И снова дневник. 1983 год. Глава 21. Отелло рассвирепелло
Предыдущая глава
Отелло - Лоуренс Оливье
Эти строки я писал в дни шекспировских чтений на которых выступал с докладом о "Троиле и Крессиде" (о чем тут не раз рассказывал), а нас, участников чтений, возили в Белые Столбы, в Госфильмофонд, где мы смотрели фильмы и фильмы-спектакли по Шекспиру, о которых написано ниже.
Впечатления были разные, впрочем, всё там сказано, не буду повторять, и не только о Шекспире. Вначале - опять английская и прочая литература.
Краткие пояснения даю курсивом. И для удобства решил снабдить свои старые записи заголовками и подзаголовками.
25 июня 1983 года
Харди, Хаксли и так далее
Т. Харди - оригинальнейший и отличный английский писатель, его надо мне знать.
Пока я прочитал малоизвестный роман "Старший трубач драгунского полка Джон Лавдей и его брат Роберт-моряк". Очень милая вещь из эпохи наполеоновских войн. Но не исторический роман, а психологически-бытовой этюд-опыт о молодой девушке и ее трех кавалерах, двое из них участвуют в войне с "бонапартишкой", Бони, как его звали в Англии.
Беспутный, легкомысленный моряк в конце получает руку прекрасной Энн, а благородный трубач, более достойный, гибнет в Испании. Но это не трагическое произведение. Живо, ярко, занимательно, хоть в чем-то пустячок, но чувствуется большой писатель.
Плод обоснованной фантазии
Еще ряд английских новелл. Возобновил знакомство с Честертоном, изумительным писателем. У О. Хаксли, который мне до сих пор не нравился, казался холодно-сухим и скучным (хотя в его "Желтом Кроме" есть умные мысли о будущем авторитарно-тоталитарном обществе, слегка напоминающем наше, хотя оно - просто плод интеллектуальной и обоснованной фантазии), отличная новелла "Волшебница крестная", с бесподобным юмором.
Страстно захотел прочесть побольше новелл Моэма, и многие перечитать.Также одна новелла Г. Грина, донельзя мрачная и суровая - "Поездка за город". И неизвестного мне А. Коппарда, очень неплохо, малость занудно; известного Д. Томаса, прелестного уэльского писателя; Дорис Лессинг, своеобразной писательницы, но не великой величины. Из английских женщин-авторов куда лучше ее Мюриэл Спарк, Айрис Мэрдок, ну да вот и всё.
30 июня
Гессе под колесами
Отвлекшись ненадолго от моей любимой английской литературы, прочел раннюю повесть Х. Хессе (это Герман Гессе, если кто не понял) "Под колесами".
Хорошо, о подростке, не выдержавшем нагрузки и муштры школы (прогимназии) и семинарии, одаренном, но надорвавшемся. Трогательно, есть сильнейшие сцены, автобиографический образ Гайльнера, поэта в казарме-семинарии, бежавшего в жизнь. Написано в прекрасном стиле. Слишком грустно. Не зря читал.
8 июля
Великий и несравненный мавр
"Отелло" с Лоуренсом Оливье (недавно видел снятый на пленку спектакль) - лучшее исполнение, какое я видел. Единственный Отелло, соответствующий тому, что написано в тексте. Это дикарь, негр с дремлющими в нем страшными страстями, силами, способный на всё.
Его разжигает Яго, неплохо сыгранный Фрэнком Финли, довольно заурядный, но хитрый и ловкий. Он на втором, своем месте. Спектакль посвящен не его стратегическим способностям, как обычно у нас сейчас, а Отелло, чья личность довлеет над всем и всеми, хотя он и оказывается в какой-то момент буквально в руках у Яго.
У Оливье полнокровно звучит богатая поэзия Шекспира (он - единственный пока актер, который произносит весь текст роли, как, впрочем, и в спектакле поставлена полностью трагедия, с купюрой половины сцены Дездемоны с Эмилией, очень небольшой, не имеющей принципиального значения. Вообще мне стало ясно, что Шекспира надо ставить целиком или максимум, ибо всё имеет значение, даже если сразу этого не скажешь. Но это замечание, которое не подействует на режиссеров, считающих, что они понимают театр не хуже Шекспира, а в результате просто идут по пути наименьшего сопротивления, не желая углублять концепции и мешающие им сцены убирают), у него полноценны и страсти.
Африкански-негритянская пластика
Его (Оливье) трактовка не бесспорна, возможно, узка, но хоть бы кто создал равный по силе образ, с более широким диапазоном, разочарованием в разумности бытия.
