Стимул карать: репрессии 1937-38 гг. на частном примере (Раменское)
О, Безликий товарищ,
Я чествую твой стимул - душить,
Стимул марать,
Стимул крушить,
Стимул карать.
Боевой стимул!
«Гражданская оборона» (аудио: https://muzofond.org/search/факты%20боевой%20стимул - мне этот вариант нравится больше оригинала)
Кто будет громко рассуждать,
Того на месте расстрелять;
Кто будет в мимике замечен,
Тот будет также изувечен.
Г. Гейне (пер. Ю. Тынянова)
Несколько месяцев назад у меня состоялась примечательная дискуссия с неосталинистом тов. Роваро: https://new-rabochy.livejournal.com/13565.html
Среди прочего он сослался на мои слова в другой ветке (вероятно, в ЖЖ Боклимова), в которой я писал о судьбе священнослужителей города Раменское, расстрелянных в 1938 г. Позиция Роваро железобетонна: всех расстреливали по делу, нарушений юридического характера не усматривается.
Мои слова:
«По священникам, которые были расстреляны вообще за ерунду (вон у меня целая книга местных краеведов о гонениях церковников в 1930-е): они вообще вины не признавали, но "были изобличены свидетелями", которые "слышали", как священник сказал: "начнись война, Советская власть не устоит и дня" - щас такое в ЖЖ пишут, а тогда вот оказалось, что он призывает создать заговор".
Ответ Роваро:
«У Вас может быть книга и о возглавляемом анунахами мировом правительстве - что это меняет?
Разве Вам решать, за ерунду их стреляли, или нет? Разве Вы или краеведы разбирали эти дела по существу? Разве не было УК, в котором была 58-я статья, в которой русским по белому были прописаны составы преступлений, за которые полагалась ВМН, которую по этой статье могла назначить лишь Военная коллегия Верховного суда?
С чего Вы взяли, что расстреливали священников?"
Мое обещание:
«Конечно, разбирали. Там очень подробно расписано: за что арестовали, какие вопросы задавали, какие показания послужили основой приговора. Я могу отдельную тему замутить с разбором".
Ответ Роваро:
«Можно и замутить. А то как-то странно у Вас получается - разбирали по существу и пришли к выводу, что высший судебный орган необоснованно приговорил одну часть этой категории граждан к ВМН, в то время как другая часть чувствовала себя не хуже других категорий и спокойно осуществляла свою деятельность в рамках минимальных ограничений, ответственность за нарушение которых составляла максимум 1 год исправительно-трудовых работ с частичной конфискацией или штрафом».
Я так полагаю, что основная (и неприемлемая!) особенность «сталинских репрессий» была в требовании своего рода абсолютной лояльности. Поэтому я не знаю, о какой части священников говорит Роваро - мол, они получали год лагерей, а раз другую часть расстреляли, то налицо был заговор и т.п. Но и в этом случае можно предполагать негласное сотрудничество лояльного священства с властями - они могли быть секретными сотрудниками ОГПУ, МГБ, КГБ, могли давать на кого-то показания, в связи с чем не считались «отрицаловкой», в отличие от тех, кто Советскую власть только терпел, но ничуть ей не симпатизировал. И для большевиков 1930-х это было достаточное преступление для вынесения смертных приговоров.
Итак, выполняю некогда данное обещание: размещаю текст, который позволит, я полагаю, рассмотреть уровень и характер доказательств, использовавшихся советскими следственными и судебными органами в ходе массовых нарушений законности («репрессий») в 1937-38 гг.
Книга, о которой я писал, была куплена мною в одном из храмов города Раменское
за 200 рублей и называется «За Христа претерпевшие. Церковь и политические репрессии 1920-1950 гг. на территории Раменского района Московской области, том 1. Раменская волость». Авторы: В.В. Никонов и Н.П. Ушатова. Издана в 2016 г. Гжельским государственным университетом, тираж 2000 экземпляров.
Из книги объемом в 614 страниц я возьму лишь истории арестов и осуждения местного священства и церковных активистов.
Священномученик С. Белокуров
Начнем со священника Сергия Белокурова.
Краткое описание его жизни, ареста и казни здесь: https://drevo-info.ru/articles/5371.html
Цитирую по источнику:
«17 февраля 1938 г. начальник Раменского отделения НКВД Элькснин допросил работавшую осведомительницей жительницу Раменского Савлову, которая о священнике Сергии Белокурове показала:
Я живу в фабричных корпусах и вижу священника Белокурова в фабричных корпусах почти ежедневно. К кому он ходит, я не знаю... Я с ним поздоровалась и спросила: "Где же вы были в гостях?" Он мне ответил: "Я был у своих", но у кого, не сказал. Причём добавил: "Жить надо спешить, ведь все равно, если не сегодня, то завтра, советская власть задавит". Я ему ответила, что это ерунда, наоборот, советская власть ведет к весёлой и радостной жизни. На это он мне ответил: "Это вам только говорят; хорошая, радостная жизнь в Кремле, рабочему Сталин хорошей жизни не даст".
То есть такой разговор сейчас о Путине и нынешней власти может вести кто угодно, при том что наш бывший товарищ Водокачкин пишет о превращении российской буржуазной демократии в буржуазную диктатуру: https://new-vodokachkin.livejournal.com/36674.html
Осталось подождать, когда же новая диктатура расстреляет оного Водокачкина за его «антибуржуазную террористическую агитацию», потому что с Белокуровым случилось вот что:
«20 февраля была выписана справка на арест отца Сергия, а 23-го он был арестован и помещен в камеру предварительного заключения при Раменской милиции. Через три дня следователь допросил его.
- Как часто вы, Парусников и Фетисов собирались в церковной сторожке?
- В церковной сторожке мы собирались после каждой обедни.
- Какие вопросы вы обсуждали в церковной сторожке?
- Обыкновенно вопросы служебного характера. В феврале, числа какого не помню, мы, отслужив обедню, собрались в церковной сторожке, где стали обсуждать вопрос о присланном нам непосильном налоге.
- Скажите, какое недовольство выразили вы во время подписки на заем?
- На заем я не подписался лишь потому, что у меня и так много сделано подписок на заем. Недовольства не выражал.
- Как часто вы бываете в рабочих корпусах фабрики "Красное знамя" и других местах?
