МОИ «ГЕРОИ» ИЗ «СПИСКА МАГНИТСКОГО». ИСТОРИЯ ЕЩЕ ОДНОГО УГОЛОВНОГО ДЕЛА
Палата представителей конгресса США приняла законопроект, именуемый «Списком Магнитского». Закон назван так в честь юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского, умершего в московском СИЗО, и предусматривает введение санкций (вплоть до ареста счетов и запрета на въезд в США) в отношении российских чиновников, якобы причастных к нарушению прав человека в России.
В этом скорбном списке я обнаружил несколько знакомых и весьма высокопоставленных фамилий, чьи действия отправили меня за решетку. Именно стараниями этих (и еще некоторых, но о них позже) людей я провел два с половиной года в «Бутырке» и СИЗО-5, и полтора года в заполярной колонии строгого режима. Назову этих «списочников» поименно:
1.Судья Тверского районного суда Москвы Елена Сташина, не учитывая, по моему мнению, полное отсутствие доказательств, несоответствие реальности и несогласованность обвинения, мои заявления и подтверждения фактов пыток и незаконных действия следствия, приговорила меня к восьми годам заключения в колонии строгого режима.
2.Заместитель Генерального прокурора Виктор Гринь, дважды подписавший, на мой взгляд, абсурдное и бездоказательное обвинительное заключение и «курировавший» мое уголовное дело. Гринь, по моему мнению, отлично знал о том беспределе, который творила следственная группа СК при МВД РФ под руководством подполковника Кисина. Сам следователь Кисин А.В. в личной беседе мне неоднократно заявлял , что все его действия согласованы с Гринем, выполняются по его команде и находятся под его личным контролем. А мои жалобы на незаконные действия следствия попадали в ведомство Виктора Гриня и автоматически возвращались с отказами и попадали в руки того же следователя.
3.Экс-заместитель начальника следственного комитета при МВД РФ Алексей Аничин, отказавший мне в рассмотрении ВСЕХ жалоб и заявлений (а их было, по моему, несколько десятков) на незаконные действия следственной группы, нарушение моих прав и пытки, как физические, так и психологические, включая попытки принудительного медицинского «лечения».
С Сергеем Магнитским мне доводилось несколько раз встречаться в Бутырской тюрьме на «сборках» во время ожидания этапов на суды. Слушая его печальную историю, я понимал, что методы работы следователей из СК при МВД РФ, прокуроров и судей ни в чем не различаются. Все идет по одной откатанной схеме, любыми путями выполняется команда «фас». Но в отличие от Магнитского, у меня не было такой массированной поддержки в лице крупного американского бизнеса и журналистов. Многие мои коллеги, ранее лобызавшиеся при встречах, после ареста моментально отвернулись, а некоторые даже разродились злобными и совершенно не соответствующими действительности статьями. Ну, да ладно. Бог им судья.
И когда меня, как я считаю, по требованию следствия перевели в спецблок строгого содержания для воров законе и особо опасных рецидивистов («Воровской продол», где я провел больше года), я принял решение бороться за справедливость и свою свободу другими методами. Я написал «Открытое письмо следователю СК при МВД РФ подполковнику А.В. Кисину» , где изложил всю историю моего «заказного дела», рассказал о пытках, давлении на родственников, фальсификации доказательств и других незаконных действиях следователя с целью добиться от меня признания вины.
Не буду рассказывать, каким образом мне удалось это «Открытое письмо» передать из спецблока Бутырки на волю и разместить его в «Живом Журнале», так как могут пострадать люди, которые, многим рискуя, помогли мне. В итоге, мое «Открытое письмо следователю Кисину» оказалось в Интернете и было многократно перепечатано. А со мною вскоре начали происходить удивительные события.
Я отбывал свой срок в Мурманской колонии строгого режима. Кстати, восьмилетку от судьи Сташиной в дальнейшем Мосгорсуд отменил, оставив четыре года. Вину я не признавал и продолжал писать надзорные жалобы во все инстанции.
И вот летом 2010 года в Москве Следственный Комитет РФ возбуждает в отношении меня уже новое уголовное дело по части 3 статьи 298 УК РФ («Клевета в отношении следователя, соединенная с обвинением в тяжких и особо тяжких преступлениях», срок - до четырех лет лишения свободы). Думаю, вы поняли, что поводом послужило моё «Открытое письмо следователю Кисину», а потерпевшим являлся именно он. Задача перед всеми организаторами второго дела стояла одна - доказать, что моё «Открытое письмо» лживо, никаких пыток и фальсификаций не было, а меня посадили якобы законно и заслуженно. Началась активная отмывка прокурорских и милицейских мундиров.
