Необязательные мемуары. Приложения. Моя эволюция
Мемуары завершаются. Осталось еще несколько love stories из моей жизни. Может быть, я еще что-нибудь добавлю.
В этой главе есть повторы, ну так повторение - мать учения.
Точнее, наверное, речь идет об эволюции моих взглядов. Прежде всего, общественно-политических.
Как всякий нормальный мыслящий человек, и я, и мое мировоззрение претерпели определенную эволюцию. Tempora mutantur et nos mutamur in illis. Это касается не абсолютно всех, некоторые не меняются, но это их личное дело, а сейчас речь обо мне.
В детстве-отрочестве я был совершенно советским ребёнком и отроком. Читал Гайдара и прочих, сочувствовал красным, плохо относился к белым. Более того: читая всякие книги типа детских энциклопедий (всегда любил и люблю такую литературу), например, "Что из чего", но были и другие, названий коих не помню, я всегда с удовлетворением отмечал наши, отечественные, советские изобретения - батискафы, космические ракеты, металлический сплав под названием "победит" (запомнил же!) и так далее. Мне это нравилось, я этому радовался: вот, мол, мы первые, утерли нос этим... иностранцам, в общем.
По мере перехода от отрочества к юности это прошло. Под влиянием мамы и ее друзей и прочитанных книг по реальной истории СССР, а не той, что изложена была в учебниках.
Процесс осознания был постепенный, но неуклонный. К 22 годам я полностью сформировался как ярый антисоветчик.
Почему я называю число 22? Просто именно в этом возрасте, в 1982 году я сделал запись в моем личном дневнике, которую здесь много раз приводил и цитировал, но повторю фрагменты для тех, кто пропустил:
"Кругом ложь. Каждое слово в газетах, по радио, по ТВ - ложь. Мы погрязли в ней. Умные, интеллигентные люди, не смущаясь, лгут народу с телеэкранов, пишут лживые статьи, лгут друг другу. С серьёзным видом говорят о том, чего нет, да и не может быть, и в природе не бывает.
Государство мифов, мифических цифр, мифических успехов, мифических достижений; и полное отсутствие гласности, никто не знает правды целиком.
И все люди продолжают делать вид, что верят, даже в повседневном общении, ходят на бессмысленные субботники, "поднимают" сель.хоз. на всяких картошках. Пишут враньё, защищают враньё в научном соусе, доказывают, чье враньё лучше написано и где более умело скрыта правда. Честность - это преступление, да никто и не осмеливается на нее, это роскошь для семейных обедов и себе в карман.
Публично честного - я не знаю ни одного человека. И не узнаю. И сам врал, вру и буду врать, изучать классиков вранья, и разбивать, громить попытки не всегда сильно мудрых, но честных людей разоблачить наше вранье, возведенное в систему".
Отсюда
Когда меня теперь спрашивают, чем меня не устраивала советская власть, я всегда отвечаю, что именно этим, необходимостью врать и публично лицемерить, тем, что Оруэлл называет "двоемыслием".
Понимаю, что подавляющее большинство советских людей это не беспокоило, хотя в "коммунизм", "бесклассовое общество" и прочую бредятину не верил никто. Но меня жутко раздражало, что я не имею возможности свободно читать, что хочу, смотреть фильмы, какие хочу и так далее, тому подобное в этом роде. Особенно бесконечное враньё: мне ведь приходилось сдавать экзамены по "общественным дисциплинам" и по истории, проходить собеседования в райкомах ВЛКСМ и КПСС перед выездом за рубеж, который в результате не состоялся по не зависящим от меня причинам. Там везде приходилось врать. Это дико напрягало и злило.
К концу 80-х советская власть надоела безумно, да просто остоебенела, заебала. Извините за резкость, но не хочу смягчать.
Под советской властью я имею НЕ Советы народных депутатов, а всю совокупность властных институтов и общественных организаций, всю парадигму сложившегося образа жизни.
Поэтому я в целом приветствовал перестройку и Горбачева, участвовал в уличных массовых манифестациях, наконец, бурно радовался краху ГКЧП и окончательному крушению советской власти в России. Да обо всем этом написано в соответствующих главах моих мемуаров, скучно мне повторяться. Читайте и обрящете.