- Ходил в корпуса и другие места по требованию верующих, близких знакомств и связей не имею.
- Признаете ли вы себя виновным в антисоветских разговорах в церковной сторожке и других местах?
- Виновным себя не признаю.
Это был последний допрос, и на этом следствие было закончено.
27 февраля 1938 года тройка НКВД по Московской области по ст. 58-10 УК РСФСР приговорила отца Сергия к расстрелу за "контрреволюционную террористическую агитацию".
7 марта 1938 года был расстрелян..." (там же)
Авторы книги несколько детальней описывают историю С. Белокурова:
единственный допрос они относят к 25 февраля;
они добавляют к вышеприведенной цитате из протокола допроса слова священника о том, что он обсуждал с коллегами папанинцев, которые, по его словам «могут погибнуть ни за что».
27.02.1938 было составлено обвинительное заключение, согласно которому «Белокуров вел активную контрреволюционную деятельность. Виновным себя не признал, но достаточно изобличен показаниями свидетелей в контрреволюционной антисоветской деятельности...распространял гнусную контрреволюционную клевету против советской власти и ее руководителей высказывал террористические настроения против членов советского правительства и руководителей ВКП(б)». (стр. 281-284 указанного издания)
В этот же день тройка по Мособласти рассмотрела оное заключение и вынесла решение о расстреле.
Здесь нужно пояснить, откуда взялся пункт о террористических настроениях С. Белокурова: в деле (ссылка на ГАРФ) есть показания еще одной свидетельницы, которая также бдительно дала показания на священника А. Парусникова, расстрелянного в том же году. Предположительно она была сексотом ОГПУ.
Она, занимаясь распространением займов, обратилась к оному Белокурову, который ей сказал (по ее словам): «Подписаться надо, иначе нам нельзя, но Вы же понимаете, что все займы - обираловка народа, ведь это против народа делают пушки..»
Во время перевыборной кампании в Верховный Совет СССР он ей якобы сказал: «Их не выбирать надо, а всех перевешать мало, они издеваются над народом».
Теперь сравните эту самую гуманную в мире «пролетарскую диктатуру», которая на основании сомнительных показаний (да даже если и правдивых!) двух 40-летних теток приговорила человека к расстрелу, который и был осуществлен через 8 дней, и нынешнюю «буржуазную диктатуру», приговорившую блогера Терентьева за его (однозначно его) высказывание в соцсетях К ГОДУ УСЛОВНО (он еще долго обжаловал приговор, а потом учесал в Эстонию, где получил политическое убежище): https://ru.wikipedia.org/wiki/Дело_Терентьева
Обжаловать приговор Белокурову никто почему-то не дал.
Священномученик А. Парусников
Краткое описание жизни и смерти Александра Парусникова см. здесь: https://drevo-info.ru/articles/17906.html
Из книги же выясняется, что Парусникова начали вызывать на допросы в феврале 1938 года - сначала как свидетеля. Его допрашивали об известных ему фактах контрреволюционной деятельности священников Белокурова и Фетисова. Допросы вроде бы проводились ночью (стр. 230). Параллельно «органы» собирали компромат на самого Парусникова. Из показаний свидетельницы, собиравшей займы (см. выше), стало известно, что Парусников не верил в эффективность военных займов, потому что «коммунисты всем насолили, их будут бить как другие страны, так и свой народ» (стр. 233).
Другой свидетель, комсомолец 21 года, зачем-то «часто заходящий в церковь», якобы слышал (вот же слух у человека!), что Парусников говорил какой-то гражданке: «пусть бы они подавились своими займами. Всех задушили проклятые. Придет время, мы их тоже будем душить, все припомним». Вскоре после ареста Белокурова и Фетисова Парусников якобы сказал, что «другие государства не позволят им душить народ, а им самим отвернут голову. Большевики - это разбойники...» (согласно статье 125 Конституции СССР от 5 декабря 1936 г.
«В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам СССР гарантируется законом:
а) свобода слова,
б) свобода печати,
в) свобода собраний и митингов,
г) свобода уличных шествий и демонстраций.
Эти права граждан обеспечиваются предоставлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий, необходимых для их осуществления» - тут можно, конечно, заняться иезуитскими трактовками и сказать, что священники - не трудящиеся, что их деятельность не в интересах трудящихся, а также не способствует укреплению социалистического строя, но судя по завершению статьи речь идет о публичной свободе слова, а не о частных разговорах со своими знакомыми. По логике Конституции говорить частным образом можно что угодно - это не деяние - чуть позже рассмотрим УК РСФСР 1926 года в этой связи).
Если Белокуров и Фетисов были расстреляны 7 марта 1938 г., то Парусникова арестовали 24 марта, справка же на арест была подписана начальником Раменской милиции 20 марта.
Следствие ограничилось подшивкой в дело показаний свидетелей - кроме двух указанных, еще одна женщина показала, что Парусников 5 марта 1938 г. (напомню, что двое его коллег в этот момент были арестованы и через два дня их расстреляют) был крепко выпивший и сказал, мол, коммунисты не дают нам жить, но мы до них доберемся и всех перевешаем. Что называется, пьяные разговоры 58-летнего старика.
Еще эта тетя видела, как после службы священники часто собирались в церковной сторожке с какими-то неизвестными мужчинами и женщинами.. (Ну ясен пень, они сколачивали там контрреволюционную организацию, хотя, может, занимались групповым сексом?! Чекисты ж так и не выявили группировку заговорщиков! Попов расстреляли за болтовню - порой пьяную: о пагубном пристрастии к спиртному Парусникова говорил и юный комсомолец, не иначе как по заданию чекистов ходивший в церковь.)
На очных ставках со свидетелями А. Парусников заявил, что не вел подобных разговоров (вот мне интересно: а если и вел, под какую статью подпадает?). Но поверили больше свидетелям - что типично для «сталинской юстиции», см., например, вот это дело, совсем не священническое: https://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=7577
Косвенно на то, что свидетели давали ложные показания, указывает записка Парусникова из заключения, в которой он пишет: «совершенная ложь, и им пришлось два месяца искать свидетелей». Далее он пишет о том, что его скоро направят в Москву, из чего можно предположить о его надежде на более объективное разбирательство.