И в феврале 2011 года меня этапируют назад в Москву и помещают в СИЗО-5. «Расследование», так называемой, клеветы тянется долгие месяцы. Следователь СКР подполковник Кузнецов, сотворивший целых четыре тома уголовного дела, убеждал меня признать вину и покаяться в том, что умышленно оклеветал и опорочил А.В. Кисина и всю их карательную систему, получить дополнительный годик к сроку и отправляться назад в лагерь. В результате, я ни сказал ни слова, сославшись на 51-ю статью Конституции, сообщив следователю только то, что вины не признаю и рекомендую им всем, вместе с Кисиным и его «шефами», идти лесом.
Да, и еще. Изучив Уголовно-процессуальный кодекс, я обнаружил, что инкриминируемая мне часть 3 статьи 298 УК попадает под суд присяжных, чего и не преминул потребовать. Следствие удивилось несказанно, полезло в Кодекс и, обнаружив, что я прав, видимо, срочно позвонило «наверх» и потерпевшему Кисину. После чего, мне было предложено признать вину, покаяться и «примириться» с потерпевшим, после чего уголовное дело будет закрыто до суда. И тут я вновь предложил им идти лесом и снова потребовал суда присяжных.
В сентябре 2011 года в Московском городском суде состоялся суд с участием коллегии присяжных заседателей. Что только ни делало обвинение в содружестве с потерпевшим следователем Кисиным, чтобы доказать, что в «Открытом письме» содержится ложь и клевета на всю их систему, и что я осужден справедливо и законно. Мне же, благодаря близким и любимым людям, удалось доказать отсутствие клеветы в «Открытом письме». Я и сейчас готов подписаться под каждым словом этого письма.
В результате, присяжные единогласно оправдали меня, подтвердив то, что в моем «Открытом письме следователю Кисину» нет ни слова клеветы. Вердикт был вынесен менее, чем за три часа, что говорит о единодушии присяжных заседателей. Верховный Суд РФ оставил оправдательный приговор без изменений. А в декабре 2011 года я был освобожден.
Для тех, у кого еще остались какие-либо сомнения в том, как работает российская «посадочная система» (и, в частности, как она сработала в отношении меня), привожу полностью копию оправдательного приговора Московского городского суда. Там все сказано достаточно ясно и просто.
Я не прошу включить в «Список Магнитского» всех этих кисиных, кузнецовых и иже с ними. Я живу в этой стране, и мне совершенно безразлично будут ли они хранить свои сбережения в Штатах и Европе или в Беларуси и Казахстане. Жизнь сама все расставит по своим местам. А я просто рассказал, как было…
В этом скорбном списке я обнаружил несколько знакомых и весьма высокопоставленных фамилий, чьи действия отправили меня за решетку. Именно стараниями этих (и еще некоторых, но о них позже) людей я провел два с половиной года в «Бутырке» и СИЗО-5, и полтора года в заполярной колонии строгого режима. Назову этих «списочников» поименно:
1.Судья Тверского районного суда Москвы Елена Сташина, не учитывая, по моему мнению, полное отсутствие доказательств, несоответствие реальности и несогласованность обвинения, мои заявления и подтверждения фактов пыток и незаконных действия следствия, приговорила меня к восьми годам заключения в колонии строгого режима.
2.Заместитель Генерального прокурора Виктор Гринь, дважды подписавший, на мой взгляд, абсурдное и бездоказательное обвинительное заключение и «курировавший» мое уголовное дело. Гринь, по моему мнению, отлично знал о том беспределе, который творила следственная группа СК при МВД РФ под руководством подполковника Кисина. Сам следователь Кисин А.В. в личной беседе мне неоднократно заявлял , что все его действия согласованы с Гринем, выполняются по его команде и находятся под его личным контролем. А мои жалобы на незаконные действия следствия попадали в ведомство Виктора Гриня и автоматически возвращались с отказами и попадали в руки того же следователя.
3.Экс-заместитель начальника следственного комитета при МВД РФ Алексей Аничин, отказавший мне в рассмотрении ВСЕХ жалоб и заявлений (а их было, по моему, несколько десятков) на незаконные действия следственной группы, нарушение моих прав и пытки, как физические, так и психологические, включая попытки принудительного медицинского «лечения».
С Сергеем Магнитским мне доводилось несколько раз встречаться в Бутырской тюрьме на «сборках» во время ожидания этапов на суды. Слушая его печальную историю, я понимал, что методы работы следователей из СК при МВД РФ, прокуроров и судей ни в чем не различаются. Все идет по одной откатанной схеме, любыми путями выполняется команда «фас». Но в отличие от Магнитского, у меня не было такой массированной поддержки в лице крупного американского бизнеса и журналистов. Многие мои коллеги, ранее лобызавшиеся при встречах, после ареста моментально отвернулись, а некоторые даже разродились злобными и совершенно не соответствующими действительности статьями. Ну, да ладно. Бог им судья.
