Мои министры
Мои министры
Так сложилось, что за всю свою многолетнюю карьеру чиновником я служил под началом семи министров. Ну, министров, это условно, так как ведомство, где я работал, именовалось поочерёдно Комитетом, Министерством (трижды сменив при этом название), Агентством, снова Министерством и в конце концов снова Комитетом (последние 2 преобразования случились уже без меня). Но я для красного слова буду именовать всех моих руководителей министрами.
Первый мой министр был Николай Васильевич Гусятников, он приступил к исполнению обязанностей в июне 1995 года, после преобразования Комитета в Министерство, оставив пост председателя Фонда госимущества, исполнять обязанности председателя пришлось мне. Подробности этих перипетий повторять здесь не буду, они подробно описаны в статье про Гусятникова. Николай Васильевич, безусловно. расшевелил старый муравейник Комитета, привнес свежую струю в старый коллектив. Время было непростое, разгар денежной приватизации, зачастую приходилось балансировать при принятии решений на грани законности, так как прописать все ситуации в новой для России сфере в законах и подзаконных актах было невозможно. Мне работалось под началом Н.В. очень комфортно, что в должности и.о. Председателя фонда, что и после присоединения Фонда к Министерству в должности зам. министра.
В январе 2002 года приступил к исполнению своих обязанностей новый Глава Республики, естественно, что он начал с чистки в Правительстве. Н.В. Гусятникова сняли после неполных 7 лет руководства (запомните этот срок, он оказался роковым для почти половины всех моих министров) и назначили “министра переходного периода”, как выразилась кадровая служба Администрации Главы. Переходным министром стал Анатолий Константинович Зацепин, в прошлом боевой лётчик, командир ТУ-95. Почему лётчика назначили Министром? Всё просто, после службы он работал в Комиинтеравиа, государственной компании, а потом занимался её банкротством и возглавил Центр реформирования предприятий, а это в то время была зона ответственности Минимущества.
В моей карьере чиновника это был первый серьёзный спуск по синусоиде, меня разжаловали до начальника отдела, но новый министр, видимо, обладая чутьём, создал для меня очень льготные условия. Я сформировал свой отдел из лучших сотрудниц министерства, большинство из которых были лично мне преданы ещё по работе в Фонде, и загрёб под себя чуть ли не половину всех полномочий министерства.
Взамен А.К. использовал меня как консультанта в принятии практически всех министерских решений, я был реальным серым кардиналом, в руках которого были все ниточки управления. Конечно, я нисколько не умаляю способности А.К. руководить министерством, он это прекрасно делал, используя свою харизму и командирский голос, но всё-таки в большинстве случаев с моей подачи.
Несмотря на созданные для меня льготные условия, ощущения комфортности работы для меня снизились, и дело не в зарплате. Много сил стало уходить на обучение военного лётчика основам законодательства по профильной теме и даже этикету чиновничьего общения и обычаям делового оборота. Из-за странных особенностей нового курирующего зама Главы мы иногда получали задание со сроком исполнения “к утру”, и реально приходилось работать ночью. Зато с девчонками из моего отдела у меня наладились хорошие дружеские отношения, мы часто ходили в рестораны и даже в сауну.
Переходный период закончился в апреле, министром назначили Василия Павловича Кузнецова, а Зацепин стал первым замом. В.П. был лютым врагом Гусятникова и потенциально моим, так как я сократил его родную сестру, которая работала у меня в Фонде, поэтому я ждал репрессий.
Опасения усугубил визит Кузнецова в наш отдел, когда он зловещим голосом изрёк, что есть сведения, что мы здесь вечерами “уничтожаем документы” (думаю, что кто-то капнул, что у нас вечером горел свет, когда мы дружной компанией отмечали очередной ДР). Однако прямых репрессий не последовало, т. е. меня не уволили. Отчасти это заслуга Зацепина, который выступал буфером между Кузнецовым и мной, а отчасти это глубокое убеждение Кузнецова, что я очень умный и могу принести этим пользу министерству, этот вывод я сделал, анализируя наши с ним беседы. Я, конечно, не стал его разубеждать в преувеличении моих способностей и возможностей, но использовал его мнение во благо моего отдела.
Пусть простит меня Василий Павлович, но работать с ним было сложно. И это было не только моё мнение. С утра у кабинета министра выстраивалась очередь из начальников отделов, которые должны были согласовать все свои действия, при этом объяснив все тонкости каждой конкретной ситуации. Конечно, похвально желание министра вникать во все детали работы подконтрольного ему ведомства, но это вкупе с неумением распознать реальные приоритеты разрешения каждой ситуации сковывало оперативную работу, приводило к нерациональным тратам времени и в конечном итоге снижало эффективность работы министерства.
Между тем в министерстве происходили изменения, которые явно указывали на скорую смену власти. Зацепина вынудили уволиться, мой роскошный отдел безбожно рассекли на два, оставив мне троих сотрудников и существенно урезав полномочия. Эти действия инициировал молодой зам Кузнецова, амбициозный Владимир Игоревич Беляев.
