Последние часы Deepwater Horizon -- часть 1
Уважаемые все!
Вот и закончилась эпопея с переводом трогательного рассказа о гибели платформы Deepwater Horizon в Мексиканском заливе. Предлагаю получившееся творение на суд общественности. Объем, конечно, не маленький -- в ворде под 19 страниц, но зато во всех подробностях. Также добавил несколько примечаний от себя, для большей понятности.
Ну что ж, поехали:
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Невообразимой силы взрыв охватил буровую платформу Deepwater Horizon от ноca до кормы. Члены команды были сражены обломками, расшвыряны по комнатам, завалены дымящимися грудами железа. Некоторые были поглощены огнем, стремительно заполнившим все помещения буровой. Те, кто выжил - ошеломленные и разбитые, полуголые, мокрые от легко-воспламеняющегося газа - пытались добраться до спасательных шлюпок, сантиметр за сантиметром, в кромешной темноте.
Именно так все и происходило.
Взрыв породил огненный шторм, который охватил всю буровую вышку. Обжигающая жара расплавила палубу, на которой находились спасательные шлюпки. Члены команды, уверенные в том, что им предстоит быть заживо зажаренными, залезали в крытые шлюпки в поисках убежища, однако те были, словно заполненные дымом микроволновые печи.
Крепость духа этих людей заслуживает восхищения. Некоторые, прочитав молитву, прыгали в нефтяное море с высоты 18-ти метров. Ошеломленная молодая девушка, член команды, наконец выкрикнула то, что было у каждого на уме: «Мы все погибнем!»
Прошло восемь месяцев с тех пор, как на скважине Макондо произошел выброс нефти и газа, приведший к одной из самых страшных катастроф в истории США. Государственное расследование продолжается, миллионы долларов штрафов уже заплачены. При этом наибольшее внимание приковано к причинам произошедшего. Исследователи проанализировали конструкцию скважины, разработанную компанией BP, и операции по цементированию скважины, которые проводила компания Халлибуртон. Было выявлено немало проблем.
Но это была катастрофа с двумя отдельными частями: первая - это выброс газа, а вторая - разрушение буровой платформы. Вторая часть, которая унесла жизни одиннадцати человек и ранила десятки, пока что избежала пристального внимания, как будто это было неизбежным последствием выброса газа. Однако, это ни в коем случае не должно было стать неизбежным последствием!
Около 120 метров в длину, плавучая буровая установка Deepwater Horizon имела потрясающие, дублированные несколько раз системы защиты от самого мощного выброса нефти и газа. Она была оборудована таким образом, что позволяла отвести нефть и газ на безопасное расстояние от буровой. Она имела оборудование для быстрого закрытия скважины, и аварийного отсоединения от нее. Она имела системы предотвращения взрыва газа, и аварийные сигнализации, которые должны были моментально оповестить членов команды при появлении даже совсем небольшого количества газа на поверхности. Буровая бригада постоянно упражнялась в действиях при сигнале пожарной тревоги и при выбросе газа. Руководили бригадой опытные лидеры, которые несомненно заботились о безопасности.
На бумаге - эксперты и исследователи соглашаются - Deepwater Horizon должны была выдержать этот выброс газа.
Ниже расскажем историю, как и почему она не выдержала.
Рассказ основан на интервью с 21-им членом команды Deepwater Horizon, а так же на слушаниях по делу, и объяснительных записках практически всех 94-ех спасшихся. Их мнения, совместно с тысячами документов об обслуживании и работе буровой установки, позволяют, наконец, воссоздать цепочку событий, которые случились в последние часы платформы Deepwater Horizon.
Поразителен и странен такой факт: члены команды погибли и получили серьезные травмы потому, что ни одна из многоуровневых защитных систем платформы Deepwater Horizon не сработала в тот день. Некоторые были активированы, но не сработали. Некоторые были активированы слишком поздно, когда они практически наверняка уже были повреждены огнем и взрывом. Некоторые же не были активированы вовсе.
В критический момент в ту ночь, члены команды слишком долго сомневались, медлили, и не приняли необходимых решений. Связь не поддерживалась должным образом, признаки опасной ситуации были не замечены, а наиболее ответственные члены команды не смогли скоординировать правильные действия.
В результате, как следует из интервью и записей, платформа оказалась практически беспомощной. В течение долгих девяти минут, пока буровая вахта пыталась справиться с открытым фонтаном, и когда датчики газа наконец активировали сигнал тревоги на капитанском мостике, остальным членам команды не было дано никакого предупреждения об опасности. Для многих, первый знак беды пришел в форме взрывной волны…
Такая беспомощность имела два причины. Первая - люди не были готовы к наихудшей ситуации. Платформа Deepwater Horizon была, своего рода, как береговая охрана США - которая всегда тренируется для ураганов первой категории, но никогда не рассматривает шторм, который может произойти раз в сто лет. Члены буровой бригады, несмотря на то, что были экспертами в области решения традиционных проблем, связанных с бурением скважины, оказались не готовы к мощному выбросу нефти и газа, и последующим взрывам, пожару, и полной потере электроэнергии.
Они также слишком доверяли сложной многоуровневой системе защиты Deepwater Horizon, и процедурам, в которых объяснялось, когда эти системы должны быть активированы. Только одна аварийная система управлялась с помощью 30-ти кнопок!
Владелец платформы Deepwater Horizon, компания Transocean, самый крупный в мире оператор морских буровых установок, снабдил команду детальным руководством по действиям в случае признаков поступления нефти или газа в скважину при бурении. Однако, в этом руководстве, хотя и требовалось действовать в подобных случаях быстро, также была обозначена недопустимость чрезмерного реагирования. Фред Бартлит, ведущий консул президентской комиссии, расследующей эту трагедию, говорит, что руководство Transocean по действию при признаках выброса нефти или газа является «мечтой эксперта по безопасности», однако даже после прочтения его от корки до корки, он не смог ответить на вопрос: «Как узнать, что ситуация настолько плоха, что надо действовать быстро?».
Компания Transocean защищала команду Deepwater Horizon. В заявлении компании говорится: «Они действовали адекватно, на основе информации, которую имели в тот момент. Эта команда мирового класса - некоторые из них потеряли жизнь - боролась до конца, чтобы восстановить контроль над скважиной».
Однако, в результате, после того, как все многоуровневые системы безопасности отказали, многие жизни были спасены простым мужеством. На все территории буровой установки, в адских условиях, люди помогали друг другу найти путь к спасению.
20-ое апреля, утро
В 11 часов дня Калеб Холловэй, долговязый 28-летний помощник бурильщика [прим: помощник бурильщика (сокр. - помбур) - один из рядовых членов буровой бригады, преимущественно занятый работой на роторной площадке], направлялся на огромную главную палубу Deepwater Horizon. Вид оттуда всегда захватывал дух. Палуба размером с футбольное поле, в центре - огромная буровая вышка, и два крана по бокам. Под главной палубой было еще два уровня, в том числе жилой блок на 146 человек. Каждая комната имела свою ванную комнату и спутниковое телевидение. Также имелся тренажерный зал, сауна и кинотеатр. Уборка комнат, как и стирка вещей, производилась специальным персоналом. «Плавучий Хилтон» -- в шутку называли эту платформу буровики.
