Постскриптум. Вальтраут Фрицевна Шелике, Травка
Мы закончили читать дневник Нелли Ласси, девочки из далекого 38 года (http://nikolaeva.livejournal.com/226128.html).
И на фоне этих детских строк многое проявилось с беспощадной определенностью.
Это я о тех комментариях, которые сопровождали публикацию.
Столько мерзости, низости и, увы, вопиющей профанности в вопросах истории я давно не встречала.
Мне было страшно видеть эти тексты взрослых людей рядом с аккуратными детскими строчками и жаль вас, тех, кто с любовью и вниманием слушал рассказ девочки о ее радостях и горестях. Поэтому я старательно убирала эти комментарии.
Если вы думаете, что я преувеличиваю, могу показать вам только два сегодняшних:
amiasss
Вы восхищаетесь чистописанием, я тоже. Великолепный почерк, обзавидуешься. Но я кое-что другое здесь усмотрел. Элитная, даже наверно суперэлитная школа, учатся дети министров, наркомов, командармов, дети Сталина, наконец... А помните,сколько всех вот этих министров и пр. были у Сталина жидомасонами? Процентов 70-80. И сколько с ними он боролся? И 37 год пошёл на пользу. Хотя семьи и не при чём, считаю. Читаем фамилии внизу письма. Из 12 7, а то и 8 русские! Это объясняет, почему опустел класс... Не было бы 37-го года, не было бы и 45-го, и 61-го.
ОтветитьУровень вышеВетвь дискуссииLinkРедактироватьУдалитьСкрытьЗаморозитьОтслеживать
18 Ноябрь 2014 15:43 (местное)
shit_i_mech
Как замечательно, великолепное письмо о прекрасной жизни в Сталинском СССР, что является доказательством, и не понятные комментарии к светлому письму о страшных репрессиях. Так вы тогда приведите страшное письмо, а не пытайтесь замазать грязью наше прошлое выдуманными воспоминаниями не понятно кого.
ОтветитьВетвь дискуссииLinkУдалитьSpamСкрытьЗаморозитьОтслеживать
Зверская поросль национализма, сталинизма, взращенная на платформе тотального невежества, пыталась забросить свои зловонные побеги в мой журнал.
Я схлопывала эти реплики постоянно. Но было очень противно. Примерно так же, как в далеком детстве шлепать тапком по хрусткому лоснящемуся жирному таракану.
И это естественное человеческое омерзение при виде чего-то нечеловеческого, пытающегося проникнуть в твой дом, укрепило мое решение не обращаться больше к истории, не печатать здесь дорогие мне документы и дневники.
И как только эта мысль вызрела, пришло письмо (http://nikolaeva.livejournal.com/230201.html)
от Вальтраут Фрицевны Шелике, Травки, подруги Нелли.
И я поняла, что мне не уйти от этой темы.
И да!!!! Сегодня я была в гостях у Вальтраут Фрицевны.
Что я могу вам сказать? Не знаю.
Вы могли бы рассказать грозу, реку, ветер, солнце?
А ведь она такая. Порывистая, сильная, глубокая, ясная, очень красивая, просто необыкновенная.
Помню, вы радовались, увидя ее письмо, и говорили:"Она жива!"
Знаете, она гораздо более жива, чем многие наши современники.
Те, которые клеймят одну нацию и прославляют другую, те, которые целью жизни своей считают то, что никогда целью настоящей человеческой жизни быть не должно.
Немка по происхождению, по крови, она осталась здесь, на своей духовной родине и не согласна променять ее ни на какую другую.
Она очень любит русских. Угадайте за что? За их одну из самых спорных народных мудростей:" Работа не волк - в лес не убежит".
Травка ( а больше всего ей подходит это имя, никакое отчество не вяжется с этими порывистыми движениями, этой детской жаждой знаний и любви)
считает, что именно такой подход к жизни оставляет место для творчества, дружбы, созидания.
Она говорит, что самое ценное - это человеческое общение и любовь, но никак не работа и не зарабатывание. И тяжкий труд должны выполнять машины, а не люди.
