Кнорозову - 100! «Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам»
Поглядел, что там пишут
100 лет со дня рождения Юрия Кнорозова - выдающегося отечественного майяниста
Письменностью майя Ю.В. Кнорозов заинтересовался в студенческие годы. Для своего увлечения он не жалел ни времени, ни средств. Его сосед в студенческом общежитии Московского университета Севьян Вайнштейн рассказывал, что Ю.В. Кнорозов все отдавал науке: «Получал стипендию и немедленно покупал книги, а потом у всех одалживал на еду. Питался водой и хлебом». О том, как у Ю.В. Кнорозова появились многочисленные книги, ходили легенды. Как бы то ни было, в его распоряжении были всевозможные словари, алфавиты и некоторые статьи, которые он переписывал вручную. Богатый личный «библиотечный фонд» стал большим помощником в научной деятельности.
Ю.В. Кнорозов считал: «То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим». То же обстоятельство, что попытки дешифровки письменности предпринимали с первой трети XIX в., а загадки остались, лишь добавляло интереса исследованию.
Основатель советской школы майянистики в целях дешифровки использовал алфавит католического священника Диего де Ланды, написавшего сборник проповедей на языке майя, известный как «Алфавит де Ланды». Диего де Ланда полагал, что использование миссионерами языка майя ускорит принятие этим народом христианства.
https://scientificrussia.ru/articles/urij-knorozov-osnovatel-sovetskoj-skoly-majanistiki
Именно он сумел расшифровать письменность майя, причем сидя в кабинете.
Юрий Кнорозов родился в 1922-м году в городе Южный Харьковской губернии на Украине. В 1939-м, после окончания рабфака с отличными оценками (кроме украинского языка и литературы), поступил на исторический факультет Харьковского университета. Уже тогда его привлекли шаманские практики и египетский язык. Он купил учебник создателя «Египетской грамматики» Гардинера и около полутора лет самостоятельно изучал иероглифы. Скорее всего работа была бы продолжена, но началась война. Из-за сильного плоскостопия военнообязанным юношу не признали и направили на строительство оборонительных учреждений под Черниговом. Вскоре в город, где жили Кнорозовы, вошли немцы. Семья очутилась на занятой фашистами территории, что впоследствии создаст для Юрия Валентиновича множество проблем.
В 1943-м отец, который был переведен в Москву, не только сумел разыскать жену и сына, но и забрал их в столицу. Они поселились в доме Наркомата обороны на Смоленской набережной, но нужны были законные основания, чтобы оставаться в городе. Выход нашли. Юрия оформили разнорабочим на кирпичный завод, а затем, правда «с потерей года», он даже смог перевестись из Харьковского университета в МГУ. Так будущий ученый снова возобновил изучение иероглифов.
В эти годы произошло еще одно событие, подтолкнувшее Кнорозова к главному делу его жизни. Он прочитал статью немецкого исследователя Пауля Шельхаса «Дешифровка письма майя - неразрешимая проблема?». Однако молодой ученый думал иначе. «То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим». Он решил продолжать свои исследования и после окончания истфака хотел поступить в аспирантуру МГУ, что было логично. Но возникли неожиданные сложности. Всплыло, что в войну семья Кнорозовых находилась в гитлеровской оккупации, а для тех времен это являлось непреодолимым препятствием.
В итоге места в аспирантуре он так и не получил. Отказались его принять на работу и в некоторых институтах. И только благодаря помощи своего научного руководителя Сергея Толстова, который на протяжении всей жизни поддерживал талантливого ученика, Кнорозову удалось устроиться в Музей этнографии народов СССР в Ленинграде. 1 января 1949 года он был зачислен на ставку младшего научного сотрудника в отделе народов Средней Азии с зарплатой 790 рублей в месяц.
На работе у него завязались дружеские отношения с Львом Гумилевым, философом и востоковедом, сыном Анны Ахматовой. Они подружились настолько, что Гумилев не раз приглашал Кнорозова в Фонтанный дом, где он жил вместе со своей знаменитой матерью. Анна Андреевна даже подарила юноше шапку, которую он любил, что подтверждают фотографии. Но многих снимках Юрий Валентинович, уже в зените славы, но в том самом ахматовском «берете».
Сам Кнорозов в это время обитал в коммуналке, на служебной площади, поражавшей своим аскетизмом. Именно здесь, в узкой комнате, больше похожей на пенал, он и совершил открытие, которое принесло ему мировую славу. «Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам», - считал ученый.
Главный научный сотрудник отдела этнографии Америки Музея антропологии и этнографии (Кунсткамера) РАН, работавший вместе с Кнорозовым, Юрий Березкин: - Свое главное открытие - дешифровку письменности майя - он совершил, когда по-настоящему у него не было ни дома, ни работы, ничего. Его связь с Латинской Америкой и майя тоже немного случайна. Это я слышал от него самого. Первоначально его задачей было посмотреть, какие письменности не дешифрованы и где есть наибольший потенциал. Он разумно решил, что это письменность майя. Текстов огромное количество, примерно понятно, на каком они языке. И это ему удалось. Он был гением, в этом нет ни малейших сомнений».
Первая статья Кнорозова о дешифровке майя вышла в «Советской этнографии» в 1952-м и уже на следующий год ее перевели на испанский язык и опубликовали в Мексике. А еще через три года он защитил в Москве диссертацию на эту тему. Сила изложенных материалов была такова, что члены ученого совета решили: «кандидатской» для работы Кнорозова мало. В итоге ему сразу была присвоена степень доктора исторических наук, что происходило в исключительных случаях. В сентябре 1955-го ВАК официально утвердил это решение. Кнорозову было 33 года.
