Publishing news (2)
Очень хотелось бы понять такую бизнес-модель. Издательский стартап Murder Room переиздает остросюжетные произведения забытых авторов (в частности, Хаббарда) в качестве print on demand, то есть без иллюстрации на обложке, с индифферентной печатью и т.п., и выставляет в рознице ценник £14.99. В чем заключается расчет? В поиске эксцентрика, который не читает электронных книг, не довольствуется массовой и дешевой литературой, не умеет пользоваться букинистическими сайтами, не интересуется эстетикой книги, и при этом материально хорошо обеспечен? Вопрос, видимо, больше риторический, но действительно очень интересно.
* * *
Не вижу смысла в существовании ирландской литературы. Как некоторые страны вообще лишены визуальной культуры - Югославия, например, - так ирландцам вообще, похоже, нет резона браться за перо. Gift of gab may be precisely the reason. Too many words. Не фильтруют базар. Art is trimming.
* * *
Оказывается, Мария Кодама не захотела делиться с Ди Джованни половиной royalties, как делился Борхес, запретила публикацию его блестящих и авторизованных переводов, и заказала новые переводы паскуднику Энди Херли, который и нахерачил то, что нахерачил. Мораль: не женитесь на женщинах с негативным анимусом, или по крайней мере не завещайте им копирайты.
* * *
Очень интересно, кстати, кому Дмитрий Набоков завещал отцовский estate.
* * *
Не вижу смысла в существовании ирландской литературы. Как некоторые страны вообще лишены визуальной культуры - Югославия, например, - так ирландцам вообще, похоже, нет резона браться за перо. Gift of gab may be precisely the reason. Too many words. Не фильтруют базар. Art is trimming.
* * *
Оказывается, Мария Кодама не захотела делиться с Ди Джованни половиной royalties, как делился Борхес, запретила публикацию его блестящих и авторизованных переводов, и заказала новые переводы паскуднику Энди Херли, который и нахерачил то, что нахерачил. Мораль: не женитесь на женщинах с негативным анимусом, или по крайней мере не завещайте им копирайты.
* * *
Очень интересно, кстати, кому Дмитрий Набоков завещал отцовский estate.