О культурных революциях (36)
36. О причинах опричнины
(начало, пред.глава)
Согласно обобщенным эмпирическим данным, учтенным в нашей модели, все три ветви политической системы собирает воедино политический центр. Соответственно, объединяющий прогноз нужно выстраивать через прогноз развития центральной политической подсистемы - в нашем случае федеральной политической элиты РФ. Однако при этом придется учитывать еще один также учтенный момент - политический центр соединяет ветви не только между собой, но и с вышестоящим политическим контекстом. Поэтому для прогноза 20 стадии российской истории придется учитывать контекст 17 стадии процесса Глобализации, который в свою очередь является центром для всех глобальных ветвей последней четверти всемирной истории.
Так что придется резюмировать самое общее описание ситуации на всех вышестоящих этажах исторического процесса. На уровне всемирно-исторического процесса (эволюции культурной элиты всех цивилизаций) относительно недавно, в 1945 году достигнут пик влияния третейской ветви государственной бюрократии. К этому моменту по итогам третьей четверти (Институционализации) в полной мере сформировались европейские нации, а также союзные центры в СССР и США, имитирующие национальную бюрократию, но являющиеся при этом государствами наднациональной квазиимперской элиты.
Что касается Большой России, то в своем институциональном развитии она только сейчас, к 2015 году достигла узла 19/20 Консолидации, то есть максимального господства государственной бюрократии и, соответственно, разделения на национальные домены. Тот факт, например, что прибалтийские элиты исповедуют буржуазный национализм довоенного профашистского образца, в гораздо большей степени свидетельствует именно о принадлежности элит Балтии к постсоветскому политическому и цивилизационному пространству, нежели к европейскому. Даже в Польше на последних выборах граница доминирования националистической партии довоенного образца весьма точно совпала с бывшей границей Российской империи. Что также говорит о неизбывной роли Речи Посполитой как стыковочного узла Большой России и Большой Европы.
Но мы отвлеклись от глобальных трендов. Рост влияния бюрократии, включая полицию, юстицию, таможню, в третьей четверти Надлома всемирной истории (как и российской) был обусловлен интересами доминирующей в этот период торговой ветви элиты. На 19 стадии сформировавшаяся бюрократия обеспечивала в интересах торгово-финансового капитала контроль над промышленными технологиями, в том числе военными, для захвата и защиты рынков. Но при этом мировая бюрократия как третейская ветвь заинтересована в поддержании баланса двух прочих ветвей элиты - промышленной и торговой, а значит в ускоренном росте первой. В узле 19/20 Консолидации происходит не только общий рост влияния мировой элиты и максимум влияния третейской ветви, но и ее раскол натрое с переносом опоры от торговой элиты к промышленной и попытками удержать постоянно смещающийся баланс.
Внешнеполитическая надстройка «Объединенных Наций» обеспечивала процесс экспансии унифицированной политической культуры на основе «постевропейских» (американских, советских, израильских, китайских) технологий, что и составляет содержание надстроечного процесса Глобализации. Сначала в форме деколонизации и создания новых государств-наций, затем в неоколониальной форме навязывания культурных, правовых и потребительских стандартов. Политические эмиссары и комиссары великих держав в странах «третьего мира» - это были и есть проводники Глобализации, конкурирующие между собой в формах Холодной войны (гегелевского повторения Крестовых походов). В четвертой четверти Надлома история повторяется на уровне не столько территориальной, сколько информационной экспансии и идеологического противостояния. Соответственно, радикальные коммунистические и либеральные отряды внутриэлитной «гражданской войны» борются путем мобилизации зрителей, читателей, слушателей.
Контур прямой связи на этом глобализационном уровне - это и имперские балеты Большого театра, и соревнование кинематографов, и еще важнее - лента новостей и телевизионная картинка научно-технических свершений. В некотором смысле картинка даже важнее самих свершений, что доказано голливудским фильмом о полете на Луну. Столь же виртуальный контур обратной связи - финансовый, тоже, как выяснилось, обладает способностью некоторое время существовать в отрыве от своей изначальной основы обслуживания международной торговли. Хотя и в том, и в другом случае это было бы невозможно без совпадения интересов и сговора конкурирующих внешнеполитических элит великих держав.
