О культурных революциях (35)
35. Третейская ветвь
(начало, пред.глава)
Предыдущие рассуждения об особенностях духовной ипостаси личности, как минимум, не помешают нам при анализе эволюции третьей ветви политических процессов. Потому как эта третейская ветвь всегда опирается на сообщества, в которых доминирует духовенство в широком смысле - сословия и профессии, опирающиеся на законы, запреты, ограничения и свое право эти материи толковать.
Такие сообщества - «духовенские» профессии или регионы (субэтносы) внутри нации, либо части цивилизаций как Балканы в Европе или Средняя Азия в Большой России, либо целые цивилизации как Ближний Восток в рамках мировой истории - все имеют достаточно фрагментарную структуру с множеством внутренних противоречий. Ни арабы, ни южные славяне не способны надолго объединиться между собой, предпочитая размежевание по любому поводу, желательно как можно более архаичному. Точно так же медики разных специальностей никогда не придут к общему знаменателю ни по одной общей теме, а поговорка «где два юриста - там три мнения» повторяет структуру споров в жреческих сословиях, где наличие писаных законов не спасает ни от жестких «саддукейских», ни от либеральных «фарисейских», ни тем более от маргинальных «ессейских» толкований с множеством «школ» внутри каждой из ветвей.
По этой самой причине в этом третьем секторе политического пространства не может быть постоянного центра, даже если некоторые из духовенских сообществ имеют особый авторитет, зависящий от символического капитала - неважно, унаследованного от давних предков или спроецированной внешней силы, а чаще и то, и другое. Политическим центром третейской ветви всегда является некий процесс разрешения символически значимых споров, иногда очень давний. Например, в послевоенной 20 стадии всемирной истории третейской ветвью двуглавого американо-советского политического центра был «Ближневосточный процесс», спор между еврейским и арабскими государствами за обладание символическим капиталом Святой Земли.
Это не мешает иметь внутри центра третейской ветви свой собственный центр, как правило, совпадающий с арбитражной ипостасью в политическом центре основного процесса. Поэтому в ближневосточном узле второй половины ХХ века политическое лидерство оставалось за сионистским движением, имевшим развитые связи и с советским, и с американским истеблишментом. Аналогично, в активной четверти учредительного процесса РФ(1991-1993) очевидным третейским арбитром между президентской и верховно-советской частями коалиционного политического центра был политический офис председателя КС РФ В.Зорькина. Здесь опять же не будем путать политические институты (движение судебной реформы) и институты государства (сам КС как коллегия судей с аппаратом). Первые только сопряжены и опираются на вторые, но не совпадают.
Не менее важно держать в уме уровень и масштаб политического института - да, триумвират Ельцин-Хасбулатов-Зорькин был какое-то время политическим центром всего процесса учреждения РФ, но политический офис Зорькина был третейской ветвью этого центрального процесса, а не основного. Третейскую ветвь основного процесса, по всей видимости, составляли, наряду, с Зорькиным - взаимодействующие политические офисы, обеспечивавшие статус-кво президентской (Ю.Скоков), исполнительной (В.Баранников), представительной (С.Филатов), не считая генпрокурора и иных политических фигур. Все эти политические офисы были вовлечены на старте активной четверти российской Реставрации в политический арбитраж по поводу указа о Министерстве безопасности и внутренних дел, а фактически обо всем политическом центре третейской ветви политики. Этот политико-арбитражный процесс и был временной формой существования центра третейской ветви, исполнение его решений влекло появление новых противоречий и споров, и перехода того же центра с небольшими изменениями в составе в новую фазу очередного политического процесса. Характерной чертой этого предварительного процесса была замкнутость формирующегося центра третейской ветви на самого себя, поэтому и вердикт сыграл на усиление роли третейской ветви, как и вердикт по делу КПСС, с вовлечением в этот процесс представительной ветви элиты.
