Коммари пишет
В своем последнем посте:
"Я, при всей своей многолетней любви к СССР, которую мне доказывать не нужно, вспоминаю и своих челябинских родственников, которые приезжали в Ленинград за колбасой, и знакомых в Перми, Волгограде, Астрахани (это я называю специально города, про которые я расспрашивал своих знакомых особо подробно), где пачка пельменей в заводском "заказе" была хорошим и ярким событием. И все это происходило не в "перестройку", когда Горбачев и Рыжков развалили советскую экономику окончательно, это все было в твердом брежневском СССР. Помню до сих пор, как в 1980-м в Ленинграде вдруг пропал сыр, с которым раньше проблем не было."
"Как я уже много раз говорил, серьезной проработки уроков первой гражданской войны бедных против богатых, которую мы, коммунисты, проиграли, до сих пор не было."
Комментарий от меня: проблема была прежде всего в теории, которой руководствовались. Пока этого не сумеем признать - "без теории нам смерть!" Основоположники могли ошибаться - в 19-м веке-то. И кстати, симптоматично, как у нас в соо ведут себя интуитивно троцкачи. Буржуи поняли, что классический марксизм им скорее на руку играет своим отмиранием государства. И всё, буржуйские обществоведы это особо не критикуют больше. А у троцкачей лай непрестанный на всё: "Правильно-ннада-отмирать!" А кто не хочет отмирать - "ревизионисты" по ним и фашня. Тогда как это они сами пособники фашни, ибо отмиранием комгос-ва пролетариат будет только возвращать все на круги своя. Но нет, троцкисты этот очевидный вывод из краха СССР не замечают. У них большевики скорее не правы будут в том, что сразу не отмирали, не демократили, а бюрократили. Как троцкий и квакал
В.Н.Сачков там в коммах замечает важность надстройки в эпоху ставшего материально возможным социализма: "В 1918 г. Ленин выдвинул лозунг: "Социалистическое отечество в опасности!" В том году социалистическое отечество существовало в границах одной Советской России. А его производительные силы находились в полном упадке."
Тоже Сачков: "Стоит заметить, что строй в СССР пал в самую последнюю очередь. В остальных странах, строивших социализм, строй пал гораздо раньше. Везде по принципиально одним и тем же причинам."
Еще Сачков: "Маркс не ошибался. И Ленин не ошибался тоже. Хотя Маркс представлял социалистическую революцию только мировой, одновременно совершаемой в нескольких передовых капстранах, а Ленин открыл исторический закон наиболее слабого звена в цепи империализма. Короче, основоположники представили в теории, как создать мировую социалистическую систему, а дальнейшую разработку теории (как и куда идти дальше) должны были осуществлять их последователи. Они и сплоховали."
Мой комм: сплоховали прежде всего в том, что не сумели признать в теории ошибку МЭЛС относительно отмирания комгос-ва! Сталин не осмелился, хотя еще до собственной попытки отмирания подозревал ее лажовость, как известно... Но, по-видимому, продолжал в нее просто верить до конца... Нельзя просто верить в коммунизм, это противоположно ему, как науке. И ведет от него - вот преподанный этим урок.
Оттуда же vnukkulaka комм: "Я прожил в СССР 30 лет, и свидетельствую: если кому-то случайно, "выбрасывали" в магазине, доставалась баночка зеленого горошка, то его не ели, а хранили "на праздник". И твердую колбасу многие хранили "на праздник" или "на приход гостей"."
Плюс бонусом exshvonder из расшифровки видео:
"...при попытках децентрализации, получающие больше самостоятельности исполнители начинали принимать решения в интересах личной выгоды, а не системы в целом, и инициативу снизу приходилось раз за разом ограничивать. То же самое было с материальным стимулированием и денежным учетом. Если его роль ограничивали, исполнители начинали транжирить ресурсы. А если исполнители стремились приучить к экономии, заставляя считать деньги, те находили способы сэкономить ценой качества либо накрутить прибыль, задрав цены.
Вот некоторые цифры, иллюстрирующие этот процесс. За 1961-1987 гг. валовый общественный продукт вырос в 4,8 раза. Национальный доход в 4 раза. Но при этом производство зерна и молока выросло только в 1,7 раза. Мясо и сахара в 2,2 раза. Стали в 2,5 раза. Яиц и цемента в 3 раза. Другими словами, рост производства в деньгах систематически обгонял рост производства в натуре. А рубль национального дохода с каждым годом вмещал все меньше реальных потребительских благ.