И когда меня, как я считаю, по требованию следствия перевели в спецблок строгого содержания для воров законе и особо опасных рецидивистов («Воровской продол», где я провел больше года), я принял решение бороться за справедливость и свою свободу другими методами. Я написал «Открытое письмо следователю СК при МВД РФ подполковнику А.В. Кисину» , где изложил всю историю моего «заказного дела», рассказал о пытках, давлении на родственников, фальсификации доказательств и других незаконных действиях следователя с целью добиться от меня признания вины.
Не буду рассказывать, каким образом мне удалось это «Открытое письмо» передать из спецблока Бутырки на волю и разместить его в «Живом Журнале», так как могут пострадать люди, которые, многим рискуя, помогли мне. В итоге, мое «Открытое письмо следователю Кисину» оказалось в Интернете и было многократно перепечатано. А со мною вскоре начали происходить удивительные события.
Я отбывал свой срок в Мурманской колонии строгого режима. Кстати, восьмилетку от судьи Сташиной в дальнейшем Мосгорсуд отменил, оставив четыре года. Вину я не признавал и продолжал писать надзорные жалобы во все инстанции.
И вот летом 2010 года в Москве Следственный Комитет РФ возбуждает в отношении меня уже новое уголовное дело по части 3 статьи 298 УК РФ («Клевета в отношении следователя, соединенная с обвинением в тяжких и особо тяжких преступлениях», срок - до четырех лет лишения свободы). Думаю, вы поняли, что поводом послужило моё «Открытое письмо следователю Кисину», а потерпевшим являлся именно он. Задача перед всеми организаторами второго дела стояла одна - доказать, что моё «Открытое письмо» лживо, никаких пыток и фальсификаций не было, а меня посадили якобы законно и заслуженно. Началась активная отмывка прокурорских и милицейских мундиров.
И в феврале 2011 года меня этапируют назад в Москву и помещают в СИЗО-5. «Расследование», так называемой, клеветы тянется долгие месяцы. Следователь СКР подполковник Кузнецов, сотворивший целых четыре тома уголовного дела, убеждал меня признать вину и покаяться в том, что умышленно оклеветал и опорочил А.В. Кисина и всю их карательную систему, получить дополнительный годик к сроку и отправляться назад в лагерь. В результате, я ни сказал ни слова, сославшись на 51-ю статью Конституции, сообщив следователю только то, что вины не признаю и рекомендую им всем, вместе с Кисиным и его «шефами», идти лесом.
Да, и еще. Изучив Уголовно-процессуальный кодекс, я обнаружил, что инкриминируемая мне часть 3 статьи 298 УК попадает под суд присяжных, чего и не преминул потребовать. Следствие удивилось несказанно, полезло в Кодекс и, обнаружив, что я прав, видимо, срочно позвонило «наверх» и потерпевшему Кисину. После чего, мне было предложено признать вину, покаяться и «примириться» с потерпевшим, после чего уголовное дело будет закрыто до суда. И тут я вновь предложил им идти лесом и снова потребовал суда присяжных.
В сентябре 2011 года в Московском городском суде состоялся суд с участием коллегии присяжных заседателей. Что только ни делало обвинение в содружестве с потерпевшим следователем Кисиным, чтобы доказать, что в «Открытом письме» содержится ложь и клевета на всю их систему, и что я осужден справедливо и законно. Мне же, благодаря близким и любимым людям, удалось доказать отсутствие клеветы в «Открытом письме». Я и сейчас готов подписаться под каждым словом этого письма.
В результате, присяжные единогласно оправдали меня, подтвердив то, что в моем «Открытом письме следователю Кисину» нет ни слова клеветы. Вердикт был вынесен менее, чем за три часа, что говорит о единодушии присяжных заседателей. Верховный Суд РФ оставил оправдательный приговор без изменений. А в декабре 2011 года я был освобожден.
Для тех, у кого еще остались какие-либо сомнения в том, как работает российская «посадочная система» (и, в частности, как она сработала в отношении меня), привожу полностью копию оправдательного приговора Московского городского суда. Там все сказано достаточно ясно и просто.
Я не прошу включить в «Список Магнитского» всех этих кисиных, кузнецовых и иже с ними. Я живу в этой стране, и мне совершенно безразлично будут ли они хранить свои сбережения в Штатах и Европе или в Беларуси и Казахстане. Жизнь сама все расставит по своим местам. А я просто рассказал, как было…