«Несмотря на блестящую защиту, его долго не признавали, - вспоминает Юрий Березкин. - Он сидел в своем отделе, не был даже заведующим, хотя имел докторскую степень. Мало разговаривал и в целом был очень своеобразным. В его характере присутствовало странное сочетание невероятного обаяния и некоторого безумства. А если он выходил из себя, чего только в этот момент не происходило».
* «Дешифровка письменности майя - триумф духа и интеллекта, научный и жизненный подвиг Юрия Валентиновича, - уверена его ученица, а сегодня ведущий научный сотрудник отдела этнографии Южной и Юго-Западной Азии Музея антропологии и этнографии Маргарита Альбедиль. - Это было невероятно, чтобы человек, сидя за «железным занавесом», не имея доступа к источникам, которыми могли пользоваться зарубежные ученые, сумел расшифровать древние тексты. А они не сумели. Один штрих: он все переписывал от руки, что современному человеку не представить».
Судьба и дальше была благосклонна к Кнорозову. Его работы быстро получили известность за границей. Тогда СССР был заинтересован в налаживании дружеских отношений с зарубежными странами, поэтому власти не препятствовали его контактам с западными коллегами. Даже разрешили отправиться в 1956-м году на международный конгресс американистов в Копенгаген. Впоследствии доклад Кнорозова на английском, его работы были опубликованы во многих сборниках, что подтвердило его авторитет и репутацию первооткрывателя. По словам Юрия Березкина, «из непонятного человека в далекой стране он стал признанным гением. Сразу все признали его первенство в этой области». На родине за монографию «Система письма древних майя» он был удостоен премии Академии наук в 5000 рублей. А 1975-м его заслуги были отмечены Государственной премией.
https://spb.aif.ru/culture/person/kabinetnyy_geniy_kak_yuriy_knorozov_rasshifroval_pismennost_mayya
Пока пресса называла его последним гением двадцатого столетия, а главное открытие - расшифрованный календарь Майя - уходило в народ, навевая страхи о конце света, сам Юрий Кнорозов сидел в своем скромном кабинете в Кунсткамере в Ленинграде, окруженный книгами и дымом от сигарет. Когда с его помощью «заговорила» древняя цивилизация, Кнорозову не было и 30 лет. Это открытие ставили в один ряд с полетом Гагарина в космос.
* - Дед очень любил читать книги. Однажды ему на глаза попалась статья немецкого исследователя Пауля Шелльхаса, который отчаялся понять язык Майя и написал, что дешифровка их письменности - это неразрешимая проблема. Дед принял вызов, - рассказала «КП-Петербург» внучка Кнорозова Анна Маслова.
Чуть позже Майя сами нашли Кнорозова, но кто-то называет это обычной удачей. После войны в Ленинград было доставлено множество трофеев, в том числе и книги из берлинской библиотеки. Среди них Кнорозов и откопал свой томик с кодексами Майя.
- Эту книгу он немножко позаимствовал, - смеется внучка ученого. - Тут-то все и завертелось. Для него дешифровка стала целью.
Выехать за границу в те годы было просто невозможно, поэтому хоть Мексика - территория цивилизации Майя - и тянула к себе ученого, попасть туда было просто невозможно. Шифровать древние послания пришлось так - сидя в кабинете. И в 1951 году случилось чудо. Майя заговорили. Кнорозов за пару минут защитил диссертацию, получив негласный статус «последнего гения двадцатого столетия».
- На защите дедушка сказал: «Зачем мне вам о своей работе рассказывать? Кто хотел, тот уже прочитал», - отмечает Маслова.
- Образ мистический вокруг дедушки сложился из-за желтой прессы. К тому же сами Майя - это загадочная и древняя цивилизация. Возможно, все эти легенды рождались еще и из-за фотографий - на всех снимках дедушка выглядит очень сурово, нигде не улыбается. Его называют «самым мрачным любителем котов». На самом деле, он был крайне обаятельным человеком с великолепным чувство юмора. Серьезность - это скорее отношение того поколения к фотографиям. Тогда это считалась чем-то важным, и нужно было выглядеть солидно.
- У нас в массовой культуре принято, что ученый обязательно должен быть с приветом. Ну не было у него никаких гипнотических способностей, зачем они ему? Более того, дед, услышав это, только плевался бы, - уверяет в разговоре с «КП-Петербург» Анна Маслова. - Ученые иногда бывают эксцентричными людьми, а в нем ничего такого вообще не было. Он тихий, кабинетный ученый. Человек сидит у себя дома и занимается наукой. Не любовниц, не приключений, приходится придумывать хотя бы гипноз.
Но далеко не все «байки» об ученом рождались в фантазии журналистов. Юрий Валентинович и сам был не прочь подкинуть знакомым основу для будущей легенды. Так, даже дата рождения ученого, которая указана везде на просторах интернета, оказалась ложной.
«Пошел я паспорт получать, по жаре, за десять километров. Парня передо мной спрашивают: «Когда у тебя день рождения?». Он не знал (никто не знал, все знали только дату именин) - ну его домой и отправили. А я не растерялся и сказал: «19 ноября», - рассказывал Кнорозов, чей день рождения родные, на самом деле, отмечают 31 августа.
Поводом для слухов служило и чувство юмора дешифровщика. Так в соавторах одной из его научных статей неожиданно оказалась кошка…
- Он всегда очень любил котов, да и других животных. Это кошка Ася была одной из тех, что у него жили. Он даже пытался вписать ее в авторство, по крайней мере, в черновик: «Юрий Кнорозов и сиамская кошка Ася». Это была шутка. Ученые тоже развлекаются. Когда личность выдающаяся, все начинают воспринимать все всерьез, а человек просто пошутил. Нельзя же только наукой заниматься, - смеется Анна Маслова.
Из обычной шутки родилось и страшное предсказание. То самое, которого так боялись россияне в 2017 году - предсказание о конце света, который должен был наступить с завершением календаря Майя.