В обрабатывающих отраслях обновление линейки продукции происходило чаще, чем в добывающих. Поэтому обрабатывающим производством играть с ценами было проще.
К примеру, за 10 лет, с середины 70-х до середины 80-х годов, выпуск продукции машиностроения вырос в денежном выражении в 2,6 раза, а в натуральном - только на 50 %. Проблема была не в инфляции в нашем современном понимании. Цены на старые товары менялись незначительно. Проблема была в том, что производители новой продукции ставили на нее цену, не соответствующую реальному улучшению потребительских качеств. А если органы ценообразования не согласовывали завышенную систему, предприятия просто под разными предлогами оттягивали переход на новую технику, потому что старая была более рентабельной. В области научно-технического прогресса сложилась ситуация, когда что называется «оба хуже». Или новая техника дороже старой и ведет к росту себестоимости у потребителя. Или новая техника дешевле старой, и производитель отказывается ее выпускать.
К примеру, в 1971 году вице-президент Академии Наук СССР, академик Алексей Матвеевич Румянцев с некоторым смятением писал в журнале «Вопросы экономики», что новинка техники, самоходный буровой станок АБШ, стоит в 10 раз дороже широко применяемых станков НКР-100М, а производительность у него лишь вдвое выше. Новый очистной комбайн БК-52 производительней старого ЛГД-2 на 23 %, но при этом дороже на 127 %. В ткацкой промышленности новые автоматические станки производительней старых на 10 %, но стоят при этом в несколько раз дороже. В лекции про косыгинскую реформу я упоминал, что по итогам 1967 года выяснилось, что новое оборудование для текстильной промышленности стоило столько, что предприятиям было невыгодно его устанавливать. В сложившемся экономическом механизме предусматривался не только пряник за накручивание себестоимости, но и кнут за ее снижение. Если коллектив предприятия придумывал новую машину, которая была дешевле старой, у предприятия падала измеряемая в рублях производительность труда, снижались объемы реализации и прибыли, уровень рентабельности, а у сотрудников соответственно снижалась зарплата. Развивать технический прогресс в таких условиях могли только отъявленные энтузиасты."
"Я, при всей своей многолетней любви к СССР, которую мне доказывать не нужно, вспоминаю и своих челябинских родственников, которые приезжали в Ленинград за колбасой, и знакомых в Перми, Волгограде, Астрахани (это я называю специально города, про которые я расспрашивал своих знакомых особо подробно), где пачка пельменей в заводском "заказе" была хорошим и ярким событием. И все это происходило не в "перестройку", когда Горбачев и Рыжков развалили советскую экономику окончательно, это все было в твердом брежневском СССР. Помню до сих пор, как в 1980-м в Ленинграде вдруг пропал сыр, с которым раньше проблем не было."
"Как я уже много раз говорил, серьезной проработки уроков первой гражданской войны бедных против богатых, которую мы, коммунисты, проиграли, до сих пор не было."
Комментарий от меня: проблема была прежде всего в теории, которой руководствовались. Пока этого не сумеем признать - "без теории нам смерть!" Основоположники могли ошибаться - в 19-м веке-то. И кстати, симптоматично, как у нас в соо ведут себя интуитивно троцкачи. Буржуи поняли, что классический марксизм им скорее на руку играет своим отмиранием государства. И всё, буржуйские обществоведы это особо не критикуют больше. А у троцкачей лай непрестанный на всё: "Правильно-ннада-отмирать!" А кто не хочет отмирать - "ревизионисты" по ним и фашня. Тогда как это они сами пособники фашни, ибо отмиранием комгос-ва пролетариат будет только возвращать все на круги своя. Но нет, троцкисты этот очевидный вывод из краха СССР не замечают. У них большевики скорее не правы будут в том, что сразу не отмирали, не демократили, а бюрократили. Как троцкий и квакал
В.Н.Сачков там в коммах замечает важность надстройки в эпоху ставшего материально возможным социализма: "В 1918 г. Ленин выдвинул лозунг: "Социалистическое отечество в опасности!" В том году социалистическое отечество существовало в границах одной Советской России. А его производительные силы находились в полном упадке."
Тоже Сачков: "Стоит заметить, что строй в СССР пал в самую последнюю очередь. В остальных странах, строивших социализм, строй пал гораздо раньше. Везде по принципиально одним и тем же причинам."
