Дневник 1978-79. Глава 2. Лев Толстой как зеркало сцены
Первая глава
Это фрагмент обложки другой тетради, но период примерно тот же, а иллюстрация более-менее отражает мой настрой того времени, хотя надпись это не моя, а моей однокурсницы Лены Дунаевой, ныне профессора, завкафедрой в Щукинском училище-институте.
Вернемся в 1978 год. Речь на сей раз, в основном, пойдет об искусстве, а не о политике, хотя в одном фрагменте упоминается Солженицын, причем на явном контрасте с тем враньем, что нынче про него распространяют. Об искусстве речь идет не вообще, а о театральном. Все-таки я учился писать о нем профессионально.
Краткие пояснения даю курсивом. И для удобства решил снабдить свои старые записи заголовками и подзаголовками.
16 июня 1978 года
Читая Баратынского
Почитал Е.А. Баратынского. Я считал, что знаю его, ценил его высоко, сразу ставил после Пушкина - но так, оказывается, целиком и не прочел. А теперь прочел и нашел стихи необъятно-бездонные, но смысл пессимистичен до ужаса, но мысли в них поистине гениальны - что-то от Державина (так как форма Баратынского сложна и архаична) и что-то напоминает среднего периода Пастернака - по затрудненности и величию. Гениальный поэт!
Как пух от уст Эола
Вспоминаю фильм-балет "Галатею" - чудо, праздник. Екатерина Максимова так очаровательна, прелестна, нежна, чиста, женственна, с такой нарочито спрятанной грацией танцует, столько в ней девочки, ребенка, такой у нее забирающий наивный взгляд! Этот балет надолго мне запомнится.
17 июня
Ma Carmen adorée!
Смотрел вчера музыкальный фильм "Моя Кармен", Образцова и Атлантов пели. Атлантов читал отрывки из новеллы Мериме, читал нормально, доносил смысл, хотя не как актер, а как эмоциональный чтец.
Пел же он потрясающе, с таким чувством, силой, что это исправляло недостатки его внешности. Атлантов вообще - актер в опере, не холодный интерпретатор музыки, он всегда переживает образ, который поет, всегда присутствует чувство и в его голосе.
Особенно я был поражен и понял это на спектакле "Отелло" Верди. Атлантов был трагедиен, на уровне Шекспира (не говоря о Верди). Вчера в Хозе он тоже был не просто певцом.
Образцова пела, как всегда, она была даже красива (с помощью грима) (добрый мальчик!), тоже играла, ничего не могу сказать, она актриса неплохая. Но если у Атлантова голос благороднейшего жемчужного тембра, то голос Образцовой тоже богат и неординарен, но уж слишком портится ее вульгарными нотами. Кто-то их любит, эти грубые низы, я не поклонник.
18 июня
Солженицын против Запада
Недавно по "Голосу Америки" говорили о речи Солженицына - и что мне понравилось, он, выступив там, разнес в пух и прах всю культуру Запада, назвал ее бездуховной, дезинтеллектуальной, раскритиковал американскую печать и т.д.
Что хорошо, так это то, что Солженицын перед Западом не пресмыкается, а хранит достоинство русского человека. Он совершенно прав в оценке западной "материалистической" культуры, но ихняя печать возмущена и ругается, хотя довольно мягко, судя по тому, что передали по Голосу.
25 июня
Гений как условие игры
Игорь Ильинский был великим актером, хотя бы благодаря своим великим ролям у Мейерхольда, Хлестакову, сыгранному позже и чеховским маленьким человечкам.
Но выйдя в роли Льва Толстого в наши дни, в 78 лет, в спектакле "Возвращение на круги своя", он доказал, что продолжает быть великим актером, причем на этот раз совсем в другом жанре.
