Мои исторические публикации. Как Солженицыну обустроили Россию
Предыдущая публикация
Не так, как ему хотелось бы. Но тут уж ничего не поделаешь.
Нынче стало модно обсирать Солженицына, да это просто глупо. Повторяют зады тупого советского агитпропа. Ничему не учатся.
Я отношусь к Солженицыну с большим уважением. А после того, как прочитал почти всё (полностью его прочитать невозможно) "Красное колесо" и сильнейший роман "Раковый корпус",зауважал его как писателя. При всех его недостатках и противоречиях.
Он Великий человек, без всяких сомнений. Но как и всякий великий человек, с такими тараканами, что аж жуть... Впрочем, Лев Толстой был таким же. А Солженицын хотя бы не начал под старость отрицать почти все виды искусства и способы получения удовольствия.
Только вот "либерал-несогласных" решительно не удовлетворил. Поддержал Путина. Не посоветовался со всякой шушерой.
Заблуждения таких мыслителей, как Солженицын, интереснее, глубже и правильнее, чем правота всяких тупых мудаков...
Про Солженицына написал
18 сентября 2010 года
Хвост. На выдворение Солженицына
"Были бы не были ежели нежели дожили". Именно так...
Ну а там заметка
Как Солженицыну обустроили Россию
18 сентября 1990 года, Александр Солженицын фактически вернулся в Россию. Независимой Российской Федерации тогда еще не существовало, СССР доживал последние дни, а сам писатель физически возвратился на родину только четыре года спустя. Но это - несущественные детали.
Потому что в тот день в Россию вернулось слово Солженицына. А что может быть важнее для литератора? Конечно, его читали и раньше. Но на сей раз к нам пришло слово не подпольное, из запретного самиздата, а неправленое и бесцензурное, написанное специально для официальной, пока еще советской печати. Одновременно в «Литературной газете» и «Комсомольской правде» была опубликована статья «Как нам обустроить Россию? Посильные соображения».
Со свойственным ему размахом, назидательностью и элементами мессианства Солженицын в своем эссе-манифесте нарисовал проект политической системы, государственного строя, который он считал наиболее приемлемым для родной страны. Причем не для Советского Союза, который писатель и публицист уже не принимал во внимание, а именно для России, освободившейся от «окраин». То есть, от большей части союзных республик, за исключением Украины и Белоруссии, которые автор проекта мечтал сохранить в «целокупности» с Россией.
Как говорится, мечтать не вредно. Однако реальность - например, желание республиканских элит править самостоятельно - мыслитель не учел. В его картине было слишком много фантастических подробностей.
А вот с неизбежным распадом СССР писатель угадал. Только не надо приписывать ему мистические свойства и пророческий дар. После парада деклараций о суверенитетах, во главе которого двигалась РСФСР, многим вдумчивым и внимательным наблюдателям стало ясно, что центробежный процесс «пошел», и его не остановить.
Интереснее другое. Солженицын подробно и откровенно высказался о том, как он считал нужным «обустроить» государство - с сильной президентской властью, сложной многоступенчатой системой выборов, земствами и соборностью. Но потом долгие годы не высказывал своего отношения к тому, как постсоветскую Россию «обустроили» в действительности. Точнее, не высказывался развернуто, ни в статьях, ни в речах.
Только однажды, в 1998 году, обозначил свое негативное отношение к сложившимся политическим реалиям, когда решительно отказался от награждения орденом Святого Андрея Первозванного. И кратко пояснил причины отказа: «От верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу». Но не пожелал растолковывать, что он имеет в виду под «гибельным состоянием».
Верховной властью в ту пору был Борис Ельцин. Они встречались всего один раз. Борис Николаевич заезжал к писателю в гости, в усадьбу в столичном районе Троице-Лыково. Долго общались и отобедали вместе по русскому обычаю - под водочку.
Однако, сколько ни допытывались настырные журналисты, содержания своей беседы с первым президентом России Солженицын не раскрыл. Будто воды в рот набрал.
После возвращения на родину весной 1994 года писатель занял позицию Льва Толстого начала ХХ века, только не отлученного от Церкви, а чуть ли не причисленного к лику святых (между прочим, от литературной Премии имени Льва Толстого он тоже успел отказаться). Его слова ждали, ему внимали с трепетом.
Солженицын в принципе не воздерживался от публичных выступлений. При этом не просто говорил, а вещал, как своего рода самопровозглашенная совесть нации. Рассуждал на самые разные темы. Только от политики демонстративно отмежевывался и отстранялся. И категорически не желал давать оценки действиям руководителей нашей страны.
Классик-патриарх разомкнул уста только при Путине. Тот навещал писателя дважды.
И после первого визита, в 2000 году, Солженицын вдруг оказался весьма словоохотливым. Не стал скрывать своего отношения к высокому гостю. Признался, что в Путине ему понравились «чрезвычайная осмотрительность и взвешенность его решений и суждений».
