1981
На pastvu.com опубликован старый снимок "Дом правительства на Всехсвятской улице" (более известен как "Дом на набережной").
Однажды, в феврале 1981 года, мне удалось в нём побывать.
Современный вид.
Вот так выглядело в 1981 году, только в моем случае еще лежал снег, но дороги были вычищены.
В этом доме жил наш генеральный конструктор В.П.Глушко. Он был и лауреат, и депутат, и член ЦК. В феврале того года прошел очередной "съест КПСС", а перед ним - пленум ЦК, так положено. Там присутствовал наш генеральный.
А у меня на работе - запарка, готовился очередной корабль для запуска на станцию "Салют-6", нужно было написать и собрать все необходимые подписи у нашего большого начальства на документе, разрешающем это дело. Утверждает его генеральный конструктор. Пока мы бегали по начальству, собирая подписи, Глушко, будучи также и депутатом съезда, скрылся из виду на свою отсидку в Кремлёвском дворце. Надо было подписать у него именно в день пленума. Горит!
Надо ехать к Генеральному домой, утром, пока не начался пленум. Пленум часов в 11 начинается, но это у него рядом с домом, надо к нему приехать не позднее половины десятого. Конечно, мы с моим начальником провернуть это дело не смогли бы ни за что, поэтому всё организовал зам.главного конструктора Иванников. Трудности были такие:
1. Договорится с генеральным и узнать его адрес.
2. Договориться с первым отделом, потому что документ, как и вся остальная наша документация, в то время была секретная.
3. Секретные документы нельзя возить на общественном транспорте и одному, только не менее двух фельдегерей на спец.транспорте (Волга, буханка или рафик). Если фельдегеря нет свободного, подойдет и инженер, но буханка или Волга нужна обязательно. Учитывая, что ехать надо почти в Кремль, буханка тоже не годилась.
Но утром в день Х всё было схвачено.
В 8:30 (начало работы) я сдаю пропуск в первый отдел и получаю свой спецпортфель с документами. Бегу в другой корпус, где мне конвертуют документ и расписываются к меня в описи, что документ забрали. Пока конвертуют (то есть помещают в конверт и опечатывают его) я бегу обратно в свой корпус, где сдаю портфель и получаю пропуск. В это время начальник разыскивает предназначенную для нас Волгу.
Я получаю конверт и расписываюсь за него. Клавдия Михайловна, начальница конвертования, качает головой: в месте назначения распечатать конверт положено тоже в первом отделе, а потом опять законвертовать и опечатать, чтобы привезти обратно. А в нашем случае в Доме на набережной первого отдела нет. Сплошные нарушения режима. Наконец мы с начальником и конвертом сели в Волгу и выехали на Ярославское шоссе через "ловушку" (это огороженная стоянка с воротами на шоссе и на нашу территорию). При въезде в ловушку показали пропуска. У начальника на пропуске были штампики "без отбора" и "свободный проход". Это значит, что пропуск он всегда носил с собой и его не отбирали на проходной после окончания работы, а также, что он мог ходить через проходную в любое время (но не ночью и в выходные). У меня ничего подобного не было, но когда пропуск показываешь из машины это трудно разглядеть. Поэтому морда рашпилем и вперёд!
Вот кадр из какого-то документального фильма, где запечатлена наша ловушка.
Тут какие-то 60-е года, на дальнем плане открытые ворота на Ярославку.
За полчаса на черной Волге мы доехали до Берсеневской набережной и быстро-быстро (время уже поджимало) разыскали нужный подъезд и поднялись на лифте на 7-й этаж. Позвонили в квартиру, дверь открыла женщина. Если предложат чай, я откажусь, подумал я.
Нам не предложили даже раздеться. Но усадили в кресла у входной двери. На столике рядом стоял телефонный аппарат, явно заграничный, на диске были латинские буквы. Дверь в комнату напротив входной двери была открыта и там был виден стол, накрытый клеёнкой, и больше ничего. Через пару минут из другой, закрытой стеклянной двери, вышел Глушко. Он был в махровом халате и шлепанцах на босу ногу (готовился к пленуму). Взял у нас конверт и удалился в апартаменты.
Прошло 5, 10, 15 минут. Стеклянная дверь открылась и всё та же женщина вынесла нам обратно вскрытый конверт. Все пять страниц документа были были на месте, а на титульном листе имелась утверждающая подпись. Визит окончился.
Когда вернулись обратно на выезде из ловушки боец ВОХР (вохрушка) обнаружила, что на моем пропуске нет никаких разрешающих штампов. Как (или где) вы покинули территорию? Я ответил, что час назад на этой же машине. Она с моим пропуском удалилась в будку (наверное сделала разнос той, кто нас выпускал) и вернувшись отдала мне пропуск и пропустила машину.
Потом первый отдел, сдал/принял документ и т.д.
Лет через 9-10 наступили другие времена. Документацию рассекретили, пропуска раздали на руки, проход свободный. Первый отдел стал совсем крошечный. В январе 1989 похоронили Иванникова, потом Глушко. Я видел их в гробу (в буквальном смысле). С Иванниковым прощались в ДК в нашем городе, с Глушко - в Доме Советской Армии.