На сцене живой Лев Толстой., маленький, дряхлый человек с глазами, полными озаренности и веры. Ильинский показал не бесплотного мудреца-пророка. Это человек, имеющий слабости и посмеивающийся над своими слабостями, но этот старик - гений. Это воспринимается естественно, как условие игры. Ильинский смог доказать нам величие своего героя, не через слова, не через текст (упаси бог!), а через не вполне выразимое ощущение чуда, неординарности, что ли, которое нераздельно с маленьким седым человечком в толстовке и в сапогах.
Драматург Ион Друце носит в своем творчестве отпечаток идеи толстовства, его философию. Закономерно его обращение к образу самого учителя. И Друце тончайше донес до нас личность великого писателя и философа. Из всех пьес. в которых выведены исторические лица - писатели, поэты и т.д. - эта наиболее цельная и проникнутая духом художника, изображенного в ней.
Ильинский и Ленин
Идея толстовства наполняет весь спектакль. Ильинский смог уловить главную суть учения Толстого и передать его в зрительный зал. Именно сейчас мы можем понять глубину и силу мысли Толстого, оторвавшись, естественно, от узких и тенденциозных статей В.И. Ленина.
Кстати, ленинская концепция не отражена в спектакле. Толстой Ильинского является человеком очень цельного мировоззрения, причем суть сконцентрирована настолько, что воздействие непосредственно и результативно. Например, я намного больше понял идеи Толстого и куда более уважительно стал к ним относиться (я не был сторонником его взглядов).
Спектакль этот - для интеллектуального и подготовленного зрителя. Он весь полон философии, но если вслушаться и вдуматься, то все философские рассуждения эти необходимы нам, людям, как воздух. И потому на душе становится хорошо.
Несмотря на медленный, даже нарочито замедленный темп постановки, затянутость первого акта, скупость режиссуры (если не считать финала, свет поезда, кстати, вовсе не обязательный). Весь спектакль держится на Ильинском, и именно через него происходит взаимодействие с великими идеями. Спектакль, заставляющий задуматься и над жизнью, и над сложностью искусства. Крайне редок такой факт, чтобы актер смог в 78 лет создать потрясающей силы образ, да еще на столь сложном материале. Причем образ этот принципиально и качественно, и по другим признакам отличается от того, что актер создавал до сих пор.
О декорации я не сказал, чтобы не повторяться после Комиссаржевского. Она философична, объемна и точно соответствует замыслу спектакля.
Таковы мои впечатления после "Возвращения на круги своя".
Волком бы выгрыз бюрократизм
Новый спектакль театра Сатиры "Замшевый пиджак" соответствует и названию театра, и его генеральной линии более, чем спектакли "Горе от ума" и "Бег". Но, к сожалению, заставляет задуматься, что театр выдохся и создать нового глубокого осмысления классики не может. "Недоросль" - веселый капустник, полный пародии, насмешек и ярких выдумок, и не претендует быть серьезной интерпретацией классики.
"Замшевый пиджак" очень зло и точно высмеивает бюрократизм, причем пьеса, хромая в отношении художественности, ярко показывает ужас, бесконечность и непобедимость бюрократического аппарата - когда документ, являющийся ошибкой, изменяет человеку всю жизнь. Показывает спектакль и бесплодность борьбы и многоликость при общей сущности бюрократизма. Это выражено тем, что всех бюрократов играет один Зиновий Высоковский, с блеском, отличным комедийным мастерством справляющийся с этой задачей. Он создал отличнейший типаж, узнаваемый и очень нам привычный. Остальные роли - не роли, а функции, и актерам очень трудно, да они и не стараются или берут всё криком.
Много острых фраз, злых замечаний, типичных ситуаций. Композиция пьесы изобретательна, через совершенно анекдотический факт показана вся система сверху донизу. Что-то восходящее еще к гоголевским традициям.