Здесь уже пора обратить внимание на один важный феномен, вытекающий из догоняющей траектории российской истории. Федеральному, союзному, имперскому, царскому центрам всегда приходилось иметь дело с разницей культурных потенциалов внутри страны и особенно внутри всей цивилизации и при участии во внешних делах. Отсюда - феномен «опричнины», царского домена, в котором историческое время течет не так, как в окружающей земщине. Впрочем, с точки зрения формы можно говорить о двух феноменах, выполняющих эту функцию изолированной от основной части страны «экспериментальной площадки». Пример «опричнины», вырезанной из основных земель, был при Иване Грозном, а потом при Сталине - в виде «шарашек» и закрытых городов и городков ВПК. Вторая форма - внешний домен в имперской унии, как присоединенная при Петре I Прибалтика, включая и сам первоначальный Петербург. И то, и другое - с существенным участием европейских ученых и специалистов.
Разумеется, такие опричные домены оказывали культурное влияние и ускоряли развитие России, но отсюда и периодические откаты назад. В целом, если смотреть на психологию российской элиты как коллективного субъекта, это соответствует феномену творческой личности, описанному Юнгом, с автономным «творческим комплексом», периодическими всплесками бурной творческой активности и столь же регулярным выпадением даже не в спокойное, а в депрессивное, а то и запойное состояние. И точно так же, как типичная творческая личность, опережающая время часть российской элиты способна достичь высших достижений в реальных технологиях, как и поддерживать хозяйство и торговли на своем обыденном уровне, но вот в вопросах финансов всегда зависела от внешних сил.
В то же самое время, как во внутренней опричнине ковались технологии будущего, и до сих пор опережающие остальной мир, финансовый контур участия в Глобализации был также изолирован от основной части экономики во внешних оффшорах, в совкомбанках. Собственно, поэтому при переходе западных финансовых элит к виртуальному доллару советскому противовесу нечего было противопоставить этой спекулятивной атаке, а еще точнее - внешнеэкономическая часть советской элиты была вовлечена в эти спекуляции и тем самым оторвана от внутренней опричной части. Хотя «вооруженный отряд партии» в КГБ, ставший в итоге охранным отрядом бюрократии, как мог, пытался поддерживать баланс между передовыми частями советской элиты, и после «запойного периода» начала 90-х снова включился в этот процесс, обеспечив к 2015 году доминирование национальной бюрократии в РФ и всех национальных республиках.
Теперь, на протяжении 21 стадии всемирной истории элитам Большой России предстоит, наконец, догнать по уровню развития культуры мировую элиту. Впрочем, с учетом мирового кризиса и «переходного периода» в начале 17 стадии Глобализации сделать это будет легче, поскольку сейчас большие трудности и определенная деградация ожидает как раз глобализированную элиту и передовые цивилизации. В то же время нашей цивилизации - Большую Россию придется без всяких внутренних опричнин наверстать развитие, которое передовые страны прошли за послевоенную 20-ю стадию, в том числе развитие внутреннего рынка, импортозамещающего производства и рублевой банковской инфраструктуры. Однако, в силу теперь уже небольшой разницы фаз развития определенная изоляция от «передовых стран» требуется и уже осуществляется. Только теперь внешний изолирующий буфер из бывших республик служит, скорее, для охраны от мирового кризиса российского потенциала экономического роста.
По всей видимости, здравомыслящая часть глобальной элиты вполне намеренно вводила «антироссийские» санкции, чтобы сохранить этот потенциал роста в качестве будущего локомотива для скорейшего преодоления последствий мирового кризиса. А также в качестве изолированного от кризиса и обеспеченного ресурсами «спасателя» в ситуациях, подобной сирийскому кризису. Другое дело, что даже при таком вполне меркантильном здравомыслии западные элиты стараются сохранить выгодные им позиции и связи с российскими глобализаторами, в том числе на основе общих интересов в погружаемых в кризис буферных республиках, ставших аналогом принудительно деколонизируемых наций. Однако, есть другой большой вопрос, насколько и те, и другие глобализаторы понимают необратимость разворота Глобализации в конструктивное русло, невозможности возобновления в прежнем виде западного доминирования, будь то военное, финансовое, информационное.
Вот теперь с учетом глобального контекста и роли российской федеральной элиты как части элиты мировой - можно будет перейти к прогнозу траектории федерального центра в ближайшие десятилетия.
