Курочка Ряба, жопа сраная и другие сказки про садик
У меня есть четыре ужасные фобии. Я боюсь оказаться в тюрьме, армии, больнице и доме престарелых. То есть в каком-то публичном месте, откуда я не смогу уйти по своей воле. К счастью, хотя бы армия, скорей всего, мне не грозит.
Я училась в четырёх школах (в пяти разных классах), провела 10 смен в четырёх пионерских лагерях и год ходила в детский садик. Я умею выживать в любых условиях, приспосабливаться к любым людям и очень тонко чувствовать их настроения. У меня, как у первобытного человека, хорошо развит слух, позволяющий узнавать о приближении мамонта. Потому что не услышишь - не выживешь.
Сегодня Феруза написала свои воспоминания о садике, очень точно определив главное:
Основной фон в детском саду - постоянное напряжение из-за публичности всей жизни. Постоянное ощущение, что тебя осрамят, что ты не сумеешь что-то, не зная правил, оскандалишься, что на тебя все смотрят всегда и ты всегда можешь оказаться виноват.
У нас была одна комната - в ней мы ели, играли и спали. На тихий час расставляли раскладушки. Моя была второй от места, где проводили тихий час воспитатели, и мне было труднее всего притворяться спящей. А если я засыпала, меня легко будили крики "Иванов, быстро закрыл глаза!"
В общем, тихий час часто превращался в мучение между бодрствованием и сном, но это хотя бы было спокойное время, когда от тебя не требуют участия в каких-нибудь муторных занятиях, когда тебя не заставляют ничего есть и когда менее всего вероятно, что на тебя наорут. Потому что я научилась лежать очень тихо, не шевелясь и не ворочаясь. Потому что раскладушки скрипели, и тем, кто ворочался и нарушал тишину, делали резкие замечания.
Самым большим кошмаром детского сада была еда. При том, что я всегда была практически всеядной. И в детстве, и сейчас трудно найти что-то совершенно для меня несъедобное. Однако в садике еда была какой-то просто удивительной. Каши с комочками, совершенно убитая картошка и - главное - рыба с костями! Я не любила рыбу, но могла её есть, если взрослые очищали её от костей. В садике, разумеется, никто не чистил.
Однажды нам дали на ужин хека - рыбу, которой дома мы кормили кошку. Меня мутило каждый раз, когда родители варили хека. И вдруг эту ужасную рыбу дают детям. Я не могла в это поверить! Естественно, я просто не могла есть (как если бы мне предложили кошачий корм - какой-нибудь Kitty Kat). Я сидела и размазывала рыбу по тарелке, делая вид, что глотаю маленькие кусочки. Потому что мне сказали, что не выпустят из-за стола, пока я всё не доем. Все дети ушли играть после ужина, а я сидела над тарелкой и, по-моему, плакала.
Туалет с рядком унитазов без перегородок. "Что естественно - то не безобразно" (с) Какие-то удивительно жестокие друг к другу дети. Одна воспитательница была нормальная, вторая злобная. Интересно, сколько ей сейчас лет, как она поживает? Я думаю, мне в качестве терапии помогло бы узнать, что она по-прежнему живёт в Мурманске, у неё маленькая пенсия, и она питается варёным хеком. К сожалению, я даже не помню, как её зовут.
Я не знаю, какую цель она преследовала, вызывая меня рассказывать сказку. Все садились на стульчики, и воспитательница выбирала рассказчика-жертву. Или не жертву - допускаю, кому-то даже нравилось оказываться в центре внимания и пересказывать сказочную историю. Некоторые дети просто на удивление знали много интересных историй. Я в 5 с половиной - 6 лет могла пересказать только... курочку Рябу.
Воспитательница знала, что я способна только на "курочку Рябу" и продолжала меня вызывать. Думаю, она считала меня умственно отсталой. Дети, наверно, тоже.
Однажды я пожаловалась родителям, что меня вызывают рассказывать, а я ничего не могу. Или на меня пожаловались родителям. Папа сел со мной, открыл "Русские народные сказки", прочитал вслух несколько сказок, но я ничего не могла запомнить и ничего не могла пересказать. Мне всё было скучно, я путалась в незнакомых словах. Почему мне в садике не пришло в голову пересказать сказки вроде "Дюймовочки" или "Золушки", которые я хорошо знала? Взгляд воспитательницы меня просто парализовал, и я могла только по-быстрому пробормотать что-то про курочку, чтобы от меня поскорее отстали. А дети смеялись, и воспитательница это поощряла.