Задним числом можно утверждать, что уже в январе-феврале 1992 года Зорькин был на коне, потому что позже - в апреле Съезд народных депутатов все это утвердил, одобрил и даже наделил КС и его председателя дополнительными полномочиями политического арбитра. Но это случилось именно что после, а вплоть до подписания Федеративного договора (31.03.92) и начала съезда ситуация оставалась неопределенной на фоне кризиса вокруг Черноморского флота и автономии Крыма - мало ли в какую степь двинутся главы республик или военные. Опять же, если сравнивать с другими политическими процессами, то всегда можно наблюдать, как уже после событий лидерство продлевается задним числом немного назад. Например, тот же Ельцин был только потенциальным, хотя и явным лидером задолго до отставки Горбачева и смены таблички в СБ ООН, но находящимся в процессе получения власти, к тому же обставленной условиями в рамках коалиции. Так и политический центр третейской политической ветви во главе с парой Ельцин-Зорькин сформировался вполне именно при заключении Федеративного договора, когда почти все национальные республики подписались под полномочиями КС как политического арбитра. Напомню, что для основного процесса это был узел 14/15.
Аналогичное складывание третейского центра можно увидеть в более масштабных рамках Надлома российской истории. Здесь к концу 1922 года, когда был утвержден Союзный договор и создан СССР (тоже узел 14/15), складывается ветвь политического арбитража на базе связки секретариат ЦК-ОГПУ, и тоже формы существования этого центра регулярно выливаются в политические процессы. Преемственность центра этой подсистемы от ВЧК-ГПУ тоже подталкивает нас задним числом признать его сложившимся раньше, однако и масштабы, и функции ОГПУ существенно расширились, не говоря уже о легитимности победившей стороны в гражданской войне в масштабах почти всей бывшей Империи. Просто ВЧК и её контрагенты времен гражданской войны - это 13 стадия третейской ветви революционной системы, почти созревшая, но не до конца. А можно еще вспомнить, что и сама ВЧК имела такую же предварительную форму времен Временного правительства после корниловского мятежа.
Дальнейшая история политического арбитража в советское время включает много драматических поворотов, но при этом сохраняется преемственность кадров, методов, символов от стадии к стадии. Преемственность была сохранена и после 1991 года - благодаря тому самому изощренному финту с указом Ельцина о «новом» МБВД с его скорой отменой. Центральные аппараты КГБ СССР и МВД СССР сохранились под новыми вывесками МБ РФ и МВД РФ, а на месте Комитета народного контроля обосновался Конституционный суд РФ, укомплектованный советскими юристами. Помимо сугубо политических споров между органами власти, все прочие дела по-прежнему имели характер идеологического контроля номенклатуры - кому и что можно позволять. Пусть даже идеология была вывернута наизнанку и вместо критики буржуазных теорий и практик внедрялась их апология.
Однако по мере того, как набирала ход новая политическая администрация, продвигающая буржуазные порядки вместо номенклатурных, по сути позднефеодальных, неизбежно вслед за исполнительной должна измениться и третейская подсистема. После Дна Надлома третейской ветви осенью 93-го года сначала на периферии (в администрации СПб), а затем внутри АП РФ складывается ядро будущего центра третейской ветви. Его отличие по методам и кадрам заключается в защите от рисков и решении вопросов безопасности работающей системы, нацеленной на капитализацию ресурсов. Это и есть тот самый аналог перехода от «ручного тормоза к ходовому». В первом третейском цикле Надлома подсистема безопасности контролирует политику и экономику на предмет сохранения господства номенклатуры. Поэтому в завершающей четверти первого третейского цикла система в целом впадает в застой, когда чрезмерно развиваются лишь сферы, непосредственно удовлетворяющие потребности. Во втором цикле третейская подсистема призвана защищать от рисков унаследованный работающий капитал совокупной элиты.
В рамках меньшего по масштабу учредительного процесса РФ вторая смена центра третейской ветви происходит вместе с пиком ее влияния и сменой политического центра в начале 2000 года. При этом и сам Путин и его ближайшие коллеги пришли в руководство спецслужб и в центр власти не прямым путем, а через опыт обеспечения безопасности крупного бизнеса (например, внешней торговли предприятий крупнейшего мегаполиса, включая ВПК). В этом узле «внутренней консолидации» меняется центр и методы политического арбитража только на уровне политического центра, а не всей элиты. На уровень всей постсоветской элиты в масштабах Большой России новые методы защиты от рисков и политического контроля вышли лишь весной 2014 года.