Перед тем, как устроится на работу на Deepwater Horizon, Холловэй работал на старой маленькой самоподъемной буровой установке в Мексиканском заливе. Но его новое место работы - установка последнего поколения с более чем 5000 наименований сложнейшего бурового оборудования - практически сияла. «Тут, на Deepwater Horizon, все просто великолепно» -- говорил Холловэй.
Холловэй и остальные члены буровой вахты, около дюжины человек, собрались вместе, чтобы обсудить предстоящий день со своими начальниками: Уиманом Вилером, буровым мастером [прим: буровой мастер - руководитель буровой бригады], и бурильщиком Дьюви Реветтом [прим: бурильщик - руководитель буровой вахты, человек, находящийся за пультом управления буровым оборудованием, то есть тот, кто непосредственно осуществляет бурение скважины]. Все они были сплоченной командой, работающей в относительно замкнутом пространстве по 12 часов в день, без выходных и праздников, в течение вахты продолжительностью 21 день. Они знали настроения и особенности друг друга. Так, все были в курсе, что бурильщик Реветт был фанатом джипов, а ассистент бурильщика Стив Кортис [прим: ассистент бурильщика - его первый помощник, подменяющий того за пультом на время обеда и прочих отлучек бурильщика] любил пошутить перед прилетом вертолета, делая общее оповещение по буровой, что через несколько минут приземлится индюк - причем получалось у него это настолько правдоподобно, что несложно было поверить в прилет настоящего индюка. Ребята дружили и за пределами работы, многие охотились или ловили рыбу вместе.
«Мы все были одной семьей» -- говорил Холловэй.
Это была семья, которая гордилась собой.
Бурение нефтяных и газовых скважин - конкурентный бизнес, при этом команда Deepwater Horizon была одной из лучших в индустрии. В 2010 году они пробурили самую глубокую нефтяную скважину в мире - 35055 футов.
Был у них и еще один повод гордиться - они понимали, что являются наиболее успешными «голубыми воротничками», где человек со школьным аттестатом мог зарабатывать 100 тысяч долларов в год. Deepwater Horizon для них была не просто работой - это было пропуском в жизнь, который иначе было бы никак не достичь.
Дуг Кроуфод из Миссисипи раньше безуспешно работал на птицефабрике. Патрик Морган, также из Миссисипи, увидел объявление о приеме на работу, когда его завод начал сокращение персонала. Шесть лет назад, Холловэй заливал бетонные фундаменты и гадал, будет ли у него когда-нибудь оплачиваемый отпуск. Сейчас у него с женой автомобиль Инфинити и просторный кирпичный дом.
Лео Лиднер, бывший учитель английского языка в университете, который обнаружил, что может зарабатывать гораздо больше, будучи инженером по буровым растворам на Deepwater Horizon, имел свой взгляд на этих парней: «Иногда, конечно, они довольно суровы. Но это очень толковая бригада».
В тот день, главной задачей было - покончить с «адской скважиной Макондо». Она бурилась с большими задержками практически с самого начала, и буровая платформа Deepwater Horizon была отправлена на скважину для того, чтобы поправить дела. Поначалу Deepwater Horizon бурила быстро, что было очень хорошей новостью для буровой бригады, чьи бонусы напрямую зависели от скорости бурения.
Но быстрое бурение - штука рискованная. Скважина встретилась с мощными и непредсказуемыми геологическими силами. Быстрое бурение в нефтегазовых пластах с высоким давлением, на глубине почти пять километров, может быть особенно опасным, тем более в нестабильных высокопроницаемых породах Мексиканского залива.
Как и следовало ожидать, наступили неприятности. Тяжелый буровой раствор начал уходить в трещины горных пород. Меньше бурового раствора в скважине - значит, меньше противодавление на пласты, из которых нефть и газ начали поступать в скважину. Эти нефтегазопроявления [прим: нефтегазопроявление - незапланированное поступление нефти и/или газа в скважину. Аварийное ситуацией не является, но требует принятия мер по вымыву нефтяной или газовой пачки из скважины] требовали от буровой бригады усилий по восстановлению контроля над скважиной. Особенно тяжелым выдалось 8 марта. В результате газопроявления, в скважине произошел прихват бурильной колонны, она застряла, оставив в скважине миллионы долларов. В течение девяти дней буровая бригада пыталась ликвидировать осложнение. На поверхность понемногу просачивался газ, небольшое количество, но от греха подальше даже прекратили приготовление пищи на открытом воздухе.
Чем быстрее будет закончена эта скважина, тем будет лучше для буровой бригады. Поэтому ребята взялись за дело. Холловэй работал на роторной площадке [прим: роторная площадка - находится на основании буровой вышки, на роторной площадки производятся операции, непосредственно связанные с бурением скважины] с Адамом Вейсом и Деном Барроном - новым членом буровой вахты. Через некоторое время, Холловэй услышал по рации бурильщика Реветта: «Джимми хочет видеть тебя в офисе».
Джимми Харрелл, 54 года, начал свою карьеру помбуром, в точности как Холловэй. Теперь, после 30-ти лет работы в Transocean, он был менеджером Deepwater Horizon. Бригада его уважала, его считали легким для общения, компетентным, и не бросающим слов на ветер. Холловэй обнаружил, что возле офиса толпится почти весь инженерный состав буровой, в том числе капитан Курт Кочта [прим: плавучая буровая установка зарегистрирована как корабль, поэтому на ней есть капитан], и старший буровой мастер Рэнди Изел.
«Ну что ж», -- начал Харрелл. «Закройте-ка дверь».
Харрелл вручил Холловэю коробку. Внутри были великолепные серебряные часы - награда за обнаруженный Холловэем изношенный болт на буровой вышке, когда проводилась ее инспекция. «Ты сделал отличную инспекцию вышки, дружок!» -- сказал Харрелл.
Это было вполне типичным для культуры промышленной безопасности на Deepwater Horizon, где перед каждой работой, неважно насколько она рутинна, работникам необходимо было составить план выполнения задания, и оценить возможные риски. Несмотря на продолжительные рабочие дни и тяжелые условия труда, несчастные случаи были исключительной редкостью. По этой причине два менеджера из BP и один из Transocean прилетели на буровую в этот день, чтобы поздравить команду с прекрасными достижениями по техники безопасности.
Но прибывшие ВИП’ы также хотели обсудить дальнейшие планы работы Deepwater Horizon. После окончания скважины Макондо, буровая должна была пройти ряд регламентных ремонтных работ, прежде чем начать еще два очень важных проекта для BP. Прибывшие менеджеры очень хотели сохранить установку в работе. Они постоянно спрашивали, когда скважина будет закончена - ведь бонусы менеджеров также зависели от снижения затрат и работы согласно графика.
Холловэй вернулся к работе, и вместе с остальными помбурами стал наводить порядок на роторной площадке. Они не стали заходить в кабину бурильщика. В последнее время там было слишком напряженно…
Холловэй мог точно сказать, когда представители компании BP [прим: представитель компании-оператора - по сути, главный человек на буровой, полностью и единолично отвечающий за инженерную часть строительства скважины, координирующий работу бурового подрядчика и сервисных компаний, и отвечающий за безопасность и поддержание контроля над скважиной] действовали бурильщику Реветту на нервы: он определенным образом чесал затылок в этом случае. Такое происходило довольно часто во время бурения скважины Макондо. Буровая установка Deepwater Horizon принадлежала компании Transocean, однако скважина принадлежала BP. Поэтому неудивительно, что буровики фактически чувствовали, как представители BP дышали им буквально в спину. «Это было очевидно» -- вспоминает Холловэй.