Но и этим не ограничился. Дал целую характеристику: «У него живой ум и быстрая сообразительность, у него - никакой личной жажды власти, упоения властью. Он действительно занят интересами дела». «Президент отлично понимает все неимоверные трудности, и внутренние, и внешние, которые достались ему в наследство и которые сегодня надо разгребать», - подвел Солженицын итог своим впечатлениям от нового главы государства.
Неудивительно, что спустя семь лет после этого писатель принял с благодарностью Государственную премию РФ, непосредственно из рук Путина, который лично заехал в Троице-Лыково, чтобы ее вручить.
После чего, наконец, высказал свои суждения о путинских предшественниках. Правда, душу раскрыл не перед отечественными, а зарубежными журналистами - тремя корреспондентами немецкого журнала «Шпигель». К первому и последнему президенту СССР патриарх был относительно благожелателен. Хотя отметил, что «в стиле руководства Горбачева поражают политическая наивность, недостаточный опыт и безответственность в отношении к своей стране», но счел нужным отдать должное: «Горбачев, а не Ельцин, как повсюду утверждается, был первым, кто дал свободу слова и свободу передвижения нашим гражданам».
Зато первого президента России Солженицын не пощадил. Чего стоит хотя бы такой пассаж: «Безответственность Ельцина по отношению к нашему народу была немногим лучше, только она распространялась на другие области. Он стремился как можно быстрее отдать государственную собственность в частные руки, он позволил беспрепятственно грабить богатства России, причем, речь шла о миллиардных суммах».
Писатель имеет право на свое мнение, уж во всяком случае, этого писателя в конъюнктурности не упрекнуть.
Эта позиция была выстрадана Солженицыным, он произносил свои жесткие и горькие слова незадолго до смерти, будучи тяжело больным. Их можно расценить как своего рода «политическое завещание» писателя. В чем же его суть, основное содержание?
Получается, что писатель был, в конечном счете, удовлетворен тем, как «обустроили» Россию в период правления Владимира Путина.
Характерная эволюция. Становление Солженицына как мыслителя и публициста начиналось с острого конфликта с политической системой и руководством его родной страны. Оказавшись в вынужденной эмиграции, он и там не принимал окружающей действительности, гневно клеймил «их нравы». А в итоге диссидент и бунтарь, вечно несогласный оппозиционер пришел к приятию правящего режима и полной поддержке власти.
Вперед в прошлое. Мои исторические публикации
Не так, как ему хотелось бы. Но тут уж ничего не поделаешь.
Нынче стало модно обсирать Солженицына, да это просто глупо. Повторяют зады тупого советского агитпропа. Ничему не учатся.
Я отношусь к Солженицыну с большим уважением. А после того, как прочитал почти всё (полностью его прочитать невозможно) "Красное колесо" и сильнейший роман "Раковый корпус",зауважал его как писателя. При всех его недостатках и противоречиях.
Он Великий человек, без всяких сомнений. Но как и всякий великий человек, с такими тараканами, что аж жуть... Впрочем, Лев Толстой был таким же. А Солженицын хотя бы не начал под старость отрицать почти все виды искусства и способы получения удовольствия.
Только вот "либерал-несогласных" решительно не удовлетворил. Поддержал Путина. Не посоветовался со всякой шушерой.
Заблуждения таких мыслителей, как Солженицын, интереснее, глубже и правильнее, чем правота всяких тупых мудаков...
Про Солженицына написал
18 сентября 2010 года
Хвост. На выдворение Солженицына
Click to view"Были бы не были ежели нежели дожили". Именно так...
Ну а там заметка
Как Солженицыну обустроили Россию
18 сентября 1990 года, Александр Солженицын фактически вернулся в Россию. Независимой Российской Федерации тогда еще не существовало, СССР доживал последние дни, а сам писатель физически возвратился на родину только четыре года спустя. Но это - несущественные детали.
Потому что в тот день в Россию вернулось слово Солженицына. А что может быть важнее для литератора? Конечно, его читали и раньше. Но на сей раз к нам пришло слово не подпольное, из запретного самиздата, а неправленое и бесцензурное, написанное специально для официальной, пока еще советской печати. Одновременно в «Литературной газете» и «Комсомольской правде» была опубликована статья «Как нам обустроить Россию? Посильные соображения».
Со свойственным ему размахом, назидательностью и элементами мессианства Солженицын в своем эссе-манифесте нарисовал проект политической системы, государственного строя, который он считал наиболее приемлемым для родной страны. Причем не для Советского Союза, который писатель и публицист уже не принимал во внимание, а именно для России, освободившейся от «окраин». То есть, от большей части союзных республик, за исключением Украины и Белоруссии, которые автор проекта мечтал сохранить в «целокупности» с Россией.
