Замечательные люди
Константин Иванович Гордеев
Я уже писал, что Самат Смагулов , как фокусник из рукава, время от времени извлекает интереснейшие документы.
На сей раз это фотография 1970 года на которой я увидел себя. Но не в этом её ценность для меня, хоть я очень редко попадал в объективы фотокамер, по-видимому, не помещался. Эта, уже старинная фотография, бесценна тем, что на ней в одном строю собраны все те офицеры, которые сформировали меня как испытателя ядерного оружия и возбудили во мне жажду познаний, не утолённую до сих пор. Каждый из них достоин подробнейшего биографического описания, но, к сожалению, во время нашей совместной службы и работы было не принято лезть в душу друг друга и не было на это времени. Теперь вот пытаюсь восполнить пробелы в знании историй жизни сослуживцев, но, не понятно по какой причине, их дети не идут на встречу, не проявляют желания обнародовать истории жизни своих героических отцов. Несколько лет жду обещанных документов и личных воспоминаний от сына Константина Ивановича Гордеева Сергея, дочери Галины и сына Бориса Сергея Лукича Турапина, дочери Ирины Владимира Викторовича Жилинского. Но не теряю надежды!
Виновник запечатлённого на фотографии столь представительного собрания Константин Иванович Гордеев сидит между двумя генералами. Слева от него, седоголовый красавец начальник Полигона генерал-лейтенант Виноградов Николай Николаевич. Справа заместитель начальника Полигона по научно-испытательной работе генерал-майор Крыжов Борис Александрович.
Константин Иванович прибыл на Полигон после окончания Военной академии химической защиты, в которую поступил возвратившись с фронта. В своих воспоминаниях Лев Соловьёв оскорбительно отозвался о Константине Ивановиче, якобы со слов С.Л.Турапина, обозвав его "каптенармусом". Константин Иванович участвовал в боях в должности старшего офицера на батарее. Это тот офицер, который по очереди с командиром батареи или управляет огнём, или ведёт его корректировку, находясь в непосредственной близости от огневых позиций противника. Как-то накануне праздника Советской Армии он делился с нами воспоминаниями о фронтовых буднях и мне запомнился его рассказ о солдате, который продолжал идти в атаку с винтовкой на перевес, после того, как из пулевых пробоин в его спине вырвались клочья ваты от телогрейки и сгустки плоти.
Закончил службу Константин Иванович в должности начальника отдела изучения и прогнозирования радиационной обстановки при испытаниях ядерных ракетных двигателей, подполковником, с подготовленной к защите докторской диссертацией. Темой его диссертационной работы было формирование доз внешнего и внутреннего облучения на радиоактивном следе от подземного ядерного взрыва с выбросом грунта. В основу был положен экспериментальный материал, полученный при взрыве в скважине 1004, в результате которого было создано пресловутое "Атомное озеро". Диссертацию он блестяще защитил в Институте биофизики Минздрава СССР. Учёный совет признал, что она по научной значимости соответствует докторской, и отказал в присвоении степени кандидата технических наук, установив срок представления доработанного варианта к защите на докторский учёный совет. Это было исключение из принятых правил защиты диссертаций. Но " старая " ВАК это допускала. Кроме того, Гордеев получил предложение от директора ИБФ академика Л. А. Ильина занять должность его заместителя по науке. И вот, в период формирования возглавляемого им 5 отдела 3 Управления Константин Иванович был озабочен совсем другими проблемами. Как- то в минуту откровения он меня спросил:
- Олег, как ты думаешь, что лучше - стать генералом или доктором наук и профессором?
- Лучше и генералом и профессором, но если это альтернатива, то лучше профессором.
- Вот и я сделал такой выбор. Но ты дерзай, я тебя всегда поддержу.
