Дорогой товарищ Сталин! Мы больше всех на свете любим Вас!
Разбираю папины бумаги и фотографии. Среди них - дневник его одноклассницы, который она вела в 6 классе.
Пожелтевшие листочки, обычные девчачьи заботы, детский рисунок будней тех далеких лет.
Оторваться невозможно. 38 год.
Вдруг вижу аккуратно сложенный листочек. Письмо Сталину. Видимо, черновик. Беловик почти 80 лет назад улетел к адресату.
Бережно расправляю листочек, читаю:"Дорогой Иосиф Виссарионович!"
Отец рассказывал, что в 37-38 годы в их классе оставалось всего несколько учеников, чьи отцы не были репрессированы.
Просто школа эта была не совсем обычной, в ней учились дети самых преданных революции и партии людей, верных соратников великого вождя. Здесь же учились и собственные дети Сталина.
"Мы больше всех любим Вас!" - пишут школьники тому, кто одного за другим убивает их отцов.
Я могу показать вам эти листочки, с которых просто и бесхитростно говорит с нами детство тридцатых. Это слова и буквы тех, кого через три года настигнет самая страшная война в истории человечества.
Пожелтевшие листочки, обычные девчачьи заботы, детский рисунок будней тех далеких лет.
Оторваться невозможно. 38 год.
Вдруг вижу аккуратно сложенный листочек. Письмо Сталину. Видимо, черновик. Беловик почти 80 лет назад улетел к адресату.
Бережно расправляю листочек, читаю:"Дорогой Иосиф Виссарионович!"
Отец рассказывал, что в 37-38 годы в их классе оставалось всего несколько учеников, чьи отцы не были репрессированы.
Просто школа эта была не совсем обычной, в ней учились дети самых преданных революции и партии людей, верных соратников великого вождя. Здесь же учились и собственные дети Сталина.
"Мы больше всех любим Вас!" - пишут школьники тому, кто одного за другим убивает их отцов.
Я могу показать вам эти листочки, с которых просто и бесхитростно говорит с нами детство тридцатых. Это слова и буквы тех, кого через три года настигнет самая страшная война в истории человечества.