Долгая память, сифилис и другие, или рок-н-ролл - торт, а я уже нет
Печкин написал блестящий пост по следам концерта БГ в одной иерусалимской пещере ("пещерника", как его метко окрестили по аналогии с квартирником). Хотелось что-то сказать в ответ, пришлось сделать это двумя комментами, а теперь - отчего б и здесь не завершить год тем же сумбурным rant'ом на тему "Моя жизнь в искусстве". Или чужая. Сама я Пастернака не читала, в смысле на тех концертах - их было два за вечер - не была, но пришла пообщаться со съехавшейся со всей страны знакомой публикой. Итак:
...Хорошо не иметь компьютера - высказывание может выдержаться, правда, тогда уже не по свежим следам, а жаль. А тебе страшно повезло оказаться за границей не в 14, как мне, а после 25, если я правильно помню, и ты сохранил способность к длинным текстам, у меня то ли не развившуюся, то ли отвалившуюся со временем.
На мой взгляд все гораздо проще. В 80-е годы герой твоих записок был гением, через него перло и хлестало, пело и плясало. После чего шанс настоящей мировой известности, о которой они мечтали в юности, вкупе с тем, как оно на самом деле обернулось (говорил же ему Боуи: не давай Дейву Стюарту навязывать тебе свое видение на Radio Silence) - у человека снесло крышу, вследствие чего развалилась не только семья, но и группа (последнее отчасти запечатлено в фильме Long Way Home, ну и Гаккель в книге описывает подробнейше).
И тут оказалось, что весь этот хрустальный мэджик, позволивший хозяевам аттракциона забить пещеру дважды за вечер, до того все надеялись снова к этому прикоснуться - держался в том числе и на плечах классического состава 70х-80х: виолончелиста, ныне покойного флейтиста и еще одного покойника - басиста, впоследствии перкуссиониста и директора. (Справедливости ради, их собственный "Трилистник" тоже потом не взлетел, без хребта/мачты оно никуда.) Однако, в начале 90-х свет той звезды еще не померк, я свидетель: мой первый сейшн Аквариума - это 88 год, мои 13 лет (или 89?), фестиваль "Интершанс" в Москве, следующий - первое израильское турне в 92-м году, начавшееся концертом в городе Кириат-Бялик. Была на пяти что ли сейшенах из шести в разных городах, и как сказано в книге моей одноклассницы, ставшей биографом группы, про последний концерт в рок-клубе - "Было все, что должно быть". Залезание части публики через окна женского туалета в русском центре Иерусалима, ныне больница "Бикур холим". Беседы протагониста с толпами подростков после концерта чуть не в каждом городе. И пускай состав был странный - некие Сакмаров и Зубарев, но это можно было пережить, потому что песни того времени еще явно продолжали дух того, во что мы верили - и тут необходима глосса о том, как в мою жизнь постепенно приходил Аквариум: Музыкальным рингом, случайно увиденным во время поездки в Ленинград, а до того - одноклассник напевал про старика Козлодоева и "Беги ко мне в кровать", а после - белая пластинка, которую принес папа, затем - мамина подруга, цитирующая про "Я напьюсь как свинья", причитающая "Какая же у него каша в голове", вместе с тем подмигивающая - мол, "Когда я проснусь, я надеюсь, ты будешь со мной?" Хо-хо, это будет уже скоро!" Ну и осень 88-го, когда я в какой-то момент оказываюсь за одной партой с Л. С., влюбленной в одного из главных рокеров страны не по фотографии из журнала "Огонек", а в результате личного знакомства через соседей по даче, общения, побега из дому в Питер к музыкантам группы, которая впоследствии станет их первым биографом и издателем тех самых книжек - "Роман" + "Иван и Данила", а также сборник текстов "14". С конца 80-х по начало 90х, ровно в период конца Аквариума как мы его знали, на меня изливаются, сперва живьем, затем в письмах в Израиль, тонны инсайда (письма, увы, не сохранились) - скорее про личное и жизнь, нежели о творчестве, но осадок остался. (И даже в ульпане зимой 90го я знакомлюсь с человеком, намалевавшим на стене то ли на Софьи Перовской, то ли на Рубинштейна надпись "Аквариум - лучшее вино", которая потом попадет на плакаты, переписанная митьками - что вышло из этого знакомства, описано тут: http://booknik.ru/library/all/novye-podrostki-v-starom-gorode-ili-russkoe-podpole-ierusalima )
Некая симфония чувств, преддверие чего-то под названием "Концерт-молодого-БГ" снится мне до сих пор - это, понятно, про рай и его порог, который раньше времени не переступишь, но которого чаешь всю жизнь. И всю жизнь коллекционируешь "в шкатулочку" блестки типа "А мне король сказал: проходите-проходите, здесь дует", как выражались золушкины сестры у Шварца. Вот мне смотрят в глаза внезапно во время исполнения фразы про "Глаза райских дев" в Иерусалиме (я сидела на сцене, он повернул голову - видимо, девиц там было много, но взгляд ношу в себе всю дорогу). Вот мы отпиваем из одной бутылки после не помню какого из первых израильских концертов, и после фразы "Даже не знаю, можно ли исполнять здесь "Волки и вороны" я говорю "Ну почему же" (не слышав к тому моменту песню, просто надо ж было поддержать разговор). Да, был ответ, вы думаете? И на следующем концерте звучит: "Мы не были уверены, можно ли здесь это играть, но получили мандат на исполнение". Не знаю уж от кого, но как можно догадаться, это окно в Кремле горит специально для меня. (Кстати, беседу с юными зрителями после первого сейшена в КБялике записали на кассету, я ее слышала потом - там нам объяснили, что такое Джа, в смысле י"ה, и что если слушать кого из новых, то Чижа, etc. "Последний вопрос", говорит там один из знакомых перед обрывом пленки, "жить хорошо?") Или, например, последний мой концерт живьем, чудовищная презентация Лилит в Тель-Авиве во второй половине 90-х, где сперва выпускают ныне покойного гитариста Игоря Золотарева с песней "О фак, фак, фак, Офаким - кайфовый город для олим", я не шучу, а потом, слава Богу, нынешний Аквариум играет время от время каверы, например, Mellow Yellow Донована (это отдельная тема, я в новое, наступившее для меня начиная с 90х время группы, кроме интервью хаваю преимущественно каверА). Я громко говорю из зала "Alright!", на сцене, кажется, подымается бровь, и в микрофон раздается "Pretty mean, pretty mean". Это, если помнишь, парафраз болтовни Моррисона, зафиксированной, кажется, на Absolutely Live - "школа рока" задолго до всяких Аэростатов (мало ли имен я почерпнула из его интервью впервые, типа Мелани Сафки - да и первые блюзы это Козлы и Она может двигать, а не классика жанра).