Дальше
Короче говоря, в постсоветскую пору я вступил классическим русским интеллигентом, якобы осуществившим свою мечту: похоронившим проклятую советскую власть. Конечно, заодно с нею пришлось много что еще похоронить, но это казалось издержками процесса перемен, по сталинскому принципу "лес рубят - щепки летят".
Мне, правда, категорически не нравился Ельцин (симпатиями к нему я "переболел" еще в 1987 году), авторитарный номенклатурщик-популист, его лицемерная "борьба с привилегиями", которых в постсоветской России у власть имущих стало во много раз больше, чем в СССР. Но я его поддерживал, черт бы его побрал!
И поддержал бы, скорее всего, даже в 1993 году, если бы... Велика роль личности в личной истории. Мой старший коллега Анатолий Егорович Костюков не проповедовал, не переубеждал, а просто обратил мое внимание на факты, на реальную подоплеку конфликта Ельцина и его камарильи с депутатами и Хасбулатовым: элементарную борьбу за власть.
При этом, что самое смешное и нелепое, ельцинские пропагандоны и прихлебатели продолжали утверждать, будто они "борются с советской властью", а Чубайс аж в 1996 году "вбивал последний гвоздь в гроб социализма". Всё это было бредом и надувательством.
К тому времени схлынула, исчезла полностью революционная эйфория 1991 года и стала ясна суть нового режима. Был ли он лучше советской власти? Для небольшой части населения - безусловно, да. Но большинству стало только хуже. Как правильно кто-то тогда сказал: всё, что нам рассказывали про социализм, оказалось ложью, но всё, что нам говорили про капитализм, оказалось правдой. И даже не полной правдой.
Сто сортов колбасы и свобода выезда за рубеж - вот, собственно, всё, что добавилось. Но свобода без денег мертва. Настоящей свободы слова - что меня лично профессионально касалось - так и не появилось. Естественно, я голосовал против новой авторитарной конституции, против Ельцина, да что было толку в моих голосованиях... Всё вернулось на круги своя.
Хотя нет, не всё. Та самая русская интеллигенция, к которой я безусловно принадлежал в 1989-1991 годах, продолжала по инерции поддерживать ельцинский режим, и вот тут я со своей прослойкой решительно разошелся.
Правда, потом, после знаменитого "я устал, я ухожу", на некоторое время мы с этой прослойкой сблизились снова, Путина я поначалу решительно отвергал (тут подробности).
И еще один запоздалый "рецидив" недуга случился в 2011-2012 годах, когда мне вдруг почудилось, что из "белоленточного" протеста что-то толковое и конструктивное может выйти.
До сих пор не пойму, КАК? Как я мог ТАК лопухнуться? Все-таки был уже не юнцом зеленым, а вроде бы умудренным жизнью старым пердуном. Однако случилась классическая иллюстрация русской поговорки: и на старуху бывает проруха. Как видите, на старика тоже.
Но тут не понадобилось воздействие со стороны. "Белоленточные" сами себя дискредитировали, опустив "свою борьбу" ниже плинтуса. Ну а примерно начиная с 2014 года, всё в моем политическом мировосприятии встало на свои места.
Об этом я четко и ясно написал еще в 2015 году - Почему я стал ватником.
Ежу понятно, что война-спецоперация тут ничего не изменила, а отдельные пассажи в главке "Нельзя воевать против своей страны" получились почти пророческими.
Без всяких преувеличений могу сказать, что современная ситуация - примерно такая же, как в 1941 году. Полных соответствий не бывает, но Россию снова хотят уничтожить, если не стереть с лица Земли (слишком велика территория), то раздробить, расчленить, как Югославию. От прямой агрессии нас спасает только наличие ядерного оружия, но на Украине с нами реально воюют НАТО, США и их прихлебатели. Тут уж совсем неуместны интеллигентские комплексы и охи-вздохи. Никакой другой, "исторической" родины у меня нет.
ЗЫ В заключение я хотел вкратце показать, до какого беспредела и преступлений дошли правящие круги государств, в шутку именующих себя "демократическими", причем суть этого беспредела откровенно выразила клиническая дура Анналена Бербок: "Не имеет значения мнение моих избирателей". Но умные люди всё это и так видят и понимают. А кто не видит и не понимает, тех вразумить невозможно. И об этом я тоже написал.
Естественно, эти сектанты не слышат и знать не желают никаких возражений. Спорить с ними бесполезно, как с адептами плоской Земли или, если хотите более развесистого сравнения, пытаться их переубедить - все равно что пробовать убедить верующего отказаться от основных догм верования.