Он действительно поддерживал меня всегда уже будучи в руководстве Института биофизики. Но я, в силу своего дурного пролетарского характера, пытался уклониться от его поддержки. Он ждал, что после увольнения в запас я приду работать к нему в институт, и когда я уже из Чернобыля позвонил и сказал о своём выборе, получил в ответ: " Ну, что же, там больше платят". Я не стал переубеждать, говорить о патриотическом долге и пр. и пр. Но чувство не отданного Константину Ивановичу долга осталось навсегда, даже после его кончины.
В последний год службы в Советской Армии перед Константином Ивановичем возникла проблема избежать присвоения воинского звания "полковник". Так как если бы он стал полковником срок службы в армии продлился бы до 60-ти лет и прощай должность зам. директора ИБФ. Когда ему в 1969 году исполнилось 45 лет он незамедлительно подал рапорт на увольнение в запас. Заставить изменить это решение не удалось ни начальникам, ни сослуживцам. Тем более, и те и другие в душе поддерживали это решение, гордясь, что в своей среди вырастили учёного и руководителя высокого уровня. Правда, чтобы уклониться от присвоения полковничьего звания приходилось прибегнуть к детской уловке - не представлять в отдел кадров фотокарточки для представления. Начальник отдела кадров искал содействия и у жены и у заместителя Гордеева Юрия Павловича Власенко.
Заслуги Константина Ивановича перед Полигоном трудно переоценить. Он вовлёк в научную деятельность офицеров отдела радиационной безопасности, который считался службой штаба Полигона и от сотрудников требовалось выполнение административных, в некотором понятии, "полицейских" функций. Пожалуй, по плотности защищённых диссертаций на душу населения с высшим образованием отдел занимает первое место среди НИП. Благодаря его настойчивости и умения просчитывать ходы отдел переоснастился новейшей по тем временам электронно-физической аппаратурой. Заслугой Константина Ивановича было то, что он добился установки на Полигоне телевизионного ретранслятора. До этого телевидение было доступно только ему и его семье, так как будучи радиолюбителем он установил на крыше дома антенну собственной конструкции и мог принимать сигналы из Семипалатинска и Барнаула. Для антенны ретранслятора с опытного поля была доставлена военными строителями тридцатиметровая стальная вышка, которая была предназначена для установки ядерного заряда при подготовке несостоявшегося испытания. Её нарастили ещё на 15 метров, установили и она до сих пор выполняет свои функции уже в г. Курчатове Республики Казахстан. Моё участие в операции по сооружению антенны заключалось в том, что я произвёл радиационную разведку проложил на опытном поле путь в обход загрязнённых участков опытного поля.
Константина Ивановича не даром называли "лучший радист среди химиков". Когда я пришёл в отдел, он увлекался конструированием конвертеров метровых радиоволн, позволяющих расширить ограниченный диапазон бытовых радиоприёмников в сторону 10-метровой границы. На этом участке коротковолнового диапазона работало ряд зарубежных радиостанций и их сигналы не перекрывались советскими глушилкам. Владельцам такого устройства становились доступны не только зарубежные музыкальные программы, но и информационные "вражеские голоса". Естественно, первыми обладателями наших пристроек стали руководители полигона. Я собрал более с десяток конвертеров в "служебное от работы время", благо имел двух хороших помощников сержанта Минькова и рядового Васильчука, радиомонтажников по-призванию.
История сержанта Минькова служит примером заботливого отбора кадров Константином Ивановичем. Однажды он был вынужден некоторое время провести возле КПП-3, ожидая кого-то для выезда на опытное поле. Он обратил внимание, что маленький сержантик увлечённо выписывает на стене караульного помещения дифференциальные уравнения. Исписал решениями всю стену от фундамента, до уровня , доступного при его маленьком росте. Константин Иванович поинтересовался странным увлечением сержанта. Сержант доложил, что его призвали с четвёртого курса физмата Ленинградского университета и он не теряя времени совершенствует свои познания математики. Через три дня сержант был переведён из батальона охраны в Инженерную группу и стал полноценным сотрудником нашего отдела. Его воинская служба приобрела интеллектуальный вид. Он обрабатывал экспериментальные данные методом наименьших квадратов , помогал Гордееву и Мартынову составлять эмпирические формулы, кроме того, оказался опытным радиомонтажником и настройщиком аппаратуры.