Все это, разумеется, не на ровном месте, а начитавшись стихов юной подруги, обращенных к нашему герою (ее первая статья в Рио о выступлении Аквариума на арт-рок параде на премьере Ассы написана ею в 12 лет), наслушавшись вдохновленных им ее песен, наизучавшись его собственного творчества вдоль и поперек и назавидовавшись еще в школе, что человеку из богемной семьи можно в Питер на концерт, хотя бы на каникулах. В общем, родину любить меня научили - кстати, чтобы твои дети залюбили Аквариум, он должен прийти с улицы в качестве антитезы чему-нибудь ) Музицировать я стала во многом благодаря ему/им, там целая энциклопедия жанров, и качало как надо. Приближение к Альмутасиму кульминировало в середине нулевых, когда то, что по недоразумению все еще называли Аквариумом (так, кажется, формулирует отступник Гаккель), объявило о создании мультиязычного сайта и кинуло клич о переводе текстов песен. Corpus мой создан именно тогда, и на тогда же приходится переписка с автором через радостно удивленного редактора сайта: "Я вдохновлен этими переводами, can't wait for more" и все такое (до этого переписка заключалась примерно в следующем: "Борис, не связано ли ваше "Проломили мою голову в семнадцати местах" с песней I broke my heart in seventeen places? - Нет, это из сборника "Частушки ленинградской области"). Справедливости ради, я подходила перед первым концертом в этом году, он ничего не помнил, просил прислать снова - я тут же мотнулась на Скопус, чтоб написать с компа как следует, по возвращении откуда мы с тобой и столкнулись - но ответа уже, разумеется, не было.
Короче говоря, у меня всегда была мечта - спеть с ним что-нибудь по-английски, можно даже без слушателей (по сути, этот джем в моей голове продолжается, что у меня, видимо, на лбу написано: полузнакомая дама, увидев меня перед концертом, спросила "Ты участвуешь?" Участвую, но в одно рыло :) По поводу того, что побудило тебя и меня взяться за перо - это же так просто. Мын ушел, это самосбывающееся пророчество (здесь, после двух минут). Удивительно ли, что елочные игрушки не радуют, если весь ТруЪ-элемент, (по крайней мере в плане песен, а не общего посыла), остался за бортом так наз. "Последнего концерта Аквариума", происходившего где-то в 89 году, и уж точно выступления в рок-клубе в 91-м? Для меня последний канонический альбом - пожалуй, саундтрек к "Черной розе", и даже, как ни странно, Радио Сайленс (неслучайно на Русском альбоме написано уже БГ, а не Аквариум). Но вот смотрю я сейчас старое интервью и понимаю, что этому человеку я обязана во многом и формированием идеала мужчины, эстетически и т.д. (впрочем, не меньше сделал для этого Волк в исп. Боярского из фильма "Мама"). В общем, начиная с 90х я все меньше ориентировалась в альбомах, пока не заблудилась в них окончательно (собственно, хорошо помню только каталог 80х, и отчасти 70х, даже на уровне того, что вошло в альбомы, а что гуляло по кассетам и потом перевыпускалось). Во многом благодаря эффекту Зейгарник, по которому прерванное запоминается лучше гладкого, что переломило отъездом, то навеки со мной. Лучше всех сказал мой одноклассник и музыкальный критик Илья Овчинников на вопрос о новом материале Аквариума: "Я легко развожу одно и другое, совершенно не интересуюсь новыми альбомами, с теплотой вспоминаю старые и с интересом читаю интервью". Это максимально близко описывает мое отношение. Он же отметил, что так любит Джетро Талл, что давно не бывает на них, когда они приезжают в Россию - видимо, поэтому я не стала искать способа пойти на концерт в этот раз, и в несколько предыдущих (его здесь не было года с 93, когда он чуть ли не ушел со сцены в Иерусалиме от плохой организации, пнув стул, вплоть до презентации Соли в 2015, что ли). Давно пора класть трубку, а я все не могу перестать говорить о человеке, который подвержен времени, как всякая плоть, и который сыграл такую роль в моем формировании, что организатор пещерников в свое время потратил немало усилий на грамотный стеб меня - мол, мы тут думали, что для тебя других групп, кроме Аквариума, просто не существует (это было еще до начала их совместной деятельности). Примерно так. PS. Нет, право, неудивительно, что главный объект мифотворчества в русском роке вышел именно из матшколы (мне возразят, что о Цое тоже немало песен сложено, но все же в другой среде). И т.д.