BP отрицает, что на команду Deepwater Horizon оказывалось давление, но планы по строительству скважины постоянно менялись, и часто это сокращало время, но увеличивало риск. «Озвучивались совершенно новые планы каждый день» -- отмечал Джейсон Андерсон, 35-летний буровой мастер.
Как бы то ни было, работа шла своим чередом. К вечеру 20 апреля оставался один, особо важный тест, перед тем, как в скважине можно было установить цементный мост, то есть ликвидировать ее, и убрать буровую установку с локации. Чтобы убедиться, что скважина герметична, тяжелый буровой раствор в скважине был частично заменен на воду гораздо меньшей плотности. После этого, по плану, скважина должна была быть закрыта на устье для того, чтобы посмотреть - будет ли увеличиваться давление на устье. Если так, то это означает, что скважина негерметична, и нефть с газом поступают в нее.
Фактически, они должны были, образно выражаясь, «дразнить» скважину на выброс нефти и газа. Проведение и интерпретация этого тест, который называется «тест на приток», требует довольно высокого профессионализма. В индустрии нет четких стандартов или государственных руководящих документов на этот счет. Инструкция по производству теста на приток была выслана на буровую инженерами BP, однако она содержала всего 24 слова…
Представителям BP и буровой бригаде предстояло домысливать детали, однако это не очень-то сработало. После проведения теста возникло сильное расхождение во мнениях насчет его результатов. Давление на устье увеличилось - а именно этого не должно было произойти - и буровой мастер Вилер был озадачен этим фактом. Представитель BP, однако, посчитал, что результаты теста нормальные. Другие представители инженерно-технического состава буровой, в том числе Андерсон, присоединились к дискуссии, и стали обсуждать, следует ли повторить тест.
К восьми вечера, после того, как тест все-таки был повторен, все согласились, что скважина стабильна. Всего через несколько часов 21-дневная вахта буровой бригады должна была закончиться. Работали необычно быстро. За семь лет работы на Deepwater Horizon Джозеф Кит никогда не видел столько одновременных операций во время окончания строительства скважины, и это его сильно взволновало. Его работой было осуществлять мониторинг все датчиков и приборов, которые определяют проникновение нефти и газа в скважину. Но все эти операции одновременно -- перекачивание бурового раствора на судно снабжения, очистка емкостей, ремонт бурового насоса - могли легко повлечь ложные показания приборов. Джозеф Кит никому не сказал о своих сомнениях насчет правильности показаний приборов, и вообще о его способности мониторинга скважины в тот момент. «Мне кажется, я не подумал об этом тогда» -- сказал он позже на официальном расследовании.
Холловэй и Вейс заполняли документы, когда бурильщик Реветт снова вызвал их по рации. Один помбур должен был спуститься в насосную. «Увидимся в 23:30, дружище» -- сказал Вейс, направляясь в насосную. Холловэй пошел в кабину бурильщика, чтобы оставить там документы.
К этому времени нефть и газ, по всей вероятности, уже начали поступать в скважину.
Расследователи полагают, что нефтегазопроявление началось приблизительно в 20:50. В процессе подготовки скважины к установке ликвидационного цементного моста, буровая бригада замещала тяжелый буровой раствор в скважине водой, снижая гидростатическое давление на нефтегазовые пласты. Расследователи также полагают, что последний тест на приток имел положительный результат, т.е. скважина Макондо была негерметичной. Они отмечали слишком поверхностные инструкции BP, а также выразили сомнения насчет того, достаточно ли квалифицирован был персонал Deepwater Horizon для того, чтобы интерпретировать результат теста. Кроме того, предполагается, что мониторы и датчики должны были позволить бурильщику распознать признаки притока газа в скважину в течение первых 20 минут.
Однако, Холловэй не заметил никакого беспокойства в кабине бурильщика. Были ли бурильщик Реветт и его ассистент отвлечены на что-то другое, или имела место простая беспечность, неизвестно…
«Вопрос в том, почему эти опытные люди на буровой заверили себя в том, что результат теста был удовлетворительным?» -- говорит Шон Гримсли, член президентской комиссии по расследованию этого случая. «Ведь никто на этой буровой не хотел умирать».
Изел, старший буровой мастер, находился в своем офисе на нижней палубе. Он не спал порядка 18-ти часов, но в 21:30 все же решил еще раз удостовериться у Андерсона, который сменил Вилера, что все в порядке. Изел и Андерсон родились в одном роддоме в Техасе, и хотя между ними была разница в 20 лет, Изел всегда говорил, что Андерсон ему как брат. Он знал, что Андерсон скажет ему прямо, есть ли по-прежнему разногласия по поводу результатов теста на скважине.
Андерсон заверил его, что все в порядке. «Можешь идти спокойно спать» -- сказал он.
Выброс
На данный момент, расследователи единодушны, сотни баррелей нефти и газа уже стремительно двигались вверх в скважине, набирая все большую и большую силу вследствие расширения газа.
В 21:38, согласно расшифровке записей датчиков, газ проник через пятиуровневый противовыбросовый превентор. Расположенный на морском дне, превентор являлся сложным механизмом, позволяющим буровикам закрыть скважину несколькими способами, преградив путь нефти и газу на поверхность. Но как только нефть с газом прошли через первентор, уже ничто не могло предотвратить их поступление в водоотделяющую колонну, и далее на поверхность, то есть непосредственно на буровую.
Холловэй и Баррон работали на главной палубе, когда Холловэй взглянул на роторную площадку. Он не поверил своим глазам. Буровой раствор фонтаном хлестал из скважины.
Пройдет еще девять минут, прежде чем произойдет первый взрыв. Девять драгоценных минут.
Буровая бригада была обучена действиям при возникновении открытого фонтана. Холловэй и остальные помбуры должны были реагировать первыми. Бурильщик, при проведении учебных тревог, кричал: «Выброс!», и засекал время реагирования бригады. Действия буровой вахты включали в себя установку специального запорного крана на бурильную трубу, чтобы взять под контроль воображаемый открытый фонтан.
Увидев настоящий нефтяной фонтан в первый раз, Холловэй понял, что на роторной площадке не было ни одного помбура, чтобы остановить его. Холловэй выругался, и побежал по ступенькам вверх на роторную площадку, прямо к открытому фонтану. Баррон рванул следом за ним. Буровой раствор водопадом лил с роторной площадки на главную палубу, в течение нескольких секунд водой и раствором также покрылась вся буровая вышка.
Взбежав вверх по лестнице, Холловэй и Баррон остановились. Чтобы попасть на роторную площадку, им нужно было открыть водонепроницаемую дверь. Они до сих пор не были точно уверены, что же происходит за этой дверью…
Холловэй дернул дверь. Все, что он смог увидеть, был буровой раствор, бывший во все стороны со страшной силой. Несмотря на это, он и Баррон ринулись сквозь этот бушующий поток бурового раствора.
На расстоянии шести метров от самого сердца открытого фонтана, его звук напоминал реактивный двигатель. Холловэй моментально промок насквозь, а его защитные очки полностью залило раствором. Вокруг с грохотом падали различные предметы. Холловэй крикнул Баррону, чтобы тот укрылся в мастерской чуть сзади.