Надо заметить, что с Беляевым мы были знакомы задолго до описываемых событий. В 90-е годы было модным и актуальным увлекаться оценкой рыночной стоимости бизнеса и недвижимости, на этой почве мы с ним и пересеклись на курсах в Москве - я от своего ведомства, он от своей фирмы. Мы жили в одном номере, вечерами совместно употребляли алкогольные напитки и вместе с прикольной главбухшей министерства разбирали дневные лекции и решали задачки. Отношения у нас сложились ровные, даже приятельские.
Спустя годы, анализируя те события, я прихожу к мысли, что действия Беляева по изменению структуры министерства были направлены не против меня, а против влияния Зацепина, который курировал мой отдел, отношения между ними к тому времени заметно подпортились.
В марте 2004 года Беляев был назначен министром. Я думаю, это была давно запланированная рокировка - Кузнецов был удовлетворён реваншем и удалился на близкую ему по духу муниципальную службу, а молодой амбициозный руководитель наконец-то получил заветное место. Моя карьерная синусоида снова устремилась вверх - Беляев назначил меня своим заместителем.
Новый министр привнёс много положительного в работу ведомства. Он старался избавляться от старого балласта, и не только в плане старпёров, но и привычек, волокиты и бюрократии в плохом смысле этого слова. Давал дорогу молодым, примерно треть начальников отделов резко помолодели. Не душил инициативу, прислушивался к советам и предложениям подчинённых. Пожалуй, к тому времени при этом руководителе у меня были самые комфортные условия работы.
К сожалению, Беляев оказался в моей практике самым ярким подтверждением известной народной мудрости, что власть портит человека. Через три-четыре года все новации сошли на нет, ведомство ушло в застой, руководитель сосредоточился на решении своих личных проблем, используя своё служебное положение, а меня снова понизили в должности.
Окончательно Владимир Игоревич потерял доверие Главы Республики в начале 2011 года, то есть незадолго до рокового для героев данного поста срока в 7 лет, его освободили от должности. В мае 2011 на должность руководителя теперь уже Агентства по управлению имуществом был назначен Ярослав Степанович Зиняк, матёрый волк государственной и муниципальной службы.
Как и почти все его предшественники, Ярослав Степанович оживил и взбодрил работу агентства, установил новые порядки взаимодействия руководства и подчинённых. Еженедельные планёрки стали обязательными, вызовы “на ковёр” провинившихся регулярными. Угадайте, что первым делом сделал Зиняк? Правильно, сделал меня своим замом. С тех пор моя карьерная синусоида стала ровной прямой на одном уровне. При Ярославе Степановиче у меня вернулось чувство комфорта и удовольствия от работы.
Через 2 года на Зиняка завели уголовное дело о мошенничестве с квартирами. Зная этого человека, я не верю, что он мошенник, но его осудили и наше ведомство вновь возгласил новый человек.
Шатков Дмитрий Александрович ранее возглавлял Управление судебных приставов по Республике Коми. Если до этого назначения новые руководители хоть как-то были связаны со спецификой работы нашего ведомства, то в данном случае я понять логику руководства Республики не могу, наверно, я чего-то не знаю. Наше знакомство с ним состоялось, когда я был на костылях после неудачного перелома ноги. Кстати, в Коми мне не смогли его диагностировать, пришлось ехать со сломанной ногой в Киров, где мне наложили гипс.
Дмитрий Александрович получил в наследство хорошо налаженную работу нашего ведомства, и ему хватило ума и умения её не испортить. С ним мы быстро сработались, разногласий и даже недопониманий в наших отношениях не было. С Шатковым было приятно общаться и на природе при выездных корпоративах. Но была у него черта, которая присуща и мне: он был иногда излишне мягким и податливым при решении определённых ситуаций и порой доверял людям, которым не следовало бы доверять. Из-за этих или каких-то других причин кадровая служба руководства республики провернула операцию по смене руководителя по стандартному сценарию: назначение нового зама, закрепление и социализация его в ведомстве, назначение его руководителем.
Новым руководителем Агентства был назначен Александр Владимирович Сажин, первый заместитель Шаткова. Он был лишён недостатков бывшего руководителя, о которых я писал. Жёсткий, принципиальный...но излишне осторожный. Осторожность нового руководителя легко объяснима: только что арестовали всю верхушку власти республики во главе с губернатором. Однако осторожность Александра Владимировича иногда приводила к торможению работы ведомства: нужные документы, которые часто имеют срок исполнения, лежали без движения на столе руководителя, ожидая подписи.
Работа с этим руководителем, особенно в последние полгода вспоминается мне как кошмар наяву. По многим причинам я остался единственным работающим замом (напомню, что в лучшие годы и при меньших полномочиях в ведомстве было 4 заместителя), поэтому работа моя была, мягко говоря, чрезмерно интенсивной, что не могло не сказываться на качестве. Этот факт стал решающим при принятии решения о выходе на пенсию.
Сажин проводил меня на пенсию, а новые заместители и начальники отделов как-то смогли наладить с ним взаимодействие, ведь он руководил ведомством те самые пресловутые семь лет.