О поражении "своих" негодяев на реакционных "выборах" #выборы #выборы2016 #КПРФ #ЧтоДелать
Продолжу подводить итоги состоявшихся в прошедшее воскресение путинских "выборов". Окончательные итоги "всенародного волеизъявления" путинская ЦИК пока не обнародовала, - но кое-что уже можно сказать не только по явке, но и по "урожаю голосов", собранному конкретными партиями. В частности - "всенародно любимой" "Главной оппозиционной силой Страны", то есть Партией Зюганова.
В 2011 году, если верить официальным данным (верить которым нет никаких оснований, но это, в данном случае, неважно), Партия Зюганова получила 12 миллионов 599 тысяч 420 "голосов избирателей" (тут, по понятным причинам, важен каждый голос, так что никаких "12,5"). В нынешнем году, если верить данным, полученным из того же источника, за Партию Зюганова "проголосовали" 7 миллионов 19 тысяч 636 россиян. Даже если добавить сюда результат "Коммунистов России" (1 миллион 192 тысячи 595 условных голосов), которых Зюганов, разумеется, объявил "партией-обманкой" (а путинское телевидение, почему-то, дало зюгановцам эфир для этого, хотя их выступления и не обошлись без ехидных комментариев), - получится чуть больше 8,2 миллиона голосов; "Партия пенсионеров" и "Родина" (как бы ни хотелось Зюганову и его соучастникам иного) голоса если у кого и "откусывали", - то, скорее, у "Справедливой России"... которая, конечно, в мифологии зюгановцев тоже считается "партией-обманкой", но участвовала и в предыдущих "выборах" (соответственно, то, что у зюгановцев "откусила" она, было "откушено" и в 2011-ом; "Патриотов России" это тоже касается).
Итак, даже если "вернуть" Партии Зюганова голоса, "украденные" Партией Сурайкина, - получится "недостача" в 4 с лишним миллиона голосов. Свыше трети "уважаемых избирателей", поддержавших зюгановцев в 2011-ом, - ныне эту ошибку не повторили. При этом, если результат 2011 года выглядит, скорее, заниженным (за зюгановцев тогда, возможно, голосовало гораздо больше людей), - то нынешний, не исключено, натянут, и в действительности поддержка Партии Зюганова оказалась ещё меньше.
Сам собой возникает вопрос, как относиться к вышеприведённым данным. Уже появляются, - и, скорее всего, будут появляться в значительно большем количестве, - материалы, призванные убедить общественность (прежде всего - левую общественность) в том, что итоги "выборов" означают некое "поражение левых сил". В пользу такого мнения уже приводятся и, видимо, будут приводиться в дальнейшем "доводы", согласно которым Партия Зюганова и Партия Сурайкина шли на выборы с "левыми программами" и "коммунистической символикой", - а потому, надо полагать, отказ россиян голосовать за эти организации является выражением недоверия к программам и символике. Как нетрудно заметить, подобное мнение основывается на таком взгляде, согласно которому основную массу населения России составляют дурачки, которые голосуют за "символику" и "программы", совершенно не глядя на то, что за люди прикрываются соответствующими программными положениями и знамёнами; объективных оснований для такого взгляда нет, - даже самые "темные" и необразованные люди понимают, что судить о политических деятелях нужно по их делам, особенно тогда, когда эти деятели для людей хорошо знакомы. С зюгановцами же трудящиеся России имеют дело уже больше двадцати лет, - и если до "Болотной" у трудового народа ещё могли оставаться какие-то сомнения, то "позиция" зюгановцев во время революции и после неё раскрыла глаза даже многим из тех, кто не хотел видеть, что же на деле представляет из себя эта партия-концлагерь.
Итоги "выборов" 18 сентября 2016 года говорят, прежде всего, о том, что даже те трудящиеся, которые находились под влиянием Партии Зюганова до сих пор, массово отказали ей в доверии. И сразу же получили от этого пусть небольшую, но важную психологическую выгоду: в отличие от 2011-го, нынче для по меньшей мере 5 миллионов россиян (голосовавшие за "Коммунистов России" вряд ли всерьёз рассчитывали на их победу) "поражение на выборах" зюгановцев не стало личным поражением. И именно это, - а не "недополученные" проценты и даже не "недополученные" депутатские мандаты, - стало настоящим поражением зюгановщины. В 2011 году, благодаря зюгановцам (сами-то они добились успеха, получив доступ к депутатским местам и зарплатам), почувствовали себя проигравшими свыше 12 с половиной миллионов российских трудящихся, - а теперь "зацепило" лишь немногим больше 7 миллионов.