В общем, довольно смело и оппозиционно. Но если бы это было еще и художественно - было бы лучше, а то даже гельмановские пьесы лучше, хотя Гельман нарочито убирает внепроизводственный элемент. Он ухитряется его восполнять, а Стратиев (болгарский драматург, автор пьесы "Замшевый пиджак") еще очень сыр и, по-моему, непрофессионален, несмотря на пружинистость, фантазию и благородную цель.
Против Царева
Я очень не люблю актера Михаила Царева. Единственная роль, где хоть чего-то стоит - Веррина в "Заговоре Фиеско", да и то из-за подходящей внешности. Царев похож на старого Брута, дряхлого, но умного, грозного фанатика, который может перевернуть существующий строй, но к добру это не послужит.
А его Маттиас Клаузен - гнусный старик, горбатый, косой, неприятный на вид, ни особого ума, ни яркой личности тут нет. Он не лучше окружающих его людей, просто сумасброд. Это, может быть, и интересная трактовка Хейфеца (Леонид Хейфец, известный режиссер, тогда работал в Малом театре), но актер совершенно ее не выдерживает, да и образ Клаузена обеднен.
Царев - профессиональный ремесленник, лишенный силы, трагизма, величия, но играющий всегда с претензией на эти качества. Его интонации и провинциальная манера чтения стихов, да и прозы, еще с молодости въелась ему в кожу. Манера игры эта, как ржавчина, портит его образ Фамусова, в ряде моментов интересный, из-за нее никуда не годится его Репнин в "Признании", и даже в роли Веррины у Царева вырываются иногда надутые интонации, излишне надутые, так как вообще здесь его манера совпадает со стилем Шиллера.
Сейчас он репетирует короля Лира - это будет злой старик, который почему-то сошел с ума и черт знает как колобродит. Если я попаду на этот спектакль, я с удовольствием убеждусь (sic!) в верности моей догадки. (я был неправ и очень сильно ошибался)
Очень своеобразный, бросающийся то туда, то сюда режиссер Леонид Хейфец, у которого имеются и яркие удачи - "Заговор Фиеско", "Смерть Иоанна Грозного", есть средние, умеренные спектакли, как "Свадьба Кречинского", есть и явные неудачи, как "Дядя Ваня" (в театре Советской армии), "Перед заходом солнца" - постоянно работает с Царевым. Это одна из его ошибок, он что-то в Цареве находит, да в "Заговоре Фиеско" что-то из него выкопал, да и многие Царева любят, как актера. но это не заставит меня относиться к нему хорошо. Сколько я его ни смотрю, ни черта в нем не вижу.
Так что дать Цареву роль Лира - глубокое пресмыкание Хейфеца, и спектакль этот обречен на полупровал, так как без главной роли толку иметь не будет. (и опять я был неправ)
Малый театр и антисоветчина
Однако как изменился в последнее время Малый театр! Он всегда был сильным коллективом, но сейчас от спектакля к спектаклю становится более и более прогрессивным, политически значимым, чуть ли не оппозиционным (другой "оппозиции", кроме театра, в 1978 году, да и позднее, не было и быть не могло, а мне уже тогда было интереснее заниматься оппозицией, чем официозом).
Это началось с "Заговора Фиеско", внешне бесстрастного спектакля с глубоко запрятанной политической сутью.
Потом "Любовь Яровая", блестящая вещь, отмеченная огромным количеством актерских удач. Кроме того, новое освещение белых и красных, прочти объективное изображение революции.
И вот "Возвращение на круги своя", спектакль, пронизанный философскими идеями Толстого, спектакль проповедующий самоусовершенствование, спектакль религиозный, с библейскими образами, названием и "библейской" сказкой о волке - действительно, великое произведение Иона Друце (сказать по чести, я, грешная душа, темный человек, во время спектакля принял ее за сказку самого Толстого).
Провести в театр такую откровенную пропаганду антикоммунистических идей, и тем более великих идей, можно было лишь из-за близкого юбилея Толстого.
