Учения Херуки Дуджома Лингпы и комментарий
В этот том вошли коренные тексты Херуки Дуджома Лингпы «Тантра остроконечной ваджры разумеющего осознавания», «Дурацкая Дхарма болвана в глине и перьях», «Просветленное воззрение Самантабхадры» и текст-толкование его ученика Пема Таши «Суть ясного смысла». Раскрытые учения Дуджома Лингпы о Великом совершенстве предлагают полный путь к совершенному просветлению за одну жизнь через обретение радужного тела - сжато и в захватывающей манере.
Сайт изд-ва: http://ganga.ru/book/serdce-velikogo-sovershenstva
Из вступительного слова Согьяла Ринпоче
Один из двадцати пяти учеников Гуру Ринпоче проявил выдающиеся способности в совсем юные годы. Он с легкостью выучил санскрит, и вскоре его приняли в круг тибетских переводчиков. Дрокпен Кхьючунг Лоцава жил как нгакпа - приверженный Мантраяне в миру: носил длинные волосы и белые одежды. Освоив все учения Тайной Мантраяны, которые Падмасамбхава даровал ему, он стал великим сиддхой. Его постижение и могущество были таковы, что он мог взглядом или же поманив рукой сзывать птиц с небес, и затем, как говорят, давать им учения. Как и другие из двадцати пяти учеников, Кхьючуг Лоцава воплощался в течение столетий в виде нескольких постигших учителей, которые распространяли и углубляли учения Будды и принесли огромное благо живущим. В XIX веке он проявился как великий открыватель сокровищ, провидец и могучий мистик Дуджом Лингпа.
Все горы - нараспашку, словно распустившиеся цветы,
Все реки естественно журчат мантрами, неся потоки нектара,
Своды радуг повисли над зелеными кущами.
Дуджому Лингпе не довелось побывать в Пемако. И все же он знал о разорении, что постигнет Тибет несколько десятилетий спустя, и незадолго перед тем, как оставить тело в 1904 году, он созвал своих учеников, велел им складывать пожитки и отправляться в Пемако: «Теперь, в этот последний век упадка, пришла пора отбыть в тайные земли Пемако. Все, кто доверяет мне, пусть тоже туда последует. Но этот старик окажется там раньше вас, молодняка!»
В точности как он и предсказал, когда его ученики, наконец, добрались до Пемако, они обнаружили там трехлетнего малыша, который звал их по именам, говорил не на местном наречии, а на том, что в Голоке, и уже предупредил своих родителей, чтоб ждали гостей. Ребенок был перерождением Дуджома Лингпы. Говорят, Дуджом Ринпоче́ был зачат, когда Дуджом Лингпа был еще жив, - ничто не помеха просветленному уму.
Откровения Дуджома Лингпы и весь свод его терма известны как «Дуджом Терсар», или «Новые сокровища Дуджома», которые новы в том смысле, что они все еще овеяны свежим теплым дыханием дакини, и благодаря тому, что в духовной преемственности между Гуру Ринпоче́ и созерцателем, медитирующим на эти сокровища, - всего один учитель. И хотя для меня эти два великих учителя едины и представляют одно и тоже, их внешние нравы весьма разнились. Дуджом Лингпа имел нрав властный и непредсказуемый, а поступал, бывало, сурово. Дуджом Ринпоче́ описывал, как следует его представлять:
Темно-багряно его тело,
И борода длиной до сердца,
Глаза раскрыты широко,
Зрят, не мигая, пред собою.
И на макушке прядь волос
Узлом закручена, и в нем -
Свиток священного писанья;
И по плечам свисают вольно пряди.
Багрянцем красен шелк одежд,
И белоснежен хлопок шали.
Серьги из раковин морских;
Меч мудрости за пояс заткнут.
Он потрясает ваджрой в небо
Правой рукой, а в левой
Сжимает крепко пурбу -
Клинок метеоритного железа.
Игриво, в царской позе восседает,
Левую ногу выставив вперед.
Следующий Дуджом Ринпоче́ был примечательно ему противоположен: вокруг него царил дух пленительного добродушия, мягкости и безмятежности. Он любил рассказывать историю своего предшественника, и в глазах у него при этом всегда появлялся озорной блеск. Прежде чем Дуджом Лингпа оставил это тело и отошел в иной мир, кто-то из его учеников застенчиво обратился к нему с робкой мольбой вернуться в более мирном облике. На что тот отозвался со смешком: «Ну ладно, пожалуй. Только не ропщите, коль я буду слишком тих».
Как и его предшественник, Дуджом Ринпоче Джигдрал Еше Дордже был по-настоящему великим учителем Дзокчен. Говорят, он был воплощением тела Кхьючунга Лоцавы, воплощением речи Еше́ Цогьял и воплощением ума Гуру Падмасамбхавы. В «Тибетской книге жизни и смерти» я попытался обобщить некоторые его качества: «Он был невысоким, с красивым и нежным лицом, изящными руками, и держался учтиво, почти по-женски. Носил длинные волосы и закручивал их узлом, как принято у йогинов; его глаза всегда сверкали тайным весельем. Казалось, его голос - это глас самого сострадания, тихий и с хрипотцой». В одном из пророчеств терма Падмасамбхавы его качества уловлены с замечательной точностью:
В благородной семье воплотится Кхьючунг Лоцава, по имени Джняна;
Он будет привержен йогическому послушанию
учителя мантр, незамысловатого внешне,
его поступки будут непредсказуемы, словно у чада,
и он будет осенен прозорливой мудростью.