И при этом она редкая труженица. И сыновья ее такие. Сын Игорь, например, со своей женой воспитывают и опекают в Киргизии 80 тяжко больных детей.
Человеческий взгляд на мир, поиск в каждом самого лучшего и умение делать мир вокруг себя добрым - вот истинное назначение людей.
Травку каждый год заливает соседка сверху: у нее все время прорывает трубу. Шелике терпит. Но в этом году случился совсем потоп.
И встретив соседку, Травка сказала:
- Вы совсем нас залили...
- Только через суд! - крикнула соседка через плечо.
- Что вы, никуда я подавать не буду, - сказала Травка. - Но если можете, пожалуйста, помогите мне, я уже не могу сама долезть до потолка.
И пришла соседка, и Травка кормила ее вкусным обедом, дарила свои великолепные цветы, из-за которых квартира ее похожа на тропический лес в доме Мумми троллей.
И соседка, не выдержав, опять укоризненно вскричала:
- Что же вы за человек такой! Я вас залила, я вам резко ответила, а вы!
- Но вы же не нарочно! - парировала Травка.
И они вместе сделали ремонт и расстались подругами. Потому что на самом деле мы все хорошие, просто ...замотанные немножко.
А ведь девочке, девушке, женщине Травке было очень непросто сохранить такой ясный и любящий взгляд.
Сначала жизнь посреди вечной угрозы ареста родителей:
"А в «Люксе» тем временем продолжаются аресты, и я уже бегала вместе с другими люксовскими ребятами смотреть через замочную скважину на покончившего собой мужчину.
И я слышу иногда по ночам тяжелую поступь чужих сапог и боюсь, смертельно боюсь, что сапоги остановятся около нашей двери, хотя и не должны, ведь мой папа не враг народа, но вдруг, вдруг они ошибутся, как ошиблись с отцом Муши, папой Нелли. Вдруг? И мне страшно".
Потом поездка в послевоенную Германию, где все было просто ужасно:
"Трехкомнатная квартира в Берлине досталась родителям как пустующая, вернее опустевшая. Ее прежние хозяева сами ушли из жизни от страха перед русскими, уже вступавшими в город. Когда Геббельс по радио призвал немцев к массовому самоубийству, семья, жившая в этих комнатах, отравила себя газом. Мебель вывезли родственники, а на подоконнике осталась от некогда живых только библия в черном коленкоровом переплете и на антресолях забытое зеркало, старинное, с массивной ручкой, в тяжелой, посеребренной оправе.
Дома… Во дворе этого дома, в те самые часы, когда умирали прежние жильцы квартиры, собрались женщины с детьми, встали около стены и попросили проходившего мимо офицера их расстрелять. Тоже последовали призыву хромого идеолога рейха, отправившего на тот свет себя, жену и пятерых дочерей. Офицер просьбу женщин выполнил.
Эти сцены последних дней войны не отпускали - перед глазами стояли они - мамы со своими детьми, еще живые, держа на руках младших, поддерживая рукой на детском плече старших. Она не хотела видеть как они падали, как не сразу умирали. А что делал офицер? Достреливал? Или повернулся и ушел? Или убежал? А те, кто из окон могли наблюдать убийство средь бела дня? Кинулись помочь? Или задернули занавески? И кто убрал трупы?"
Впрочем, почитайте сами ее дневники!
(http://www.eurodiva.de/wschaelike/ru/schaelike_waltraut.htm)
Поверьте, это прекрасный, искренний и честный монолог о том времени, о страшных событиях. Монолог очень ясного человека и блестящего аналитика.
Я еще буду говорить об этом человеке. А пока просто посмотрите на фотографии:
Две подружки на лыжной прогулке. Нелли и Травка.
Травка с братиком
То самое зеркало, единственная вещь, которая осталась после семьи, покончившей самоубийством жизнь.
Травка рассказывает:"Меня очень часто спрашивают, почему я не уезжаю в Германию? Почему?
И мне хочется крикнуть:
- Да отстаньте вы от меня! Себе этот вопрос задавайте. Хотите, уезжайте сами. А меня оставьте в покое. Моя родина здесь, черт подери. Здесь! Как и ваша. Хотя я и немка, которая родилась в Берлине.