Михаил Царев в спектакле "Заговор Фиеско в Генуе"
Дневник 1978-79
Мои дневники
Это фрагмент обложки другой тетради, но период примерно тот же, а иллюстрация более-менее отражает мой настрой того времени, хотя надпись это не моя, а моей однокурсницы Лены Дунаевой, ныне профессора, завкафедрой в Щукинском училище-институте.
Вернемся в 1978 год. Речь на сей раз, в основном, пойдет об искусстве, а не о политике, хотя в одном фрагменте упоминается Солженицын, причем на явном контрасте с тем враньем, что нынче про него распространяют. Об искусстве речь идет не вообще, а о театральном. Все-таки я учился писать о нем профессионально.
Краткие пояснения даю курсивом. И для удобства решил снабдить свои старые записи заголовками и подзаголовками.
16 июня 1978 года
Читая Баратынского
Почитал Е.А. Баратынского. Я считал, что знаю его, ценил его высоко, сразу ставил после Пушкина - но так, оказывается, целиком и не прочел. А теперь прочел и нашел стихи необъятно-бездонные, но смысл пессимистичен до ужаса, но мысли в них поистине гениальны - что-то от Державина (так как форма Баратынского сложна и архаична) и что-то напоминает среднего периода Пастернака - по затрудненности и величию. Гениальный поэт!
Как пух от уст Эола
Вспоминаю фильм-балет "Галатею" - чудо, праздник. Екатерина Максимова так очаровательна, прелестна, нежна, чиста, женственна, с такой нарочито спрятанной грацией танцует, столько в ней девочки, ребенка, такой у нее забирающий наивный взгляд! Этот балет надолго мне запомнится.
17 июня
Ma Carmen adorée!
Смотрел вчера музыкальный фильм "Моя Кармен", Образцова и Атлантов пели. Атлантов читал отрывки из новеллы Мериме, читал нормально, доносил смысл, хотя не как актер, а как эмоциональный чтец.
Пел же он потрясающе, с таким чувством, силой, что это исправляло недостатки его внешности. Атлантов вообще - актер в опере, не холодный интерпретатор музыки, он всегда переживает образ, который поет, всегда присутствует чувство и в его голосе.
Особенно я был поражен и понял это на спектакле "Отелло" Верди. Атлантов был трагедиен, на уровне Шекспира (не говоря о Верди). Вчера в Хозе он тоже был не просто певцом.
Образцова пела, как всегда, она была даже красива (с помощью грима) (добрый мальчик!), тоже играла, ничего не могу сказать, она актриса неплохая. Но если у Атлантова голос благороднейшего жемчужного тембра, то голос Образцовой тоже богат и неординарен, но уж слишком портится ее вульгарными нотами. Кто-то их любит, эти грубые низы, я не поклонник.
18 июня
Солженицын против Запада
Недавно по "Голосу Америки" говорили о речи Солженицына - и что мне понравилось, он, выступив там, разнес в пух и прах всю культуру Запада, назвал ее бездуховной, дезинтеллектуальной, раскритиковал американскую печать и т.д.
Что хорошо, так это то, что Солженицын перед Западом не пресмыкается, а хранит достоинство русского человека. Он совершенно прав в оценке западной "материалистической" культуры, но ихняя печать возмущена и ругается, хотя довольно мягко, судя по тому, что передали по Голосу.
25 июня
Гений как условие игры
Игорь Ильинский был великим актером, хотя бы благодаря своим великим ролям у Мейерхольда, Хлестакову, сыгранному позже и чеховским маленьким человечкам.
Но выйдя в роли Льва Толстого в наши дни, в 78 лет, в спектакле "Возвращение на круги своя", он доказал, что продолжает быть великим актером, причем на этот раз совсем в другом жанре.