16 мая он был этапирован в Таганскую тюрьму г. Москвы, 2 июня приговорен к расстрелу. Насколько можно понять, в суд его не вызывали, адвокат речей не произносил. Решение принято заочно, по следственным материалам, которые слова доброго не стоят. 27 июня 1938 г. расстрелян.
(В таких случаях мне всегда интересно, почему сталинисты упорно держатся за «немецкий след» в расстреле польских граждан? Неужели расстрелы отечественных граждан им кажутся обоснованными и законными? Оказывается, кажутся!)
Священномученик Н. Фетисов
Николай Николаевич Фетисов (1884 - 1938), протоиерей, настоятель Раменского Троицкого храма с 1935 года.
Полная биография его здесь: https://drevo-info.ru/articles/13675341.html
По данным указанной книги, в деле Фетисова имелись протоколы допросов свидетелей, которые показали, что он отказывался подписаться на займ и сказал, что лучше б эти деньги отдал Японии или генералу Франко, чтоб «те освободили нас от коммунистов». Еще он в разговоре с каким-то знакомым якобы сказал, дескать жалко что на разбившемся дирижабле не летела кремлевская банда - было бы лучше, чтоб вожди все погибли. Еще свидетельница «с большими ушами» слышала, как он на платформе «Раменское» говорил «прилично одетому гражданину», что скорей бы война - тогда мученики-рабочие, живущие вокруг местной фабрики, стали бы вешать коммунистов.
У меня есть знакомый, кстати, госслужащий, который на мой вопрос, видел ли он, как наши обыграли испанцев в футбол, ответил, что болел за испанцев, т. к. наши футболисты есть опора преступной власти и т. д. и т. п. в духе А. Навального.
Конечно, «монолитность» общества несколько возросла нынче, но трудно представить, чтоб на основании таких разговоров его бы осудили к ВМН.
Между тем, следователь сам на единственном допросе 26 февраля 1938 г. сообщил Фетисову, что следствию известно, «вы занимались антисоветскими контрреволюционными разговорами не только в церковной сторожке, но и в других местах» (стр. 316). Таким образом, публичность выступлений вовсе не являлась квалифицирующим признаком, достаточно было просто произнести крамольные речи даже вполголоса своему знакомому или близкому человеку (аналогичная «доказуха» была по генералу Гордову после войны: писались его частные разговоры с женой и другими военными).
27 февраля 1938 г. было составлено обвинительное заключение по Н. Фетисову, где ему в вину ставилась антисоветская агитация и встречи с разными людьми из Москвы и Люберец (тем не менее, речь об организации не шла), в тот же день тройка при УНКВД по Мособласти утвердила заключение и приговорила его к расстрелу, который был приведен в исполнение 7 марта 1938 г.
Судьба обычной верующей
(стр. 449-463)
В книге описываются судьбы и некоторых других священников, на 1937 год служивших не в Раменском, а в других местах. Она аналогична описанным.
Но, может, Советская власть свято чтила вот эту статью Конституции:
«Статья 124. В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признаются за всеми гражданами»?
Церкви она закрывала так активно, что непохоже, будто и правда верила в реальность этой свободы. Ну или предлагалось отправлять культы наедине с собою - а то ведь и любой частный разговор, как мы видим, могли счесть антигосударственным деянием.
Ну а уж службы в церкви - это просто «игра на предрассудках масс»! Поэтому в мае 1937 года была закрыта церковь в селе Новое Раменского района. В селе проживало около 2000 человек, с протестами пришло около 100 человек (надо учесть изобилие детей в то время, которые составляли, видимо, не менее 600-700 человек из числа жителей, следовательно, с требованием оставить в селе церковь вышло не менее 7% населения - причем это самые смелые люди, уверовавшие в справедливость статьи 124 Конституции: они на нее ссылались в ходе уличного протеста).
Одна из наиболее активных женщин - Ольга Евдокимова, 41 года, мать двоих детей, колхозница, не отдавала ключи от церкви представителям властей. В сентябре 1937 г. она была арестована и осуждена к 10 годам ИТЛ.
Потрясенная приговором женщина написала жалобу с просьбой пересмотреть ее дело (ее контрреволюционность выразилась в том, что она признала, мол, считала неверным решение власти о закрытии церкви в селе).
Жалобу оставили без рассмотрения, сама Евдокимова умерла в заключении в феврале 1938 г.
А вы говорите: буржуазная диктатура...
Насколько все это законно? И что это было?
Статья Уголовного кодекса РСФСР 58.10:
«58.10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. ст. 58.2- 58.9 настоящего Кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой - лишение свободы на срок не ниже шести месяцев. Те же действия при массовых волнениях, или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собою - меры социальной защиты, указанные в ст. 58.2 настоящего Кодекса. [6 июня 1927 г. (СУ № 49, ст. 330)].
58.2. Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключен ные Союзом ССР с иностранными государствами договоры, влекут за собой - высшую меру социальной защиты - расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и, тем самым, гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества. [6 июня 1927 г. (СУ № 49, ст. 330)].»// http://istmat.info/files/uploads/49552/ugolovnyy_kodeks_rsfsr_-_1950.pdf
В принципе, УК 1926 года давал судьям и внесудебным органам широкие возможности по контрреволюционным обвинениям - то есть судьи не могли дать меньше полугода заключения. Однако высший предел определялся судом. В данных случаях сыграли роль формулировки обвинительного заключения: «ведет среди граждан, посещающих церковь, и на улице». Таким образом выходило, что свои речи о том, что скоро будет война и всех коммунистов перевешают, а то и «мы перевешаем», раменские священники вели во время церковной службы или прямо крича об этом на площади. В то же время свидетельские показания, приложенные к обвинению, не давали возможности так широко толковать. Но неизвестно, читал ли кто-нибудь эти свидетельства.
Также неизвестен мотив, почему «тройка» решила, что свидетели заслуживают доверия, а обивняемые - нет?
Кроме того, личности обвиняемых, которые могут использовать «религиозные предрассудки масс», априори превращало их «деяния» (в кавычках, потому что частные речи не могут таковыми признаваться) в тяжкие преступления, так что и совесть, вероятно, участников тройки не мучила.