В рамках более масштабного всемирно-исторического процесса первый третейский цикл Надлома также начинается со сдвигом на одну стадию в узле 14/15. Исполнительная ветвь всемирной политики в лице «администрации крестовых походов» в результате интриг получает контроль над центром представительной ветви - захват крестоносцами Константинополя в 1204 годах. Этот конфликт двух центров не мог не укрепить новый третейский центр, совместно внедренный крестоносцами и византийцами на Ближнем Востоке. Иерусалимское королевство и рыцарские ордена с сетью форпостов на Кипре и других точках Восточного Средиземноморья становятся частью Леванта в той же мере, как и частью всемирно-исторического центра.
В аналогичной 14 стадии учредительного процесса РФ президентская и верховно-советская ветви власти тоже вторгаются на поле судейской власти, инсталлируя рядом с Верховным судом еще два высших суда. Один из них, конституционный, становится представительной ветвью третейской подсистемы политики. Кстати, если третейский цикл начинается с отставанием по фазе на стадию основного цикла, то представительный цикл, наоборот, проходит смену центра немного раньше основного. Центр представительной власти будущей РФ формируется после выборов в марте 1990 года, в предварительной четверти - узле 11/12, а его консолидация и начало активного участия в политике - через год, в узле 12/13. Так и Конституционный суд РФ - представительная ветвь третейской подсистемы формируется заблаговременно и начинает активно работать до смены центра первого третейского цикла. Однако все это было предварительно и рискованно до апреля 1992 года, когда российский съезд сдал свои арбитражные полномочия под влиянием «византийского» подковерного политического торга и давления политической администрации, имевшей собственных «венецианских» проводников и заказчиков. Так и Иерусалимское королевство, созданное за сто лет до захвата Константинополя имело свой высокий статус «по временной доверенности», но успело найти с исконно местными «судейскими» элитами баланс совместного контроля левантийской торговли.
Впрочем, нас сегодня больше интересуют интриги второго третейского цикла, который во всемирно-историческом масштабе начался в узле 19/20 Консолидации, в мае 1945 года. Именно к окончанию ВМВ в полной мере созрело мировое сообщество спецслужб (ЦРУ как наследник и партнер СИС, МГБ-КГБ и ряд других). Притом что эти разведки вобрали опыт и часть методов своих предшественников из Нового времени (иезуитские и масонские сети), новые спецслужбы были нацелены, прежде всего, на технологические секреты, а не на династические тайны королевских дворов. Здесь будет уместно обратить внимание, что именно обладание работающими технологиями и составляет суть капитализации, а вовсе не денежные оценки или их юридическое оформление, хотя и они тоже нужны для применения финансовых и правовых технологий. А вслед за этим нужно заметить, что новый третейский центр Совета Безопасности ООН сформирован в 1945 году по критерию обладания его постоянными членами критическими высокими технологиями, прежде всего - ядерными.
Если посмотреть на процесс Глобализации (он же четвертый политический цикл всемирного Надлома), то и здесь можно обнаружить похожее совместное вторжение советской и американской ветвей на Ближний Восток, где на месте Иерусалимского королевства в порядке гегелевского повторения истории создан Израиль. Активность этого нового представительного центра Леванта тоже начинается в 14 стадии Глобализации (1945-64). Но в полной мере Ближневосточный процесс становится фокусом политического арбитража, чьи технологии лучше, после глобального узла 14/15 на рубеже 1965-го.
Гегелевским повторением клонившейся к упадку Византийской империи является Великобритания. Аналогом венецианцев, ударившим в спину бывшим союзникам и патронам, стали американские финансовые элиты. Удар союзников по политическим элитам Лондона в связи с «делом Профьюмо» и закулисными шашнями британской разведки был мощным, так что лондонский «центр силы» еле-еле оправился к 1975 году в ходе Хельсинкского процесса. И весь этот период новое «иерусалимское королевство» было в фокусе ключевых глобальных политических разборок по поводу контроля морских путей. Хотя у этих разборок был и второй фронт, помимо Суэцкого, ближе к Южно-Китайскому морю. Как и в XIII-XIV веках, речь тоже шла о контроле восточной торговли.