Однажды мне стало так невыносимо в садике, что я решила оттуда убежать. Дом был совсем рядом, и дома в этот день была мама. Я залезла на забор из металлической сетки, и воспитательница сказала детям трясти этот забор, чтобы я испугалась и слезла. Я стояла наверху, вцепившись в сетку, а дети внизу хохотали и раскачивали забор. Интересно, если бы я упала и сломала себе что-нибудь, воспитательницу бы наказали? Мне кажется, наказали бы только меня. Я испугалась и позорно слезла.
Однажды девочка, с которой я, в общем-то, не дружила, позвала меня к забору и предложила громко говорить прохожим "жопа сраная". Меня совсем не привлекла эта идея, но не хватило ума отказаться. Поэтому мы встали у забора и начали называть прохожих так, как предложила девочка. Прохожие злились и шли мимо. Одна принципиальная женщина поменяла свои планы и нашла 10 минут для того, чтобы пойти в садик и пожаловаться на нас воспитательнице.
Нас наказали, а вечером ждало наказание дома. Моим родителям на меня пожаловались, родителям девочки - нет. Она была очень довольна и на следующий день радостно рассказывала мне, как ей удалось выйти сухой из воды.
Садик начинался в 7 утра и заканчивался в 7 вечера. 12 часов отчаяния, 12 часов напряжения, 12 часов ощущения своего полного бесправия.
Жене повезло больше - его несколько раз в неделю забирали на кружки, и он уходил из садика пораньше. Но и там были совершенно феерические истории вроде угроз воспитательницы "заклеить глаза синим пластилином", а одному мальчику воспитательница сообщила, что отрежет ему половой орган - "мне твоя мама разрешила".
Однажды папа пообещал пораньше забрать меня из садика. Именно в тот день было как-то спокойно и тихо, и я увлеклась рисованием. Когда папа пришёл, ему ещё пришлось меня ждать, и он потом был недоволен. Я до сих пор помню этот день и пытаюсь понять, что руководило мной тогда. Может быть, я хотела растянуть эти прекрасные мгновения, когда я САМА могу решить, идти уже домой или ещё остататься.
В школе были свои прелести, но школа не была ежедневной тюрьмой с 7 до 7. По крайней мере, там мы находились не так много часов.
Я училась в четырёх школах (в пяти разных классах), провела 10 смен в четырёх пионерских лагерях и год ходила в детский садик. Я умею выживать в любых условиях, приспосабливаться к любым людям и очень тонко чувствовать их настроения. У меня, как у первобытного человека, хорошо развит слух, позволяющий узнавать о приближении мамонта. Потому что не услышишь - не выживешь.
Сегодня Феруза написала свои воспоминания о садике, очень точно определив главное:
Основной фон в детском саду - постоянное напряжение из-за публичности всей жизни. Постоянное ощущение, что тебя осрамят, что ты не сумеешь что-то, не зная правил, оскандалишься, что на тебя все смотрят всегда и ты всегда можешь оказаться виноват.
У нас была одна комната - в ней мы ели, играли и спали. На тихий час расставляли раскладушки. Моя была второй от места, где проводили тихий час воспитатели, и мне было труднее всего притворяться спящей. А если я засыпала, меня легко будили крики "Иванов, быстро закрыл глаза!"
В общем, тихий час часто превращался в мучение между бодрствованием и сном, но это хотя бы было спокойное время, когда от тебя не требуют участия в каких-нибудь муторных занятиях, когда тебя не заставляют ничего есть и когда менее всего вероятно, что на тебя наорут. Потому что я научилась лежать очень тихо, не шевелясь и не ворочаясь. Потому что раскладушки скрипели, и тем, кто ворочался и нарушал тишину, делали резкие замечания.
Самым большим кошмаром детского сада была еда. При том, что я всегда была практически всеядной. И в детстве, и сейчас трудно найти что-то совершенно для меня несъедобное. Однако в садике еда была какой-то просто удивительной. Каши с комочками, совершенно убитая картошка и - главное - рыба с костями! Я не любила рыбу, но могла её есть, если взрослые очищали её от костей. В садике, разумеется, никто не чистил.