Мы можем также предположить, что некоторые категории граждан уничтожались целенаправленно, с целью повышения монолитности общества. Исследователь репрессий Леонид Наумов называет это «социальной инженерией» («Сталин и НКВД», любое издание), наш бывший товарищ Водокачкин - «выбраковкой» (почерпнув такое определение у писателя-фантаста О. Дивова), а автор данного текста, в процессе его написания ознакомившийся с работой «мемориальцев» Н. Петрова и Н. Сидорова (http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-intro/1005111), согласен с их подходом, поскольку и сам склонялся к такой версии событий («репрессий») 1937-1938 гг.
В частности, они пишут о «настоящей цели» приказа НКВД СССР № 00447:
И далее:
«Как представляется, Сталин готовил «большой террор» задолго до 1937 г. и не стеснялся делиться своими планами публично. Так, в 1933 г. на январском объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б)4 он развивал тезис об обострении классовой борьбы и усилении государственной власти в процессе создания бесклассового общества, заявляя, что «уничтожение классов достигается не путем потухания классовой борьбы, а путем ее усиления». Сталин поставил задачу «развеять в прах последние остатки умирающих классов» и перечислил категории будущих жертв: «частные промышленники и их челядь, частные торговцы и их приспешники, бывшие дворяне и попы, кулаки и подкулачники, бывшие белые офицеры и урядники, бывшие полицейские и жандармы, всякого рода буржуазные интеллигенты шовинистического толка и все прочие антисоветские элементы»...
В третьем разделе приказа 00447 говорилось о сроках и порядке проведения операции. Существенным моментом здесь является изначально установленный четырехмесячный срок проведения всей операции. Нетрудно увидеть, что ее окончание планировалось в первых числах декабря 1937 г. Сам собой напрашивается вывод о тесной увязке кампании массовых арестов с намеченными на 12 декабря выборами в Верховный Совет. Ведь не случайно, что вопросы выборов в Верховный Совет и положение о них также рассматривались на том же июньском (1937) пленуме ЦК ВКП(б), когда, мы предполагаем, Сталиным было принято решение об операции против «враждебных элементов». Согласно новой Конституции (1936), в СССР избирательные права получили все граждане, за исключением осужденных и умалишенных, тогда как по предыдущей Конституции существовал целый ряд категорий граждан, лишенных избирательных прав. К ним-то, как раз и относилась большая часть тех, кто попадал под понятие «враждебных элементов». Отчасти возникновение и нацеленность приказа 00447 можно считать необходимым сталинским элементом обеспечения успешных выборов в Верховный Совет. Ведь провозглашенная в новой Конституции норма всеобщего равного и прямого избирательного права, по мысли Сталина, таила в себе и определенные опасности. Некоторые категории недостаточно лояльных граждан могли воспользоваться предоставленной «свободой» волеизъявления на выборах в своих целях. И не случайно в отчетном докладе 18 съезду ВКП(б) в марте 1939 г. успешное проведение декабрьских (1937) выборов в Верховный Совет СССР и июньских (1938) в Верховные Советы республик Сталин объяснил своевременно проведенными репрессиями. Нелишне отметить и то, что иностранные граждане по новой Конституции потеряли избирательное право, тогда как по прежним нормам, основанным на идеях «пролетарской солидарности» и имевшим ярко выраженный классовый характер, такое право предоставлялось «всем трудящимся иностранцам, проживающим на советской территории». Это становится особенно понятным в свете развернувшихся со второй половины 1937 г. т.н. «национальных операций» НКВД, когда были приняты установки, что лица «иностранного происхождения» или связанные с заграницей являются базой иностранного шпионажа.
Вообще, принятие новой Конституции усиливало опасения правящей советской верхушки о возможной активизации оппозиционных элементов. Так, на февральско-мартовским (1937) пленуме ЦК ВКП(б) многие ораторы обращали внимание на эту проблему, подчеркивая опасность исходящую от вернувшихся из ссылки «кулаков» и «баев», а также угрозу в период предстоящих выборов со стороны верующих и активистов церковных организаций."//ук. источник
Следует также иметь в виду, какое количество граждан относило себя к верующим. И даже среди людей 16-19 лет это немалая часть общества (до 30%).
Секретные данные о численности верующих в СССР на 1937 год: http://istmat.info/files/uploads/39592/rgae_1562.33.2990_71-74.pdf
(Кстати, там есть и данные по числу неграмотных в СССР на 1937 год, которые позволяют скептически оценить «успехи» большевиков по ликвидации безграмотности, которыми они так сильно кичились, а многие ставят в пример и сейчас.)
Послесловие
Итак, я привел подробные примеры расследования "контрреволюционной деятельности" ряда лиц, пострадавших в ходе репрессий 1937-1938 гг.
У меня нет дела Н. Суханова (Гиммера), которого Водокачкин назвал «заслуженно расстрелянным меньшевиком», хотя я уверен, что в нем уровень обоснованности обвинений и степень виновности сопоставим с виной описанных выше священников.
Однако четыре частные судьбы в одном районе, в одно время являются довольно наглядной иллюстрацией подходов «сталинской юстиции» к созданию «идейно-политического единства монолитного советского общества».
Многие и по сю пору горюют по утраченному «единству», хотя таковое единство откровенно попахивает мертвечиной, как и весь бесславно рухнувший Советский проект, затеянный с негодными средствами и чрезмерными амбициями.
Да, люди того времени могли искренне заблуждаться, веря, что еще немного расстрелов и коммунизм приблизится. Глядя из нашего времени, становится ясна неосуществимость их устремлений в обозримый исторически период. Верить же, что СССР как государство, двигавшееся к коммунизму, погубили частные факторы типа доклада Хрущева, косыгинской реформы и предательства Горбачева-Яковлева, могут либо недалекие люди, либо подлецы и проходимцы.
Я чествую твой стимул - душить,
Стимул марать,
Стимул крушить,
Стимул карать.
Боевой стимул!
«Гражданская оборона» (аудио: https://muzofond.org/search/факты%20боевой%20стимул - мне этот вариант нравится больше оригинала)
Кто будет громко рассуждать,
Того на месте расстрелять;
Кто будет в мимике замечен,
Тот будет также изувечен.
