, вслед за Сапрыкиным, предположить, что этот Дромихет был потомком знаменитого победителя Лисимаха. Это в свою очередь, является косвенным доказательством в пользу того, что царство последнего в Южной Добрудже сохранилось. В последствии мы еще раз с ним столкнемся.
А пока, геты впервые оказались лицом к лицу с легионами великого Рима.
На чем основывалась власть Орола, нам подсказывает пример того же Буребисты. Гетские цари властвовали, опираясь на поддержку местного аналога первосвященников - жрецов или пророков бога Залмоксиса. Так, при Буребисте находился могущественный Декеней, которого даки самого почитали как бога. Судя по всему, иные цари сами могли исполнять роль таких жрецов - пророков («Гетика» Иордана позволяет предполагать, что Декеней был одним из приемников Буребисты).
Отсутствие данных об истории даков в последующие сто лет позволяет предполагать, что крупных событий, которые могли отразиться на жизни Средиземноморья, в это время не происходило. Однако, для самих даков это должен был быть очень важный период - они осваивали Трансильванию и Валахию, их численность увеличивалась, они оттачивали свои военные навыки в битвах с соседями и друг с другом. Источники свидетельствуют, что даки делились на ряд племен. После смерти Буребисты его «царство» распалось сначала на 4, а потом на 5 частей, каждое из которых представляло собой значительное племенное объединение. Клавдий Птолемей называет около десятка племен, населяющих Дакию. Румынский нумизмат К. Преда пришел к таким же выводам на основании концентрации монет различных типов.
Вообще, по обе стороны Дуная в это время происходили активные процессы метисации местного фракийского населения с разнообразными пришельцами. Это заметно на археологическом уровне. Это отмечали современники. Аполлоний Родосский, автор III в. до н.э., писал о смешанных с фракийцами скифах. Страбон (VII. 3, 13), опираясь на каких-то авторов этого же времени, писал, что геты часто переселялись с одной стороны Истра на другую и обратно, и «смешались с фракийцами и мисийцами». Также про трибаллов: «Племя трибаллов (тоже фракийское) также подверглось такому смешению. В самом деле, трибаллы допустили переселения в свою страну, так как соседние народы заставили их выселиться в области более слабых племен; скифы, бастарны и савроматы на противоположном берегу реки нередко настолько превосходили их мощью, что даже переправлялись через реку вслед за теми, кого они изгнали, и известная часть их осела или на островах, или во Фракии, а тех, что жили на другой стороне реки, большей частью одолели иллирийцы». М.Е. Ткачук полагал, что гетами, которых вытесняли с одного берега Истра на другой, были прикарпатскими. Но, учитывая, где селились скифы и где бродили бастарны, логичнее предполагать, что это геты Добруджи, ставшей Малой Скифией.
Аппиан, видимо пользовавшийся тем же источником, писал о трибаллах (X. I, 3): «скордиски и трибаллы так истощили друг друга войнами, что если что-либо и осталось от трибаллов, то они бежали за Истр к гетам, и племя процветавшее до Филиппа и Александра, является теперь угасшим». В другом месте Аппиан, рассказывая о страданиях автариатов (о чем мы уже раньше говорили в специальном посте), сообщает, что они поселились «в земле гетов, болотистой и необитаемой, около народа бастернов» (XVIII. I, 4). Нам уже приходилось анализировать запутанные известия об этом народе, который Страбон причислял к одним из самых могущественных в Подунавье. Думаю, имеет смысл повторить сделанные ранее выводы:
- автариаты были союзниками галатов в 280-278 гг. до н.э.;
- ок. 270-230 гг. до н.э. они установили недолговечную гегемонию в Среднем Подунавье, которую перехватили у трибаллов;
- конец этой гегемонии положили кельты - скордиски, после чего автариаты и переселились в «землю гетов, болотистую и необитаемую».
Любопытно, что Аппиан отправляет к гетам и автариатов, и трибаллов. Причем, в обоих случаях, судя по всему, виновниками являлись скордиски. «Болотистая и необитаемая» земля гетов рядом с бастарнами - это скорее всего придунайские низменности Добруджи. Тут мне на ум приходят певкины - одно из племен бастарнов, получивших свое имя по острову Певка в устье Дуная, которым они владели. В IV в. до н.э. здесь находился последний оплот трибаллского царя Сирма. В 180-168 гг. до н.э. Клондик со своими бастарнами бродил в тех же местах, где жили трибаллы, автариаты и скордиски. Мы видели, что за это время он превратился в «галльского царька» (у Тита Ливия) и «предводителя гетов» (у Аппиана). А затем, бастарны - певкины оказываются примерно в том же болоте, что и автариаты! Не были ли последние загадочными «галлами» Клондика? Отчасти археология подтверждает мою догадку, так как отмечается влияние иллирийцев и трибаллов на материальную культуру бастарнов и родственных им зарубинцев. Можно было бы предположить, что в случае с зарубинцами влияние могло быть более опосредованным - его связывают с возвращением воинов, участвующих в балканских походах, но М.Б. Щукин отметил, что влияние это ярко выражено именно в зарубинецкой культуре, а вовсе не на памятниках типа Поянешти-Лукашевка. Это позволило М.Б. Щукину объявить зарубенецкую культуру памятниками самых северных из бастарнов (атмоны и сидоны), но лично я к такой возможности отношусь скептически. (Хотя, сам автор этих строк когда-то увидел в трибаллском влиянии на зарубинцев чуть ли не подтверждение балкано-дунайского происхождения славян).