Еще Сачков: "Маркс не ошибался. И Ленин не ошибался тоже. Хотя Маркс представлял социалистическую революцию только мировой, одновременно совершаемой в нескольких передовых капстранах, а Ленин открыл исторический закон наиболее слабого звена в цепи империализма. Короче, основоположники представили в теории, как создать мировую социалистическую систему, а дальнейшую разработку теории (как и куда идти дальше) должны были осуществлять их последователи. Они и сплоховали."
Мой комм: сплоховали прежде всего в том, что не сумели признать в теории ошибку МЭЛС относительно отмирания комгос-ва! Сталин не осмелился, хотя еще до собственной попытки отмирания подозревал ее лажовость, как известно... Но, по-видимому, продолжал в нее просто верить до конца... Нельзя просто верить в коммунизм, это противоположно ему, как науке. И ведет от него - вот преподанный этим урок.
Оттуда же vnukkulaka комм: "Я прожил в СССР 30 лет, и свидетельствую: если кому-то случайно, "выбрасывали" в магазине, доставалась баночка зеленого горошка, то его не ели, а хранили "на праздник". И твердую колбасу многие хранили "на праздник" или "на приход гостей"."
Плюс бонусом exshvonder из расшифровки видео:
"...при попытках децентрализации, получающие больше самостоятельности исполнители начинали принимать решения в интересах личной выгоды, а не системы в целом, и инициативу снизу приходилось раз за разом ограничивать. То же самое было с материальным стимулированием и денежным учетом. Если его роль ограничивали, исполнители начинали транжирить ресурсы. А если исполнители стремились приучить к экономии, заставляя считать деньги, те находили способы сэкономить ценой качества либо накрутить прибыль, задрав цены.
Вот некоторые цифры, иллюстрирующие этот процесс. За 1961-1987 гг. валовый общественный продукт вырос в 4,8 раза. Национальный доход в 4 раза. Но при этом производство зерна и молока выросло только в 1,7 раза. Мясо и сахара в 2,2 раза. Стали в 2,5 раза. Яиц и цемента в 3 раза. Другими словами, рост производства в деньгах систематически обгонял рост производства в натуре. А рубль национального дохода с каждым годом вмещал все меньше реальных потребительских благ.
В обрабатывающих отраслях обновление линейки продукции происходило чаще, чем в добывающих. Поэтому обрабатывающим производством играть с ценами было проще.
К примеру, за 10 лет, с середины 70-х до середины 80-х годов, выпуск продукции машиностроения вырос в денежном выражении в 2,6 раза, а в натуральном - только на 50 %. Проблема была не в инфляции в нашем современном понимании. Цены на старые товары менялись незначительно. Проблема была в том, что производители новой продукции ставили на нее цену, не соответствующую реальному улучшению потребительских качеств. А если органы ценообразования не согласовывали завышенную систему, предприятия просто под разными предлогами оттягивали переход на новую технику, потому что старая была более рентабельной. В области научно-технического прогресса сложилась ситуация, когда что называется «оба хуже». Или новая техника дороже старой и ведет к росту себестоимости у потребителя. Или новая техника дешевле старой, и производитель отказывается ее выпускать.
К примеру, в 1971 году вице-президент Академии Наук СССР, академик Алексей Матвеевич Румянцев с некоторым смятением писал в журнале «Вопросы экономики», что новинка техники, самоходный буровой станок АБШ, стоит в 10 раз дороже широко применяемых станков НКР-100М, а производительность у него лишь вдвое выше. Новый очистной комбайн БК-52 производительней старого ЛГД-2 на 23 %, но при этом дороже на 127 %. В ткацкой промышленности новые автоматические станки производительней старых на 10 %, но стоят при этом в несколько раз дороже. В лекции про косыгинскую реформу я упоминал, что по итогам 1967 года выяснилось, что новое оборудование для текстильной промышленности стоило столько, что предприятиям было невыгодно его устанавливать. В сложившемся экономическом механизме предусматривался не только пряник за накручивание себестоимости, но и кнут за ее снижение. Если коллектив предприятия придумывал новую машину, которая была дешевле старой, у предприятия падала измеряемая в рублях производительность труда, снижались объемы реализации и прибыли, уровень рентабельности, а у сотрудников соответственно снижалась зарплата. Развивать технический прогресс в таких условиях могли только отъявленные энтузиасты."