Как говорится, мечтать не вредно. Однако реальность - например, желание республиканских элит править самостоятельно - мыслитель не учел. В его картине было слишком много фантастических подробностей.
А вот с неизбежным распадом СССР писатель угадал. Только не надо приписывать ему мистические свойства и пророческий дар. После парада деклараций о суверенитетах, во главе которого двигалась РСФСР, многим вдумчивым и внимательным наблюдателям стало ясно, что центробежный процесс «пошел», и его не остановить.
Интереснее другое. Солженицын подробно и откровенно высказался о том, как он считал нужным «обустроить» государство - с сильной президентской властью, сложной многоступенчатой системой выборов, земствами и соборностью. Но потом долгие годы не высказывал своего отношения к тому, как постсоветскую Россию «обустроили» в действительности. Точнее, не высказывался развернуто, ни в статьях, ни в речах.
Только однажды, в 1998 году, обозначил свое негативное отношение к сложившимся политическим реалиям, когда решительно отказался от награждения орденом Святого Андрея Первозванного. И кратко пояснил причины отказа: «От верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу». Но не пожелал растолковывать, что он имеет в виду под «гибельным состоянием».
Верховной властью в ту пору был Борис Ельцин. Они встречались всего один раз. Борис Николаевич заезжал к писателю в гости, в усадьбу в столичном районе Троице-Лыково. Долго общались и отобедали вместе по русскому обычаю - под водочку.
Однако, сколько ни допытывались настырные журналисты, содержания своей беседы с первым президентом России Солженицын не раскрыл. Будто воды в рот набрал.
После возвращения на родину весной 1994 года писатель занял позицию Льва Толстого начала ХХ века, только не отлученного от Церкви, а чуть ли не причисленного к лику святых (между прочим, от литературной Премии имени Льва Толстого он тоже успел отказаться). Его слова ждали, ему внимали с трепетом.
Солженицын в принципе не воздерживался от публичных выступлений. При этом не просто говорил, а вещал, как своего рода самопровозглашенная совесть нации. Рассуждал на самые разные темы. Только от политики демонстративно отмежевывался и отстранялся. И категорически не желал давать оценки действиям руководителей нашей страны.
Классик-патриарх разомкнул уста только при Путине. Тот навещал писателя дважды.
И после первого визита, в 2000 году, Солженицын вдруг оказался весьма словоохотливым. Не стал скрывать своего отношения к высокому гостю. Признался, что в Путине ему понравились «чрезвычайная осмотрительность и взвешенность его решений и суждений».
Но и этим не ограничился. Дал целую характеристику: «У него живой ум и быстрая сообразительность, у него - никакой личной жажды власти, упоения властью. Он действительно занят интересами дела». «Президент отлично понимает все неимоверные трудности, и внутренние, и внешние, которые достались ему в наследство и которые сегодня надо разгребать», - подвел Солженицын итог своим впечатлениям от нового главы государства.
Неудивительно, что спустя семь лет после этого писатель принял с благодарностью Государственную премию РФ, непосредственно из рук Путина, который лично заехал в Троице-Лыково, чтобы ее вручить.
После чего, наконец, высказал свои суждения о путинских предшественниках. Правда, душу раскрыл не перед отечественными, а зарубежными журналистами - тремя корреспондентами немецкого журнала «Шпигель». К первому и последнему президенту СССР патриарх был относительно благожелателен. Хотя отметил, что «в стиле руководства Горбачева поражают политическая наивность, недостаточный опыт и безответственность в отношении к своей стране», но счел нужным отдать должное: «Горбачев, а не Ельцин, как повсюду утверждается, был первым, кто дал свободу слова и свободу передвижения нашим гражданам».
Зато первого президента России Солженицын не пощадил. Чего стоит хотя бы такой пассаж: «Безответственность Ельцина по отношению к нашему народу была немногим лучше, только она распространялась на другие области. Он стремился как можно быстрее отдать государственную собственность в частные руки, он позволил беспрепятственно грабить богатства России, причем, речь шла о миллиардных суммах».
Писатель имеет право на свое мнение, уж во всяком случае, этого писателя в конъюнктурности не упрекнуть.
Эта позиция была выстрадана Солженицыным, он произносил свои жесткие и горькие слова незадолго до смерти, будучи тяжело больным. Их можно расценить как своего рода «политическое завещание» писателя. В чем же его суть, основное содержание?
Получается, что писатель был, в конечном счете, удовлетворен тем, как «обустроили» Россию в период правления Владимира Путина.
Характерная эволюция. Становление Солженицына как мыслителя и публициста начиналось с острого конфликта с политической системой и руководством его родной страны. Оказавшись в вынужденной эмиграции, он и там не принимал окружающей действительности, гневно клеймил «их нравы». А в итоге диссидент и бунтарь, вечно несогласный оппозиционер пришел к приятию правящего режима и полной поддержке власти.
Вперед в прошлое. Мои исторические публикации