Г. Гейне (пер. Ю. Тынянова)
Несколько месяцев назад у меня состоялась примечательная дискуссия с неосталинистом тов. Роваро: https://new-rabochy.livejournal.com/13565.html
Среди прочего он сослался на мои слова в другой ветке (вероятно, в ЖЖ Боклимова), в которой я писал о судьбе священнослужителей города Раменское, расстрелянных в 1938 г. Позиция Роваро железобетонна: всех расстреливали по делу, нарушений юридического характера не усматривается.
Мои слова:
«По священникам, которые были расстреляны вообще за ерунду (вон у меня целая книга местных краеведов о гонениях церковников в 1930-е): они вообще вины не признавали, но "были изобличены свидетелями", которые "слышали", как священник сказал: "начнись война, Советская власть не устоит и дня" - щас такое в ЖЖ пишут, а тогда вот оказалось, что он призывает создать заговор".
Ответ Роваро:
«У Вас может быть книга и о возглавляемом анунахами мировом правительстве - что это меняет?
Разве Вам решать, за ерунду их стреляли, или нет? Разве Вы или краеведы разбирали эти дела по существу? Разве не было УК, в котором была 58-я статья, в которой русским по белому были прописаны составы преступлений, за которые полагалась ВМН, которую по этой статье могла назначить лишь Военная коллегия Верховного суда?
С чего Вы взяли, что расстреливали священников?"
Мое обещание:
«Конечно, разбирали. Там очень подробно расписано: за что арестовали, какие вопросы задавали, какие показания послужили основой приговора. Я могу отдельную тему замутить с разбором".
Ответ Роваро:
«Можно и замутить. А то как-то странно у Вас получается - разбирали по существу и пришли к выводу, что высший судебный орган необоснованно приговорил одну часть этой категории граждан к ВМН, в то время как другая часть чувствовала себя не хуже других категорий и спокойно осуществляла свою деятельность в рамках минимальных ограничений, ответственность за нарушение которых составляла максимум 1 год исправительно-трудовых работ с частичной конфискацией или штрафом».
Я так полагаю, что основная (и неприемлемая!) особенность «сталинских репрессий» была в требовании своего рода абсолютной лояльности. Поэтому я не знаю, о какой части священников говорит Роваро - мол, они получали год лагерей, а раз другую часть расстреляли, то налицо был заговор и т.п. Но и в этом случае можно предполагать негласное сотрудничество лояльного священства с властями - они могли быть секретными сотрудниками ОГПУ, МГБ, КГБ, могли давать на кого-то показания, в связи с чем не считались «отрицаловкой», в отличие от тех, кто Советскую власть только терпел, но ничуть ей не симпатизировал. И для большевиков 1930-х это было достаточное преступление для вынесения смертных приговоров.
Итак, выполняю некогда данное обещание: размещаю текст, который позволит, я полагаю, рассмотреть уровень и характер доказательств, использовавшихся советскими следственными и судебными органами в ходе массовых нарушений законности («репрессий») в 1937-38 гг.
Книга, о которой я писал, была куплена мною в одном из храмов города Раменское
за 200 рублей и называется «За Христа претерпевшие. Церковь и политические репрессии 1920-1950 гг. на территории Раменского района Московской области, том 1. Раменская волость». Авторы: В.В. Никонов и Н.П. Ушатова. Издана в 2016 г. Гжельским государственным университетом, тираж 2000 экземпляров.
Из книги объемом в 614 страниц я возьму лишь истории арестов и осуждения местного священства и церковных активистов.
Священномученик С. Белокуров
Начнем со священника Сергия Белокурова.
Краткое описание его жизни, ареста и казни здесь: https://drevo-info.ru/articles/5371.html
Цитирую по источнику:
«17 февраля 1938 г. начальник Раменского отделения НКВД Элькснин допросил работавшую осведомительницей жительницу Раменского Савлову, которая о священнике Сергии Белокурове показала:
Я живу в фабричных корпусах и вижу священника Белокурова в фабричных корпусах почти ежедневно. К кому он ходит, я не знаю... Я с ним поздоровалась и спросила: "Где же вы были в гостях?" Он мне ответил: "Я был у своих", но у кого, не сказал. Причём добавил: "Жить надо спешить, ведь все равно, если не сегодня, то завтра, советская власть задавит". Я ему ответила, что это ерунда, наоборот, советская власть ведет к весёлой и радостной жизни. На это он мне ответил: "Это вам только говорят; хорошая, радостная жизнь в Кремле, рабочему Сталин хорошей жизни не даст".
То есть такой разговор сейчас о Путине и нынешней власти может вести кто угодно, при том что наш бывший товарищ Водокачкин пишет о превращении российской буржуазной демократии в буржуазную диктатуру: https://new-vodokachkin.livejournal.com/36674.html
Осталось подождать, когда же новая диктатура расстреляет оного Водокачкина за его «антибуржуазную террористическую агитацию», потому что с Белокуровым случилось вот что:
«20 февраля была выписана справка на арест отца Сергия, а 23-го он был арестован и помещен в камеру предварительного заключения при Раменской милиции. Через три дня следователь допросил его.
- Как часто вы, Парусников и Фетисов собирались в церковной сторожке?
- В церковной сторожке мы собирались после каждой обедни.
- Какие вопросы вы обсуждали в церковной сторожке?
- Обыкновенно вопросы служебного характера. В феврале, числа какого не помню, мы, отслужив обедню, собрались в церковной сторожке, где стали обсуждать вопрос о присланном нам непосильном налоге.
- Скажите, какое недовольство выразили вы во время подписки на заем?
- На заем я не подписался лишь потому, что у меня и так много сделано подписок на заем. Недовольства не выражал.
- Как часто вы бываете в рабочих корпусах фабрики "Красное знамя" и других местах?
- Ходил в корпуса и другие места по требованию верующих, близких знакомств и связей не имею.
- Признаете ли вы себя виновным в антисоветских разговорах в церковной сторожке и других местах?
- Виновным себя не признаю.
Это был последний допрос, и на этом следствие было закончено.
27 февраля 1938 года тройка НКВД по Московской области по ст. 58-10 УК РСФСР приговорила отца Сергия к расстрелу за "контрреволюционную террористическую агитацию".