- Изначально это было лишь хохмой во время одной из конференций. Шутка для внутреннего употребления. У Майя в принципе не могло быть понимания о конце света. Это христианское представление, у них все циклично. На место старого умершего мира просто приходит новый. Но кто-то пошутил, что конец света будет в 2012 году, кто-то передал в прессу и все завертелось. Предугадать современные события по их календарю нельзя. Это скорее людское развлечение, - поясняет Анна Маслова.
- Календарь использовался не столько для предсказаний. Это в первую очередь утилитарное средство, чтобы понимать, когда, к примеру, заниматься сельским хозяйством. Это обычный инструмент, - делится внучка Кнорозова.
- Он не выпивал по две бутылки в день, как об этом пишут, но, к сожалению… Для него был очень неприятным факт того, что он не выездной. Алкоголь был способом снять напряжение, этим способом у нас многие пользуются, - тяжело отмечает Анна.
- Дедушка умер в 6 утра. Нас бы в то время просто не пустили в больницу. Он умер в коридоре, это правда. Но это из-за банальной нехватки денег. Мама меня воспитывала одна, а бабушка была уже пенсионеркой. Оплатить палату мы не могли. К счастью, он очень быстро отмучился. Да, с одной стороны, это полное позорище, но, к сожалению, как могли, - заключает наследница последнего гения двадцатого столетия.
https://www.spb.kp.ru/daily/27473.5/4679857/
Как рассказывала внучка Кнорозова, Анна Маслова, ту самую книгу, с которой всё началось, Юрий Валентинович обнаружил при разборе трофейных поступлений в одной из московских библиотек. И, скажем так, позаимствовал её. Эта книга, кстати, так и осталась в семье.
Письменность майя не поддавалась ученым несколько веков. И только советский гений догадался, что в древнем южноамериканском племени символами записывали не буквы, а слоги. Это стало ключом к разгадке их алфавита и принесло мировую славу Кнорозову. В Мексике он национальный герой. Там ему установлен памятник, а при жизни ленинградский ученый был удостоен ордена Мексики - Ацтекского орла четвёртой степени.
- Но сам он относился к своим достижениям очень спокойно, как к обыденной вещи, никогда не выпячивал свою значимость. Даже намёка на похвальбы не было, - вспоминает Маргарита Альбедиль, - Он был человек науки. И у меня сложилось впечатление, что среди идей он чувствовал себя увереннее, чем среди людей.
https://mr-7.ru/articles/2022/11/19/iurii-knorozov-velikii-uchionyi-i-obychnyi-chelovek
«Что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим», - так в 1996 году русский учёный Юрий Кнорозов ответил на вопрос мексиканского телевидения, как же всё-таки ему удалось расшифровать язык майя. Но загадка всё равно оставалась: почему именно учёному из СССР, никогда даже не бывавшему в Мексике, удалось то, над чем безуспешно бились много лет лучшие специалисты мира.
Попытки расшифровать язык майя предпринял один из ведущих специалистов в мире по цивилизации майя, английский этнограф и археолог Эрик Томсон. Он предполагал, что письменность майя имеет рисуночный характер, и её отдельные знаки нужно понимать в зависимости от того, что они изображают, без отрыва от контекста. Он отрицал фонетический характер иероглифов и долгое время был уверен, что содержание обнаруженных текстов носит исключительно религиозный характер. Такая точка зрения была принята в 30 - 40-х годах XX века - вплоть до появления в 1952 году в журнале «Советская этнография» статьи со скромным названием «Древняя письменность Центральной Америки». И в мировом научном сообществе грянул взрыв…
Бешенство лорда Томсона было не описать словами. Ещё бы - какой-то мальчишка (Кнорозову - 30 лет, Томсону - 54), да ещё - подумать только! - из стана идеологического противника! Он воспринял его открытие как личное оскорбление и немедленно начал бороться с Кнорозовым - правда, методами «холодной войны», используя не научные аргументы, а личное мнение, что советские учёные не способны ничего достичь, потому что «используют метод марксистской историографии». А ведь руководитель Института этнографии Академии наук СССР С. А. Токарев, давая рекомендацию в аспирантуру Юрию Кнорозову в 1950 году, пророчески писал: «Эта работа, когда она будет доведена до конца, составит славу советской науки и подтвердит наглядным образом её превосходство над зарубежной буржуазной наукой даже в такой области, как изучение древнеамериканской письменности, над которой десятилетиями работают лучшие американские специалисты». И ведь прав оказался!
Юрий Кнорозов (кстати, очень редкая фамилия) родился в небольшом посёлке недалеко от Харькова. Его отец работал в страховом обществе, а после Революции 1917 года возглавлял отдел в управлении Южной железной дороги. Интересно, что родители ещё до свадьбы приняли решение - воспитывать своих будущих детей по Бехтереву - знаменитому российскому психиатру и невропатологу. Например, отец пытался у всех пятерых детей развивать одновременно функцию обеих рук - так, чтобы не было ведущей, а все действия могли бы выполняться как правой, так и левой рукой с одинаковой эффективностью. Видимо, таким образом должно было оказываться влияние на оба полушария головного мозга для их гармоничного развития. Но в итоге такое воспитание привело к замкнутости и скрытности характера всех детей в семье.
Поначалу Юрий планировал стать врачом-психиатром (вот оно - влияние Бехтерева) и поступил на рабфак при медицинском институте в Харькове. Но после окончания рабфака передумал и поступил на исторический факультет. Уже на истфаке он заинтересовался сначала шаманскими практиками, а потом - египетскими иероглифами.