Хотя это есть у Оливье, но это под спудом, а так мы видим трагедию ревности, но здорово разыгранную, с криками, воплями, африкански-негритянской пластикой, и всё это оправдано. Но Оливье не сдерживает темперамент до крайней точки, он становится страшен и одновременно жалок и слаб.
Но у Шекспира Дездемона дважды отмечает его темперамент, в сцене с платком и в предпоследней сцене, когда он называет ее шлюхой. Ни Волков, ни Мегвинетухуцеси этого не подтверждали. Возможно, иначе было раньше, но в той старой манере игры было вообще много крика и пафоса.
Рвется наружу нутро дикаря
У Оливье нет пафоса, нет дутого крика, шума, есть клокочущее, рвущееся наружу нутро дикаря, не мелкого, ничтожного дикаря, дикаря-поэта, с большой душой, умеющего страстно любить, верящего людям.
Но когда этот дикарь обманут в самом дорогом, он становится страшен, разрушителен, всех сметет с пути. И поняв, что неправ, страдает так же мощно (стесненность исчезла еще в сцене с платком, он уже плевал на все цивилизованные ограничения), и в естественном порыве страдания, обняв Дездемону, он убивает себя.
Так что не просто к ревности всё сводится, а к трагедии естественной, цельной, не задавленной цивилизацией личности среди людей ограниченных, неестественных и подлых.
В спектакле режиссура умерла в актерах, эффектных мизансцен нет, кроме разве что сцены, когда напивается Кассио. И с учетом точных актерских работ, становится понятно, что так, может, и лучше.
Во всяком случае, такой подход и концепция Отелло себя оправдали, а потому я ставлю спектакль выше прочих по этой трагедии.
Режиссер Джон Декстер, он много сделал на Оливье, но не свел к нему всё действие. Хороша Дездемона - Мэгги Смит, не юная, сильная и незаурядная женщина. И Кассио - Дирк Джэкоби - неплох, симпатичный, легкомысленный, немного фатоватый и неравнодушный к Дездемоне, но в границах благородства. Превосходны Эмилия и Бьянка, а вот Брабанцио слаб. Яго, кстати, наравне со всеми этими, нарочито не приподнят, не выделен, не обозначен особо - тем страшнее результат: как заурядность доводит до гибели незаурядность.
Сцена из "Отелло" с Лоуренсом Оливье и Мэгги Смит
Традиционный Гамлет без выдумки
А фильм того же Л. Оливье "Гамлет" довольно убог по замыслу и выполнению. Всё до одурения традиционно и лишено выдумки. Приятно слушать английский текст, но в фильме нет Розенкранца и Гильденстерна, нет двух монологов Гамлета, второго и последнего. А есть другие, менее важные сцены, принцип купюр мне не ясен.
Стих читают великолепно все, играют на сероватом, среднем уровне. Клавдий, некто Сидней, нехороший человек, имеет слабость к выпивке, толст и неприятен. Полоний - какой-то просто старый дурак (занятно: в финале действует безмолвный придворный, как две капли воды похожий на Полония). Гертруда - слабая баба. Офелия в строгих рамках вековой традиции, хотя очаровательна, даже прелестна (какая-то Джин Симмонс) (прекрасная актриса, красотка, но я ее тогда не знал) ну и пр.
Оливье - многие сцены и монологи - читает стихи. Хорошо, тонко, приятно, но играет только порой, например, сцену с Офелией, с матерью, где у него бушует темперамент, и есть раздвоенность разрывающих чувств. Он возмущен, жесток, и любит Офелию, да и мать, и страдает от необходимости быть резким. А вот финал - он, умело интонируя, читает стих.
Офелия - Джин Симмонс
Необходимость киноверссии не ясна
Весь фильм внутри замка, но кадров хороших и умелых много, а вот кадров - художественных произведений, образов по сути дела нет.
То, что показывают, иллюстративно, хотя и необходимо по действию. Одним словом, фильм весьма театрален, каким он не может не быть, но необходимость киноверссии не ясна.
Козинцев многое взял из этого фильма, фактуру, принцип декорационного оформления, костюм и облик Гамлета, трактовки второстепенных персонажей, кроме самого принца.
Но Козинцев углубил, развил заимствованное, в основном, за счет Смоктуновского, вырывающегося за рамки вековых традиционных пут, более сложного, чем у Оливье, который не примитивен, но как-то иллюстрирует архиклассическое толкование. В принципе, поучительный в историческом отношении фильм, но это не событие, в отличие от того же Оливье - Отелло.