7 марта 1938 года был расстрелян..." (там же)
Авторы книги несколько детальней описывают историю С. Белокурова:
единственный допрос они относят к 25 февраля;
они добавляют к вышеприведенной цитате из протокола допроса слова священника о том, что он обсуждал с коллегами папанинцев, которые, по его словам «могут погибнуть ни за что».
27.02.1938 было составлено обвинительное заключение, согласно которому «Белокуров вел активную контрреволюционную деятельность. Виновным себя не признал, но достаточно изобличен показаниями свидетелей в контрреволюционной антисоветской деятельности...распространял гнусную контрреволюционную клевету против советской власти и ее руководителей высказывал террористические настроения против членов советского правительства и руководителей ВКП(б)». (стр. 281-284 указанного издания)
В этот же день тройка по Мособласти рассмотрела оное заключение и вынесла решение о расстреле.
Здесь нужно пояснить, откуда взялся пункт о террористических настроениях С. Белокурова: в деле (ссылка на ГАРФ) есть показания еще одной свидетельницы, которая также бдительно дала показания на священника А. Парусникова, расстрелянного в том же году. Предположительно она была сексотом ОГПУ.
Она, занимаясь распространением займов, обратилась к оному Белокурову, который ей сказал (по ее словам): «Подписаться надо, иначе нам нельзя, но Вы же понимаете, что все займы - обираловка народа, ведь это против народа делают пушки..»
Во время перевыборной кампании в Верховный Совет СССР он ей якобы сказал: «Их не выбирать надо, а всех перевешать мало, они издеваются над народом».
Теперь сравните эту самую гуманную в мире «пролетарскую диктатуру», которая на основании сомнительных показаний (да даже если и правдивых!) двух 40-летних теток приговорила человека к расстрелу, который и был осуществлен через 8 дней, и нынешнюю «буржуазную диктатуру», приговорившую блогера Терентьева за его (однозначно его) высказывание в соцсетях К ГОДУ УСЛОВНО (он еще долго обжаловал приговор, а потом учесал в Эстонию, где получил политическое убежище): https://ru.wikipedia.org/wiki/Дело_Терентьева
Обжаловать приговор Белокурову никто почему-то не дал.
Священномученик А. Парусников
Краткое описание жизни и смерти Александра Парусникова см. здесь: https://drevo-info.ru/articles/17906.html
Из книги же выясняется, что Парусникова начали вызывать на допросы в феврале 1938 года - сначала как свидетеля. Его допрашивали об известных ему фактах контрреволюционной деятельности священников Белокурова и Фетисова. Допросы вроде бы проводились ночью (стр. 230). Параллельно «органы» собирали компромат на самого Парусникова. Из показаний свидетельницы, собиравшей займы (см. выше), стало известно, что Парусников не верил в эффективность военных займов, потому что «коммунисты всем насолили, их будут бить как другие страны, так и свой народ» (стр. 233).
Другой свидетель, комсомолец 21 года, зачем-то «часто заходящий в церковь», якобы слышал (вот же слух у человека!), что Парусников говорил какой-то гражданке: «пусть бы они подавились своими займами. Всех задушили проклятые. Придет время, мы их тоже будем душить, все припомним». Вскоре после ареста Белокурова и Фетисова Парусников якобы сказал, что «другие государства не позволят им душить народ, а им самим отвернут голову. Большевики - это разбойники...» (согласно статье 125 Конституции СССР от 5 декабря 1936 г.
«В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам СССР гарантируется законом:
а) свобода слова,
б) свобода печати,
в) свобода собраний и митингов,
г) свобода уличных шествий и демонстраций.
Эти права граждан обеспечиваются предоставлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий, необходимых для их осуществления» - тут можно, конечно, заняться иезуитскими трактовками и сказать, что священники - не трудящиеся, что их деятельность не в интересах трудящихся, а также не способствует укреплению социалистического строя, но судя по завершению статьи речь идет о публичной свободе слова, а не о частных разговорах со своими знакомыми. По логике Конституции говорить частным образом можно что угодно - это не деяние - чуть позже рассмотрим УК РСФСР 1926 года в этой связи).
Если Белокуров и Фетисов были расстреляны 7 марта 1938 г., то Парусникова арестовали 24 марта, справка же на арест была подписана начальником Раменской милиции 20 марта.
Следствие ограничилось подшивкой в дело показаний свидетелей - кроме двух указанных, еще одна женщина показала, что Парусников 5 марта 1938 г. (напомню, что двое его коллег в этот момент были арестованы и через два дня их расстреляют) был крепко выпивший и сказал, мол, коммунисты не дают нам жить, но мы до них доберемся и всех перевешаем. Что называется, пьяные разговоры 58-летнего старика.
Еще эта тетя видела, как после службы священники часто собирались в церковной сторожке с какими-то неизвестными мужчинами и женщинами.. (Ну ясен пень, они сколачивали там контрреволюционную организацию, хотя, может, занимались групповым сексом?! Чекисты ж так и не выявили группировку заговорщиков! Попов расстреляли за болтовню - порой пьяную: о пагубном пристрастии к спиртному Парусникова говорил и юный комсомолец, не иначе как по заданию чекистов ходивший в церковь.)
На очных ставках со свидетелями А. Парусников заявил, что не вел подобных разговоров (вот мне интересно: а если и вел, под какую статью подпадает?). Но поверили больше свидетелям - что типично для «сталинской юстиции», см., например, вот это дело, совсем не священническое: https://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=7577
Косвенно на то, что свидетели давали ложные показания, указывает записка Парусникова из заключения, в которой он пишет: «совершенная ложь, и им пришлось два месяца искать свидетелей». Далее он пишет о том, что его скоро направят в Москву, из чего можно предположить о его надежде на более объективное разбирательство.
16 мая он был этапирован в Таганскую тюрьму г. Москвы, 2 июня приговорен к расстрелу. Насколько можно понять, в суд его не вызывали, адвокат речей не произносил. Решение принято заочно, по следственным материалам, которые слова доброго не стоят. 27 июня 1938 г. расстрелян.
(В таких случаях мне всегда интересно, почему сталинисты упорно держатся за «немецкий след» в расстреле польских граждан? Неужели расстрелы отечественных граждан им кажутся обоснованными и законными? Оказывается, кажутся!)
Священномученик Н. Фетисов
Николай Николаевич Фетисов (1884 - 1938), протоиерей, настоятель Раменского Троицкого храма с 1935 года.