Во время учебных тревог, приток нефти подразумевался только из бурильных труб. Однако сейчас скважина фонтанировала как из бурильных труб, так и из затрубного пространства. «Я никогда не думал, что настолько сильный открытый фонтан возможен в реальности» -- признался позже Холловэй.
Он решил было пробраться в кабину бурильщика, чтобы спросить, что делать, у своего начальника - бурильщика Реветта, однако отказался от этой затеи, из-за страха быть разорванным на части бушующим потоком раствора. Он вышел на связь с Реветтом по рации: «Дьюви! Что мне делать?». Ответа не последовало. Холловэй попробовал еще раз: «Дьюви! Дьюви! Скажи, что нужно сделать!?». И снова молчание в ответ.
«Что-то не так»
Высоко над роторной площадкой, со своего рабочего места в кабине крана, Мика Джозеф Санделл видел открытый фонтан как на ладони.
Когда поток бурового раствора ненадолго стих, он подумал, что буровая бригада взяла ситуацию под контроль. Но затем фонтан забил с новой силой, и это было так громко, по его словам, как будто «у меня прямо под ухом разорвался шланг со сжатым воздухом».
Еще более страшным было то, что из трубы, похожей на большой душ наверху буровой вышки, вдруг пошел газ. На буровой установке было два варианта отведения газа при выбросе. Можно было открыть задвижку, и отвести поток газа от буровой на безопасное расстояние в море. Либо можно было направить его в газосепаратор. Сепаратор предназначен для обработки небольшого количества газа, чтобы не засорять акваторию вокруг буровой нефтью и газом. Буровая бригада очень редко отрабатывала вариант отведения потока газа в море, и даже руководство по действию в случае открытого фонтана компании Transocean давало противоречивые советы в этом случае. По сути, в руководстве было сказано, что оба метода могут быть применены.
Газ, который Санделл увидел выходящим из трубы на буровой вышке, означал, что буровики направили поток нефти и газа в сепаратор, который моментально оказался перегружен. Облако газа, распространяясь позади буровой вышки, представляло смертельную угрозу.
Шесть главных дизельных двигателей Deepwater Horizon, расположенных позади буровой вышки, имели воздухозаборники на верхней палубе. Если воздухозаборники начнут засасывать воздух с газом, то двигатели могут пойти вразнос, вплоть до их разрушения.
Дуг Браун, главный механик, работал с документами на пункте управления двигателями. Комната с пультом находилась как раз посередине дизельных двигателей. Трое из его механиков были с ним. Внезапно на компьютерном дисплее зажглись сигналы тревоги, что на территории буровой обнаружен газ. «Что-то не так» -- сказал Браун.
В радиорубке [прим: на морской буровой установке, как и на корабле, имеется радиорубка, или капитанский мостик, где находится морская команда - капитан и его помощники] команда была занята тем, что показывали ВИП-гостям впечатляющие возможности Deepwater Horizon. Офицер Андреа Флейтас вдруг почувствовала толчок. Курт Кучта, 34-летний капитан, тоже понял, что что-то не так. Слышался свистящий звук. На телекамерах они видели буровой раствор, вырывающийся из скважины и бьющий во все стороны.
Вдруг, детекторы газа на компьютере начали неистово моргать. Они показывали, что газ распространяется по все буровой, от роторной площадки до главной палубы. Загорелось столько сигналов тревоги, что было невозможно уследить, где именно обнаружен газ. Еще страшнее было то, что сигналы были красного цвета - а это означало, что уровень газа чрезвычайно высок!
Зазвонил телефон. Из кабины бурильщика доложили, что скважина вышла из-под контроля, и повесили трубку. Затем позвонили с пункта управления двигателями, спросив, что случилось. «У нас скважина вышла из-под контроля» -- ответила Андреа Флейтас. Она не сказала ни слова об открытом фонтане и о срабатывании детекторов газа.
Система обнаружения газа включала в себя десятки датчиков, расположенных на всей территории буровой. Когда один из датчиков обнаруживал газ, соответствующая тревожная лампа загоралась на компьютере - не только в радиорубке, но также и в двух других наиболее важных местах: в кабине бурильщика и на пульте управления двигателями. В теории, это означало, что в любом из этих трех мест можно было без промедления среагировать на первые признаки неприятностей.
Изначально система была настроена таким образом, что она активировалась автоматически, то есть при обнаружении газа включалась общая тревога для аварийного покидания буровой персоналом. Однако компания Transocean, после приобретения буровой Deepwater Horizon, переделала систему безопасности на ручное включение. Такое изменения было одобрено береговой охраной США, однако Майк Вильямс, техник по электронике, который обслуживал систему на Deepwater Horizon, признался во время расследования, что он неоднократно поднимал вопрос о рискованности такого подхода.
«Они не хотели будить людей в три часа ночи из-за ложного срабатывания сигнала тревоги» -- сказал он.
Мисс Флейтас, 23 года, была выпускницей морской школы 2008 года, и работала на Deepwater Horizon 18 месяцев. Это была ее первая ситуация, связанная с выходом скважины из-под контроля. Как она сказала на расследовании, она должна была немедленно активировать общий тревожный сигнал, если два или более датчика обнаружили газ. Она знала, что общее оповещение активируется вручную. Она также знала, насколько важно вывести персонал из закрытых помещений, заполненных газом.
Несмотря на то, что более двадцати датчиков моргали красным цветом на ее компьютере, мисс Флейтас медлила. Она не подала знак общей тревоги. Вместо этого, она начала нажимать кнопки, которые говорили системе, что радиорубка в курсе показаний датчиков.
«Мне было нелегко» -- призналась она на расследовании -- «Слишком много всего происходило».
Ее начальник, Енси Кеплингер, также находился в радиорубке. Датчики на компьютере, помимо моргания красным цветом, еще и издавали тревожные сигналы. Кеплингер пытался отключить звук, чтобы подумать о дальнейших действиях. «Я не думаю, что кто-либо из нас был обучен, как реагировать на столь большое количество тревожных сигналов, которые у нас сработали в ту ночь» -- сказал он на расследовании.
Флейстас и Кеплингер имели еще одно мощное оружие в руках - аварийное отключение всех систем. Они могли использовать это для отключения всех воздухозаборников и вентиляторов, чтобы остановить распространение газа. Кроме того, можно было аварийно отключить электрооборудование, чтобы уменьшить количество источников возгорания. Они могли даже отключить все главные двигатели!
Однако, ничего из этого сделано не было.
Адвокат мисс Флейтас заявил, что при такой большой концентрации газа взрыв был практически неминуем. «Я не думаю, что она могла что-либо сделать, чтобы изменить ситуацию» -- сказал он. Адвокат Кеплингера, в свою очередь, сказал, что команда в радиорубке оказалась лицом к лицу с «непреодолимыми сложностями».
Как и в случае с общей тревогой-оповещением, эффективность системы аварийного отключения зависела от человеческого фактора. Компания Transocean была предупреждена, что человеческий фактор - когда члены команды должны были действовать решительно и быстро в стрессовой ситуации - мог привести к снижению эффективности системы безопасности. В 2002 году, аудиторы по промышленной безопасности специально рекомендовали Transocean поменять эту систему, с тем чтобы «человеческий фактор не был столь критическим», однако представители Transocean все же настояли на том, что автоматическая система менее надежна.
Мисс Флейтас сказала на расследовании, что она не рассматривала возможность включения сигнала общей тревоги. По ее словам, она даже не была обучена ее использованию. «Я не знала процедуры использования системы общего оповещения» -- сказала она.