На сцене живой Лев Толстой., маленький, дряхлый человек с глазами, полными озаренности и веры. Ильинский показал не бесплотного мудреца-пророка. Это человек, имеющий слабости и посмеивающийся над своими слабостями, но этот старик - гений. Это воспринимается естественно, как условие игры. Ильинский смог доказать нам величие своего героя, не через слова, не через текст (упаси бог!), а через не вполне выразимое ощущение чуда, неординарности, что ли, которое нераздельно с маленьким седым человечком в толстовке и в сапогах.
Драматург Ион Друце носит в своем творчестве отпечаток идеи толстовства, его философию. Закономерно его обращение к образу самого учителя. И Друце тончайше донес до нас личность великого писателя и философа. Из всех пьес. в которых выведены исторические лица - писатели, поэты и т.д. - эта наиболее цельная и проникнутая духом художника, изображенного в ней.
Ильинский и Ленин
Идея толстовства наполняет весь спектакль. Ильинский смог уловить главную суть учения Толстого и передать его в зрительный зал. Именно сейчас мы можем понять глубину и силу мысли Толстого, оторвавшись, естественно, от узких и тенденциозных статей В.И. Ленина.
Кстати, ленинская концепция не отражена в спектакле. Толстой Ильинского является человеком очень цельного мировоззрения, причем суть сконцентрирована настолько, что воздействие непосредственно и результативно. Например, я намного больше понял идеи Толстого и куда более уважительно стал к ним относиться (я не был сторонником его взглядов).
Спектакль этот - для интеллектуального и подготовленного зрителя. Он весь полон философии, но если вслушаться и вдуматься, то все философские рассуждения эти необходимы нам, людям, как воздух. И потому на душе становится хорошо.
Несмотря на медленный, даже нарочито замедленный темп постановки, затянутость первого акта, скупость режиссуры (если не считать финала, свет поезда, кстати, вовсе не обязательный). Весь спектакль держится на Ильинском, и именно через него происходит взаимодействие с великими идеями. Спектакль, заставляющий задуматься и над жизнью, и над сложностью искусства. Крайне редок такой факт, чтобы актер смог в 78 лет создать потрясающей силы образ, да еще на столь сложном материале. Причем образ этот принципиально и качественно, и по другим признакам отличается от того, что актер создавал до сих пор.
О декорации я не сказал, чтобы не повторяться после Комиссаржевского. Она философична, объемна и точно соответствует замыслу спектакля.
Таковы мои впечатления после "Возвращения на круги своя".
Волком бы выгрыз бюрократизм
Новый спектакль театра Сатиры "Замшевый пиджак" соответствует и названию театра, и его генеральной линии более, чем спектакли "Горе от ума" и "Бег". Но, к сожалению, заставляет задуматься, что театр выдохся и создать нового глубокого осмысления классики не может. "Недоросль" - веселый капустник, полный пародии, насмешек и ярких выдумок, и не претендует быть серьезной интерпретацией классики.
"Замшевый пиджак" очень зло и точно высмеивает бюрократизм, причем пьеса, хромая в отношении художественности, ярко показывает ужас, бесконечность и непобедимость бюрократического аппарата - когда документ, являющийся ошибкой, изменяет человеку всю жизнь. Показывает спектакль и бесплодность борьбы и многоликость при общей сущности бюрократизма. Это выражено тем, что всех бюрократов играет один Зиновий Высоковский, с блеском, отличным комедийным мастерством справляющийся с этой задачей. Он создал отличнейший типаж, узнаваемый и очень нам привычный. Остальные роли - не роли, а функции, и актерам очень трудно, да они и не стараются или берут всё криком.
Много острых фраз, злых замечаний, типичных ситуаций. Композиция пьесы изобретательна, через совершенно анекдотический факт показана вся система сверху донизу. Что-то восходящее еще к гоголевским традициям.
В общем, довольно смело и оппозиционно. Но если бы это было еще и художественно - было бы лучше, а то даже гельмановские пьесы лучше, хотя Гельман нарочито убирает внепроизводственный элемент. Он ухитряется его восполнять, а Стратиев (болгарский драматург, автор пьесы "Замшевый пиджак") еще очень сыр и, по-моему, непрофессионален, несмотря на пружинистость, фантазию и благородную цель.