...Юрий был зачислен на второй курс истфака Московского государственного университета, где также занимался египтологией и даже получил у однокурсников прозвище «Синухет» (в честь древнеегипетского рассказа «Сказание Синухе»). Но всё же в 1944 году его призвали в армию, где он служил телефонистом. А после окончания войны Кнорозов восстановился на третьем курсе.
Один из его знакомых тех лет вспоминал, что уже в 1946 году Юрий Кнорозов заявлял: его мечта - заняться дешифровкой письма майя. На это решение повлияли две книги, с которыми студент истфака Кнорозов смог ознакомиться в библиотеке имени Ленина: «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды (в библиотечных фондах имелся микрофильм с первым изданием) и «Кодексы майя», опубликованные издательством в Гватемале в 1930 году.
После защиты диплома об исследовании Хорезмского оазиса Юрий Кнорозов заявил научному руководителю, что его интересует только Мексика. Тем более, что он уже начал работу над переводом со староиспанского «Сообщения о делах в Юкатане». Эта крайне важная для исследователей книга была написана епископом Юкатана в середине XVI века. Он «прославился» тем, что сжёг почти все рукописи майя и уничтожил много их памятников, но также оставил ценные известия о цивилизации майя, и в том числе составил список соответствий между майянскими иероглифами и испанскими буквами.
...Рассказывают, что в маленькой комнате, где он жил, все стены были украшены прорисовками иероглифов майя, а почти всё пространство было забито книгами.
https://russkiymir.ru/publications/307469/
Отец его, Валентин Дмитриевич Кнорозов, был директором-полковником пути и строительства. Мать, Александра Сергеевна, была «домашней хозяйкой». Родители Юры увлекались учением Бехтерева, согласно которому внушение является эффективным средством в воспитании детей. Проведя внутри своей семьи педагогический эксперимент, Кнорозовы-старшие заложили фундамент будущего успеха детей: впоследствии четыре брата, включая Юрия, добились ученой степени доктора наук, а их сестра Галина стала кандидатом наук.
В 1937 году Юрий закончил семь классов железнодорожной школы. Вел он себя настолько плохо, что его даже пытались исключить за поведение. После школы Кнорозов провел два года на рабочем факультете.
когда ему было 17 лет, Кнорозов сдал вступительные экзамены и поступил на исторический факультет Харьковского государственного университета. Из дисциплин студенту больше всего нравилась этнография. Особенно его интересовали религиозные и шаманские практики. Кроме того, он занимался египетским языком и иероглификой.
Но в университете Юрий успевает проучиться только два курса. Потом занятия прерываются - начинается война. В сентябре 1941 его мобилизуют на строительство оборонительных сооружений в Черниговской области. Однако довольно быстро территории оккупируют, и строительная команда оказывается отрезана от других частей. Кнорозов возвращается в Харьков, к семье. Там он некоторое время скрывается от мобилизации, с трудом добывая себе и своей пожилой матери пропитание. В 1943 году они, пересекая фронтовую полосу, отправляются в Воронежскую область, а потом в Москву. В столице Юрия зачислили на второй курс исторического факультета МГУ, но далеко не сразу. Тот факт, что Юрий побывал на «оккупированных территориях», осложнил ситуацию. Поступить ему помог отец, который был чиновником в ведомстве военного строительства.
* Ростислав Кинжалов, с которым Кнорозов сначала пять лет переписывался, а в 1946 встретился лицом к лицу, вспоминает о студенте так: «Выглядел он несколько диковатым, даже не в смысле одежды (он был в ватнике и ушанке), а по отрывистой речи, жестикуляции и т.д. Он представился студентом МГУ, кажется, пятого курса, и сказал, что его мечта - заняться дешифровкой письма майя»
* Исследователь готовился к защите диссертации. Однако у Кнорозова возникла серьезная проблема: сам факт дешифровки системы письма майя шел наперекор «марксистской догме». Дело в том, что по классификации уровней цивилизации Фридриха Энгельса индейцы относились к «варварам», а далекий от развитого классового государства народ по определению не мог иметь иероглифической письменности. Соответственно, доказывая схожесть структуры письменности майя и древних египтян, Кнорозов рисковал.
Кнорозов эмоционально вспоминает этот этап своей жизни: «Перевел я на русский язык книгу испанского миссионера Диего де Ланды <…> и к своему ужасу обнаружил, что у майя были и письменность, и армия, и административный аппарат, значит - у них было государство! А у Энгельса сказано, что майя достигли лишь состояния варварства. Попробуй в 1955 году скажи что-нибудь против Энгельса, времена были еще сталинские! Сразу объявят "контрой" не только тебя, но и руководителя диссертации».
«Сообщение о делах в Юкатане Диего де Ланды как этно-исторический источник» - так звучала тема диссертации Кнорозова. Защита проходила в Москве 29 марта 1955 года в Институте этнографии. В работе он все же решается доказать наличие у древних майя фонетического письма. Каких бы то ни было печальных последствий смелого заявления получается избежать благодаря идее куратора Кнорозова, первооткрывателя хорезмской цивилизации Сергея Толстова: так как Фридрих Энгельс не имел всех ныне доступных источников для изучения истории майя, Кнорозов не противостоит его выводам, а дополняет их. Ученый совет единогласно присудил Кнорозову не кандидатскую, а сразу докторскую степень.
* в 1979 году он не смог попасть и на конференцию по проблемам письменности майя в США, куда его приглашали: «Его ждали там как ведущего и самого авторитетного специалиста в этой области, как главу признанной школы». Сначала иностранные коллеги не понимали, почему Кнорозов не участвует в международных конгрессах, и лишь недоумевали.