Здесь, и баста".
И на фоне этих детских строк многое проявилось с беспощадной определенностью.
Это я о тех комментариях, которые сопровождали публикацию.
Столько мерзости, низости и, увы, вопиющей профанности в вопросах истории я давно не встречала.
Мне было страшно видеть эти тексты взрослых людей рядом с аккуратными детскими строчками и жаль вас, тех, кто с любовью и вниманием слушал рассказ девочки о ее радостях и горестях. Поэтому я старательно убирала эти комментарии.
Если вы думаете, что я преувеличиваю, могу показать вам только два сегодняшних:
amiasss
Вы восхищаетесь чистописанием, я тоже. Великолепный почерк, обзавидуешься. Но я кое-что другое здесь усмотрел. Элитная, даже наверно суперэлитная школа, учатся дети министров, наркомов, командармов, дети Сталина, наконец... А помните,сколько всех вот этих министров и пр. были у Сталина жидомасонами? Процентов 70-80. И сколько с ними он боролся? И 37 год пошёл на пользу. Хотя семьи и не при чём, считаю. Читаем фамилии внизу письма. Из 12 7, а то и 8 русские! Это объясняет, почему опустел класс... Не было бы 37-го года, не было бы и 45-го, и 61-го.
ОтветитьУровень вышеВетвь дискуссииLinkРедактироватьУдалитьСкрытьЗаморозитьОтслеживать
18 Ноябрь 2014 15:43 (местное)
shit_i_mech
Как замечательно, великолепное письмо о прекрасной жизни в Сталинском СССР, что является доказательством, и не понятные комментарии к светлому письму о страшных репрессиях. Так вы тогда приведите страшное письмо, а не пытайтесь замазать грязью наше прошлое выдуманными воспоминаниями не понятно кого.
ОтветитьВетвь дискуссииLinkУдалитьSpamСкрытьЗаморозитьОтслеживать
Зверская поросль национализма, сталинизма, взращенная на платформе тотального невежества, пыталась забросить свои зловонные побеги в мой журнал.
Я схлопывала эти реплики постоянно. Но было очень противно. Примерно так же, как в далеком детстве шлепать тапком по хрусткому лоснящемуся жирному таракану.
И это естественное человеческое омерзение при виде чего-то нечеловеческого, пытающегося проникнуть в твой дом, укрепило мое решение не обращаться больше к истории, не печатать здесь дорогие мне документы и дневники.
И как только эта мысль вызрела, пришло письмо (http://nikolaeva.livejournal.com/230201.html)
от Вальтраут Фрицевны Шелике, Травки, подруги Нелли.
И я поняла, что мне не уйти от этой темы.
И да!!!! Сегодня я была в гостях у Вальтраут Фрицевны.
Что я могу вам сказать? Не знаю.
Вы могли бы рассказать грозу, реку, ветер, солнце?
А ведь она такая. Порывистая, сильная, глубокая, ясная, очень красивая, просто необыкновенная.
Помню, вы радовались, увидя ее письмо, и говорили:"Она жива!"
Знаете, она гораздо более жива, чем многие наши современники.
Те, которые клеймят одну нацию и прославляют другую, те, которые целью жизни своей считают то, что никогда целью настоящей человеческой жизни быть не должно.
Немка по происхождению, по крови, она осталась здесь, на своей духовной родине и не согласна променять ее ни на какую другую.
Она очень любит русских. Угадайте за что? За их одну из самых спорных народных мудростей:" Работа не волк - в лес не убежит".
Травка ( а больше всего ей подходит это имя, никакое отчество не вяжется с этими порывистыми движениями, этой детской жаждой знаний и любви)
считает, что именно такой подход к жизни оставляет место для творчества, дружбы, созидания.
Она говорит, что самое ценное - это человеческое общение и любовь, но никак не работа и не зарабатывание. И тяжкий труд должны выполнять машины, а не люди.
И при этом она редкая труженица. И сыновья ее такие. Сын Игорь, например, со своей женой воспитывают и опекают в Киргизии 80 тяжко больных детей.