Сильнее всего задеты, разумеется, оказались рядовые активисты Партии Зюганова, - те, для кого слово "коммунизм" не является пустым звуком или полезной этикеткой (скрывающей гнилое нутро)... те, для кого, в первую очередь, и построена эта партия-концлагерь. Нетрудно догадаться, что случившееся нанесёт им тяжёлую (тяжелейшую) психологическую травму, породив у них... разочарование в народе ("люди не пришли") и в самих себе ("мы не смогли распропагандировать"), в первую очередь. Сомневаться в "мудрости" Зюганова и его соучастников рядовые активисты, понятное дело, не станут (во всяком случае, массово и сразу), - но случившаяся "катастрофа" разбудит в некоторых из них мысль, породит желание разобраться в причинах произошедшего. Вполне возможно, у коммунистов появится желание пожалеть своих обманутых братьев, - и... это именно то, чего делать, ни в коем случае, нельзя. Сейчас, - ни на мгновение не забывая, что речь идёт об обманутых братьях, - коммунисты должны стать безжалостными. И добивать, - не рядовых активистов Партии Зюганова, разумеется, а зюгановщину в них. Тут, в кои-то веки, я призову себе на помощь русскую литературу, чтобы Вам, товарищ Читатель, стало более понятно, о чём идёт речь и что, в итоге, должно получиться.
- Ну что ж, Лука Лукич. - Ленин вернул старику пожелтевший от времени пергамент. - Грамота как грамота. В сущности, ничего особенного, обычная дворовая опись времен царя Алексея. Никакой дарственной на землю здесь и в помине нет.
- Но село-то наше! Как же так? - глубокомысленно проговорил Петр. - Наше село или не наше?
- А кто же это знает! - Ленин пожал плечами. - Сельцо Дворики поминается, но о ваших ли Двориках идет речь.
- Как так «о ваших ли»? - Гнев прозвучал в голосе Луки Лукича. - Вот тебе и раз! Слыхал, Петр? Ну нет, господин адвокат, то писано про наши Дворики. У нас Грамота найдена, стало быть, о нас и писано.
Ленин взял Грамоту и еще раз перечитал ее.
- Нет, - сказал он, бережно кладя ее на стол («Не обидеть бы старика!»), - тут совершенно неясно, какие Дворики имеются в виду… Да и откуда известно, что эта Грамота имеет какое-нибудь отношение к Тамбовской губернии? - Он внимательно поглядел на огорченного Луку Лукича. - Да и как она вообще-то к вам попала? Где вы ее разыскали?
- Ее поп нашел в барских бумагах в Улусове, - ответил Флегонт.
Тяжело ему было смотреть на отца: Лука Лукич выглядел совсем раздавленным, - еще никто так резко и откровенно не отзывался о Грамоте. Нельзя сказать, чтобы Лука Лукич до конца верил в ее силу. В глубине души он носил сомнение, хотя и считал его греховным и никому бы в нем не признался, ибо признание это лишало не его, а село, сотни людей той последней надежды на справедливость в мире, которая поддерживала их дух.
Ленин тоже понимал? что творится в душе Луки Лукича. Уж одно то, с каким трепетом этот человек прикасался к Грамоте, открыло ему многое… Пожалеть его? Нет, выдавить призрачно мерцающую надежду на справедливость, удушить ее! И он сказал:
- Значит, она была у барина… А ваш барин мог получить ее откуда угодно, в наследство, в подарок… Но даже не в этом дело, Лука Лукич. Повторяю: в Грамоте ни слова не сказано, что какие-то там земли отдаются Дворикам на вечные времена. Нет, здесь такого не написано.
Лука Лукич склонил голову. В разговор вмешался все время молчавший Петр.
- Ну нет, господин Ульянов, - проговорил он; лицо его потемнело от злобы и разочарования, - у нас тоже умники выискивались: писано, мол, а что - неведомо. Так тех умников прямо на сходке лупцевали, понятно?
Неожиданная угроза рассмешила Ленина, но он подавил желание рассмеяться.
- Хорошо, что я не на сходке, - заметил он, - иначе бы и меня постигла участь ваших вольнодумцев, а?
Лука Лукич еще ниже опустил седую свою голову.
- Однако шутки шутками, но вот что я вам скажу, Лука Лукич…
- Говорите, батюшка, я слушаю вас, - скорбно ответил Лука Лукич…
- В суде с этой бумагой вам показываться не надо: засмеют, и только. Давайте уж лучше без нее. Дело ваше, я вижу, запутанное, надежд на выигрыш у вас почти никаких нет, да и не в этом суть, я так полагаю. Верно ведь Флегонт Лукич?