Однажды нам дали на ужин хека - рыбу, которой дома мы кормили кошку. Меня мутило каждый раз, когда родители варили хека. И вдруг эту ужасную рыбу дают детям. Я не могла в это поверить! Естественно, я просто не могла есть (как если бы мне предложили кошачий корм - какой-нибудь Kitty Kat). Я сидела и размазывала рыбу по тарелке, делая вид, что глотаю маленькие кусочки. Потому что мне сказали, что не выпустят из-за стола, пока я всё не доем. Все дети ушли играть после ужина, а я сидела над тарелкой и, по-моему, плакала.
Туалет с рядком унитазов без перегородок. "Что естественно - то не безобразно" (с) Какие-то удивительно жестокие друг к другу дети. Одна воспитательница была нормальная, вторая злобная. Интересно, сколько ей сейчас лет, как она поживает? Я думаю, мне в качестве терапии помогло бы узнать, что она по-прежнему живёт в Мурманске, у неё маленькая пенсия, и она питается варёным хеком. К сожалению, я даже не помню, как её зовут.
Я не знаю, какую цель она преследовала, вызывая меня рассказывать сказку. Все садились на стульчики, и воспитательница выбирала рассказчика-жертву. Или не жертву - допускаю, кому-то даже нравилось оказываться в центре внимания и пересказывать сказочную историю. Некоторые дети просто на удивление знали много интересных историй. Я в 5 с половиной - 6 лет могла пересказать только... курочку Рябу.
Воспитательница знала, что я способна только на "курочку Рябу" и продолжала меня вызывать. Думаю, она считала меня умственно отсталой. Дети, наверно, тоже.
Однажды я пожаловалась родителям, что меня вызывают рассказывать, а я ничего не могу. Или на меня пожаловались родителям. Папа сел со мной, открыл "Русские народные сказки", прочитал вслух несколько сказок, но я ничего не могла запомнить и ничего не могла пересказать. Мне всё было скучно, я путалась в незнакомых словах. Почему мне в садике не пришло в голову пересказать сказки вроде "Дюймовочки" или "Золушки", которые я хорошо знала? Взгляд воспитательницы меня просто парализовал, и я могла только по-быстрому пробормотать что-то про курочку, чтобы от меня поскорее отстали. А дети смеялись, и воспитательница это поощряла.
Однажды мне стало так невыносимо в садике, что я решила оттуда убежать. Дом был совсем рядом, и дома в этот день была мама. Я залезла на забор из металлической сетки, и воспитательница сказала детям трясти этот забор, чтобы я испугалась и слезла. Я стояла наверху, вцепившись в сетку, а дети внизу хохотали и раскачивали забор. Интересно, если бы я упала и сломала себе что-нибудь, воспитательницу бы наказали? Мне кажется, наказали бы только меня. Я испугалась и позорно слезла.
Однажды девочка, с которой я, в общем-то, не дружила, позвала меня к забору и предложила громко говорить прохожим "жопа сраная". Меня совсем не привлекла эта идея, но не хватило ума отказаться. Поэтому мы встали у забора и начали называть прохожих так, как предложила девочка. Прохожие злились и шли мимо. Одна принципиальная женщина поменяла свои планы и нашла 10 минут для того, чтобы пойти в садик и пожаловаться на нас воспитательнице.
Нас наказали, а вечером ждало наказание дома. Моим родителям на меня пожаловались, родителям девочки - нет. Она была очень довольна и на следующий день радостно рассказывала мне, как ей удалось выйти сухой из воды.
Садик начинался в 7 утра и заканчивался в 7 вечера. 12 часов отчаяния, 12 часов напряжения, 12 часов ощущения своего полного бесправия.
Жене повезло больше - его несколько раз в неделю забирали на кружки, и он уходил из садика пораньше. Но и там были совершенно феерические истории вроде угроз воспитательницы "заклеить глаза синим пластилином", а одному мальчику воспитательница сообщила, что отрежет ему половой орган - "мне твоя мама разрешила".
Однажды папа пообещал пораньше забрать меня из садика. Именно в тот день было как-то спокойно и тихо, и я увлеклась рисованием. Когда папа пришёл, ему ещё пришлось меня ждать, и он потом был недоволен. Я до сих пор помню этот день и пытаюсь понять, что руководило мной тогда. Может быть, я хотела растянуть эти прекрасные мгновения, когда я САМА могу решить, идти уже домой или ещё остататься.
В школе были свои прелести, но школа не была ежедневной тюрьмой с 7 до 7. По крайней мере, там мы находились не так много часов.