Интересна и история рядового Васильчука. Он до призыва в армию работал лаборантом в Институте биофизики и возвратился на своё рабочее место закрепив профессиональные навыки в армии. Когда Гордеев стал зам. директора ИБФ и начальником лаборатории исследования радиационных факторов ядерных взрывов, он перевёл в свою лабораторию Васильчука и он потом в составе экспедиции института не раз возвращался на Полигон и участвовал в испытаниях совместно с сотрудниками родного отдела.
Большой потерей для женщин Полигона стал отъезд жены Константина Ивановича Ираиды Михайловны. Она долгие годы заведовала в госпитале отделением гинекологии и большинство детей, родившихся в 50-60 годах первый свой вздох сделали в её руках. Ираида Михайловна была грозой женщин, решивших избавиться от ещё не родившегося ребёнка. Многим запомнилась её магическая фраза: - Терпи, стерва! Сладко было под мужиком? Теперь пришло время рассчитаться за свою дурь! Терпели и не обижались, так как знали, что от грубиянки Гордеевой уйдут без каких-либо осложнений.
С приходом Константина Ивановича в институт исследования по профилю ядерных взрывов приобрели новую форму. Если раньше на испытания приезжал один - два представителя института, обычно Степанов или Фархутдинов, которые наблюдали за нашими действиями и старались урвать максимум полученных нами экспериментальных данных, то теперь высаживались целые десанты сотрудников лаборатории Гордеева и приданных ему сотрудников других подразделений, возглавляемых бывшими офицерами медико - биологического отдела Полигона докторами медицинских наук Иваном Яковлевичем Василенко и Виктором Георгиевичем Рядовым. Прибывали со своим приборным оснащением, знакомили нас с новинками, часть оборудования оставляли на Полигоне после завершения работ. Так у нас оказался первый полупроводниковый спектрометрический детектор.
Приход Константина Ивановича в институт совпал с началом изучения поражающих факторов нового вида ядерного оружия - нейтронного. По инициативе Гордеева на территории ИБФ на Живописной улице в Москве был построен экспериментальный корпус в него был помещён средний танк Т-72, на котором исследовались методы защиты экипажа от поражения высокоэнергетичными нейтронами. По настоянию учёных-радиобиологов, инициированного Константином Ивановичем , было проведено несколько ядерных взрывов из серии "Био" в которых моделировались радиационные факторы нейтронного оружия и исследовалось их воздействие на личный состав и различные компоненты оружия и войскового имущества. Участвовали сотрудники института и в комплексных облучательных опытах, в которых Гордеев задавал тон исследований, передавая руководящую роль академику Ильину или профессору Даренской, понимая, что при всей его активности ему, парню с периферии, не скоро удастся приблизится к их авторитету.
Я , возможно, впервые произношу эти слова в слух, и их точно не слыхал Константин Иванович, но хочу признаться , что я многое взял из его примера отношения к делу, которому служишь, и с гордостью считаю себя его учеником, не смотря на приверженность заповеди "Не сотвори кумира!" Нравилось как он инструктировал, давая задание: - Выполняйте! Разрешаю обращаться к руководителям любого уровня. А вот когда вас пошлют, доложите, дальше я пойду сам!
Ограниченность формата поста Живого Журнала не позволяют мне в одной публикации рассказать о всех дорогих моей памяти сослуживцах, запечатлённых на этой фотографии, поэтому буду ещё не раз возвращаться к ней в воспоминаниях. Сейчас я не называю всех присутствующих на фотографии, с ними можно познакомиться в моём альбоме GOOGLE+