Моего начальника отвезли в крематорий в 2014 году, и я там присутствовал, но это совсем другая история.
Однажды, в феврале 1981 года, мне удалось в нём побывать.
Современный вид.
Вот так выглядело в 1981 году, только в моем случае еще лежал снег, но дороги были вычищены.
В этом доме жил наш генеральный конструктор В.П.Глушко. Он был и лауреат, и депутат, и член ЦК. В феврале того года прошел очередной "съест КПСС", а перед ним - пленум ЦК, так положено. Там присутствовал наш генеральный.
А у меня на работе - запарка, готовился очередной корабль для запуска на станцию "Салют-6", нужно было написать и собрать все необходимые подписи у нашего большого начальства на документе, разрешающем это дело. Утверждает его генеральный конструктор. Пока мы бегали по начальству, собирая подписи, Глушко, будучи также и депутатом съезда, скрылся из виду на свою отсидку в Кремлёвском дворце. Надо было подписать у него именно в день пленума. Горит!
Надо ехать к Генеральному домой, утром, пока не начался пленум. Пленум часов в 11 начинается, но это у него рядом с домом, надо к нему приехать не позднее половины десятого. Конечно, мы с моим начальником провернуть это дело не смогли бы ни за что, поэтому всё организовал зам.главного конструктора Иванников. Трудности были такие:
1. Договорится с генеральным и узнать его адрес.
2. Договориться с первым отделом, потому что документ, как и вся остальная наша документация, в то время была секретная.
3. Секретные документы нельзя возить на общественном транспорте и одному, только не менее двух фельдегерей на спец.транспорте (Волга, буханка или рафик). Если фельдегеря нет свободного, подойдет и инженер, но буханка или Волга нужна обязательно. Учитывая, что ехать надо почти в Кремль, буханка тоже не годилась.
Но утром в день Х всё было схвачено.
В 8:30 (начало работы) я сдаю пропуск в первый отдел и получаю свой спецпортфель с документами. Бегу в другой корпус, где мне конвертуют документ и расписываются к меня в описи, что документ забрали. Пока конвертуют (то есть помещают в конверт и опечатывают его) я бегу обратно в свой корпус, где сдаю портфель и получаю пропуск. В это время начальник разыскивает предназначенную для нас Волгу.
Я получаю конверт и расписываюсь за него. Клавдия Михайловна, начальница конвертования, качает головой: в месте назначения распечатать конверт положено тоже в первом отделе, а потом опять законвертовать и опечатать, чтобы привезти обратно. А в нашем случае в Доме на набережной первого отдела нет. Сплошные нарушения режима. Наконец мы с начальником и конвертом сели в Волгу и выехали на Ярославское шоссе через "ловушку" (это огороженная стоянка с воротами на шоссе и на нашу территорию). При въезде в ловушку показали пропуска. У начальника на пропуске были штампики "без отбора" и "свободный проход". Это значит, что пропуск он всегда носил с собой и его не отбирали на проходной после окончания работы, а также, что он мог ходить через проходную в любое время (но не ночью и в выходные). У меня ничего подобного не было, но когда пропуск показываешь из машины это трудно разглядеть. Поэтому морда рашпилем и вперёд!
Вот кадр из какого-то документального фильма, где запечатлена наша ловушка.
Тут какие-то 60-е года, на дальнем плане открытые ворота на Ярославку.
За полчаса на черной Волге мы доехали до Берсеневской набережной и быстро-быстро (время уже поджимало) разыскали нужный подъезд и поднялись на лифте на 7-й этаж. Позвонили в квартиру, дверь открыла женщина. Если предложат чай, я откажусь, подумал я.
Нам не предложили даже раздеться. Но усадили в кресла у входной двери. На столике рядом стоял телефонный аппарат, явно заграничный, на диске были латинские буквы. Дверь в комнату напротив входной двери была открыта и там был виден стол, накрытый клеёнкой, и больше ничего. Через пару минут из другой, закрытой стеклянной двери, вышел Глушко. Он был в махровом халате и шлепанцах на босу ногу (готовился к пленуму). Взял у нас конверт и удалился в апартаменты.
Прошло 5, 10, 15 минут. Стеклянная дверь открылась и всё та же женщина вынесла нам обратно вскрытый конверт. Все пять страниц документа были были на месте, а на титульном листе имелась утверждающая подпись. Визит окончился.
Когда вернулись обратно на выезде из ловушки боец ВОХР (вохрушка) обнаружила, что на моем пропуске нет никаких разрешающих штампов. Как (или где) вы покинули территорию? Я ответил, что час назад на этой же машине. Она с моим пропуском удалилась в будку (наверное сделала разнос той, кто нас выпускал) и вернувшись отдала мне пропуск и пропустила машину.
Потом первый отдел, сдал/принял документ и т.д.
Лет через 9-10 наступили другие времена. Документацию рассекретили, пропуска раздали на руки, проход свободный. Первый отдел стал совсем крошечный. В январе 1989 похоронили Иванникова, потом Глушко. Я видел их в гробу (в буквальном смысле). С Иванниковым прощались в ДК в нашем городе, с Глушко - в Доме Советской Армии.
Моего начальника отвезли в крематорий в 2014 году, и я там присутствовал, но это совсем другая история.