Вот и закончилась эпопея с переводом трогательного рассказа о гибели платформы Deepwater Horizon в Мексиканском заливе. Предлагаю получившееся творение на суд общественности. Объем, конечно, не маленький -- в ворде под 19 страниц, но зато во всех подробностях. Также добавил несколько примечаний от себя, для большей понятности.
Ну что ж, поехали:
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Невообразимой силы взрыв охватил буровую платформу Deepwater Horizon от ноca до кормы. Члены команды были сражены обломками, расшвыряны по комнатам, завалены дымящимися грудами железа. Некоторые были поглощены огнем, стремительно заполнившим все помещения буровой. Те, кто выжил - ошеломленные и разбитые, полуголые, мокрые от легко-воспламеняющегося газа - пытались добраться до спасательных шлюпок, сантиметр за сантиметром, в кромешной темноте.
Именно так все и происходило.
Взрыв породил огненный шторм, который охватил всю буровую вышку. Обжигающая жара расплавила палубу, на которой находились спасательные шлюпки. Члены команды, уверенные в том, что им предстоит быть заживо зажаренными, залезали в крытые шлюпки в поисках убежища, однако те были, словно заполненные дымом микроволновые печи.
Крепость духа этих людей заслуживает восхищения. Некоторые, прочитав молитву, прыгали в нефтяное море с высоты 18-ти метров. Ошеломленная молодая девушка, член команды, наконец выкрикнула то, что было у каждого на уме: «Мы все погибнем!»
Прошло восемь месяцев с тех пор, как на скважине Макондо произошел выброс нефти и газа, приведший к одной из самых страшных катастроф в истории США. Государственное расследование продолжается, миллионы долларов штрафов уже заплачены. При этом наибольшее внимание приковано к причинам произошедшего. Исследователи проанализировали конструкцию скважины, разработанную компанией BP, и операции по цементированию скважины, которые проводила компания Халлибуртон. Было выявлено немало проблем.
Но это была катастрофа с двумя отдельными частями: первая - это выброс газа, а вторая - разрушение буровой платформы. Вторая часть, которая унесла жизни одиннадцати человек и ранила десятки, пока что избежала пристального внимания, как будто это было неизбежным последствием выброса газа. Однако, это ни в коем случае не должно было стать неизбежным последствием!
Около 120 метров в длину, плавучая буровая установка Deepwater Horizon имела потрясающие, дублированные несколько раз системы защиты от самого мощного выброса нефти и газа. Она была оборудована таким образом, что позволяла отвести нефть и газ на безопасное расстояние от буровой. Она имела оборудование для быстрого закрытия скважины, и аварийного отсоединения от нее. Она имела системы предотвращения взрыва газа, и аварийные сигнализации, которые должны были моментально оповестить членов команды при появлении даже совсем небольшого количества газа на поверхности. Буровая бригада постоянно упражнялась в действиях при сигнале пожарной тревоги и при выбросе газа. Руководили бригадой опытные лидеры, которые несомненно заботились о безопасности.
На бумаге - эксперты и исследователи соглашаются - Deepwater Horizon должны была выдержать этот выброс газа.
Ниже расскажем историю, как и почему она не выдержала.
Рассказ основан на интервью с 21-им членом команды Deepwater Horizon, а так же на слушаниях по делу, и объяснительных записках практически всех 94-ех спасшихся. Их мнения, совместно с тысячами документов об обслуживании и работе буровой установки, позволяют, наконец, воссоздать цепочку событий, которые случились в последние часы платформы Deepwater Horizon.
Поразителен и странен такой факт: члены команды погибли и получили серьезные травмы потому, что ни одна из многоуровневых защитных систем платформы Deepwater Horizon не сработала в тот день. Некоторые были активированы, но не сработали. Некоторые были активированы слишком поздно, когда они практически наверняка уже были повреждены огнем и взрывом. Некоторые же не были активированы вовсе.
В критический момент в ту ночь, члены команды слишком долго сомневались, медлили, и не приняли необходимых решений. Связь не поддерживалась должным образом, признаки опасной ситуации были не замечены, а наиболее ответственные члены команды не смогли скоординировать правильные действия.
В результате, как следует из интервью и записей, платформа оказалась практически беспомощной. В течение долгих девяти минут, пока буровая вахта пыталась справиться с открытым фонтаном, и когда датчики газа наконец активировали сигнал тревоги на капитанском мостике, остальным членам команды не было дано никакого предупреждения об опасности. Для многих, первый знак беды пришел в форме взрывной волны…
Такая беспомощность имела два причины. Первая - люди не были готовы к наихудшей ситуации. Платформа Deepwater Horizon была, своего рода, как береговая охрана США - которая всегда тренируется для ураганов первой категории, но никогда не рассматривает шторм, который может произойти раз в сто лет. Члены буровой бригады, несмотря на то, что были экспертами в области решения традиционных проблем, связанных с бурением скважины, оказались не готовы к мощному выбросу нефти и газа, и последующим взрывам, пожару, и полной потере электроэнергии.
Они также слишком доверяли сложной многоуровневой системе защиты Deepwater Horizon, и процедурам, в которых объяснялось, когда эти системы должны быть активированы. Только одна аварийная система управлялась с помощью 30-ти кнопок!
Владелец платформы Deepwater Horizon, компания Transocean, самый крупный в мире оператор морских буровых установок, снабдил команду детальным руководством по действиям в случае признаков поступления нефти или газа в скважину при бурении. Однако, в этом руководстве, хотя и требовалось действовать в подобных случаях быстро, также была обозначена недопустимость чрезмерного реагирования. Фред Бартлит, ведущий консул президентской комиссии, расследующей эту трагедию, говорит, что руководство Transocean по действию при признаках выброса нефти или газа является «мечтой эксперта по безопасности», однако даже после прочтения его от корки до корки, он не смог ответить на вопрос: «Как узнать, что ситуация настолько плоха, что надо действовать быстро?».
Компания Transocean защищала команду Deepwater Horizon. В заявлении компании говорится: «Они действовали адекватно, на основе информации, которую имели в тот момент. Эта команда мирового класса - некоторые из них потеряли жизнь - боролась до конца, чтобы восстановить контроль над скважиной».
Однако, в результате, после того, как все многоуровневые системы безопасности отказали, многие жизни были спасены простым мужеством. На все территории буровой установки, в адских условиях, люди помогали друг другу найти путь к спасению.
20-ое апреля, утро
В 11 часов дня Калеб Холловэй, долговязый 28-летний помощник бурильщика [прим: помощник бурильщика (сокр. - помбур) - один из рядовых членов буровой бригады, преимущественно занятый работой на роторной площадке], направлялся на огромную главную палубу Deepwater Horizon. Вид оттуда всегда захватывал дух. Палуба размером с футбольное поле, в центре - огромная буровая вышка, и два крана по бокам. Под главной палубой было еще два уровня, в том числе жилой блок на 146 человек. Каждая комната имела свою ванную комнату и спутниковое телевидение. Также имелся тренажерный зал, сауна и кинотеатр. Уборка комнат, как и стирка вещей, производилась специальным персоналом. «Плавучий Хилтон» -- в шутку называли эту платформу буровики.
