О жертвоприношении - 3: "Жертвоприношение" А. Тарковского
Продолжаю тему жертвоприношения осмыслением фильма-притчи Андрея Тарковского "Жертвоприношение" (1986 г.), посвященного, что очень символично в разрезе рассмотренных мною историй Исаака и Иисуса, своему сыну - "Адрюше "с надежной и верой". Итак, несколько штрихов.
Эта картина - также история отца и сына: отца (Александр), многие часы проводящего в монологах, и сына, показанного в начале с больным горлом, и потому лишенного на время возможности говорить. Александр, разговаривая с сыном и упрекая его в молчании, произносит знаменитую фразу из Евангелия от Иоанна: "В начале было Слово..." Сын не только молчит, но у него, как понимаешь по ходу просмотра, даже нет имени. К нему никто не обращается по имени. Он - безымянен (как был безымянен Иисус до своего воплощения, будучи единым с Богом-отцом, его Словом, но не тем, кто в своей актуальности может говорить сам, меняя, создавая мир своим Словом). Кстати, у его дочери тоже нет имени.
Александр - символическое изображение Бога. Но показан он подобным оглохшему Богу, который никого не слышит, но производит своим говорением все, что его окружает. Ранее он был актером, а потом стал серьезным мыслителем-вслух. И такой вот - разучившийся играть или отказавшийся от игры - Бог стал опасен: его бесконечное говорение обращается судорогами создаваемого им - через Слово - мира, который буквально начинает трясти. Именно на фоне этой опасности его любовь к близким подсказывает Александру выход: такой Бог должен замолчать, совершив для мира акт самопожертвования, позволив отныне творить его детям, умеющим играть и смеяться.
Почтальон - тот, кто приносит вести. В фильме почтальон - символ архангела Гавриила, принесшего добрую весть, но не Марии, а - Отцу (Александру): весть не о рождении сына, а - о возможности спасения последнего, а через него и всего мира. Именно почтальон, приподнеся в подарок дорогостоящую и значимую для него самого вещь (подлинную карту Европы XVII века), проговаривает идею подлинности дара: "Все, что даришь - жалко, это как пожертвовать чем-либо. А иначе, что это за подарок?" Почтальон в первом своем диалоге с Александром спрашивает того: "А какие у вас отношения с Богом?" "Боюсь, что никаких" - отвечает Александр. Ни-ка-ких. (Александр - тот, кто потерял осознанную связь с самим собой - с Богом как символом самости, демиургом, создающим вселенные, и потому не-контролирующим его спонтанное действование в себе и через себя). Именно почтальон выводит из оцепенения жену Александра, чья последующая истерика - с принятием вины за произошедший в мире разлом на себя - стала символом созданного Александром мира.
Причем, этот вестник указал не на то, как можно спасти мир, а - лишь на источник обретения силы для свершения акта спасения - на Марию. Мария, здесь является символом сакральной - возвышенной и возвышающей - женской сексуальности, обнажающей для всякого - в парении с нею - его собственную мощь. Символично, что именно она открывает к вечернему ужину - по случаю празднования дня рождения Александра - бытылки с вином. Вино - это и символ жертвенной крови Христа, и символ души его, души, которая и есть Анима (женское начало).
И выбор дня жертвоприношения символичен, это - день рождения Александра: старые силы исчерпаны и налицо - готовность к наполнению, обновлению. И свершившиеся на исходе его сил конвульсии его собственного мира (от бомбардировок до истерики его жены) спровоцировали принятие им крайнего решения - принести в жертву себя. Он как мужчина, как отец и муж, в молитве за благополучие любимых людей дал обет Богу замолчать и отказаться от всего, что есть, даже от сына - ради них же самих.
Интересно, что жертвоприношение происходит вполне в ветхозаветом духе (спираль сделала виток) - через огонь (как сжигали когда-то на жертвенном костре овна, как должен был Авраам сжечь Исаака). Здесь мы имеем дело с символическим самосожжением (ибо Александр символизирует Бога, а последний не может себя сжечь: он бесплотен): уничтожается весь созданный Александром мир, а он, согласно своему обету, молчит. Огонь выжигает мир до пустоты, до обнуления, у котрого остается лишь форма (первоформа) с ее бессодержательностью, и Александр молчит, дабы не начать заполнять его своим Словом вновь.
Итак, форма дана. Дети, со-творцы, со-авторы - вперед! Ведь для того, чтобы человек мог стать подлинным со-творцом, со-автором, творец / Бог / отец должен замолчать. Он уже все сказал. Теперь пусть продолжают другие.
"Жертвоприношение" А. Тарковского - это своеобразный Новейший Завет, в котором Отец отпускает из-под своей власти всех, кого любит. Самая большая жертва Отца - отказ от власти и от Слова, которым творится мир с его правилами, ибо "В начале было Слово...". Молчание Отца (молчание Бога) - это возможность Сыну (детям) создавать свой мир своим Словом.
Вот и фильм заканчивается тем, что молчащий до этого от болезни сын (слишком много говорил отец!) лежит под засохшим, но политым им - в порядке завещанного отцом ритуала - деревом в надежде на его оживление, смотрит в небо и произносит фразу, вернее вопрос: ""В начале было Слово...": а почему, папа?" И отвечать на это, говорить ему отныне придется самому. Фильм начинается сценой посадки засохшего дерева, и последний кадр - ветви ожившего дерева на фоне моря.