- Вполне! Главное - тянуть и не дать Улусову отобрать землю.
- Правильно. Я знаю одного очень хорошего адвоката, фамилия его Волькенштейн. Человек он честнейший, земских начальников не любит, как и вы… Впрочем, по поводу совсем иному. И вообще по этим делам он дока. Но грамоту не показывайте и ему. Посмеется - не со зла, конечно, а потому, что она гроша ломаного не стоит.
Это была последняя капля; Лука Лукич взорвался.
- Благодарствуем за совет, только, как я разумею, адвокаты нам теперь вовсе не нужны. - Лука Лукич встал.
Николай Вирта, "Вечерний звон" (глава четырнадцатая); узнать, чем дело кончилось
Такие разговоры, особенно вначале, скорее всего будут, - особенно по внешней видимости, - заканчиваться неудачей (я не даром процитировал художественное произведение, где подобную неудачу, - пусть и выдуманную, но которая вполне могла быть, - потерпел сам Ленин), но вести их нужно. Нужно заставить рядовых активистов Партии Зюганова хорошенько осознать то положение, в котором они оказались. Нужно напомнить им о том, как их партию рекламировало путинское телевидение, - и о том, как их партия (может быть, при их личном непосредственном участии) организовывала голодовки рабочих; о том, как Зюганов и компания предавали трудящихся в 1993 году, - и о том, как годовщины тех событий нагло превращались в "информационный повод" для "предвыборной агитации"; о том, как одни депутаты-зюгановцы окончательно добили российский парламентаризм, - и о том, как другие депутаты-зюгановцы использовали "трибуну" как бы парламента позже; об оглашённых инициативах зюгановцев в области образования, - и об инициативах в области трудовых отношений, которые даже оглашать стыдно. А ещё - о многом, очень многом другом.
В общем, поражение зюгановщины на "выборах" ставит перед коммунистами две основные задачи. Во-первых, никому не дать убедить себя в том, что поражение зюгановщины является их собственным поражением, - а убеждать, можно не сомневаться, будут, и будут старательно; это, так сказать, оборонительная задача. Во-вторых, добить зюгановщину в её логове, - то есть, в сознании рядовых активистов Партии Зюганова; это - задача наступательная. Обе эти задачи - психологического характера, но никаких материальных задач, в непосредственной связи с путинскими "выборами", решить и нельзя. По отношению к широким народным массам путинские "выборы" есть сплошной обман, - задачей же коммунистов является разоблачение этого обмана.
В 2011 году, если верить официальным данным (верить которым нет никаких оснований, но это, в данном случае, неважно), Партия Зюганова получила 12 миллионов 599 тысяч 420 "голосов избирателей" (тут, по понятным причинам, важен каждый голос, так что никаких "12,5"). В нынешнем году, если верить данным, полученным из того же источника, за Партию Зюганова "проголосовали" 7 миллионов 19 тысяч 636 россиян. Даже если добавить сюда результат "Коммунистов России" (1 миллион 192 тысячи 595 условных голосов), которых Зюганов, разумеется, объявил "партией-обманкой" (а путинское телевидение, почему-то, дало зюгановцам эфир для этого, хотя их выступления и не обошлись без ехидных комментариев), - получится чуть больше 8,2 миллиона голосов; "Партия пенсионеров" и "Родина" (как бы ни хотелось Зюганову и его соучастникам иного) голоса если у кого и "откусывали", - то, скорее, у "Справедливой России"... которая, конечно, в мифологии зюгановцев тоже считается "партией-обманкой", но участвовала и в предыдущих "выборах" (соответственно, то, что у зюгановцев "откусила" она, было "откушено" и в 2011-ом; "Патриотов России" это тоже касается).
Итак, даже если "вернуть" Партии Зюганова голоса, "украденные" Партией Сурайкина, - получится "недостача" в 4 с лишним миллиона голосов. Свыше трети "уважаемых избирателей", поддержавших зюгановцев в 2011-ом, - ныне эту ошибку не повторили. При этом, если результат 2011 года выглядит, скорее, заниженным (за зюгановцев тогда, возможно, голосовало гораздо больше людей), - то нынешний, не исключено, натянут, и в действительности поддержка Партии Зюганова оказалась ещё меньше.