Полная биография его здесь: https://drevo-info.ru/articles/13675341.html
По данным указанной книги, в деле Фетисова имелись протоколы допросов свидетелей, которые показали, что он отказывался подписаться на займ и сказал, что лучше б эти деньги отдал Японии или генералу Франко, чтоб «те освободили нас от коммунистов». Еще он в разговоре с каким-то знакомым якобы сказал, дескать жалко что на разбившемся дирижабле не летела кремлевская банда - было бы лучше, чтоб вожди все погибли. Еще свидетельница «с большими ушами» слышала, как он на платформе «Раменское» говорил «прилично одетому гражданину», что скорей бы война - тогда мученики-рабочие, живущие вокруг местной фабрики, стали бы вешать коммунистов.
У меня есть знакомый, кстати, госслужащий, который на мой вопрос, видел ли он, как наши обыграли испанцев в футбол, ответил, что болел за испанцев, т. к. наши футболисты есть опора преступной власти и т. д. и т. п. в духе А. Навального.
Конечно, «монолитность» общества несколько возросла нынче, но трудно представить, чтоб на основании таких разговоров его бы осудили к ВМН.
Между тем, следователь сам на единственном допросе 26 февраля 1938 г. сообщил Фетисову, что следствию известно, «вы занимались антисоветскими контрреволюционными разговорами не только в церковной сторожке, но и в других местах» (стр. 316). Таким образом, публичность выступлений вовсе не являлась квалифицирующим признаком, достаточно было просто произнести крамольные речи даже вполголоса своему знакомому или близкому человеку (аналогичная «доказуха» была по генералу Гордову после войны: писались его частные разговоры с женой и другими военными).
27 февраля 1938 г. было составлено обвинительное заключение по Н. Фетисову, где ему в вину ставилась антисоветская агитация и встречи с разными людьми из Москвы и Люберец (тем не менее, речь об организации не шла), в тот же день тройка при УНКВД по Мособласти утвердила заключение и приговорила его к расстрелу, который был приведен в исполнение 7 марта 1938 г.
Судьба обычной верующей
(стр. 449-463)
В книге описываются судьбы и некоторых других священников, на 1937 год служивших не в Раменском, а в других местах. Она аналогична описанным.
Но, может, Советская власть свято чтила вот эту статью Конституции:
«Статья 124. В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признаются за всеми гражданами»?
Церкви она закрывала так активно, что непохоже, будто и правда верила в реальность этой свободы. Ну или предлагалось отправлять культы наедине с собою - а то ведь и любой частный разговор, как мы видим, могли счесть антигосударственным деянием.
Ну а уж службы в церкви - это просто «игра на предрассудках масс»! Поэтому в мае 1937 года была закрыта церковь в селе Новое Раменского района. В селе проживало около 2000 человек, с протестами пришло около 100 человек (надо учесть изобилие детей в то время, которые составляли, видимо, не менее 600-700 человек из числа жителей, следовательно, с требованием оставить в селе церковь вышло не менее 7% населения - причем это самые смелые люди, уверовавшие в справедливость статьи 124 Конституции: они на нее ссылались в ходе уличного протеста).
Одна из наиболее активных женщин - Ольга Евдокимова, 41 года, мать двоих детей, колхозница, не отдавала ключи от церкви представителям властей. В сентябре 1937 г. она была арестована и осуждена к 10 годам ИТЛ.
Потрясенная приговором женщина написала жалобу с просьбой пересмотреть ее дело (ее контрреволюционность выразилась в том, что она признала, мол, считала неверным решение власти о закрытии церкви в селе).
Жалобу оставили без рассмотрения, сама Евдокимова умерла в заключении в феврале 1938 г.
А вы говорите: буржуазная диктатура...
Насколько все это законно? И что это было?
Статья Уголовного кодекса РСФСР 58.10:
«58.10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. ст. 58.2- 58.9 настоящего Кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой - лишение свободы на срок не ниже шести месяцев. Те же действия при массовых волнениях, или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собою - меры социальной защиты, указанные в ст. 58.2 настоящего Кодекса. [6 июня 1927 г. (СУ № 49, ст. 330)].
58.2. Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключен ные Союзом ССР с иностранными государствами договоры, влекут за собой - высшую меру социальной защиты - расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и, тем самым, гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества. [6 июня 1927 г. (СУ № 49, ст. 330)].»// http://istmat.info/files/uploads/49552/ugolovnyy_kodeks_rsfsr_-_1950.pdf
В принципе, УК 1926 года давал судьям и внесудебным органам широкие возможности по контрреволюционным обвинениям - то есть судьи не могли дать меньше полугода заключения. Однако высший предел определялся судом. В данных случаях сыграли роль формулировки обвинительного заключения: «ведет среди граждан, посещающих церковь, и на улице». Таким образом выходило, что свои речи о том, что скоро будет война и всех коммунистов перевешают, а то и «мы перевешаем», раменские священники вели во время церковной службы или прямо крича об этом на площади. В то же время свидетельские показания, приложенные к обвинению, не давали возможности так широко толковать. Но неизвестно, читал ли кто-нибудь эти свидетельства.
Также неизвестен мотив, почему «тройка» решила, что свидетели заслуживают доверия, а обивняемые - нет?
Кроме того, личности обвиняемых, которые могут использовать «религиозные предрассудки масс», априори превращало их «деяния» (в кавычках, потому что частные речи не могут таковыми признаваться) в тяжкие преступления, так что и совесть, вероятно, участников тройки не мучила.
Мы можем также предположить, что некоторые категории граждан уничтожались целенаправленно, с целью повышения монолитности общества. Исследователь репрессий Леонид Наумов называет это «социальной инженерией» («Сталин и НКВД», любое издание), наш бывший товарищ Водокачкин - «выбраковкой» (почерпнув такое определение у писателя-фантаста О. Дивова), а автор данного текста, в процессе его написания ознакомившийся с работой «мемориальцев» Н. Петрова и Н. Сидорова (http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-intro/1005111), согласен с их подходом, поскольку и сам склонялся к такой версии событий («репрессий») 1937-1938 гг.