И сам этот фильм стал последним творением, последним сказанным словом творца - Андрея Тарковского.
Эта картина - также история отца и сына: отца (Александр), многие часы проводящего в монологах, и сына, показанного в начале с больным горлом, и потому лишенного на время возможности говорить. Александр, разговаривая с сыном и упрекая его в молчании, произносит знаменитую фразу из Евангелия от Иоанна: "В начале было Слово..." Сын не только молчит, но у него, как понимаешь по ходу просмотра, даже нет имени. К нему никто не обращается по имени. Он - безымянен (как был безымянен Иисус до своего воплощения, будучи единым с Богом-отцом, его Словом, но не тем, кто в своей актуальности может говорить сам, меняя, создавая мир своим Словом). Кстати, у его дочери тоже нет имени.
Александр - символическое изображение Бога. Но показан он подобным оглохшему Богу, который никого не слышит, но производит своим говорением все, что его окружает. Ранее он был актером, а потом стал серьезным мыслителем-вслух. И такой вот - разучившийся играть или отказавшийся от игры - Бог стал опасен: его бесконечное говорение обращается судорогами создаваемого им - через Слово - мира, который буквально начинает трясти. Именно на фоне этой опасности его любовь к близким подсказывает Александру выход: такой Бог должен замолчать, совершив для мира акт самопожертвования, позволив отныне творить его детям, умеющим играть и смеяться.
Почтальон - тот, кто приносит вести. В фильме почтальон - символ архангела Гавриила, принесшего добрую весть, но не Марии, а - Отцу (Александру): весть не о рождении сына, а - о возможности спасения последнего, а через него и всего мира. Именно почтальон, приподнеся в подарок дорогостоящую и значимую для него самого вещь (подлинную карту Европы XVII века), проговаривает идею подлинности дара: "Все, что даришь - жалко, это как пожертвовать чем-либо. А иначе, что это за подарок?" Почтальон в первом своем диалоге с Александром спрашивает того: "А какие у вас отношения с Богом?" "Боюсь, что никаких" - отвечает Александр. Ни-ка-ких. (Александр - тот, кто потерял осознанную связь с самим собой - с Богом как символом самости, демиургом, создающим вселенные, и потому не-контролирующим его спонтанное действование в себе и через себя). Именно почтальон выводит из оцепенения жену Александра, чья последующая истерика - с принятием вины за произошедший в мире разлом на себя - стала символом созданного Александром мира.
Причем, этот вестник указал не на то, как можно спасти мир, а - лишь на источник обретения силы для свершения акта спасения - на Марию. Мария, здесь является символом сакральной - возвышенной и возвышающей - женской сексуальности, обнажающей для всякого - в парении с нею - его собственную мощь. Символично, что именно она открывает к вечернему ужину - по случаю празднования дня рождения Александра - бытылки с вином. Вино - это и символ жертвенной крови Христа, и символ души его, души, которая и есть Анима (женское начало).
И выбор дня жертвоприношения символичен, это - день рождения Александра: старые силы исчерпаны и налицо - готовность к наполнению, обновлению. И свершившиеся на исходе его сил конвульсии его собственного мира (от бомбардировок до истерики его жены) спровоцировали принятие им крайнего решения - принести в жертву себя. Он как мужчина, как отец и муж, в молитве за благополучие любимых людей дал обет Богу замолчать и отказаться от всего, что есть, даже от сына - ради них же самих.
Интересно, что жертвоприношение происходит вполне в ветхозаветом духе (спираль сделала виток) - через огонь (как сжигали когда-то на жертвенном костре овна, как должен был Авраам сжечь Исаака). Здесь мы имеем дело с символическим самосожжением (ибо Александр символизирует Бога, а последний не может себя сжечь: он бесплотен): уничтожается весь созданный Александром мир, а он, согласно своему обету, молчит. Огонь выжигает мир до пустоты, до обнуления, у котрого остается лишь форма (первоформа) с ее бессодержательностью, и Александр молчит, дабы не начать заполнять его своим Словом вновь.
Итак, форма дана. Дети, со-творцы, со-авторы - вперед! Ведь для того, чтобы человек мог стать подлинным со-творцом, со-автором, творец / Бог / отец должен замолчать. Он уже все сказал. Теперь пусть продолжают другие.
"Жертвоприношение" А. Тарковского - это своеобразный Новейший Завет, в котором Отец отпускает из-под своей власти всех, кого любит. Самая большая жертва Отца - отказ от власти и от Слова, которым творится мир с его правилами, ибо "В начале было Слово...". Молчание Отца (молчание Бога) - это возможность Сыну (детям) создавать свой мир своим Словом.
Вот и фильм заканчивается тем, что молчащий до этого от болезни сын (слишком много говорил отец!) лежит под засохшим, но политым им - в порядке завещанного отцом ритуала - деревом в надежде на его оживление, смотрит в небо и произносит фразу, вернее вопрос: ""В начале было Слово...": а почему, папа?" И отвечать на это, говорить ему отныне придется самому. Фильм начинается сценой посадки засохшего дерева, и последний кадр - ветви ожившего дерева на фоне моря.
И сам этот фильм стал последним творением, последним сказанным словом творца - Андрея Тарковского.