Человеческий взгляд на мир, поиск в каждом самого лучшего и умение делать мир вокруг себя добрым - вот истинное назначение людей.
Травку каждый год заливает соседка сверху: у нее все время прорывает трубу. Шелике терпит. Но в этом году случился совсем потоп.
И встретив соседку, Травка сказала:
- Вы совсем нас залили...
- Только через суд! - крикнула соседка через плечо.
- Что вы, никуда я подавать не буду, - сказала Травка. - Но если можете, пожалуйста, помогите мне, я уже не могу сама долезть до потолка.
И пришла соседка, и Травка кормила ее вкусным обедом, дарила свои великолепные цветы, из-за которых квартира ее похожа на тропический лес в доме Мумми троллей.
И соседка, не выдержав, опять укоризненно вскричала:
- Что же вы за человек такой! Я вас залила, я вам резко ответила, а вы!
- Но вы же не нарочно! - парировала Травка.
И они вместе сделали ремонт и расстались подругами. Потому что на самом деле мы все хорошие, просто ...замотанные немножко.
А ведь девочке, девушке, женщине Травке было очень непросто сохранить такой ясный и любящий взгляд.
Сначала жизнь посреди вечной угрозы ареста родителей:
"А в «Люксе» тем временем продолжаются аресты, и я уже бегала вместе с другими люксовскими ребятами смотреть через замочную скважину на покончившего собой мужчину.
И я слышу иногда по ночам тяжелую поступь чужих сапог и боюсь, смертельно боюсь, что сапоги остановятся около нашей двери, хотя и не должны, ведь мой папа не враг народа, но вдруг, вдруг они ошибутся, как ошиблись с отцом Муши, папой Нелли. Вдруг? И мне страшно".
Потом поездка в послевоенную Германию, где все было просто ужасно:
"Трехкомнатная квартира в Берлине досталась родителям как пустующая, вернее опустевшая. Ее прежние хозяева сами ушли из жизни от страха перед русскими, уже вступавшими в город. Когда Геббельс по радио призвал немцев к массовому самоубийству, семья, жившая в этих комнатах, отравила себя газом. Мебель вывезли родственники, а на подоконнике осталась от некогда живых только библия в черном коленкоровом переплете и на антресолях забытое зеркало, старинное, с массивной ручкой, в тяжелой, посеребренной оправе.
Дома… Во дворе этого дома, в те самые часы, когда умирали прежние жильцы квартиры, собрались женщины с детьми, встали около стены и попросили проходившего мимо офицера их расстрелять. Тоже последовали призыву хромого идеолога рейха, отправившего на тот свет себя, жену и пятерых дочерей. Офицер просьбу женщин выполнил.
Эти сцены последних дней войны не отпускали - перед глазами стояли они - мамы со своими детьми, еще живые, держа на руках младших, поддерживая рукой на детском плече старших. Она не хотела видеть как они падали, как не сразу умирали. А что делал офицер? Достреливал? Или повернулся и ушел? Или убежал? А те, кто из окон могли наблюдать убийство средь бела дня? Кинулись помочь? Или задернули занавески? И кто убрал трупы?"
Впрочем, почитайте сами ее дневники!
(http://www.eurodiva.de/wschaelike/ru/schaelike_waltraut.htm)
Поверьте, это прекрасный, искренний и честный монолог о том времени, о страшных событиях. Монолог очень ясного человека и блестящего аналитика.
Я еще буду говорить об этом человеке. А пока просто посмотрите на фотографии:
Две подружки на лыжной прогулке. Нелли и Травка.
Травка с братиком
То самое зеркало, единственная вещь, которая осталась после семьи, покончившей самоубийством жизнь.
Травка рассказывает:"Меня очень часто спрашивают, почему я не уезжаю в Германию? Почему?
И мне хочется крикнуть:
- Да отстаньте вы от меня! Себе этот вопрос задавайте. Хотите, уезжайте сами. А меня оставьте в покое. Моя родина здесь, черт подери. Здесь! Как и ваша. Хотя я и немка, которая родилась в Берлине.
Здесь, и баста".