В Мексике - стране майя - ученому удалось побывать лишь в 1990 году. Его лично пригласил президент страны Винисо Сересо.
https://indicator.ru/humanitarian-science/desyat-let-istorii-nauki-kak-kabinetnyi-uchenyi-rasshifroval-pismennost-maiya.htm
100 лет со дня рождения Юрия Кнорозова - выдающегося отечественного майяниста
Письменностью майя Ю.В. Кнорозов заинтересовался в студенческие годы. Для своего увлечения он не жалел ни времени, ни средств. Его сосед в студенческом общежитии Московского университета Севьян Вайнштейн рассказывал, что Ю.В. Кнорозов все отдавал науке: «Получал стипендию и немедленно покупал книги, а потом у всех одалживал на еду. Питался водой и хлебом». О том, как у Ю.В. Кнорозова появились многочисленные книги, ходили легенды. Как бы то ни было, в его распоряжении были всевозможные словари, алфавиты и некоторые статьи, которые он переписывал вручную. Богатый личный «библиотечный фонд» стал большим помощником в научной деятельности.
Ю.В. Кнорозов считал: «То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим». То же обстоятельство, что попытки дешифровки письменности предпринимали с первой трети XIX в., а загадки остались, лишь добавляло интереса исследованию.
Основатель советской школы майянистики в целях дешифровки использовал алфавит католического священника Диего де Ланды, написавшего сборник проповедей на языке майя, известный как «Алфавит де Ланды». Диего де Ланда полагал, что использование миссионерами языка майя ускорит принятие этим народом христианства.
https://scientificrussia.ru/articles/urij-knorozov-osnovatel-sovetskoj-skoly-majanistiki
Именно он сумел расшифровать письменность майя, причем сидя в кабинете.
Юрий Кнорозов родился в 1922-м году в городе Южный Харьковской губернии на Украине. В 1939-м, после окончания рабфака с отличными оценками (кроме украинского языка и литературы), поступил на исторический факультет Харьковского университета. Уже тогда его привлекли шаманские практики и египетский язык. Он купил учебник создателя «Египетской грамматики» Гардинера и около полутора лет самостоятельно изучал иероглифы. Скорее всего работа была бы продолжена, но началась война. Из-за сильного плоскостопия военнообязанным юношу не признали и направили на строительство оборонительных учреждений под Черниговом. Вскоре в город, где жили Кнорозовы, вошли немцы. Семья очутилась на занятой фашистами территории, что впоследствии создаст для Юрия Валентиновича множество проблем.
В 1943-м отец, который был переведен в Москву, не только сумел разыскать жену и сына, но и забрал их в столицу. Они поселились в доме Наркомата обороны на Смоленской набережной, но нужны были законные основания, чтобы оставаться в городе. Выход нашли. Юрия оформили разнорабочим на кирпичный завод, а затем, правда «с потерей года», он даже смог перевестись из Харьковского университета в МГУ. Так будущий ученый снова возобновил изучение иероглифов.
В эти годы произошло еще одно событие, подтолкнувшее Кнорозова к главному делу его жизни. Он прочитал статью немецкого исследователя Пауля Шельхаса «Дешифровка письма майя - неразрешимая проблема?». Однако молодой ученый думал иначе. «То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим». Он решил продолжать свои исследования и после окончания истфака хотел поступить в аспирантуру МГУ, что было логично. Но возникли неожиданные сложности. Всплыло, что в войну семья Кнорозовых находилась в гитлеровской оккупации, а для тех времен это являлось непреодолимым препятствием.
В итоге места в аспирантуре он так и не получил. Отказались его принять на работу и в некоторых институтах. И только благодаря помощи своего научного руководителя Сергея Толстова, который на протяжении всей жизни поддерживал талантливого ученика, Кнорозову удалось устроиться в Музей этнографии народов СССР в Ленинграде. 1 января 1949 года он был зачислен на ставку младшего научного сотрудника в отделе народов Средней Азии с зарплатой 790 рублей в месяц.
На работе у него завязались дружеские отношения с Львом Гумилевым, философом и востоковедом, сыном Анны Ахматовой. Они подружились настолько, что Гумилев не раз приглашал Кнорозова в Фонтанный дом, где он жил вместе со своей знаменитой матерью. Анна Андреевна даже подарила юноше шапку, которую он любил, что подтверждают фотографии. Но многих снимках Юрий Валентинович, уже в зените славы, но в том самом ахматовском «берете».
Сам Кнорозов в это время обитал в коммуналке, на служебной площади, поражавшей своим аскетизмом. Именно здесь, в узкой комнате, больше похожей на пенал, он и совершил открытие, которое принесло ему мировую славу. «Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам», - считал ученый.
Главный научный сотрудник отдела этнографии Америки Музея антропологии и этнографии (Кунсткамера) РАН, работавший вместе с Кнорозовым, Юрий Березкин: - Свое главное открытие - дешифровку письменности майя - он совершил, когда по-настоящему у него не было ни дома, ни работы, ничего. Его связь с Латинской Америкой и майя тоже немного случайна. Это я слышал от него самого. Первоначально его задачей было посмотреть, какие письменности не дешифрованы и где есть наибольший потенциал. Он разумно решил, что это письменность майя. Текстов огромное количество, примерно понятно, на каком они языке. И это ему удалось. Он был гением, в этом нет ни малейших сомнений».
Первая статья Кнорозова о дешифровке майя вышла в «Советской этнографии» в 1952-м и уже на следующий год ее перевели на испанский язык и опубликовали в Мексике. А еще через три года он защитил в Москве диссертацию на эту тему. Сила изложенных материалов была такова, что члены ученого совета решили: «кандидатской» для работы Кнорозова мало. В итоге ему сразу была присвоена степень доктора исторических наук, что происходило в исключительных случаях. В сентябре 1955-го ВАК официально утвердил это решение. Кнорозову было 33 года.