Соответственно, переходя от 20 стадии всемирной истории (1945-2015) к 20 стадии истории российской, начавшейся весной 2014-го, одним из самых интересных вопросов к прогнозу будет нахождение аналога Израиля и «Ближневосточного процесса» вокруг него в третейской ветви нашей параллели. Эта третья ветвь сфокусирована на Средней Азии, а еще точнее - на контроле торговых путей с востока и юга на запад и север. Вопрос этот и ответ на него может быть очень наглядным примером того, как неожиданно могут выстраиваться исторические параллели. Поэтому для тренировки попробуйте сначала поискать ответ сами, прежде чем найти его в конце главы.
Если рассматривать политическую структуру Средней Азии по аналогии с Ближним Востоком, то достаточно легко обнаружить, что Казахстан служит таким же интерфейсом с Россией, как Иран для Леванта с Евразией (Большой Россией). Ирак посредине соединяет в себе и между собой разнородные углы Ближнего Востока так же, как Узбекистан и его междуречье - своих соседей. Азербайджан на западе региона играет ту же роль, что и Турция для юго-восточных соседей. Возрождаемый «шелковый путь» в Китай или коридор «Север-Юг» в Индию формируют вокруг Каспия запасную, страховочную сеть по отношению к ближневосточным торговым путям. Однако найти на берегах Каспия или азиатских рек «запасной Израиль» вряд ли удастся.
С другой стороны, политически Израиль принадлежит не только Ближнему Востоку, но также Средиземноморью, а через него - примыкает и к Европе (член ОБСЕ) и к северо-атлантическому альянсу как важнейший союзник, служит «непотопляемым авианосцем», сторожащим Суэц и прочие магистральные пути мировой торговли. Есть ли на евразийском, постсоветском пространстве столь же важный плацдарм, сторожащий «шелковые пути»? Причем совсем недавно этот политический субъект вошел в фокус большой политики, был отнят военно-политическим крылом у торгово-финансовой (представительной) ветви политики, как в свое время США при помощи СССР увели Палестину из под британского мандата, переформатировав весь Ближний Восток .
Речь идет о Крыме как базе Черноморского флота и ВКС, вовлеченность которых в контроль не только Суэца с Евфратом, но и самого Израиля, делает российский форпост на полуострове ключевым для контроля всех восточных торговых путей. Не говоря уже о том, что здесь есть и свои «палестинцы» в виде крымских татар, изгнанные лидеры которых заявляют о своем отдельном государства. В результате всех пертурбаций 2014-15 года не только Крым, но и весь Кавказ политически все плотнее входят в третью ветвь постсоветских союзов, связанную с контртеррористической безопасностью и зависящую от успеха военно-полицейского вмешательства России на Ближнем Востоке.
Символическую значимость Херсонеса и Севастополя для русской цивилизации сложно переоценить, отсюда пошли русское православие и славянская письменность. Так же как Израиль, Крым остается пока «яблоком раздора», его признают не все субъекты политики, или признают условно, де факто. Тем не менее, через два года после узла «Крымнаш» такое фактическое признание сложилось. Как израильская элита апеллирует к временам Римской империи в обоснование своей легитимности, так и крымская элита присягает на верность символам империи Романовых. Так что параллелей достаточно.
Итак, мы в общих чертах обрисовали политическую структуру трех ветвей российской евразийской политики, кроме центра. Важно еще раз подчеркнуть, что в отличие от ветвей Глобализации - европейской, атлантической, ближневосточной, все ветви постсоветского политического процесса сходятся в Москве и конкурируют за общий символический капитал власти. На глобальном уровне тоже есть своя тесно взаимодействующая элита, связанная с высокими технологиями, но она все же рассредоточена по разным столицам. Эту разницу при сравнительном анализе нужно учитывать, чтобы не пытаться искать центры постсоветских ветвей в других столицах, хотя элиты Минска, Астаны, Киева (а теперь и Донецка, Крыма) в этих отдельных центрах участвуют на важных, но не центральных ролях.
В следующий раз попробуем собрать воедино прогноз по всем ветвям и центру.