Перед тем, как устроится на работу на Deepwater Horizon, Холловэй работал на старой маленькой самоподъемной буровой установке в Мексиканском заливе. Но его новое место работы - установка последнего поколения с более чем 5000 наименований сложнейшего бурового оборудования - практически сияла. «Тут, на Deepwater Horizon, все просто великолепно» -- говорил Холловэй.
Холловэй и остальные члены буровой вахты, около дюжины человек, собрались вместе, чтобы обсудить предстоящий день со своими начальниками: Уиманом Вилером, буровым мастером [прим: буровой мастер - руководитель буровой бригады], и бурильщиком Дьюви Реветтом [прим: бурильщик - руководитель буровой вахты, человек, находящийся за пультом управления буровым оборудованием, то есть тот, кто непосредственно осуществляет бурение скважины]. Все они были сплоченной командой, работающей в относительно замкнутом пространстве по 12 часов в день, без выходных и праздников, в течение вахты продолжительностью 21 день. Они знали настроения и особенности друг друга. Так, все были в курсе, что бурильщик Реветт был фанатом джипов, а ассистент бурильщика Стив Кортис [прим: ассистент бурильщика - его первый помощник, подменяющий того за пультом на время обеда и прочих отлучек бурильщика] любил пошутить перед прилетом вертолета, делая общее оповещение по буровой, что через несколько минут приземлится индюк - причем получалось у него это настолько правдоподобно, что несложно было поверить в прилет настоящего индюка. Ребята дружили и за пределами работы, многие охотились или ловили рыбу вместе.
«Мы все были одной семьей» -- говорил Холловэй.
Это была семья, которая гордилась собой.
Бурение нефтяных и газовых скважин - конкурентный бизнес, при этом команда Deepwater Horizon была одной из лучших в индустрии. В 2010 году они пробурили самую глубокую нефтяную скважину в мире - 35055 футов.
Был у них и еще один повод гордиться - они понимали, что являются наиболее успешными «голубыми воротничками», где человек со школьным аттестатом мог зарабатывать 100 тысяч долларов в год. Deepwater Horizon для них была не просто работой - это было пропуском в жизнь, который иначе было бы никак не достичь.
Дуг Кроуфод из Миссисипи раньше безуспешно работал на птицефабрике. Патрик Морган, также из Миссисипи, увидел объявление о приеме на работу, когда его завод начал сокращение персонала. Шесть лет назад, Холловэй заливал бетонные фундаменты и гадал, будет ли у него когда-нибудь оплачиваемый отпуск. Сейчас у него с женой автомобиль Инфинити и просторный кирпичный дом.
Лео Лиднер, бывший учитель английского языка в университете, который обнаружил, что может зарабатывать гораздо больше, будучи инженером по буровым растворам на Deepwater Horizon, имел свой взгляд на этих парней: «Иногда, конечно, они довольно суровы. Но это очень толковая бригада».
В тот день, главной задачей было - покончить с «адской скважиной Макондо». Она бурилась с большими задержками практически с самого начала, и буровая платформа Deepwater Horizon была отправлена на скважину для того, чтобы поправить дела. Поначалу Deepwater Horizon бурила быстро, что было очень хорошей новостью для буровой бригады, чьи бонусы напрямую зависели от скорости бурения.
Но быстрое бурение - штука рискованная. Скважина встретилась с мощными и непредсказуемыми геологическими силами. Быстрое бурение в нефтегазовых пластах с высоким давлением, на глубине почти пять километров, может быть особенно опасным, тем более в нестабильных высокопроницаемых породах Мексиканского залива.
Как и следовало ожидать, наступили неприятности. Тяжелый буровой раствор начал уходить в трещины горных пород. Меньше бурового раствора в скважине - значит, меньше противодавление на пласты, из которых нефть и газ начали поступать в скважину. Эти нефтегазопроявления [прим: нефтегазопроявление - незапланированное поступление нефти и/или газа в скважину. Аварийное ситуацией не является, но требует принятия мер по вымыву нефтяной или газовой пачки из скважины] требовали от буровой бригады усилий по восстановлению контроля над скважиной. Особенно тяжелым выдалось 8 марта. В результате газопроявления, в скважине произошел прихват бурильной колонны, она застряла, оставив в скважине миллионы долларов. В течение девяти дней буровая бригада пыталась ликвидировать осложнение. На поверхность понемногу просачивался газ, небольшое количество, но от греха подальше даже прекратили приготовление пищи на открытом воздухе.
Чем быстрее будет закончена эта скважина, тем будет лучше для буровой бригады. Поэтому ребята взялись за дело. Холловэй работал на роторной площадке [прим: роторная площадка - находится на основании буровой вышки, на роторной площадки производятся операции, непосредственно связанные с бурением скважины] с Адамом Вейсом и Деном Барроном - новым членом буровой вахты. Через некоторое время, Холловэй услышал по рации бурильщика Реветта: «Джимми хочет видеть тебя в офисе».
Джимми Харрелл, 54 года, начал свою карьеру помбуром, в точности как Холловэй. Теперь, после 30-ти лет работы в Transocean, он был менеджером Deepwater Horizon. Бригада его уважала, его считали легким для общения, компетентным, и не бросающим слов на ветер. Холловэй обнаружил, что возле офиса толпится почти весь инженерный состав буровой, в том числе капитан Курт Кочта [прим: плавучая буровая установка зарегистрирована как корабль, поэтому на ней есть капитан], и старший буровой мастер Рэнди Изел.
«Ну что ж», -- начал Харрелл. «Закройте-ка дверь».
Харрелл вручил Холловэю коробку. Внутри были великолепные серебряные часы - награда за обнаруженный Холловэем изношенный болт на буровой вышке, когда проводилась ее инспекция. «Ты сделал отличную инспекцию вышки, дружок!» -- сказал Харрелл.
Это было вполне типичным для культуры промышленной безопасности на Deepwater Horizon, где перед каждой работой, неважно насколько она рутинна, работникам необходимо было составить план выполнения задания, и оценить возможные риски. Несмотря на продолжительные рабочие дни и тяжелые условия труда, несчастные случаи были исключительной редкостью. По этой причине два менеджера из BP и один из Transocean прилетели на буровую в этот день, чтобы поздравить команду с прекрасными достижениями по техники безопасности.
Но прибывшие ВИП’ы также хотели обсудить дальнейшие планы работы Deepwater Horizon. После окончания скважины Макондо, буровая должна была пройти ряд регламентных ремонтных работ, прежде чем начать еще два очень важных проекта для BP. Прибывшие менеджеры очень хотели сохранить установку в работе. Они постоянно спрашивали, когда скважина будет закончена - ведь бонусы менеджеров также зависели от снижения затрат и работы согласно графика.
Холловэй вернулся к работе, и вместе с остальными помбурами стал наводить порядок на роторной площадке. Они не стали заходить в кабину бурильщика. В последнее время там было слишком напряженно…
Холловэй мог точно сказать, когда представители компании BP [прим: представитель компании-оператора - по сути, главный человек на буровой, полностью и единолично отвечающий за инженерную часть строительства скважины, координирующий работу бурового подрядчика и сервисных компаний, и отвечающий за безопасность и поддержание контроля над скважиной] действовали бурильщику Реветту на нервы: он определенным образом чесал затылок в этом случае. Такое происходило довольно часто во время бурения скважины Макондо. Буровая установка Deepwater Horizon принадлежала компании Transocean, однако скважина принадлежала BP. Поэтому неудивительно, что буровики фактически чувствовали, как представители BP дышали им буквально в спину. «Это было очевидно» -- вспоминает Холловэй.