В течении II в. до н.э. в Европе складывается новая этнокультурная и политическая реальность, характерная для следующих трех веков. К западу от гетов и даков успокоившиеся кельтские племена Галлии, Южной Германии, Верхнего и Среднего Подунавья, не имея больше возможности для экспансии, переходят к строительству своей собственной цивилизации. К востоку - территория канувшей в Лету «Великой Скифии» оказывается поделена между четырьмя могущественными силами. К западу от Днепра от Карпат расширяется влияние бастарнов. С севера распространяется родственная бастарнам зарубинецкая культура, носители которой остаются безымянными (если, конечно, они действительно не носили имя «бастарнов»).
(Бастарны и ареал зарубинецкой культуры)
С востока двигаются сарматы - новые хозяева степей Западной Евразии. Движение этих кочевников было связано с событиями далеко на востоке, где Моде, шаньюй кочевников - хунну, начал создавать свою державу в степях Монголии и Северного Китая. Он нанес мощные удары по соседям - юеджи и усуням. Это спровоцировало цепную реакцию, которая привела к уничтожению Греко-Бактрии и заполнению степей Приуралья, Казахстана, Поволжья, Северного Казахстана и Северного Причерноморья сарматскими ордами. Самыми западными из них были роксоланы и языги, достигшие Днепра. На юге, Нижнее Поднепровье и Крым вошли в состав нового Скифского царства.
В 7 части мы уже знакомились с проблемами возникновения этого довольно сложного с этнической точки зрения объединения. Связаны ли эти «поздние скифы» с Сайтафарном «Протогенова декрета» и его ордой «саев» или нет, мы вряд ли когда-то узнаем. Последние с успехом также могут быть какой-то ранней группой сарматов. Уже с конца III в. до н.э. мы можем уверенно говорить именно о скифских царях. На первого известного правителя этой династии мне указал в свое время жж-ист mahmut_2011 (https://rossica-antiqua.livejournal.com/682405.html). Речь идет о современнике боспорского царя Левкона II (ок. 250-220 гг. до н.э.) Иданфирсе. Этот же скифский царь или его наследник под именем Иданфа упоминается как отец царя Аргота в надписи в честь последнего. Уже этот Аргот, который правил в 1й половине II в. до н.э. (он был современником царя Перисада III, сына Левкона II, а также мужем вдовы Перисада Камассарии). Аргот был отцом и дедом знаменитых Скилура и Паллака.
В столице крымских скифов Неаполе Скифском Скилур приказал сделать надпись в честь отца по случаю строительства его гробницы: «Каменную эту гробницу многославному поставил /
Арготу Скифии повелитель, богатой конскими пастбищами /
Доблестным военным мужам заповедавший тосковать [по] близкому сородичу в почтительном страхе перед богами /
ради эллинов [сыновьей] любви и дружелюбия /
Многими силами выступая на защиту [отчизны на полчища] /
фракийцев [и] меотов [Ареса] кару божью ниспростер и разметал /
сыновей [шесть]десят и дочерей равное число [народил] /
воспитав [их] равно [то есть подобно] сыну Ид [антемида]».
Исследователи этой надписи, как правило, не уделяют должного внимания военным подвигам Аргота. Между тем, для нашей темы - это чрезвычайно важная информация. Кем могли быть фракийцы, с которыми воевал Аргот, когда это случилось, и где могли происходить эти столкновения? На все эти вопросы у нас ответов, в общем-то нет. Упоминание меотов понятно в боспорском контексте - это были ближайшие соседи Боспора и частично - его подданные. Перисад III, Камассария и Аргот могли сделать совместную посвятительную надпись Афродите Урании по случаю победы в войне с меотами.
Кому же он мог оказывать помощь в войне с фракийцами? Это могли быть только города Северо-Западного Причерноморья: Ольвия, Тира и города Малой Скифии в Добрудже. Где же происходила война? Во «фракийцах» очевидно нужно видеть именно гетов. Столкновение с каким-то другим фракийским племенем в Северном Причерноморье предполагать очень сложно. Представить, что поздним скифам было под силу осуществить далекий военный поход в Добруджу, миновав земли, подконтрольные бастарнам, сложно (хотя, это возможно, безусловно). Тира также находилась скорее в сфере влияния бастарнов. Главным кандидатом на роль жертвы гетов является конечно Ольвия. Этот полис определенно находился под протекторатом скифов. При Скилуре здесь чеканили монету с его именем. Значительно позже, во времена Буребисты, геты захватят и разорят Ольвию. Но, откуда в окрестностях этого полиса фракийские племена в первой половине II в. до н.э.?