Продолжение следует
(начало, пред.глава)
Предыдущие рассуждения об особенностях духовной ипостаси личности, как минимум, не помешают нам при анализе эволюции третьей ветви политических процессов. Потому как эта третейская ветвь всегда опирается на сообщества, в которых доминирует духовенство в широком смысле - сословия и профессии, опирающиеся на законы, запреты, ограничения и свое право эти материи толковать.
Такие сообщества - «духовенские» профессии или регионы (субэтносы) внутри нации, либо части цивилизаций как Балканы в Европе или Средняя Азия в Большой России, либо целые цивилизации как Ближний Восток в рамках мировой истории - все имеют достаточно фрагментарную структуру с множеством внутренних противоречий. Ни арабы, ни южные славяне не способны надолго объединиться между собой, предпочитая размежевание по любому поводу, желательно как можно более архаичному. Точно так же медики разных специальностей никогда не придут к общему знаменателю ни по одной общей теме, а поговорка «где два юриста - там три мнения» повторяет структуру споров в жреческих сословиях, где наличие писаных законов не спасает ни от жестких «саддукейских», ни от либеральных «фарисейских», ни тем более от маргинальных «ессейских» толкований с множеством «школ» внутри каждой из ветвей.
По этой самой причине в этом третьем секторе политического пространства не может быть постоянного центра, даже если некоторые из духовенских сообществ имеют особый авторитет, зависящий от символического капитала - неважно, унаследованного от давних предков или спроецированной внешней силы, а чаще и то, и другое. Политическим центром третейской ветви всегда является некий процесс разрешения символически значимых споров, иногда очень давний. Например, в послевоенной 20 стадии всемирной истории третейской ветвью двуглавого американо-советского политического центра был «Ближневосточный процесс», спор между еврейским и арабскими государствами за обладание символическим капиталом Святой Земли.
Это не мешает иметь внутри центра третейской ветви свой собственный центр, как правило, совпадающий с арбитражной ипостасью в политическом центре основного процесса. Поэтому в ближневосточном узле второй половины ХХ века политическое лидерство оставалось за сионистским движением, имевшим развитые связи и с советским, и с американским истеблишментом. Аналогично, в активной четверти учредительного процесса РФ(1991-1993) очевидным третейским арбитром между президентской и верховно-советской частями коалиционного политического центра был политический офис председателя КС РФ В.Зорькина. Здесь опять же не будем путать политические институты (движение судебной реформы) и институты государства (сам КС как коллегия судей с аппаратом). Первые только сопряжены и опираются на вторые, но не совпадают.
Не менее важно держать в уме уровень и масштаб политического института - да, триумвират Ельцин-Хасбулатов-Зорькин был какое-то время политическим центром всего процесса учреждения РФ, но политический офис Зорькина был третейской ветвью этого центрального процесса, а не основного. Третейскую ветвь основного процесса, по всей видимости, составляли, наряду, с Зорькиным - взаимодействующие политические офисы, обеспечивавшие статус-кво президентской (Ю.Скоков), исполнительной (В.Баранников), представительной (С.Филатов), не считая генпрокурора и иных политических фигур. Все эти политические офисы были вовлечены на старте активной четверти российской Реставрации в политический арбитраж по поводу указа о Министерстве безопасности и внутренних дел, а фактически обо всем политическом центре третейской ветви политики. Этот политико-арбитражный процесс и был временной формой существования центра третейской ветви, исполнение его решений влекло появление новых противоречий и споров, и перехода того же центра с небольшими изменениями в составе в новую фазу очередного политического процесса. Характерной чертой этого предварительного процесса была замкнутость формирующегося центра третейской ветви на самого себя, поэтому и вердикт сыграл на усиление роли третейской ветви, как и вердикт по делу КПСС, с вовлечением в этот процесс представительной ветви элиты.