Продолжение следует
(начало, пред.глава)
Согласно обобщенным эмпирическим данным, учтенным в нашей модели, все три ветви политической системы собирает воедино политический центр. Соответственно, объединяющий прогноз нужно выстраивать через прогноз развития центральной политической подсистемы - в нашем случае федеральной политической элиты РФ. Однако при этом придется учитывать еще один также учтенный момент - политический центр соединяет ветви не только между собой, но и с вышестоящим политическим контекстом. Поэтому для прогноза 20 стадии российской истории придется учитывать контекст 17 стадии процесса Глобализации, который в свою очередь является центром для всех глобальных ветвей последней четверти всемирной истории.
Так что придется резюмировать самое общее описание ситуации на всех вышестоящих этажах исторического процесса. На уровне всемирно-исторического процесса (эволюции культурной элиты всех цивилизаций) относительно недавно, в 1945 году достигнут пик влияния третейской ветви государственной бюрократии. К этому моменту по итогам третьей четверти (Институционализации) в полной мере сформировались европейские нации, а также союзные центры в СССР и США, имитирующие национальную бюрократию, но являющиеся при этом государствами наднациональной квазиимперской элиты.
Что касается Большой России, то в своем институциональном развитии она только сейчас, к 2015 году достигла узла 19/20 Консолидации, то есть максимального господства государственной бюрократии и, соответственно, разделения на национальные домены. Тот факт, например, что прибалтийские элиты исповедуют буржуазный национализм довоенного профашистского образца, в гораздо большей степени свидетельствует именно о принадлежности элит Балтии к постсоветскому политическому и цивилизационному пространству, нежели к европейскому. Даже в Польше на последних выборах граница доминирования националистической партии довоенного образца весьма точно совпала с бывшей границей Российской империи. Что также говорит о неизбывной роли Речи Посполитой как стыковочного узла Большой России и Большой Европы.
Но мы отвлеклись от глобальных трендов. Рост влияния бюрократии, включая полицию, юстицию, таможню, в третьей четверти Надлома всемирной истории (как и российской) был обусловлен интересами доминирующей в этот период торговой ветви элиты. На 19 стадии сформировавшаяся бюрократия обеспечивала в интересах торгово-финансового капитала контроль над промышленными технологиями, в том числе военными, для захвата и защиты рынков. Но при этом мировая бюрократия как третейская ветвь заинтересована в поддержании баланса двух прочих ветвей элиты - промышленной и торговой, а значит в ускоренном росте первой. В узле 19/20 Консолидации происходит не только общий рост влияния мировой элиты и максимум влияния третейской ветви, но и ее раскол натрое с переносом опоры от торговой элиты к промышленной и попытками удержать постоянно смещающийся баланс.
Внешнеполитическая надстройка «Объединенных Наций» обеспечивала процесс экспансии унифицированной политической культуры на основе «постевропейских» (американских, советских, израильских, китайских) технологий, что и составляет содержание надстроечного процесса Глобализации. Сначала в форме деколонизации и создания новых государств-наций, затем в неоколониальной форме навязывания культурных, правовых и потребительских стандартов. Политические эмиссары и комиссары великих держав в странах «третьего мира» - это были и есть проводники Глобализации, конкурирующие между собой в формах Холодной войны (гегелевского повторения Крестовых походов). В четвертой четверти Надлома история повторяется на уровне не столько территориальной, сколько информационной экспансии и идеологического противостояния. Соответственно, радикальные коммунистические и либеральные отряды внутриэлитной «гражданской войны» борются путем мобилизации зрителей, читателей, слушателей.
Контур прямой связи на этом глобализационном уровне - это и имперские балеты Большого театра, и соревнование кинематографов, и еще важнее - лента новостей и телевизионная картинка научно-технических свершений. В некотором смысле картинка даже важнее самих свершений, что доказано голливудским фильмом о полете на Луну. Столь же виртуальный контур обратной связи - финансовый, тоже, как выяснилось, обладает способностью некоторое время существовать в отрыве от своей изначальной основы обслуживания международной торговли. Хотя и в том, и в другом случае это было бы невозможно без совпадения интересов и сговора конкурирующих внешнеполитических элит великих держав.