«Несмотря на блестящую защиту, его долго не признавали, - вспоминает Юрий Березкин. - Он сидел в своем отделе, не был даже заведующим, хотя имел докторскую степень. Мало разговаривал и в целом был очень своеобразным. В его характере присутствовало странное сочетание невероятного обаяния и некоторого безумства. А если он выходил из себя, чего только в этот момент не происходило».
* «Дешифровка письменности майя - триумф духа и интеллекта, научный и жизненный подвиг Юрия Валентиновича, - уверена его ученица, а сегодня ведущий научный сотрудник отдела этнографии Южной и Юго-Западной Азии Музея антропологии и этнографии Маргарита Альбедиль. - Это было невероятно, чтобы человек, сидя за «железным занавесом», не имея доступа к источникам, которыми могли пользоваться зарубежные ученые, сумел расшифровать древние тексты. А они не сумели. Один штрих: он все переписывал от руки, что современному человеку не представить».
Судьба и дальше была благосклонна к Кнорозову. Его работы быстро получили известность за границей. Тогда СССР был заинтересован в налаживании дружеских отношений с зарубежными странами, поэтому власти не препятствовали его контактам с западными коллегами. Даже разрешили отправиться в 1956-м году на международный конгресс американистов в Копенгаген. Впоследствии доклад Кнорозова на английском, его работы были опубликованы во многих сборниках, что подтвердило его авторитет и репутацию первооткрывателя. По словам Юрия Березкина, «из непонятного человека в далекой стране он стал признанным гением. Сразу все признали его первенство в этой области». На родине за монографию «Система письма древних майя» он был удостоен премии Академии наук в 5000 рублей. А 1975-м его заслуги были отмечены Государственной премией.
https://spb.aif.ru/culture/person/kabinetnyy_geniy_kak_yuriy_knorozov_rasshifroval_pismennost_mayya
Пока пресса называла его последним гением двадцатого столетия, а главное открытие - расшифрованный календарь Майя - уходило в народ, навевая страхи о конце света, сам Юрий Кнорозов сидел в своем скромном кабинете в Кунсткамере в Ленинграде, окруженный книгами и дымом от сигарет. Когда с его помощью «заговорила» древняя цивилизация, Кнорозову не было и 30 лет. Это открытие ставили в один ряд с полетом Гагарина в космос.
* - Дед очень любил читать книги. Однажды ему на глаза попалась статья немецкого исследователя Пауля Шелльхаса, который отчаялся понять язык Майя и написал, что дешифровка их письменности - это неразрешимая проблема. Дед принял вызов, - рассказала «КП-Петербург» внучка Кнорозова Анна Маслова.
Чуть позже Майя сами нашли Кнорозова, но кто-то называет это обычной удачей. После войны в Ленинград было доставлено множество трофеев, в том числе и книги из берлинской библиотеки. Среди них Кнорозов и откопал свой томик с кодексами Майя.
- Эту книгу он немножко позаимствовал, - смеется внучка ученого. - Тут-то все и завертелось. Для него дешифровка стала целью.
Выехать за границу в те годы было просто невозможно, поэтому хоть Мексика - территория цивилизации Майя - и тянула к себе ученого, попасть туда было просто невозможно. Шифровать древние послания пришлось так - сидя в кабинете. И в 1951 году случилось чудо. Майя заговорили. Кнорозов за пару минут защитил диссертацию, получив негласный статус «последнего гения двадцатого столетия».
- На защите дедушка сказал: «Зачем мне вам о своей работе рассказывать? Кто хотел, тот уже прочитал», - отмечает Маслова.
- Образ мистический вокруг дедушки сложился из-за желтой прессы. К тому же сами Майя - это загадочная и древняя цивилизация. Возможно, все эти легенды рождались еще и из-за фотографий - на всех снимках дедушка выглядит очень сурово, нигде не улыбается. Его называют «самым мрачным любителем котов». На самом деле, он был крайне обаятельным человеком с великолепным чувство юмора. Серьезность - это скорее отношение того поколения к фотографиям. Тогда это считалась чем-то важным, и нужно было выглядеть солидно.
- У нас в массовой культуре принято, что ученый обязательно должен быть с приветом. Ну не было у него никаких гипнотических способностей, зачем они ему? Более того, дед, услышав это, только плевался бы, - уверяет в разговоре с «КП-Петербург» Анна Маслова. - Ученые иногда бывают эксцентричными людьми, а в нем ничего такого вообще не было. Он тихий, кабинетный ученый. Человек сидит у себя дома и занимается наукой. Не любовниц, не приключений, приходится придумывать хотя бы гипноз.
Но далеко не все «байки» об ученом рождались в фантазии журналистов. Юрий Валентинович и сам был не прочь подкинуть знакомым основу для будущей легенды. Так, даже дата рождения ученого, которая указана везде на просторах интернета, оказалась ложной.
«Пошел я паспорт получать, по жаре, за десять километров. Парня передо мной спрашивают: «Когда у тебя день рождения?». Он не знал (никто не знал, все знали только дату именин) - ну его домой и отправили. А я не растерялся и сказал: «19 ноября», - рассказывал Кнорозов, чей день рождения родные, на самом деле, отмечают 31 августа.
Поводом для слухов служило и чувство юмора дешифровщика. Так в соавторах одной из его научных статей неожиданно оказалась кошка…
- Он всегда очень любил котов, да и других животных. Это кошка Ася была одной из тех, что у него жили. Он даже пытался вписать ее в авторство, по крайней мере, в черновик: «Юрий Кнорозов и сиамская кошка Ася». Это была шутка. Ученые тоже развлекаются. Когда личность выдающаяся, все начинают воспринимать все всерьез, а человек просто пошутил. Нельзя же только наукой заниматься, - смеется Анна Маслова.
Из обычной шутки родилось и страшное предсказание. То самое, которого так боялись россияне в 2017 году - предсказание о конце света, который должен был наступить с завершением календаря Майя.