В частности, они пишут о «настоящей цели» приказа НКВД СССР № 00447:
- «Это была попытка «окончательного решения» вопроса внутренней оппозиции режиму и форсированное установление социально-политической однородности советского общества. Разумеется, все означенные в приказе социальные категории являлись наиболее вероятными носителями чуждых взглядов. Однако не случайно при перечислении категорий населения, попадающих под репрессии, говорилось либо о скрывшихся от репрессий, либо о возобновивших свою «активную антисоветскую деятельность», а не обо всех кулаках, участниках запрещенных политических партий, уголовниках и т.д. Вероятно, большая их часть, по мысли Сталина, вполне могла встать на путь «исправления» и по прошествии времени идейно и социально ассимилироваться в обществе. Подобные взгляды Сталин высказал в докладе о проекте Конституции СССР 25 ноября 1936 г., утверждая, что экономические и политические противоречия между социальными группами в СССР стираются и «старая классовая исключительность исчезает»24. Можно предположить, что одной из целей «массовой операции» было приведение общества в соответствие с теоретическими установками Сталина и положениями новой Конституции. Отсюда, вероятно, и берет свое начало фраза о необходимости «раз и навсегда покончить» с «антисоветскими элементами», прозвучавшая в преамбуле приказа № 00447.»
И далее:
«Как представляется, Сталин готовил «большой террор» задолго до 1937 г. и не стеснялся делиться своими планами публично. Так, в 1933 г. на январском объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б)4 он развивал тезис об обострении классовой борьбы и усилении государственной власти в процессе создания бесклассового общества, заявляя, что «уничтожение классов достигается не путем потухания классовой борьбы, а путем ее усиления». Сталин поставил задачу «развеять в прах последние остатки умирающих классов» и перечислил категории будущих жертв: «частные промышленники и их челядь, частные торговцы и их приспешники, бывшие дворяне и попы, кулаки и подкулачники, бывшие белые офицеры и урядники, бывшие полицейские и жандармы, всякого рода буржуазные интеллигенты шовинистического толка и все прочие антисоветские элементы»...
В третьем разделе приказа 00447 говорилось о сроках и порядке проведения операции. Существенным моментом здесь является изначально установленный четырехмесячный срок проведения всей операции. Нетрудно увидеть, что ее окончание планировалось в первых числах декабря 1937 г. Сам собой напрашивается вывод о тесной увязке кампании массовых арестов с намеченными на 12 декабря выборами в Верховный Совет. Ведь не случайно, что вопросы выборов в Верховный Совет и положение о них также рассматривались на том же июньском (1937) пленуме ЦК ВКП(б), когда, мы предполагаем, Сталиным было принято решение об операции против «враждебных элементов». Согласно новой Конституции (1936), в СССР избирательные права получили все граждане, за исключением осужденных и умалишенных, тогда как по предыдущей Конституции существовал целый ряд категорий граждан, лишенных избирательных прав. К ним-то, как раз и относилась большая часть тех, кто попадал под понятие «враждебных элементов». Отчасти возникновение и нацеленность приказа 00447 можно считать необходимым сталинским элементом обеспечения успешных выборов в Верховный Совет. Ведь провозглашенная в новой Конституции норма всеобщего равного и прямого избирательного права, по мысли Сталина, таила в себе и определенные опасности. Некоторые категории недостаточно лояльных граждан могли воспользоваться предоставленной «свободой» волеизъявления на выборах в своих целях. И не случайно в отчетном докладе 18 съезду ВКП(б) в марте 1939 г. успешное проведение декабрьских (1937) выборов в Верховный Совет СССР и июньских (1938) в Верховные Советы республик Сталин объяснил своевременно проведенными репрессиями. Нелишне отметить и то, что иностранные граждане по новой Конституции потеряли избирательное право, тогда как по прежним нормам, основанным на идеях «пролетарской солидарности» и имевшим ярко выраженный классовый характер, такое право предоставлялось «всем трудящимся иностранцам, проживающим на советской территории». Это становится особенно понятным в свете развернувшихся со второй половины 1937 г. т.н. «национальных операций» НКВД, когда были приняты установки, что лица «иностранного происхождения» или связанные с заграницей являются базой иностранного шпионажа.
Вообще, принятие новой Конституции усиливало опасения правящей советской верхушки о возможной активизации оппозиционных элементов. Так, на февральско-мартовским (1937) пленуме ЦК ВКП(б) многие ораторы обращали внимание на эту проблему, подчеркивая опасность исходящую от вернувшихся из ссылки «кулаков» и «баев», а также угрозу в период предстоящих выборов со стороны верующих и активистов церковных организаций."//ук. источник
Следует также иметь в виду, какое количество граждан относило себя к верующим. И даже среди людей 16-19 лет это немалая часть общества (до 30%).
Секретные данные о численности верующих в СССР на 1937 год: http://istmat.info/files/uploads/39592/rgae_1562.33.2990_71-74.pdf
(Кстати, там есть и данные по числу неграмотных в СССР на 1937 год, которые позволяют скептически оценить «успехи» большевиков по ликвидации безграмотности, которыми они так сильно кичились, а многие ставят в пример и сейчас.)
Послесловие
Итак, я привел подробные примеры расследования "контрреволюционной деятельности" ряда лиц, пострадавших в ходе репрессий 1937-1938 гг.
У меня нет дела Н. Суханова (Гиммера), которого Водокачкин назвал «заслуженно расстрелянным меньшевиком», хотя я уверен, что в нем уровень обоснованности обвинений и степень виновности сопоставим с виной описанных выше священников.
Однако четыре частные судьбы в одном районе, в одно время являются довольно наглядной иллюстрацией подходов «сталинской юстиции» к созданию «идейно-политического единства монолитного советского общества».
Многие и по сю пору горюют по утраченному «единству», хотя таковое единство откровенно попахивает мертвечиной, как и весь бесславно рухнувший Советский проект, затеянный с негодными средствами и чрезмерными амбициями.
Да, люди того времени могли искренне заблуждаться, веря, что еще немного расстрелов и коммунизм приблизится. Глядя из нашего времени, становится ясна неосуществимость их устремлений в обозримый исторически период. Верить же, что СССР как государство, двигавшееся к коммунизму, погубили частные факторы типа доклада Хрущева, косыгинской реформы и предательства Горбачева-Яковлева, могут либо недалекие люди, либо подлецы и проходимцы.