Здесь уже пора обратить внимание на один важный феномен, вытекающий из догоняющей траектории российской истории. Федеральному, союзному, имперскому, царскому центрам всегда приходилось иметь дело с разницей культурных потенциалов внутри страны и особенно внутри всей цивилизации и при участии во внешних делах. Отсюда - феномен «опричнины», царского домена, в котором историческое время течет не так, как в окружающей земщине. Впрочем, с точки зрения формы можно говорить о двух феноменах, выполняющих эту функцию изолированной от основной части страны «экспериментальной площадки». Пример «опричнины», вырезанной из основных земель, был при Иване Грозном, а потом при Сталине - в виде «шарашек» и закрытых городов и городков ВПК. Вторая форма - внешний домен в имперской унии, как присоединенная при Петре I Прибалтика, включая и сам первоначальный Петербург. И то, и другое - с существенным участием европейских ученых и специалистов.
Разумеется, такие опричные домены оказывали культурное влияние и ускоряли развитие России, но отсюда и периодические откаты назад. В целом, если смотреть на психологию российской элиты как коллективного субъекта, это соответствует феномену творческой личности, описанному Юнгом, с автономным «творческим комплексом», периодическими всплесками бурной творческой активности и столь же регулярным выпадением даже не в спокойное, а в депрессивное, а то и запойное состояние. И точно так же, как типичная творческая личность, опережающая время часть российской элиты способна достичь высших достижений в реальных технологиях, как и поддерживать хозяйство и торговли на своем обыденном уровне, но вот в вопросах финансов всегда зависела от внешних сил.
В то же самое время, как во внутренней опричнине ковались технологии будущего, и до сих пор опережающие остальной мир, финансовый контур участия в Глобализации был также изолирован от основной части экономики во внешних оффшорах, в совкомбанках. Собственно, поэтому при переходе западных финансовых элит к виртуальному доллару советскому противовесу нечего было противопоставить этой спекулятивной атаке, а еще точнее - внешнеэкономическая часть советской элиты была вовлечена в эти спекуляции и тем самым оторвана от внутренней опричной части. Хотя «вооруженный отряд партии» в КГБ, ставший в итоге охранным отрядом бюрократии, как мог, пытался поддерживать баланс между передовыми частями советской элиты, и после «запойного периода» начала 90-х снова включился в этот процесс, обеспечив к 2015 году доминирование национальной бюрократии в РФ и всех национальных республиках.
Теперь, на протяжении 21 стадии всемирной истории элитам Большой России предстоит, наконец, догнать по уровню развития культуры мировую элиту. Впрочем, с учетом мирового кризиса и «переходного периода» в начале 17 стадии Глобализации сделать это будет легче, поскольку сейчас большие трудности и определенная деградация ожидает как раз глобализированную элиту и передовые цивилизации. В то же время нашей цивилизации - Большую Россию придется без всяких внутренних опричнин наверстать развитие, которое передовые страны прошли за послевоенную 20-ю стадию, в том числе развитие внутреннего рынка, импортозамещающего производства и рублевой банковской инфраструктуры. Однако, в силу теперь уже небольшой разницы фаз развития определенная изоляция от «передовых стран» требуется и уже осуществляется. Только теперь внешний изолирующий буфер из бывших республик служит, скорее, для охраны от мирового кризиса российского потенциала экономического роста.
По всей видимости, здравомыслящая часть глобальной элиты вполне намеренно вводила «антироссийские» санкции, чтобы сохранить этот потенциал роста в качестве будущего локомотива для скорейшего преодоления последствий мирового кризиса. А также в качестве изолированного от кризиса и обеспеченного ресурсами «спасателя» в ситуациях, подобной сирийскому кризису. Другое дело, что даже при таком вполне меркантильном здравомыслии западные элиты стараются сохранить выгодные им позиции и связи с российскими глобализаторами, в том числе на основе общих интересов в погружаемых в кризис буферных республиках, ставших аналогом принудительно деколонизируемых наций. Однако, есть другой большой вопрос, насколько и те, и другие глобализаторы понимают необратимость разворота Глобализации в конструктивное русло, невозможности возобновления в прежнем виде западного доминирования, будь то военное, финансовое, информационное.
Вот теперь с учетом глобального контекста и роли российской федеральной элиты как части элиты мировой - можно будет перейти к прогнозу траектории федерального центра в ближайшие десятилетия.
Продолжение следует