Кадры из фильма Лоуренса Оливье
Мои дневники
И снова дневник. 1983 год
Отелло - Лоуренс Оливье
Эти строки я писал в дни шекспировских чтений на которых выступал с докладом о "Троиле и Крессиде" (о чем тут не раз рассказывал), а нас, участников чтений, возили в Белые Столбы, в Госфильмофонд, где мы смотрели фильмы и фильмы-спектакли по Шекспиру, о которых написано ниже.
Впечатления были разные, впрочем, всё там сказано, не буду повторять, и не только о Шекспире. Вначале - опять английская и прочая литература.
Краткие пояснения даю курсивом. И для удобства решил снабдить свои старые записи заголовками и подзаголовками.
25 июня 1983 года
Харди, Хаксли и так далее
Т. Харди - оригинальнейший и отличный английский писатель, его надо мне знать.
Пока я прочитал малоизвестный роман "Старший трубач драгунского полка Джон Лавдей и его брат Роберт-моряк". Очень милая вещь из эпохи наполеоновских войн. Но не исторический роман, а психологически-бытовой этюд-опыт о молодой девушке и ее трех кавалерах, двое из них участвуют в войне с "бонапартишкой", Бони, как его звали в Англии.
Беспутный, легкомысленный моряк в конце получает руку прекрасной Энн, а благородный трубач, более достойный, гибнет в Испании. Но это не трагическое произведение. Живо, ярко, занимательно, хоть в чем-то пустячок, но чувствуется большой писатель.
Плод обоснованной фантазии
Еще ряд английских новелл. Возобновил знакомство с Честертоном, изумительным писателем. У О. Хаксли, который мне до сих пор не нравился, казался холодно-сухим и скучным (хотя в его "Желтом Кроме" есть умные мысли о будущем авторитарно-тоталитарном обществе, слегка напоминающем наше, хотя оно - просто плод интеллектуальной и обоснованной фантазии), отличная новелла "Волшебница крестная", с бесподобным юмором.
Страстно захотел прочесть побольше новелл Моэма, и многие перечитать.Также одна новелла Г. Грина, донельзя мрачная и суровая - "Поездка за город". И неизвестного мне А. Коппарда, очень неплохо, малость занудно; известного Д. Томаса, прелестного уэльского писателя; Дорис Лессинг, своеобразной писательницы, но не великой величины. Из английских женщин-авторов куда лучше ее Мюриэл Спарк, Айрис Мэрдок, ну да вот и всё.
30 июня
Гессе под колесами
Отвлекшись ненадолго от моей любимой английской литературы, прочел раннюю повесть Х. Хессе (это Герман Гессе, если кто не понял) "Под колесами".
Хорошо, о подростке, не выдержавшем нагрузки и муштры школы (прогимназии) и семинарии, одаренном, но надорвавшемся. Трогательно, есть сильнейшие сцены, автобиографический образ Гайльнера, поэта в казарме-семинарии, бежавшего в жизнь. Написано в прекрасном стиле. Слишком грустно. Не зря читал.
8 июля
Великий и несравненный мавр
"Отелло" с Лоуренсом Оливье (недавно видел снятый на пленку спектакль) - лучшее исполнение, какое я видел. Единственный Отелло, соответствующий тому, что написано в тексте. Это дикарь, негр с дремлющими в нем страшными страстями, силами, способный на всё.
Его разжигает Яго, неплохо сыгранный Фрэнком Финли, довольно заурядный, но хитрый и ловкий. Он на втором, своем месте. Спектакль посвящен не его стратегическим способностям, как обычно у нас сейчас, а Отелло, чья личность довлеет над всем и всеми, хотя он и оказывается в какой-то момент буквально в руках у Яго.
У Оливье полнокровно звучит богатая поэзия Шекспира (он - единственный пока актер, который произносит весь текст роли, как, впрочем, и в спектакле поставлена полностью трагедия, с купюрой половины сцены Дездемоны с Эмилией, очень небольшой, не имеющей принципиального значения. Вообще мне стало ясно, что Шекспира надо ставить целиком или максимум, ибо всё имеет значение, даже если сразу этого не скажешь. Но это замечание, которое не подействует на режиссеров, считающих, что они понимают театр не хуже Шекспира, а в результате просто идут по пути наименьшего сопротивления, не желая углублять концепции и мешающие им сцены убирают), у него полноценны и страсти.
Африкански-негритянская пластика
Его (Оливье) трактовка не бесспорна, возможно, узка, но хоть бы кто создал равный по силе образ, с более широким диапазоном, разочарованием в разумности бытия.