Сам собой возникает вопрос, как относиться к вышеприведённым данным. Уже появляются, - и, скорее всего, будут появляться в значительно большем количестве, - материалы, призванные убедить общественность (прежде всего - левую общественность) в том, что итоги "выборов" означают некое "поражение левых сил". В пользу такого мнения уже приводятся и, видимо, будут приводиться в дальнейшем "доводы", согласно которым Партия Зюганова и Партия Сурайкина шли на выборы с "левыми программами" и "коммунистической символикой", - а потому, надо полагать, отказ россиян голосовать за эти организации является выражением недоверия к программам и символике. Как нетрудно заметить, подобное мнение основывается на таком взгляде, согласно которому основную массу населения России составляют дурачки, которые голосуют за "символику" и "программы", совершенно не глядя на то, что за люди прикрываются соответствующими программными положениями и знамёнами; объективных оснований для такого взгляда нет, - даже самые "темные" и необразованные люди понимают, что судить о политических деятелях нужно по их делам, особенно тогда, когда эти деятели для людей хорошо знакомы. С зюгановцами же трудящиеся России имеют дело уже больше двадцати лет, - и если до "Болотной" у трудового народа ещё могли оставаться какие-то сомнения, то "позиция" зюгановцев во время революции и после неё раскрыла глаза даже многим из тех, кто не хотел видеть, что же на деле представляет из себя эта партия-концлагерь.
Итоги "выборов" 18 сентября 2016 года говорят, прежде всего, о том, что даже те трудящиеся, которые находились под влиянием Партии Зюганова до сих пор, массово отказали ей в доверии. И сразу же получили от этого пусть небольшую, но важную психологическую выгоду: в отличие от 2011-го, нынче для по меньшей мере 5 миллионов россиян (голосовавшие за "Коммунистов России" вряд ли всерьёз рассчитывали на их победу) "поражение на выборах" зюгановцев не стало личным поражением. И именно это, - а не "недополученные" проценты и даже не "недополученные" депутатские мандаты, - стало настоящим поражением зюгановщины. В 2011 году, благодаря зюгановцам (сами-то они добились успеха, получив доступ к депутатским местам и зарплатам), почувствовали себя проигравшими свыше 12 с половиной миллионов российских трудящихся, - а теперь "зацепило" лишь немногим больше 7 миллионов.
Сильнее всего задеты, разумеется, оказались рядовые активисты Партии Зюганова, - те, для кого слово "коммунизм" не является пустым звуком или полезной этикеткой (скрывающей гнилое нутро)... те, для кого, в первую очередь, и построена эта партия-концлагерь. Нетрудно догадаться, что случившееся нанесёт им тяжёлую (тяжелейшую) психологическую травму, породив у них... разочарование в народе ("люди не пришли") и в самих себе ("мы не смогли распропагандировать"), в первую очередь. Сомневаться в "мудрости" Зюганова и его соучастников рядовые активисты, понятное дело, не станут (во всяком случае, массово и сразу), - но случившаяся "катастрофа" разбудит в некоторых из них мысль, породит желание разобраться в причинах произошедшего. Вполне возможно, у коммунистов появится желание пожалеть своих обманутых братьев, - и... это именно то, чего делать, ни в коем случае, нельзя. Сейчас, - ни на мгновение не забывая, что речь идёт об обманутых братьях, - коммунисты должны стать безжалостными. И добивать, - не рядовых активистов Партии Зюганова, разумеется, а зюгановщину в них. Тут, в кои-то веки, я призову себе на помощь русскую литературу, чтобы Вам, товарищ Читатель, стало более понятно, о чём идёт речь и что, в итоге, должно получиться.
- Ну что ж, Лука Лукич. - Ленин вернул старику пожелтевший от времени пергамент. - Грамота как грамота. В сущности, ничего особенного, обычная дворовая опись времен царя Алексея. Никакой дарственной на землю здесь и в помине нет.
- Но село-то наше! Как же так? - глубокомысленно проговорил Петр. - Наше село или не наше?
- А кто же это знает! - Ленин пожал плечами. - Сельцо Дворики поминается, но о ваших ли Двориках идет речь.
- Как так «о ваших ли»? - Гнев прозвучал в голосе Луки Лукича. - Вот тебе и раз! Слыхал, Петр? Ну нет, господин адвокат, то писано про наши Дворики. У нас Грамота найдена, стало быть, о нас и писано.
Ленин взял Грамоту и еще раз перечитал ее.
- Нет, - сказал он, бережно кладя ее на стол («Не обидеть бы старика!»), - тут совершенно неясно, какие Дворики имеются в виду… Да и откуда известно, что эта Грамота имеет какое-нибудь отношение к Тамбовской губернии? - Он внимательно поглядел на огорченного Луку Лукича. - Да и как она вообще-то к вам попала? Где вы ее разыскали?
