К бестиарию белокаменной архитектуры - II
Оригинал взят у znichk_a в К бестиарию белокаменной архитектуры - II
Этот пост формально - продолжение предыдущего, а по идее - развитие Византийской сказки белокаменной архитектуры
В качестве разминки можете поискать на этой картинке один сюжет, который встречается три раза)
Красивые чаши, а какие сюжеты на них...Нет, на следующей фотографии - не Давид, а Дигенис Акрит.
А вот еще... воин и грифончик.
А вот другая чаша- посмотрите - прямо аркатура - "универсальный романский декор".
Ассоциативно всплывает -
А на донышке - вот такие звери.
таких зверей всяких и у нас как раз есть...
и воины - скачут и скачут)
и такие сюжеты - Самсон или Геракл.
И вот такие листики...
С листиками такими у нас - без проблем. Порезанная фотография v_shkondin
А вот и еще чаша.
У нас тоже так есть - много и меленько.
Здесь св.Георгий Победоносец.
И вот такие человечки и не очень.
И еще такие зверюшки.
Масочки такие у нас тоже имеются
А вот и еще одна чаша. И тоже византийская.
Ах, и тут зверюшки, всё сплошь покрыто орнаментом. И снова - тоже же орнамент, заросло все листиками.
В XI-XII вв. в искусстве европейских стран получили небывалое распространение звериные мотивы (напомню, что схизма была в 1054, наша белокаменная резьба датируется 1191 г. , а крестоносцы начали грабить Констатинополь - в 1204) Причина популярности звериного стиля коренилась в мировоззрении эпохи, когда символизм, особенно „зоологический", был душой искусства, а естествознания как науки не существовало. Средневековый бестиарий представлял собой неисчерпаемую сокровищницу символов и аллегорий. Человек XII в. не видел существенного различия между реальной и фантастической фауной, так как представители „божьего зверинца" вызывали интерес не сами по себе, а как воплощения отвлеченных идей. Один и тот же образ в зависимости от контекста мог выступать в разных, иногда противоположных, значениях. Множественность смысловых оттенков в искусстве сопровождалась „причудливым разнообразием" форм, „странная безобразная красота" которых поражала даже „медоточивых докторов" средневековья, подобных Бернару Клервосскому (XII в.).
Вчерашним постом старалась показать, что на Западе средневековые сравнения и метафоры, например „зоологические", касались не столько реального сходства, сколько внутренней сущности сравниваемых объектов. Связанные с господствующим мировоззрением своего времени, они носили рассудочный, „идеологический" характер. На миниатюрах IХв . метафоры получают прямое (!), т.е. дословное, по букве, иллюстративное воплощение. Например, фраза: ,,Я был, как тягловое животное" - сопровождается изображением кобылы с жеребенком, слова: „Они окружили меня, как пчелы" - буквально переданы фигурой воина, который отбивается от огромных пчел.
На Востоке не было такой прямолинейности, и поэтому к раскрытию смысла зооморфных мотивов следует подходить конкретно, рассматривая их в тематическом единстве с окружением.
Византийский бестиарий - сложный синтез разнородных элементов. Одни из них восходили к позднеантичным традициям: кентавры, сирены, гиппокампы и другие мифологические существа на костяных ларцах и олифантах X-XII вв.
Другим источником было мусульманское искусство Ближнего и Среднего Востока с его сасанидскими мотивами: звери и птицы по сторонам „древа жизни" на тканях и поливной посуде IX-XII вв.; терзание хищниками травоядных на каменных рельефах IX-XI вв. из Греции и Константинополя, собака-птица Сэнмурв на ларцах.
И тоже с византийской чаши)
О Сасанидах, их военном и культурном влиянии на Византию уже много говорилось, например, http://znichk-a.livejournal.com/88454.html. Усвоению восточных мотивов способствовало то, что многие из них находили параллели в античной художественной культуре, близкой образованным грекам IX-XII вв. Многие заимствования носили формальный характер. Дело ограничивалось внедрением восточных орнаментальных схем (осевые композиции из сдвоенных животных) или повышенной декоративностью трактовки образов, уходящих корнями в дохристианское время.