Приблизительная датировка военных подвигов Аргота (180-150 гг. до н.э.) совпадает с активизацией бастарнов в Подунавье. Страбон, как мы видели выше, опираясь на авторов III-II вв. до н.э., отмечал неоднократные переселения гетов через Дунай, что мы также связывали с натиском бастарнов. Накануне, в последней четверти III в. до н.э. геты под предводительством Золта развернули бурную военную деятельность, разоряя Малую Скифию и хору греческих городов. Декрет в честь Агафокла демонстрирует, что Золт обладал большими ресурсами. Однако, его война с Истрией и «царством Ремакса», судя по всему, завершилась неудачно для гетов. После этого начинается возвышение Скифского царства в Добрудже. Минимум на протяжении полувека (ок. 218 - ок. 167 гг. до н.э.) это скифо-фракийское государство демонстрировало стабильное развитие в годы правления Танусы, Каниты, Сариака и Акросака. О какой бы то ни было активности гетов в Добрудже у нас нет никакой информации. Логично предположить, что, не имея возможности продолжать экспансию в Добрудже, воинственные геты перенесли свою активность за Дунай. К сожалению, пока не сумел найти какие-либо археологические данные по Левобрежью Дуная и Сев.-Зап. Причерноморью, которые можно было бы связать с гетскими походами этого времени. Письменные источники тоже не дают полезной информации. Впрочем, Т.Л. Самойлова в работе «Варвары в Тире доримского времени» отмечала следы разрушений в этом греческом городе и возможность того, что на него напали именно геты. Она датировала это нападение второй половиной II в. до н.э., но, с учетом вообще плохой изученности материалов этого столетия, думаю, вполне возможно связывать эту военную активность первой половиной II века.
Тут можно было бы припомнить тирагетов или тирегетов, «гетов, живущих на реке Тирас», однако, вопреки едва ли не общепринятному мнению, у нас нет оснований считать этот народ, упоминаемый Страбоном и Птолемеем, ветвью гетов. Археологический материал на территории, которую занимали по сведениям античных авторов тирагеты, кажется сплошь сарматский. Да и сам Птолемей будто специально, чтобы его читатель не путал тирагетов с фракийцами - гетами, уточняет, что это «тирегеты - сарматы».
В конце II века до н.э. история вновь поворачивается к гетам лицом. Они появляются в письменных источниках. Связано это было с тем, что в большую политику пришел Митридат Евпатор, великий царь Понта. И в его случае, речь идет не просто о Понтийском царстве в Малой Азии, так как Митридату в его противостоянии с Римом удалось на какое-то время действительно сколотить огромную державу, включавшую в себя почти все черноморское побережье. Он подчинил Колхиду (нынешнее побережье Грузии), унаследовал от местной династии Боспорское царство, на союзной основе в его державу вошли Херсонес Таврический, Ольвия, города Добруджи, Аполлония и Месембрия. На начальном этапе понтийский царь выступал в роли защитника полисов от соседих варварских бандформирований и царств. Его полководец Диофант разгромил царя крымских скифов Скилура, а потом его наследника Палака, защищая Херсонес. Таким образом, Митридат продолжил и расширил политику своего деда Фарнака I. Очевидно, что в Добрудже он проводил такую же политику. Все это привело к резкому подъему экономики черноморских полисов.
Последующий этап Митридатовых войн против Римской державы внесли в эти отношения существенные изменения. Полисы теперь были главным источником финансовых средств, а соседние варварские племена были нужны Митридату для найма солдат и как союзники против римлян. Понтийский царь строил грандиозные планы, напоминающие планы Филиппа V Македонского натравить бастарнов на Италию. Однако, Митридат в этом превзошел своего предшественника - он хотел натравить на римлян чуть ли не всех варваров Северного Причерноморья, Подунавья и Балкан. В своей дипломатии он продвинулся очень далеко. Насколько можно судить, во Фракии только одрисы и может быть асты не поддержали его антиримскую политику. В числе союзников Митридата упоминаются и бастарны, и геты. Уже в годы Первой Митридатовой войны, когда понтийская армия действовала в Греции, одной из армий Митридата командовал Дромихет, в котором С.Ю. Сапрыкин видит гетского династа на службе у Евпатора (Аппиан. Митридатовы войны. 32.1; 41. 1). Это подтверждается как именем, так и составом армии, в которой на ряду с малоазийскими народами перечисляются фракийцы и жители Понта. Логично, вслед за Сапрыкиным, предположить, что этот Дромихет был потомком знаменитого победителя Лисимаха. Это в свою очередь, является косвенным доказательством в пользу того, что царство последнего в Южной Добрудже сохранилось. В последствии мы еще раз с ним столкнемся.
А пока, геты впервые оказались лицом к лицу с легионами великого Рима.