- Изначально это было лишь хохмой во время одной из конференций. Шутка для внутреннего употребления. У Майя в принципе не могло быть понимания о конце света. Это христианское представление, у них все циклично. На место старого умершего мира просто приходит новый. Но кто-то пошутил, что конец света будет в 2012 году, кто-то передал в прессу и все завертелось. Предугадать современные события по их календарю нельзя. Это скорее людское развлечение, - поясняет Анна Маслова.
- Календарь использовался не столько для предсказаний. Это в первую очередь утилитарное средство, чтобы понимать, когда, к примеру, заниматься сельским хозяйством. Это обычный инструмент, - делится внучка Кнорозова.
- Он не выпивал по две бутылки в день, как об этом пишут, но, к сожалению… Для него был очень неприятным факт того, что он не выездной. Алкоголь был способом снять напряжение, этим способом у нас многие пользуются, - тяжело отмечает Анна.
- Дедушка умер в 6 утра. Нас бы в то время просто не пустили в больницу. Он умер в коридоре, это правда. Но это из-за банальной нехватки денег. Мама меня воспитывала одна, а бабушка была уже пенсионеркой. Оплатить палату мы не могли. К счастью, он очень быстро отмучился. Да, с одной стороны, это полное позорище, но, к сожалению, как могли, - заключает наследница последнего гения двадцатого столетия.
https://www.spb.kp.ru/daily/27473.5/4679857/
Как рассказывала внучка Кнорозова, Анна Маслова, ту самую книгу, с которой всё началось, Юрий Валентинович обнаружил при разборе трофейных поступлений в одной из московских библиотек. И, скажем так, позаимствовал её. Эта книга, кстати, так и осталась в семье.
Письменность майя не поддавалась ученым несколько веков. И только советский гений догадался, что в древнем южноамериканском племени символами записывали не буквы, а слоги. Это стало ключом к разгадке их алфавита и принесло мировую славу Кнорозову. В Мексике он национальный герой. Там ему установлен памятник, а при жизни ленинградский ученый был удостоен ордена Мексики - Ацтекского орла четвёртой степени.
- Но сам он относился к своим достижениям очень спокойно, как к обыденной вещи, никогда не выпячивал свою значимость. Даже намёка на похвальбы не было, - вспоминает Маргарита Альбедиль, - Он был человек науки. И у меня сложилось впечатление, что среди идей он чувствовал себя увереннее, чем среди людей.
https://mr-7.ru/articles/2022/11/19/iurii-knorozov-velikii-uchionyi-i-obychnyi-chelovek
«Что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим», - так в 1996 году русский учёный Юрий Кнорозов ответил на вопрос мексиканского телевидения, как же всё-таки ему удалось расшифровать язык майя. Но загадка всё равно оставалась: почему именно учёному из СССР, никогда даже не бывавшему в Мексике, удалось то, над чем безуспешно бились много лет лучшие специалисты мира.
Попытки расшифровать язык майя предпринял один из ведущих специалистов в мире по цивилизации майя, английский этнограф и археолог Эрик Томсон. Он предполагал, что письменность майя имеет рисуночный характер, и её отдельные знаки нужно понимать в зависимости от того, что они изображают, без отрыва от контекста. Он отрицал фонетический характер иероглифов и долгое время был уверен, что содержание обнаруженных текстов носит исключительно религиозный характер. Такая точка зрения была принята в 30 - 40-х годах XX века - вплоть до появления в 1952 году в журнале «Советская этнография» статьи со скромным названием «Древняя письменность Центральной Америки». И в мировом научном сообществе грянул взрыв…
Бешенство лорда Томсона было не описать словами. Ещё бы - какой-то мальчишка (Кнорозову - 30 лет, Томсону - 54), да ещё - подумать только! - из стана идеологического противника! Он воспринял его открытие как личное оскорбление и немедленно начал бороться с Кнорозовым - правда, методами «холодной войны», используя не научные аргументы, а личное мнение, что советские учёные не способны ничего достичь, потому что «используют метод марксистской историографии». А ведь руководитель Института этнографии Академии наук СССР С. А. Токарев, давая рекомендацию в аспирантуру Юрию Кнорозову в 1950 году, пророчески писал: «Эта работа, когда она будет доведена до конца, составит славу советской науки и подтвердит наглядным образом её превосходство над зарубежной буржуазной наукой даже в такой области, как изучение древнеамериканской письменности, над которой десятилетиями работают лучшие американские специалисты». И ведь прав оказался!
Юрий Кнорозов (кстати, очень редкая фамилия) родился в небольшом посёлке недалеко от Харькова. Его отец работал в страховом обществе, а после Революции 1917 года возглавлял отдел в управлении Южной железной дороги. Интересно, что родители ещё до свадьбы приняли решение - воспитывать своих будущих детей по Бехтереву - знаменитому российскому психиатру и невропатологу. Например, отец пытался у всех пятерых детей развивать одновременно функцию обеих рук - так, чтобы не было ведущей, а все действия могли бы выполняться как правой, так и левой рукой с одинаковой эффективностью. Видимо, таким образом должно было оказываться влияние на оба полушария головного мозга для их гармоничного развития. Но в итоге такое воспитание привело к замкнутости и скрытности характера всех детей в семье.
Поначалу Юрий планировал стать врачом-психиатром (вот оно - влияние Бехтерева) и поступил на рабфак при медицинском институте в Харькове. Но после окончания рабфака передумал и поступил на исторический факультет. Уже на истфаке он заинтересовался сначала шаманскими практиками, а потом - египетскими иероглифами.
...Юрий был зачислен на второй курс истфака Московского государственного университета, где также занимался египтологией и даже получил у однокурсников прозвище «Синухет» (в честь древнеегипетского рассказа «Сказание Синухе»). Но всё же в 1944 году его призвали в армию, где он служил телефонистом. А после окончания войны Кнорозов восстановился на третьем курсе.