Вот можно сравнить - всамделишную чашу Сасанидов и византийскую. На византийской почему-то) - св. Дмитрий Солунский.
В результате ассимиляции античных и восточных мотивов, их творческой переработки создавалась новая иконография, проследить истоки которой не всегда возможно. Таковы многочисленные изображения зверей и птиц в заставках рукописей XII в., например в рукописи Слов Григория Назианзина в Парижской Национальной библиотеке ( конец XII в.). Манускрипт был исполнен в одном из провинциальных монастырей в подражание константинопольским образцам.
Кроме того, византийское искусство не было таким догматичным и регламентированным Церковью и государством, как это внушают нам учебники и статьи. Много уже про Грабара говорила и еще раз повторю - в Византии существовало и светское искусство, вполне официальное, поддерживавшее культ императора-воина. Такое искусство рисует нам Византию живую и героическую, отличную от Византии церемониальной и чопорной. В основе изобразительной системы лежит мир эпической поэзии, за которым проглядывает реальный исторический фон.
Путем устойчивых и традиционных сравнений закреплялось символическое значение звериных мотивов, олицетворявших сильную власть и полководческий гений феодальных владык. В мусульманском искусстве ХII -XIII вв. зооморфные мотивы подвергали изощренной орнаментальной разделке. Со временем, под влиянием эстетики ислама, они почти полностью растворяются в густой сети сплетающихся ветвей.
В противовес западной традиции (не побоюсь сказать - отчасти тамплиерской, катарской), реальных и баснословных зверей византийского бестиария отличает „реализм". В сцене звериного гона на чаше грифоны переданы с тем же правдоподобием, как и кони, которых они преследуют.
Как и в античном искусстве, полиморфные существа, созданные из как будто несовместимых анатомических элементов (сирены, кентавры, грифоны), убеждают в своем существовании. Это достигается тем, что каждая из составляющих их частей передана естественно и все части органически соединены. Если под восточным влиянием фигуры зверей и птиц получали декоративное оформление, то очень умеренное.
В отличие от романском тератологии, в которой область демонологии, связанная с мистическими „откровениями", была особенно обширной, в искусстве Византии звери олицетворяли преимущественно положительные по отношению к человеку свойства. Вот поэтому "наши" левики и монстрики такие душевные, говорила об этом тут шесть (!))) лет назад .
Идеалам военно-феодальной верхушки отвечали избранные образы свирепых хищников, которые постепенно становились геральдическими эмблемами. О роли этих знаков сословного отличия в искусстве двора говорят сами памятники (шелковые ткани, печати варварских вождей на службе императора) и свидетельства византийских авторов.
По Константину Багрянородному, войсковые чины во время приема послов были одеты в скарамангии с вышитыми орлами, быками, львами и морскими фигурами. Изображения орлов украшали конскую сбрую и палатку царя. Устрашали неприятеля бутафорские драконы на древках копий греческих войск. По сведениям поэмы „Дигенис Акрит", изображения геральдических животных (грифов и др.) помещали на шатpax, седлах, одежде героев. Орлиные крылья были нарисованы на щите девы-воительгицы Максимо. В искусстве феодальной знати преобладали изображения именно тех зверей и птиц, которые в литературе олицетворяли силу, ярость, отвагу сражающихся воинов. Бойцы сравниваются с драконами, львами, леопардами, волками, орлами и соколами.
Таким образом, можно сделать аж два вывода:
1. Декор белокаменных соборов - византийский.
2. Все украшенные резьбой наши белокаменные храмы - воинские.
Вот, как-то так...