Против Царева
Я очень не люблю актера Михаила Царева. Единственная роль, где хоть чего-то стоит - Веррина в "Заговоре Фиеско", да и то из-за подходящей внешности. Царев похож на старого Брута, дряхлого, но умного, грозного фанатика, который может перевернуть существующий строй, но к добру это не послужит.
А его Маттиас Клаузен - гнусный старик, горбатый, косой, неприятный на вид, ни особого ума, ни яркой личности тут нет. Он не лучше окружающих его людей, просто сумасброд. Это, может быть, и интересная трактовка Хейфеца (Леонид Хейфец, известный режиссер, тогда работал в Малом театре), но актер совершенно ее не выдерживает, да и образ Клаузена обеднен.
Царев - профессиональный ремесленник, лишенный силы, трагизма, величия, но играющий всегда с претензией на эти качества. Его интонации и провинциальная манера чтения стихов, да и прозы, еще с молодости въелась ему в кожу. Манера игры эта, как ржавчина, портит его образ Фамусова, в ряде моментов интересный, из-за нее никуда не годится его Репнин в "Признании", и даже в роли Веррины у Царева вырываются иногда надутые интонации, излишне надутые, так как вообще здесь его манера совпадает со стилем Шиллера.
Сейчас он репетирует короля Лира - это будет злой старик, который почему-то сошел с ума и черт знает как колобродит. Если я попаду на этот спектакль, я с удовольствием убеждусь (sic!) в верности моей догадки. (я был неправ и очень сильно ошибался)
Очень своеобразный, бросающийся то туда, то сюда режиссер Леонид Хейфец, у которого имеются и яркие удачи - "Заговор Фиеско", "Смерть Иоанна Грозного", есть средние, умеренные спектакли, как "Свадьба Кречинского", есть и явные неудачи, как "Дядя Ваня" (в театре Советской армии), "Перед заходом солнца" - постоянно работает с Царевым. Это одна из его ошибок, он что-то в Цареве находит, да в "Заговоре Фиеско" что-то из него выкопал, да и многие Царева любят, как актера. но это не заставит меня относиться к нему хорошо. Сколько я его ни смотрю, ни черта в нем не вижу.
Так что дать Цареву роль Лира - глубокое пресмыкание Хейфеца, и спектакль этот обречен на полупровал, так как без главной роли толку иметь не будет. (и опять я был неправ)
Малый театр и антисоветчина
Однако как изменился в последнее время Малый театр! Он всегда был сильным коллективом, но сейчас от спектакля к спектаклю становится более и более прогрессивным, политически значимым, чуть ли не оппозиционным (другой "оппозиции", кроме театра, в 1978 году, да и позднее, не было и быть не могло, а мне уже тогда было интереснее заниматься оппозицией, чем официозом).
Это началось с "Заговора Фиеско", внешне бесстрастного спектакля с глубоко запрятанной политической сутью.
Потом "Любовь Яровая", блестящая вещь, отмеченная огромным количеством актерских удач. Кроме того, новое освещение белых и красных, прочти объективное изображение революции.
И вот "Возвращение на круги своя", спектакль, пронизанный философскими идеями Толстого, спектакль проповедующий самоусовершенствование, спектакль религиозный, с библейскими образами, названием и "библейской" сказкой о волке - действительно, великое произведение Иона Друце (сказать по чести, я, грешная душа, темный человек, во время спектакля принял ее за сказку самого Толстого).
Провести в театр такую откровенную пропаганду антикоммунистических идей, и тем более великих идей, можно было лишь из-за близкого юбилея Толстого.
Михаил Царев в спектакле "Заговор Фиеско в Генуе"
Дневник 1978-79
Мои дневники