Задним числом можно утверждать, что уже в январе-феврале 1992 года Зорькин был на коне, потому что позже - в апреле Съезд народных депутатов все это утвердил, одобрил и даже наделил КС и его председателя дополнительными полномочиями политического арбитра. Но это случилось именно что после, а вплоть до подписания Федеративного договора (31.03.92) и начала съезда ситуация оставалась неопределенной на фоне кризиса вокруг Черноморского флота и автономии Крыма - мало ли в какую степь двинутся главы республик или военные. Опять же, если сравнивать с другими политическими процессами, то всегда можно наблюдать, как уже после событий лидерство продлевается задним числом немного назад. Например, тот же Ельцин был только потенциальным, хотя и явным лидером задолго до отставки Горбачева и смены таблички в СБ ООН, но находящимся в процессе получения власти, к тому же обставленной условиями в рамках коалиции. Так и политический центр третейской политической ветви во главе с парой Ельцин-Зорькин сформировался вполне именно при заключении Федеративного договора, когда почти все национальные республики подписались под полномочиями КС как политического арбитра. Напомню, что для основного процесса это был узел 14/15.
Аналогичное складывание третейского центра можно увидеть в более масштабных рамках Надлома российской истории. Здесь к концу 1922 года, когда был утвержден Союзный договор и создан СССР (тоже узел 14/15), складывается ветвь политического арбитража на базе связки секретариат ЦК-ОГПУ, и тоже формы существования этого центра регулярно выливаются в политические процессы. Преемственность центра этой подсистемы от ВЧК-ГПУ тоже подталкивает нас задним числом признать его сложившимся раньше, однако и масштабы, и функции ОГПУ существенно расширились, не говоря уже о легитимности победившей стороны в гражданской войне в масштабах почти всей бывшей Империи. Просто ВЧК и её контрагенты времен гражданской войны - это 13 стадия третейской ветви революционной системы, почти созревшая, но не до конца. А можно еще вспомнить, что и сама ВЧК имела такую же предварительную форму времен Временного правительства после корниловского мятежа.
Дальнейшая история политического арбитража в советское время включает много драматических поворотов, но при этом сохраняется преемственность кадров, методов, символов от стадии к стадии. Преемственность была сохранена и после 1991 года - благодаря тому самому изощренному финту с указом Ельцина о «новом» МБВД с его скорой отменой. Центральные аппараты КГБ СССР и МВД СССР сохранились под новыми вывесками МБ РФ и МВД РФ, а на месте Комитета народного контроля обосновался Конституционный суд РФ, укомплектованный советскими юристами. Помимо сугубо политических споров между органами власти, все прочие дела по-прежнему имели характер идеологического контроля номенклатуры - кому и что можно позволять. Пусть даже идеология была вывернута наизнанку и вместо критики буржуазных теорий и практик внедрялась их апология.
Однако по мере того, как набирала ход новая политическая администрация, продвигающая буржуазные порядки вместо номенклатурных, по сути позднефеодальных, неизбежно вслед за исполнительной должна измениться и третейская подсистема. После Дна Надлома третейской ветви осенью 93-го года сначала на периферии (в администрации СПб), а затем внутри АП РФ складывается ядро будущего центра третейской ветви. Его отличие по методам и кадрам заключается в защите от рисков и решении вопросов безопасности работающей системы, нацеленной на капитализацию ресурсов. Это и есть тот самый аналог перехода от «ручного тормоза к ходовому». В первом третейском цикле Надлома подсистема безопасности контролирует политику и экономику на предмет сохранения господства номенклатуры. Поэтому в завершающей четверти первого третейского цикла система в целом впадает в застой, когда чрезмерно развиваются лишь сферы, непосредственно удовлетворяющие потребности. Во втором цикле третейская подсистема призвана защищать от рисков унаследованный работающий капитал совокупной элиты.
В рамках меньшего по масштабу учредительного процесса РФ вторая смена центра третейской ветви происходит вместе с пиком ее влияния и сменой политического центра в начале 2000 года. При этом и сам Путин и его ближайшие коллеги пришли в руководство спецслужб и в центр власти не прямым путем, а через опыт обеспечения безопасности крупного бизнеса (например, внешней торговли предприятий крупнейшего мегаполиса, включая ВПК). В этом узле «внутренней консолидации» меняется центр и методы политического арбитража только на уровне политического центра, а не всей элиты. На уровень всей постсоветской элиты в масштабах Большой России новые методы защиты от рисков и политического контроля вышли лишь весной 2014 года.