Необязательные мемуары
В этой главе есть повторы, ну так повторение - мать учения.
Точнее, наверное, речь идет об эволюции моих взглядов. Прежде всего, общественно-политических.
Как всякий нормальный мыслящий человек, и я, и мое мировоззрение претерпели определенную эволюцию. Tempora mutantur et nos mutamur in illis. Это касается не абсолютно всех, некоторые не меняются, но это их личное дело, а сейчас речь обо мне.
В детстве-отрочестве я был совершенно советским ребёнком и отроком. Читал Гайдара и прочих, сочувствовал красным, плохо относился к белым. Более того: читая всякие книги типа детских энциклопедий (всегда любил и люблю такую литературу), например, "Что из чего", но были и другие, названий коих не помню, я всегда с удовлетворением отмечал наши, отечественные, советские изобретения - батискафы, космические ракеты, металлический сплав под названием "победит" (запомнил же!) и так далее. Мне это нравилось, я этому радовался: вот, мол, мы первые, утерли нос этим... иностранцам, в общем.
По мере перехода от отрочества к юности это прошло. Под влиянием мамы и ее друзей и прочитанных книг по реальной истории СССР, а не той, что изложена была в учебниках.
Процесс осознания был постепенный, но неуклонный. К 22 годам я полностью сформировался как ярый антисоветчик.
Почему я называю число 22? Просто именно в этом возрасте, в 1982 году я сделал запись в моем личном дневнике, которую здесь много раз приводил и цитировал, но повторю фрагменты для тех, кто пропустил:
"Кругом ложь. Каждое слово в газетах, по радио, по ТВ - ложь. Мы погрязли в ней. Умные, интеллигентные люди, не смущаясь, лгут народу с телеэкранов, пишут лживые статьи, лгут друг другу. С серьёзным видом говорят о том, чего нет, да и не может быть, и в природе не бывает.
Государство мифов, мифических цифр, мифических успехов, мифических достижений; и полное отсутствие гласности, никто не знает правды целиком.
И все люди продолжают делать вид, что верят, даже в повседневном общении, ходят на бессмысленные субботники, "поднимают" сель.хоз. на всяких картошках. Пишут враньё, защищают враньё в научном соусе, доказывают, чье враньё лучше написано и где более умело скрыта правда. Честность - это преступление, да никто и не осмеливается на нее, это роскошь для семейных обедов и себе в карман.
Публично честного - я не знаю ни одного человека. И не узнаю. И сам врал, вру и буду врать, изучать классиков вранья, и разбивать, громить попытки не всегда сильно мудрых, но честных людей разоблачить наше вранье, возведенное в систему".
Отсюда
Когда меня теперь спрашивают, чем меня не устраивала советская власть, я всегда отвечаю, что именно этим, необходимостью врать и публично лицемерить, тем, что Оруэлл называет "двоемыслием".
Понимаю, что подавляющее большинство советских людей это не беспокоило, хотя в "коммунизм", "бесклассовое общество" и прочую бредятину не верил никто. Но меня жутко раздражало, что я не имею возможности свободно читать, что хочу, смотреть фильмы, какие хочу и так далее, тому подобное в этом роде. Особенно бесконечное враньё: мне ведь приходилось сдавать экзамены по "общественным дисциплинам" и по истории, проходить собеседования в райкомах ВЛКСМ и КПСС перед выездом за рубеж, который в результате не состоялся по не зависящим от меня причинам. Там везде приходилось врать. Это дико напрягало и злило.
К концу 80-х советская власть надоела безумно, да просто остоебенела, заебала. Извините за резкость, но не хочу смягчать.
Под советской властью я имею НЕ Советы народных депутатов, а всю совокупность властных институтов и общественных организаций, всю парадигму сложившегося образа жизни.
Поэтому я в целом приветствовал перестройку и Горбачева, участвовал в уличных массовых манифестациях, наконец, бурно радовался краху ГКЧП и окончательному крушению советской власти в России. Да обо всем этом написано в соответствующих главах моих мемуаров, скучно мне повторяться. Читайте и обрящете.
Дальше
Короче говоря, в постсоветскую пору я вступил классическим русским интеллигентом, якобы осуществившим свою мечту: похоронившим проклятую советскую власть. Конечно, заодно с нею пришлось много что еще похоронить, но это казалось издержками процесса перемен, по сталинскому принципу "лес рубят - щепки летят".