По материалам - Даркевич В.П. "Светское искусство Византии", книжку сейчас можно скачать в сети, отличный pdf, много картинок, рекомендую)
Этот пост формально - продолжение предыдущего, а по идее - развитие Византийской сказки белокаменной архитектуры
В качестве разминки можете поискать на этой картинке один сюжет, который встречается три раза)
Красивые чаши, а какие сюжеты на них...Нет, на следующей фотографии - не Давид, а Дигенис Акрит.
А вот еще... воин и грифончик.
А вот другая чаша- посмотрите - прямо аркатура - "универсальный романский декор".
Ассоциативно всплывает -
А на донышке - вот такие звери.
таких зверей всяких и у нас как раз есть...
и воины - скачут и скачут)
и такие сюжеты - Самсон или Геракл.
И вот такие листики...
С листиками такими у нас - без проблем. Порезанная фотография v_shkondin
А вот и еще чаша.
У нас тоже так есть - много и меленько.
Здесь св.Георгий Победоносец.
И вот такие человечки и не очень.
И еще такие зверюшки.
Масочки такие у нас тоже имеются
А вот и еще одна чаша. И тоже византийская.
Ах, и тут зверюшки, всё сплошь покрыто орнаментом. И снова - тоже же орнамент, заросло все листиками.
В XI-XII вв. в искусстве европейских стран получили небывалое распространение звериные мотивы (напомню, что схизма была в 1054, наша белокаменная резьба датируется 1191 г. , а крестоносцы начали грабить Констатинополь - в 1204) Причина популярности звериного стиля коренилась в мировоззрении эпохи, когда символизм, особенно „зоологический", был душой искусства, а естествознания как науки не существовало. Средневековый бестиарий представлял собой неисчерпаемую сокровищницу символов и аллегорий. Человек XII в. не видел существенного различия между реальной и фантастической фауной, так как представители „божьего зверинца" вызывали интерес не сами по себе, а как воплощения отвлеченных идей. Один и тот же образ в зависимости от контекста мог выступать в разных, иногда противоположных, значениях. Множественность смысловых оттенков в искусстве сопровождалась „причудливым разнообразием" форм, „странная безобразная красота" которых поражала даже „медоточивых докторов" средневековья, подобных Бернару Клервосскому (XII в.).
Вчерашним постом старалась показать, что на Западе средневековые сравнения и метафоры, например „зоологические", касались не столько реального сходства, сколько внутренней сущности сравниваемых объектов. Связанные с господствующим мировоззрением своего времени, они носили рассудочный, „идеологический" характер. На миниатюрах IХв . метафоры получают прямое (!), т.е. дословное, по букве, иллюстративное воплощение. Например, фраза: ,,Я был, как тягловое животное" - сопровождается изображением кобылы с жеребенком, слова: „Они окружили меня, как пчелы" - буквально переданы фигурой воина, который отбивается от огромных пчел.
На Востоке не было такой прямолинейности, и поэтому к раскрытию смысла зооморфных мотивов следует подходить конкретно, рассматривая их в тематическом единстве с окружением.
Византийский бестиарий - сложный синтез разнородных элементов. Одни из них восходили к позднеантичным традициям: кентавры, сирены, гиппокампы и другие мифологические существа на костяных ларцах и олифантах X-XII вв.
Другим источником было мусульманское искусство Ближнего и Среднего Востока с его сасанидскими мотивами: звери и птицы по сторонам „древа жизни" на тканях и поливной посуде IX-XII вв.; терзание хищниками травоядных на каменных рельефах IX-XI вв. из Греции и Константинополя, собака-птица Сэнмурв на ларцах.
И тоже с византийской чаши)
О Сасанидах, их военном и культурном влиянии на Византию уже много говорилось, например, http://znichk-a.livejournal.com/88454.html. Усвоению восточных мотивов способствовало то, что многие из них находили параллели в античной художественной культуре, близкой образованным грекам IX-XII вв. Многие заимствования носили формальный характер. Дело ограничивалось внедрением восточных орнаментальных схем (осевые композиции из сдвоенных животных) или повышенной декоративностью трактовки образов, уходящих корнями в дохристианское время.