В рамках более масштабного всемирно-исторического процесса первый третейский цикл Надлома также начинается со сдвигом на одну стадию в узле 14/15. Исполнительная ветвь всемирной политики в лице «администрации крестовых походов» в результате интриг получает контроль над центром представительной ветви - захват крестоносцами Константинополя в 1204 годах. Этот конфликт двух центров не мог не укрепить новый третейский центр, совместно внедренный крестоносцами и византийцами на Ближнем Востоке. Иерусалимское королевство и рыцарские ордена с сетью форпостов на Кипре и других точках Восточного Средиземноморья становятся частью Леванта в той же мере, как и частью всемирно-исторического центра.
В аналогичной 14 стадии учредительного процесса РФ президентская и верховно-советская ветви власти тоже вторгаются на поле судейской власти, инсталлируя рядом с Верховным судом еще два высших суда. Один из них, конституционный, становится представительной ветвью третейской подсистемы политики. Кстати, если третейский цикл начинается с отставанием по фазе на стадию основного цикла, то представительный цикл, наоборот, проходит смену центра немного раньше основного. Центр представительной власти будущей РФ формируется после выборов в марте 1990 года, в предварительной четверти - узле 11/12, а его консолидация и начало активного участия в политике - через год, в узле 12/13. Так и Конституционный суд РФ - представительная ветвь третейской подсистемы формируется заблаговременно и начинает активно работать до смены центра первого третейского цикла. Однако все это было предварительно и рискованно до апреля 1992 года, когда российский съезд сдал свои арбитражные полномочия под влиянием «византийского» подковерного политического торга и давления политической администрации, имевшей собственных «венецианских» проводников и заказчиков. Так и Иерусалимское королевство, созданное за сто лет до захвата Константинополя имело свой высокий статус «по временной доверенности», но успело найти с исконно местными «судейскими» элитами баланс совместного контроля левантийской торговли.
Впрочем, нас сегодня больше интересуют интриги второго третейского цикла, который во всемирно-историческом масштабе начался в узле 19/20 Консолидации, в мае 1945 года. Именно к окончанию ВМВ в полной мере созрело мировое сообщество спецслужб (ЦРУ как наследник и партнер СИС, МГБ-КГБ и ряд других). Притом что эти разведки вобрали опыт и часть методов своих предшественников из Нового времени (иезуитские и масонские сети), новые спецслужбы были нацелены, прежде всего, на технологические секреты, а не на династические тайны королевских дворов. Здесь будет уместно обратить внимание, что именно обладание работающими технологиями и составляет суть капитализации, а вовсе не денежные оценки или их юридическое оформление, хотя и они тоже нужны для применения финансовых и правовых технологий. А вслед за этим нужно заметить, что новый третейский центр Совета Безопасности ООН сформирован в 1945 году по критерию обладания его постоянными членами критическими высокими технологиями, прежде всего - ядерными.
Если посмотреть на процесс Глобализации (он же четвертый политический цикл всемирного Надлома), то и здесь можно обнаружить похожее совместное вторжение советской и американской ветвей на Ближний Восток, где на месте Иерусалимского королевства в порядке гегелевского повторения истории создан Израиль. Активность этого нового представительного центра Леванта тоже начинается в 14 стадии Глобализации (1945-64). Но в полной мере Ближневосточный процесс становится фокусом политического арбитража, чьи технологии лучше, после глобального узла 14/15 на рубеже 1965-го.
Гегелевским повторением клонившейся к упадку Византийской империи является Великобритания. Аналогом венецианцев, ударившим в спину бывшим союзникам и патронам, стали американские финансовые элиты. Удар союзников по политическим элитам Лондона в связи с «делом Профьюмо» и закулисными шашнями британской разведки был мощным, так что лондонский «центр силы» еле-еле оправился к 1975 году в ходе Хельсинкского процесса. И весь этот период новое «иерусалимское королевство» было в фокусе ключевых глобальных политических разборок по поводу контроля морских путей. Хотя у этих разборок был и второй фронт, помимо Суэцкого, ближе к Южно-Китайскому морю. Как и в XIII-XIV веках, речь тоже шла о контроле восточной торговли.