Хотя это есть у Оливье, но это под спудом, а так мы видим трагедию ревности, но здорово разыгранную, с криками, воплями, африкански-негритянской пластикой, и всё это оправдано. Но Оливье не сдерживает темперамент до крайней точки, он становится страшен и одновременно жалок и слаб.
Но у Шекспира Дездемона дважды отмечает его темперамент, в сцене с платком и в предпоследней сцене, когда он называет ее шлюхой. Ни Волков, ни Мегвинетухуцеси этого не подтверждали. Возможно, иначе было раньше, но в той старой манере игры было вообще много крика и пафоса.
Рвется наружу нутро дикаря
У Оливье нет пафоса, нет дутого крика, шума, есть клокочущее, рвущееся наружу нутро дикаря, не мелкого, ничтожного дикаря, дикаря-поэта, с большой душой, умеющего страстно любить, верящего людям.
Но когда этот дикарь обманут в самом дорогом, он становится страшен, разрушителен, всех сметет с пути. И поняв, что неправ, страдает так же мощно (стесненность исчезла еще в сцене с платком, он уже плевал на все цивилизованные ограничения), и в естественном порыве страдания, обняв Дездемону, он убивает себя.
Так что не просто к ревности всё сводится, а к трагедии естественной, цельной, не задавленной цивилизацией личности среди людей ограниченных, неестественных и подлых.
В спектакле режиссура умерла в актерах, эффектных мизансцен нет, кроме разве что сцены, когда напивается Кассио. И с учетом точных актерских работ, становится понятно, что так, может, и лучше.
Во всяком случае, такой подход и концепция Отелло себя оправдали, а потому я ставлю спектакль выше прочих по этой трагедии.
Режиссер Джон Декстер, он много сделал на Оливье, но не свел к нему всё действие. Хороша Дездемона - Мэгги Смит, не юная, сильная и незаурядная женщина. И Кассио - Дирк Джэкоби - неплох, симпатичный, легкомысленный, немного фатоватый и неравнодушный к Дездемоне, но в границах благородства. Превосходны Эмилия и Бьянка, а вот Брабанцио слаб. Яго, кстати, наравне со всеми этими, нарочито не приподнят, не выделен, не обозначен особо - тем страшнее результат: как заурядность доводит до гибели незаурядность.
Сцена из "Отелло" с Лоуренсом Оливье и Мэгги Смит
Традиционный Гамлет без выдумки
А фильм того же Л. Оливье "Гамлет" довольно убог по замыслу и выполнению. Всё до одурения традиционно и лишено выдумки. Приятно слушать английский текст, но в фильме нет Розенкранца и Гильденстерна, нет двух монологов Гамлета, второго и последнего. А есть другие, менее важные сцены, принцип купюр мне не ясен.
Стих читают великолепно все, играют на сероватом, среднем уровне. Клавдий, некто Сидней, нехороший человек, имеет слабость к выпивке, толст и неприятен. Полоний - какой-то просто старый дурак (занятно: в финале действует безмолвный придворный, как две капли воды похожий на Полония). Гертруда - слабая баба. Офелия в строгих рамках вековой традиции, хотя очаровательна, даже прелестна (какая-то Джин Симмонс) (прекрасная актриса, красотка, но я ее тогда не знал) ну и пр.
Оливье - многие сцены и монологи - читает стихи. Хорошо, тонко, приятно, но играет только порой, например, сцену с Офелией, с матерью, где у него бушует темперамент, и есть раздвоенность разрывающих чувств. Он возмущен, жесток, и любит Офелию, да и мать, и страдает от необходимости быть резким. А вот финал - он, умело интонируя, читает стих.
Офелия - Джин Симмонс
Необходимость киноверссии не ясна
Весь фильм внутри замка, но кадров хороших и умелых много, а вот кадров - художественных произведений, образов по сути дела нет.
То, что показывают, иллюстративно, хотя и необходимо по действию. Одним словом, фильм весьма театрален, каким он не может не быть, но необходимость киноверссии не ясна.
Козинцев многое взял из этого фильма, фактуру, принцип декорационного оформления, костюм и облик Гамлета, трактовки второстепенных персонажей, кроме самого принца.
Но Козинцев углубил, развил заимствованное, в основном, за счет Смоктуновского, вырывающегося за рамки вековых традиционных пут, более сложного, чем у Оливье, который не примитивен, но как-то иллюстрирует архиклассическое толкование. В принципе, поучительный в историческом отношении фильм, но это не событие, в отличие от того же Оливье - Отелло.
Кадры из фильма Лоуренса Оливье
Мои дневники
И снова дневник. 1983 год