Мне, правда, категорически не нравился Ельцин (симпатиями к нему я "переболел" еще в 1987 году), авторитарный номенклатурщик-популист, его лицемерная "борьба с привилегиями", которых в постсоветской России у власть имущих стало во много раз больше, чем в СССР. Но я его поддерживал, черт бы его побрал!
И поддержал бы, скорее всего, даже в 1993 году, если бы... Велика роль личности в личной истории. Мой старший коллега Анатолий Егорович Костюков не проповедовал, не переубеждал, а просто обратил мое внимание на факты, на реальную подоплеку конфликта Ельцина и его камарильи с депутатами и Хасбулатовым: элементарную борьбу за власть.
При этом, что самое смешное и нелепое, ельцинские пропагандоны и прихлебатели продолжали утверждать, будто они "борются с советской властью", а Чубайс аж в 1996 году "вбивал последний гвоздь в гроб социализма". Всё это было бредом и надувательством.
К тому времени схлынула, исчезла полностью революционная эйфория 1991 года и стала ясна суть нового режима. Был ли он лучше советской власти? Для небольшой части населения - безусловно, да. Но большинству стало только хуже. Как правильно кто-то тогда сказал: всё, что нам рассказывали про социализм, оказалось ложью, но всё, что нам говорили про капитализм, оказалось правдой. И даже не полной правдой.
Сто сортов колбасы и свобода выезда за рубеж - вот, собственно, всё, что добавилось. Но свобода без денег мертва. Настоящей свободы слова - что меня лично профессионально касалось - так и не появилось. Естественно, я голосовал против новой авторитарной конституции, против Ельцина, да что было толку в моих голосованиях... Всё вернулось на круги своя.
Хотя нет, не всё. Та самая русская интеллигенция, к которой я безусловно принадлежал в 1989-1991 годах, продолжала по инерции поддерживать ельцинский режим, и вот тут я со своей прослойкой решительно разошелся.
Правда, потом, после знаменитого "я устал, я ухожу", на некоторое время мы с этой прослойкой сблизились снова, Путина я поначалу решительно отвергал (тут подробности).
И еще один запоздалый "рецидив" недуга случился в 2011-2012 годах, когда мне вдруг почудилось, что из "белоленточного" протеста что-то толковое и конструктивное может выйти.
До сих пор не пойму, КАК? Как я мог ТАК лопухнуться? Все-таки был уже не юнцом зеленым, а вроде бы умудренным жизнью старым пердуном. Однако случилась классическая иллюстрация русской поговорки: и на старуху бывает проруха. Как видите, на старика тоже.
Но тут не понадобилось воздействие со стороны. "Белоленточные" сами себя дискредитировали, опустив "свою борьбу" ниже плинтуса. Ну а примерно начиная с 2014 года, всё в моем политическом мировосприятии встало на свои места.
Об этом я четко и ясно написал еще в 2015 году - Почему я стал ватником.
Ежу понятно, что война-спецоперация тут ничего не изменила, а отдельные пассажи в главке "Нельзя воевать против своей страны" получились почти пророческими.
Без всяких преувеличений могу сказать, что современная ситуация - примерно такая же, как в 1941 году. Полных соответствий не бывает, но Россию снова хотят уничтожить, если не стереть с лица Земли (слишком велика территория), то раздробить, расчленить, как Югославию. От прямой агрессии нас спасает только наличие ядерного оружия, но на Украине с нами реально воюют НАТО, США и их прихлебатели. Тут уж совсем неуместны интеллигентские комплексы и охи-вздохи. Никакой другой, "исторической" родины у меня нет.
ЗЫ В заключение я хотел вкратце показать, до какого беспредела и преступлений дошли правящие круги государств, в шутку именующих себя "демократическими", причем суть этого беспредела откровенно выразила клиническая дура Анналена Бербок: "Не имеет значения мнение моих избирателей". Но умные люди всё это и так видят и понимают. А кто не видит и не понимает, тех вразумить невозможно. И об этом я тоже написал.
Естественно, эти сектанты не слышат и знать не желают никаких возражений. Спорить с ними бесполезно, как с адептами плоской Земли или, если хотите более развесистого сравнения, пытаться их переубедить - все равно что пробовать убедить верующего отказаться от основных догм верования.
Необязательные мемуары