Соответственно, переходя от 20 стадии всемирной истории (1945-2015) к 20 стадии истории российской, начавшейся весной 2014-го, одним из самых интересных вопросов к прогнозу будет нахождение аналога Израиля и «Ближневосточного процесса» вокруг него в третейской ветви нашей параллели. Эта третья ветвь сфокусирована на Средней Азии, а еще точнее - на контроле торговых путей с востока и юга на запад и север. Вопрос этот и ответ на него может быть очень наглядным примером того, как неожиданно могут выстраиваться исторические параллели. Поэтому для тренировки попробуйте сначала поискать ответ сами, прежде чем найти его в конце главы.
Если рассматривать политическую структуру Средней Азии по аналогии с Ближним Востоком, то достаточно легко обнаружить, что Казахстан служит таким же интерфейсом с Россией, как Иран для Леванта с Евразией (Большой Россией). Ирак посредине соединяет в себе и между собой разнородные углы Ближнего Востока так же, как Узбекистан и его междуречье - своих соседей. Азербайджан на западе региона играет ту же роль, что и Турция для юго-восточных соседей. Возрождаемый «шелковый путь» в Китай или коридор «Север-Юг» в Индию формируют вокруг Каспия запасную, страховочную сеть по отношению к ближневосточным торговым путям. Однако найти на берегах Каспия или азиатских рек «запасной Израиль» вряд ли удастся.
С другой стороны, политически Израиль принадлежит не только Ближнему Востоку, но также Средиземноморью, а через него - примыкает и к Европе (член ОБСЕ) и к северо-атлантическому альянсу как важнейший союзник, служит «непотопляемым авианосцем», сторожащим Суэц и прочие магистральные пути мировой торговли. Есть ли на евразийском, постсоветском пространстве столь же важный плацдарм, сторожащий «шелковые пути»? Причем совсем недавно этот политический субъект вошел в фокус большой политики, был отнят военно-политическим крылом у торгово-финансовой (представительной) ветви политики, как в свое время США при помощи СССР увели Палестину из под британского мандата, переформатировав весь Ближний Восток .
Речь идет о Крыме как базе Черноморского флота и ВКС, вовлеченность которых в контроль не только Суэца с Евфратом, но и самого Израиля, делает российский форпост на полуострове ключевым для контроля всех восточных торговых путей. Не говоря уже о том, что здесь есть и свои «палестинцы» в виде крымских татар, изгнанные лидеры которых заявляют о своем отдельном государства. В результате всех пертурбаций 2014-15 года не только Крым, но и весь Кавказ политически все плотнее входят в третью ветвь постсоветских союзов, связанную с контртеррористической безопасностью и зависящую от успеха военно-полицейского вмешательства России на Ближнем Востоке.
Символическую значимость Херсонеса и Севастополя для русской цивилизации сложно переоценить, отсюда пошли русское православие и славянская письменность. Так же как Израиль, Крым остается пока «яблоком раздора», его признают не все субъекты политики, или признают условно, де факто. Тем не менее, через два года после узла «Крымнаш» такое фактическое признание сложилось. Как израильская элита апеллирует к временам Римской империи в обоснование своей легитимности, так и крымская элита присягает на верность символам империи Романовых. Так что параллелей достаточно.
Итак, мы в общих чертах обрисовали политическую структуру трех ветвей российской евразийской политики, кроме центра. Важно еще раз подчеркнуть, что в отличие от ветвей Глобализации - европейской, атлантической, ближневосточной, все ветви постсоветского политического процесса сходятся в Москве и конкурируют за общий символический капитал власти. На глобальном уровне тоже есть своя тесно взаимодействующая элита, связанная с высокими технологиями, но она все же рассредоточена по разным столицам. Эту разницу при сравнительном анализе нужно учитывать, чтобы не пытаться искать центры постсоветских ветвей в других столицах, хотя элиты Минска, Астаны, Киева (а теперь и Донецка, Крыма) в этих отдельных центрах участвуют на важных, но не центральных ролях.
В следующий раз попробуем собрать воедино прогноз по всем ветвям и центру.
Продолжение следует