Вот можно сравнить - всамделишную чашу Сасанидов и византийскую. На византийской почему-то) - св. Дмитрий Солунский.
В результате ассимиляции античных и восточных мотивов, их творческой переработки создавалась новая иконография, проследить истоки которой не всегда возможно. Таковы многочисленные изображения зверей и птиц в заставках рукописей XII в., например в рукописи Слов Григория Назианзина в Парижской Национальной библиотеке ( конец XII в.). Манускрипт был исполнен в одном из провинциальных монастырей в подражание константинопольским образцам.
Кроме того, византийское искусство не было таким догматичным и регламентированным Церковью и государством, как это внушают нам учебники и статьи. Много уже про Грабара говорила и еще раз повторю - в Византии существовало и светское искусство, вполне официальное, поддерживавшее культ императора-воина. Такое искусство рисует нам Византию живую и героическую, отличную от Византии церемониальной и чопорной. В основе изобразительной системы лежит мир эпической поэзии, за которым проглядывает реальный исторический фон.
Путем устойчивых и традиционных сравнений закреплялось символическое значение звериных мотивов, олицетворявших сильную власть и полководческий гений феодальных владык. В мусульманском искусстве ХII -XIII вв. зооморфные мотивы подвергали изощренной орнаментальной разделке. Со временем, под влиянием эстетики ислама, они почти полностью растворяются в густой сети сплетающихся ветвей.
В противовес западной традиции (не побоюсь сказать - отчасти тамплиерской, катарской), реальных и баснословных зверей византийского бестиария отличает „реализм". В сцене звериного гона на чаше грифоны переданы с тем же правдоподобием, как и кони, которых они преследуют.
Как и в античном искусстве, полиморфные существа, созданные из как будто несовместимых анатомических элементов (сирены, кентавры, грифоны), убеждают в своем существовании. Это достигается тем, что каждая из составляющих их частей передана естественно и все части органически соединены. Если под восточным влиянием фигуры зверей и птиц получали декоративное оформление, то очень умеренное.
В отличие от романском тератологии, в которой область демонологии, связанная с мистическими „откровениями", была особенно обширной, в искусстве Византии звери олицетворяли преимущественно положительные по отношению к человеку свойства. Вот поэтому "наши" левики и монстрики такие душевные, говорила об этом тут шесть (!))) лет назад .
Идеалам военно-феодальной верхушки отвечали избранные образы свирепых хищников, которые постепенно становились геральдическими эмблемами. О роли этих знаков сословного отличия в искусстве двора говорят сами памятники (шелковые ткани, печати варварских вождей на службе императора) и свидетельства византийских авторов.
По Константину Багрянородному, войсковые чины во время приема послов были одеты в скарамангии с вышитыми орлами, быками, львами и морскими фигурами. Изображения орлов украшали конскую сбрую и палатку царя. Устрашали неприятеля бутафорские драконы на древках копий греческих войск. По сведениям поэмы „Дигенис Акрит", изображения геральдических животных (грифов и др.) помещали на шатpax, седлах, одежде героев. Орлиные крылья были нарисованы на щите девы-воительгицы Максимо. В искусстве феодальной знати преобладали изображения именно тех зверей и птиц, которые в литературе олицетворяли силу, ярость, отвагу сражающихся воинов. Бойцы сравниваются с драконами, львами, леопардами, волками, орлами и соколами.
Таким образом, можно сделать аж два вывода:
1. Декор белокаменных соборов - византийский.
2. Все украшенные резьбой наши белокаменные храмы - воинские.
Вот, как-то так...
По материалам - Даркевич В.П. "Светское искусство Византии", книжку сейчас можно скачать в сети, отличный pdf, много картинок, рекомендую)