BP отрицает, что на команду Deepwater Horizon оказывалось давление, но планы по строительству скважины постоянно менялись, и часто это сокращало время, но увеличивало риск. «Озвучивались совершенно новые планы каждый день» -- отмечал Джейсон Андерсон, 35-летний буровой мастер.
Как бы то ни было, работа шла своим чередом. К вечеру 20 апреля оставался один, особо важный тест, перед тем, как в скважине можно было установить цементный мост, то есть ликвидировать ее, и убрать буровую установку с локации. Чтобы убедиться, что скважина герметична, тяжелый буровой раствор в скважине был частично заменен на воду гораздо меньшей плотности. После этого, по плану, скважина должна была быть закрыта на устье для того, чтобы посмотреть - будет ли увеличиваться давление на устье. Если так, то это означает, что скважина негерметична, и нефть с газом поступают в нее.
Фактически, они должны были, образно выражаясь, «дразнить» скважину на выброс нефти и газа. Проведение и интерпретация этого тест, который называется «тест на приток», требует довольно высокого профессионализма. В индустрии нет четких стандартов или государственных руководящих документов на этот счет. Инструкция по производству теста на приток была выслана на буровую инженерами BP, однако она содержала всего 24 слова…
Представителям BP и буровой бригаде предстояло домысливать детали, однако это не очень-то сработало. После проведения теста возникло сильное расхождение во мнениях насчет его результатов. Давление на устье увеличилось - а именно этого не должно было произойти - и буровой мастер Вилер был озадачен этим фактом. Представитель BP, однако, посчитал, что результаты теста нормальные. Другие представители инженерно-технического состава буровой, в том числе Андерсон, присоединились к дискуссии, и стали обсуждать, следует ли повторить тест.
К восьми вечера, после того, как тест все-таки был повторен, все согласились, что скважина стабильна. Всего через несколько часов 21-дневная вахта буровой бригады должна была закончиться. Работали необычно быстро. За семь лет работы на Deepwater Horizon Джозеф Кит никогда не видел столько одновременных операций во время окончания строительства скважины, и это его сильно взволновало. Его работой было осуществлять мониторинг все датчиков и приборов, которые определяют проникновение нефти и газа в скважину. Но все эти операции одновременно -- перекачивание бурового раствора на судно снабжения, очистка емкостей, ремонт бурового насоса - могли легко повлечь ложные показания приборов. Джозеф Кит никому не сказал о своих сомнениях насчет правильности показаний приборов, и вообще о его способности мониторинга скважины в тот момент. «Мне кажется, я не подумал об этом тогда» -- сказал он позже на официальном расследовании.
Холловэй и Вейс заполняли документы, когда бурильщик Реветт снова вызвал их по рации. Один помбур должен был спуститься в насосную. «Увидимся в 23:30, дружище» -- сказал Вейс, направляясь в насосную. Холловэй пошел в кабину бурильщика, чтобы оставить там документы.
К этому времени нефть и газ, по всей вероятности, уже начали поступать в скважину.
Расследователи полагают, что нефтегазопроявление началось приблизительно в 20:50. В процессе подготовки скважины к установке ликвидационного цементного моста, буровая бригада замещала тяжелый буровой раствор в скважине водой, снижая гидростатическое давление на нефтегазовые пласты. Расследователи также полагают, что последний тест на приток имел положительный результат, т.е. скважина Макондо была негерметичной. Они отмечали слишком поверхностные инструкции BP, а также выразили сомнения насчет того, достаточно ли квалифицирован был персонал Deepwater Horizon для того, чтобы интерпретировать результат теста. Кроме того, предполагается, что мониторы и датчики должны были позволить бурильщику распознать признаки притока газа в скважину в течение первых 20 минут.
Однако, Холловэй не заметил никакого беспокойства в кабине бурильщика. Были ли бурильщик Реветт и его ассистент отвлечены на что-то другое, или имела место простая беспечность, неизвестно…
«Вопрос в том, почему эти опытные люди на буровой заверили себя в том, что результат теста был удовлетворительным?» -- говорит Шон Гримсли, член президентской комиссии по расследованию этого случая. «Ведь никто на этой буровой не хотел умирать».
Изел, старший буровой мастер, находился в своем офисе на нижней палубе. Он не спал порядка 18-ти часов, но в 21:30 все же решил еще раз удостовериться у Андерсона, который сменил Вилера, что все в порядке. Изел и Андерсон родились в одном роддоме в Техасе, и хотя между ними была разница в 20 лет, Изел всегда говорил, что Андерсон ему как брат. Он знал, что Андерсон скажет ему прямо, есть ли по-прежнему разногласия по поводу результатов теста на скважине.
Андерсон заверил его, что все в порядке. «Можешь идти спокойно спать» -- сказал он.
Выброс
На данный момент, расследователи единодушны, сотни баррелей нефти и газа уже стремительно двигались вверх в скважине, набирая все большую и большую силу вследствие расширения газа.
В 21:38, согласно расшифровке записей датчиков, газ проник через пятиуровневый противовыбросовый превентор. Расположенный на морском дне, превентор являлся сложным механизмом, позволяющим буровикам закрыть скважину несколькими способами, преградив путь нефти и газу на поверхность. Но как только нефть с газом прошли через первентор, уже ничто не могло предотвратить их поступление в водоотделяющую колонну, и далее на поверхность, то есть непосредственно на буровую.
Холловэй и Баррон работали на главной палубе, когда Холловэй взглянул на роторную площадку. Он не поверил своим глазам. Буровой раствор фонтаном хлестал из скважины.
Пройдет еще девять минут, прежде чем произойдет первый взрыв. Девять драгоценных минут.
Буровая бригада была обучена действиям при возникновении открытого фонтана. Холловэй и остальные помбуры должны были реагировать первыми. Бурильщик, при проведении учебных тревог, кричал: «Выброс!», и засекал время реагирования бригады. Действия буровой вахты включали в себя установку специального запорного крана на бурильную трубу, чтобы взять под контроль воображаемый открытый фонтан.
Увидев настоящий нефтяной фонтан в первый раз, Холловэй понял, что на роторной площадке не было ни одного помбура, чтобы остановить его. Холловэй выругался, и побежал по ступенькам вверх на роторную площадку, прямо к открытому фонтану. Баррон рванул следом за ним. Буровой раствор водопадом лил с роторной площадки на главную палубу, в течение нескольких секунд водой и раствором также покрылась вся буровая вышка.
Взбежав вверх по лестнице, Холловэй и Баррон остановились. Чтобы попасть на роторную площадку, им нужно было открыть водонепроницаемую дверь. Они до сих пор не были точно уверены, что же происходит за этой дверью…
Холловэй дернул дверь. Все, что он смог увидеть, был буровой раствор, бывший во все стороны со страшной силой. Несмотря на это, он и Баррон ринулись сквозь этот бушующий поток бурового раствора.
На расстоянии шести метров от самого сердца открытого фонтана, его звук напоминал реактивный двигатель. Холловэй моментально промок насквозь, а его защитные очки полностью залило раствором. Вокруг с грохотом падали различные предметы. Холловэй крикнул Баррону, чтобы тот укрылся в мастерской чуть сзади.
Во время учебных тревог, приток нефти подразумевался только из бурильных труб. Однако сейчас скважина фонтанировала как из бурильных труб, так и из затрубного пространства. «Я никогда не думал, что настолько сильный открытый фонтан возможен в реальности» -- признался позже Холловэй.
