Приключения чёрного кота Лапченко, описанные им самим.
10. Сколько рыбы!
Я поднялся рано утром, когда все ещё спали, и вылез на крышу, чтобы познакомиться с местным населением. Два кота - один молоденький, серый, другой - стaрый, полосатый, со следами бурно проведенной молодости, о чём свидетельствовали покусанные уши и шрамы на морде, встретили меня достаточно сдержанно. Они видели, что я приехал на "Волге", и скрывали свою зависть, показывая безразличие.
- Ну, как вам тут живётся? - спросил я вежливо.
- Увидишь сам! - грубо ответил старый кот, и я решил прервать разговор.
С крыши дома, который стоял на возвышенности, открывался прекрасный пейзаж: огромная долина, перерезанная узкими полосками земли, была залита водой, а дальше, за дамбой, сливалось с горизонтом Днепровское море. Четырехугольники прудов тускло белели в предрассветных сумерках, и я, зная из разговоров, какие тут пруды, пробовал отличить маленькие зимовальные и нерестовые от больших выростных и нагульных, где выращиваются мальки и нагуливает жир и вес так называемая товарная рыба.
Я вспомнил про болезнь карпов.
- Друзья,- обратился я к котам.- как у вас тут считают - краснуха заразна для нас?
- А ты попробуй стащить рыбу, тогда и узнаешь! - снова грубо ответил старый.
- Зачем стащить? Разве вам не дают есть рыбу? - с подчёркнутой вежливостью произнёс я.
- Посмотрите на него! - вызывающе подмигнул старый кот молодому.
Я еле удержался, чтобы не сказать ему острое слово, и обратился к молодому котику.
- Может быть вы проинформируете меня о краснухе?
- К сожалению, я ничего не знаю - сказал тот. - Я слышал, что прошлым летом было много больной рыбы, но я тогда был совсем еще маленький. А как я могу рассказать о том, про что я слышал только из пересказов?
- Это очень похвально, что вы так сурово и требовательно относитесь к своим словам, но всё же, что вы слышали про краснуху?
- Я знаю,- сказал котик,- что один раз очень уважаемого кота нашли мёртвым, но никто не знает, умер ли он наевшись больной рыбы, или его просто убили за то, что он стащил рыбину...
- А ты проверь на себе,- саркастично произнёс полосатый кот.- Стащи рыбу, и мы точно будем знать от чего ты умрёшь... Ха-ха-ха!
- Но больную же рыбу выкидывают!
Но старый грубиян даже не ответил мне, а только презрительно вздохнул.
В это время проснулись наши, и я слез с крыши.
Подъехала "Волга" профессора, я сел в машину, и мы поехали к пруду.
Хотя как я не люблю воду, но я не мог не любоваться, когда мы ехали узкими плотинками между прудами. Не спуская глаз, смотрел я на тусклое серебро воды, на которой не было малейшей неровности. Только когда плескалась рыба, по воде разбегались свободные круги, которые расширялись и расширялись, аж пока не исчезали, и тогда зекрало пруда снова застывало неподвижно.
Мы остановились прямо окло того пруда, который я видел с крыши. Вода в нём осталась только в канаве выкопанной по краям. Такие канавы сделаны здесь во всех прудах: когда спускают воду, то сюда собирается вся рыба, и тут её легко ловят.
На берегу стояли несколько мужчин в брезентовых комбинезонах и в длинных резиновых сапогах с волоком в руках. Среди них я узнал и нашего Петровича. Тут же стояли плетёные корзины, брезентовые ящики, железные вёдра, деревяные ушата, столик с аптечным инструментом, а немного дальше - автоцистерна с надписью "Живая рыба"
Все - и я, и профессор, и директор рыбхоза, - явно волновались. Профессор шумно выдыхал воздух, директор тревожно посматривал на канаву, я - нервно облизывался.
- Будем начинать? - спросил человек в комбинезоне - симпатичний дядька с длинными козацкими усами, который тоже, видно, волновался.
Профессор вопросительно посмотрел на директора.
- Всё готово, - сказал тот и опаской метнул взгяд на канаву. - Начинайте, Фёдор Тарасович...
Дядька с козацкими усами кивнул Петровичу и ещё двум работникам, и они полезли с волоком в канаву. Когда они протянули около полусотни метров, директор рыбхоза, которого профессор называл просто Костей (жена, наверное, для того, чтобы поднимать его авторитет, величала Константином Ивановичем), приказал вытаскивать.
Все, кто был на берегу, застыли в напряженном ожидании, только я бегал то туда, то сюда, не имея силы сдержать волнение. Вот вытянули на берег крылья волока, показался из воды куль, что выпирал как надутый. Фёдор Тарасович подтянул низ невода, чтобы рыба не прошла под ним, и, взяв большок подсак, опустил его в мутную воду. Он сразу вытянул его, и все ахнули.
Но ахнули не потому, что подсак был полон рыбы. Нет, это ожидали. Ахнули из-за того, что рыба в подсаке была кроваво-красной.
Профессор взял в руки рыбину покрытую язвами и красными пятнами.
- Краснуха! - сказал он. - Самая настоящая краснуха...
Все молчали.
Константин Иваночич опомнился первым. Он скорбно вздохнул и повелел доставать рыбу из невода. Усатый рыбак раз за разом черпал подсаком, а оставшиемя работники отделяли здоровую рыбу от больной, сортировали её по размеру. Почти половина рыбы была заболевшей. Время от времени слышались вздохи профессора, директора, усатого рыбака, жены Константина Ивановича и даже Петровича.
Я поехал сегодня не позавтракав, и, должен признаться, у меня текла слюна даже тогда, когда я смотрел на больную рыбу. Я всё ждал, что кто-нибудь вспомнит про меня, но все, удрученные горем, которое надвинулось на пруды, не обращали на меня никакого внимания. Наконец я не выдержал. Когда Иван Иванович взял в руки огромного карпа, изуродованного язвами и красными опухолями, голод так помрачил моё сознание, что я крикнул.
- Дайте его мне! Я съем!
- Тпру-тмрус! - в тот же момент выругался Петрович и замахнулся на меня мокрой тряпкой.
- Хам! - парировал я, не скрывая презрения к нему.
- Дайте ему карпика, Петрович, - произнёс профессор, не спуская глаз в заболевшего гиганта.
Тому нечего было делать, он выбрал рыбину граммов на пятьсот, но еле-живую, и кинул её мне.
- На! Может, сдохнешь!
- Краснуха не заразная для кошек, - ответил профессор, и я, метнув на Петровича саркастический взгяд, начал завтракать.
На вкус больная рыба ничем не отличалась от здоровой, и я подумал (хотя это, бесспорно, было эгоистично, и Писатель не похвалил бы меня за это), что, в конце-концов, не так уже и плохо, что рыба болеет - теперь мне будет достаточно пищи на целое лето...
11. Мы боремся с болезнью