Один из его знакомых тех лет вспоминал, что уже в 1946 году Юрий Кнорозов заявлял: его мечта - заняться дешифровкой письма майя. На это решение повлияли две книги, с которыми студент истфака Кнорозов смог ознакомиться в библиотеке имени Ленина: «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды (в библиотечных фондах имелся микрофильм с первым изданием) и «Кодексы майя», опубликованные издательством в Гватемале в 1930 году.
После защиты диплома об исследовании Хорезмского оазиса Юрий Кнорозов заявил научному руководителю, что его интересует только Мексика. Тем более, что он уже начал работу над переводом со староиспанского «Сообщения о делах в Юкатане». Эта крайне важная для исследователей книга была написана епископом Юкатана в середине XVI века. Он «прославился» тем, что сжёг почти все рукописи майя и уничтожил много их памятников, но также оставил ценные известия о цивилизации майя, и в том числе составил список соответствий между майянскими иероглифами и испанскими буквами.
...Рассказывают, что в маленькой комнате, где он жил, все стены были украшены прорисовками иероглифов майя, а почти всё пространство было забито книгами.
https://russkiymir.ru/publications/307469/
Отец его, Валентин Дмитриевич Кнорозов, был директором-полковником пути и строительства. Мать, Александра Сергеевна, была «домашней хозяйкой». Родители Юры увлекались учением Бехтерева, согласно которому внушение является эффективным средством в воспитании детей. Проведя внутри своей семьи педагогический эксперимент, Кнорозовы-старшие заложили фундамент будущего успеха детей: впоследствии четыре брата, включая Юрия, добились ученой степени доктора наук, а их сестра Галина стала кандидатом наук.
В 1937 году Юрий закончил семь классов железнодорожной школы. Вел он себя настолько плохо, что его даже пытались исключить за поведение. После школы Кнорозов провел два года на рабочем факультете.
когда ему было 17 лет, Кнорозов сдал вступительные экзамены и поступил на исторический факультет Харьковского государственного университета. Из дисциплин студенту больше всего нравилась этнография. Особенно его интересовали религиозные и шаманские практики. Кроме того, он занимался египетским языком и иероглификой.
Но в университете Юрий успевает проучиться только два курса. Потом занятия прерываются - начинается война. В сентябре 1941 его мобилизуют на строительство оборонительных сооружений в Черниговской области. Однако довольно быстро территории оккупируют, и строительная команда оказывается отрезана от других частей. Кнорозов возвращается в Харьков, к семье. Там он некоторое время скрывается от мобилизации, с трудом добывая себе и своей пожилой матери пропитание. В 1943 году они, пересекая фронтовую полосу, отправляются в Воронежскую область, а потом в Москву. В столице Юрия зачислили на второй курс исторического факультета МГУ, но далеко не сразу. Тот факт, что Юрий побывал на «оккупированных территориях», осложнил ситуацию. Поступить ему помог отец, который был чиновником в ведомстве военного строительства.
* Ростислав Кинжалов, с которым Кнорозов сначала пять лет переписывался, а в 1946 встретился лицом к лицу, вспоминает о студенте так: «Выглядел он несколько диковатым, даже не в смысле одежды (он был в ватнике и ушанке), а по отрывистой речи, жестикуляции и т.д. Он представился студентом МГУ, кажется, пятого курса, и сказал, что его мечта - заняться дешифровкой письма майя»
* Исследователь готовился к защите диссертации. Однако у Кнорозова возникла серьезная проблема: сам факт дешифровки системы письма майя шел наперекор «марксистской догме». Дело в том, что по классификации уровней цивилизации Фридриха Энгельса индейцы относились к «варварам», а далекий от развитого классового государства народ по определению не мог иметь иероглифической письменности. Соответственно, доказывая схожесть структуры письменности майя и древних египтян, Кнорозов рисковал.
Кнорозов эмоционально вспоминает этот этап своей жизни: «Перевел я на русский язык книгу испанского миссионера Диего де Ланды <…> и к своему ужасу обнаружил, что у майя были и письменность, и армия, и административный аппарат, значит - у них было государство! А у Энгельса сказано, что майя достигли лишь состояния варварства. Попробуй в 1955 году скажи что-нибудь против Энгельса, времена были еще сталинские! Сразу объявят "контрой" не только тебя, но и руководителя диссертации».
«Сообщение о делах в Юкатане Диего де Ланды как этно-исторический источник» - так звучала тема диссертации Кнорозова. Защита проходила в Москве 29 марта 1955 года в Институте этнографии. В работе он все же решается доказать наличие у древних майя фонетического письма. Каких бы то ни было печальных последствий смелого заявления получается избежать благодаря идее куратора Кнорозова, первооткрывателя хорезмской цивилизации Сергея Толстова: так как Фридрих Энгельс не имел всех ныне доступных источников для изучения истории майя, Кнорозов не противостоит его выводам, а дополняет их. Ученый совет единогласно присудил Кнорозову не кандидатскую, а сразу докторскую степень.
* в 1979 году он не смог попасть и на конференцию по проблемам письменности майя в США, куда его приглашали: «Его ждали там как ведущего и самого авторитетного специалиста в этой области, как главу признанной школы». Сначала иностранные коллеги не понимали, почему Кнорозов не участвует в международных конгрессах, и лишь недоумевали.
В Мексике - стране майя - ученому удалось побывать лишь в 1990 году. Его лично пригласил президент страны Винисо Сересо.
https://indicator.ru/humanitarian-science/desyat-let-istorii-nauki-kak-kabinetnyi-uchenyi-rasshifroval-pismennost-maiya.htm