Он решил было пробраться в кабину бурильщика, чтобы спросить, что делать, у своего начальника - бурильщика Реветта, однако отказался от этой затеи, из-за страха быть разорванным на части бушующим потоком раствора. Он вышел на связь с Реветтом по рации: «Дьюви! Что мне делать?». Ответа не последовало. Холловэй попробовал еще раз: «Дьюви! Дьюви! Скажи, что нужно сделать!?». И снова молчание в ответ.
«Что-то не так»
Высоко над роторной площадкой, со своего рабочего места в кабине крана, Мика Джозеф Санделл видел открытый фонтан как на ладони.
Когда поток бурового раствора ненадолго стих, он подумал, что буровая бригада взяла ситуацию под контроль. Но затем фонтан забил с новой силой, и это было так громко, по его словам, как будто «у меня прямо под ухом разорвался шланг со сжатым воздухом».
Еще более страшным было то, что из трубы, похожей на большой душ наверху буровой вышки, вдруг пошел газ. На буровой установке было два варианта отведения газа при выбросе. Можно было открыть задвижку, и отвести поток газа от буровой на безопасное расстояние в море. Либо можно было направить его в газосепаратор. Сепаратор предназначен для обработки небольшого количества газа, чтобы не засорять акваторию вокруг буровой нефтью и газом. Буровая бригада очень редко отрабатывала вариант отведения потока газа в море, и даже руководство по действию в случае открытого фонтана компании Transocean давало противоречивые советы в этом случае. По сути, в руководстве было сказано, что оба метода могут быть применены.
Газ, который Санделл увидел выходящим из трубы на буровой вышке, означал, что буровики направили поток нефти и газа в сепаратор, который моментально оказался перегружен. Облако газа, распространяясь позади буровой вышки, представляло смертельную угрозу.
Шесть главных дизельных двигателей Deepwater Horizon, расположенных позади буровой вышки, имели воздухозаборники на верхней палубе. Если воздухозаборники начнут засасывать воздух с газом, то двигатели могут пойти вразнос, вплоть до их разрушения.
Дуг Браун, главный механик, работал с документами на пункте управления двигателями. Комната с пультом находилась как раз посередине дизельных двигателей. Трое из его механиков были с ним. Внезапно на компьютерном дисплее зажглись сигналы тревоги, что на территории буровой обнаружен газ. «Что-то не так» -- сказал Браун.
В радиорубке [прим: на морской буровой установке, как и на корабле, имеется радиорубка, или капитанский мостик, где находится морская команда - капитан и его помощники] команда была занята тем, что показывали ВИП-гостям впечатляющие возможности Deepwater Horizon. Офицер Андреа Флейтас вдруг почувствовала толчок. Курт Кучта, 34-летний капитан, тоже понял, что что-то не так. Слышался свистящий звук. На телекамерах они видели буровой раствор, вырывающийся из скважины и бьющий во все стороны.
Вдруг, детекторы газа на компьютере начали неистово моргать. Они показывали, что газ распространяется по все буровой, от роторной площадки до главной палубы. Загорелось столько сигналов тревоги, что было невозможно уследить, где именно обнаружен газ. Еще страшнее было то, что сигналы были красного цвета - а это означало, что уровень газа чрезвычайно высок!
Зазвонил телефон. Из кабины бурильщика доложили, что скважина вышла из-под контроля, и повесили трубку. Затем позвонили с пункта управления двигателями, спросив, что случилось. «У нас скважина вышла из-под контроля» -- ответила Андреа Флейтас. Она не сказала ни слова об открытом фонтане и о срабатывании детекторов газа.
Система обнаружения газа включала в себя десятки датчиков, расположенных на всей территории буровой. Когда один из датчиков обнаруживал газ, соответствующая тревожная лампа загоралась на компьютере - не только в радиорубке, но также и в двух других наиболее важных местах: в кабине бурильщика и на пульте управления двигателями. В теории, это означало, что в любом из этих трех мест можно было без промедления среагировать на первые признаки неприятностей.
Изначально система была настроена таким образом, что она активировалась автоматически, то есть при обнаружении газа включалась общая тревога для аварийного покидания буровой персоналом. Однако компания Transocean, после приобретения буровой Deepwater Horizon, переделала систему безопасности на ручное включение. Такое изменения было одобрено береговой охраной США, однако Майк Вильямс, техник по электронике, который обслуживал систему на Deepwater Horizon, признался во время расследования, что он неоднократно поднимал вопрос о рискованности такого подхода.
«Они не хотели будить людей в три часа ночи из-за ложного срабатывания сигнала тревоги» -- сказал он.
Мисс Флейтас, 23 года, была выпускницей морской школы 2008 года, и работала на Deepwater Horizon 18 месяцев. Это была ее первая ситуация, связанная с выходом скважины из-под контроля. Как она сказала на расследовании, она должна была немедленно активировать общий тревожный сигнал, если два или более датчика обнаружили газ. Она знала, что общее оповещение активируется вручную. Она также знала, насколько важно вывести персонал из закрытых помещений, заполненных газом.
Несмотря на то, что более двадцати датчиков моргали красным цветом на ее компьютере, мисс Флейтас медлила. Она не подала знак общей тревоги. Вместо этого, она начала нажимать кнопки, которые говорили системе, что радиорубка в курсе показаний датчиков.
«Мне было нелегко» -- призналась она на расследовании -- «Слишком много всего происходило».
Ее начальник, Енси Кеплингер, также находился в радиорубке. Датчики на компьютере, помимо моргания красным цветом, еще и издавали тревожные сигналы. Кеплингер пытался отключить звук, чтобы подумать о дальнейших действиях. «Я не думаю, что кто-либо из нас был обучен, как реагировать на столь большое количество тревожных сигналов, которые у нас сработали в ту ночь» -- сказал он на расследовании.
Флейстас и Кеплингер имели еще одно мощное оружие в руках - аварийное отключение всех систем. Они могли использовать это для отключения всех воздухозаборников и вентиляторов, чтобы остановить распространение газа. Кроме того, можно было аварийно отключить электрооборудование, чтобы уменьшить количество источников возгорания. Они могли даже отключить все главные двигатели!
Однако, ничего из этого сделано не было.
Адвокат мисс Флейтас заявил, что при такой большой концентрации газа взрыв был практически неминуем. «Я не думаю, что она могла что-либо сделать, чтобы изменить ситуацию» -- сказал он. Адвокат Кеплингера, в свою очередь, сказал, что команда в радиорубке оказалась лицом к лицу с «непреодолимыми сложностями».
Как и в случае с общей тревогой-оповещением, эффективность системы аварийного отключения зависела от человеческого фактора. Компания Transocean была предупреждена, что человеческий фактор - когда члены команды должны были действовать решительно и быстро в стрессовой ситуации - мог привести к снижению эффективности системы безопасности. В 2002 году, аудиторы по промышленной безопасности специально рекомендовали Transocean поменять эту систему, с тем чтобы «человеческий фактор не был столь критическим», однако представители Transocean все же настояли на том, что автоматическая система менее надежна.
Мисс Флейтас сказала на расследовании, что она не рассматривала возможность включения сигнала общей тревоги. По ее словам, она даже не была обучена ее использованию. «Я не знала процедуры использования системы общего оповещения» -- сказала она.