- Ее поп нашел в барских бумагах в Улусове, - ответил Флегонт.
Тяжело ему было смотреть на отца: Лука Лукич выглядел совсем раздавленным, - еще никто так резко и откровенно не отзывался о Грамоте. Нельзя сказать, чтобы Лука Лукич до конца верил в ее силу. В глубине души он носил сомнение, хотя и считал его греховным и никому бы в нем не признался, ибо признание это лишало не его, а село, сотни людей той последней надежды на справедливость в мире, которая поддерживала их дух.
Ленин тоже понимал? что творится в душе Луки Лукича. Уж одно то, с каким трепетом этот человек прикасался к Грамоте, открыло ему многое… Пожалеть его? Нет, выдавить призрачно мерцающую надежду на справедливость, удушить ее! И он сказал:
- Значит, она была у барина… А ваш барин мог получить ее откуда угодно, в наследство, в подарок… Но даже не в этом дело, Лука Лукич. Повторяю: в Грамоте ни слова не сказано, что какие-то там земли отдаются Дворикам на вечные времена. Нет, здесь такого не написано.
Лука Лукич склонил голову. В разговор вмешался все время молчавший Петр.
- Ну нет, господин Ульянов, - проговорил он; лицо его потемнело от злобы и разочарования, - у нас тоже умники выискивались: писано, мол, а что - неведомо. Так тех умников прямо на сходке лупцевали, понятно?
Неожиданная угроза рассмешила Ленина, но он подавил желание рассмеяться.
- Хорошо, что я не на сходке, - заметил он, - иначе бы и меня постигла участь ваших вольнодумцев, а?
Лука Лукич еще ниже опустил седую свою голову.
- Однако шутки шутками, но вот что я вам скажу, Лука Лукич…
- Говорите, батюшка, я слушаю вас, - скорбно ответил Лука Лукич…
- В суде с этой бумагой вам показываться не надо: засмеют, и только. Давайте уж лучше без нее. Дело ваше, я вижу, запутанное, надежд на выигрыш у вас почти никаких нет, да и не в этом суть, я так полагаю. Верно ведь Флегонт Лукич?
- Вполне! Главное - тянуть и не дать Улусову отобрать землю.
- Правильно. Я знаю одного очень хорошего адвоката, фамилия его Волькенштейн. Человек он честнейший, земских начальников не любит, как и вы… Впрочем, по поводу совсем иному. И вообще по этим делам он дока. Но грамоту не показывайте и ему. Посмеется - не со зла, конечно, а потому, что она гроша ломаного не стоит.
Это была последняя капля; Лука Лукич взорвался.
- Благодарствуем за совет, только, как я разумею, адвокаты нам теперь вовсе не нужны. - Лука Лукич встал.
Николай Вирта, "Вечерний звон" (глава четырнадцатая); узнать, чем дело кончилось
Такие разговоры, особенно вначале, скорее всего будут, - особенно по внешней видимости, - заканчиваться неудачей (я не даром процитировал художественное произведение, где подобную неудачу, - пусть и выдуманную, но которая вполне могла быть, - потерпел сам Ленин), но вести их нужно. Нужно заставить рядовых активистов Партии Зюганова хорошенько осознать то положение, в котором они оказались. Нужно напомнить им о том, как их партию рекламировало путинское телевидение, - и о том, как их партия (может быть, при их личном непосредственном участии) организовывала голодовки рабочих; о том, как Зюганов и компания предавали трудящихся в 1993 году, - и о том, как годовщины тех событий нагло превращались в "информационный повод" для "предвыборной агитации"; о том, как одни депутаты-зюгановцы окончательно добили российский парламентаризм, - и о том, как другие депутаты-зюгановцы использовали "трибуну" как бы парламента позже; об оглашённых инициативах зюгановцев в области образования, - и об инициативах в области трудовых отношений, которые даже оглашать стыдно. А ещё - о многом, очень многом другом.
В общем, поражение зюгановщины на "выборах" ставит перед коммунистами две основные задачи. Во-первых, никому не дать убедить себя в том, что поражение зюгановщины является их собственным поражением, - а убеждать, можно не сомневаться, будут, и будут старательно; это, так сказать, оборонительная задача. Во-вторых, добить зюгановщину в её логове, - то есть, в сознании рядовых активистов Партии Зюганова; это - задача наступательная. Обе эти задачи - психологического характера, но никаких материальных задач, в непосредственной связи с путинскими "выборами", решить и нельзя. По отношению к широким народным массам путинские "выборы" есть сплошной обман, - задачей же коммунистов является разоблачение этого обмана.