Он раскроет новые терма и будет хранить древние,
и поведет всех, кто с ним связан,
к Славной Медноцветной горе в Нгаяб Линге.
Дуджом Ринпоче́ Джигдрал Еше Дордже, насколько мне известно, начал получать терма еще в детстве, и в своих откровениях он встречался с Гуру Ринпоче́ и Еше́ Цогьял, когда ему исполнилось лишь тринадцать лет. Хотя он и раскрыл свои собственные могучие сокровища-терма, но предпочел поддерживать, защищать и распространять старые терма и духовную преемственность кама школы Ньингма. Он еще совсем юным стал высоким учителем Великого совершенства, а в тридцать был уже состоявшимся учителем, достигнув невероятно многого. Когда другие ламы увидели его знаменитую молитву «Плач-зов к гуру издалека», сочиненную им в тридцать лет и во всей полноте отразившую его глубинное постижение, они немедленно признали в нем великого те́ртона и учителя Дзогчен. Чокьи Ньима Ринпоче́ говорил мне, что его отец, Тулку Ургьен Ринпоче́, один из величайших учителей Махамудры и Дзокчен нашего времени, обычно говорил: коль кому-то интересно, каков истинный учитель Дзокчен и созерцатель, им стоит лишь взглянуть на Дуджома Ринпоче́. Его глаза всегда искрились свежестью и живой ясностью. Не обремененный понятиями “хорошо-плохо”, всегда беззаботный, свободный и спокойный, Дуджом Ринпоче́ был по-детски невинным, что зовется просветленной чистотой.
...Своим присутствием и взглядом своим он создавал утонченную звенящую атмосферу, которая словно обволакивала его умом-мудростью, и невозможно было не пережить чистое осознавание, на которое он указывал. Ни дать, ни взять, будто сидишь перед открытым огнем - нельзя не почувствовать его тепло. Именно так просто это и было.
...Вы узнаете с горячей признательностью, что нет и не может быть никакой разобщенности между мудрым умом учителя и природой вашего ума. Именно это и говорит Дуджом Ринпоче́ в своей знаменитой молитве «Плач-зов к гуру издалека»:
Поскольку чистое осознавание “сейчас” и есть истинный будда, в открытости и довольстве я отыскал гуру в своем сердце.
Когда нам ясно, что постижение неиссякаемого естественного ума и есть сама природа гуру, нет нужды в привязчивых, стяжательских мольбах и неискренних сетованиях.
От простой расслабленности в этом безыскусном, открытом и естественном состоянии на нас нисходит благословение бесцельного самоосвобождения всего, что явлено.
Однако при всем своем постижении и учености Дуджом Ринпоче́ держался легко и просто. Иногда мне казалось, что его манера вести себя была до того утонченной и неуловимой, что новичок легко бы мог и не понять, кто́ перед ним на самом деле. Как-то раз, в 1976 году, я летел с ним из Франции в Соединенные Штаты. Пока живу - буду помнить этот перелет. Дуджом Ринпоче́ всегда был скромен, но время от времени ронял такие слова, что разоблачали в нем необыкновенного учителя. Мы сидели рядом, и он, глядя в окно на Атлантику, тихо прошептал: «Да будут благословенны все те, над кем я пролетаю, все те, кто обитает в океане подо мной». То, как он это сказал, поразило меня, по спине побежали мурашки. Я почувствовал, что вопросов просто и быть не может: он вправду обладал силой благословить и облегчить участь несметных живущих. Не было и тени сомнения, что в тот миг все они получили его благословение. Тогда я и увидел его величие как учителя - и не просто учителя, а будды.
По правде сказать, даже теперь, примерно через тридцать лет после того, как он оставил этот мир, величие Дуджома Ринпоче́ продолжает ежедневно осенять меня. Благодарность, какую я чувствую к нему, беспредельна, и не проходит ни дня без размышления над его словами:
Когда развеяно изрядное заблуждение - тьма сердца, ясный свет незаслоненного солнца льется потоком.
В этом везении - великодушие гуру, нашего единственного отца и матери;
Гуру неоплатной доброты, ты всегда со мной.
Тринадцать учеников Херуки Дуджома Лингпы обрели радужное тело, и из пророчеств Дуджом Лингпа узнал, что сотня учеников может даже уйти в радужном теле великого переноса.
Есть захватывающее, на мой взгляд, предание о Дуджоме Лингпе. В середине 1850-х годов ему приснился сон, где ему вручили морскую раковину, велев прогудеть в четыре стороны света. Самый громкий звук раздался на запад, и Дуджому Лингпе во сне поведали, что это знак, и подходящие ему ученики живут в западных областях, где просияет его слава и где появятся его несметные ученики в будущем.
...В этих выдающихся учениях Дуджом Лингпа дает прямые наставления о том, как воспринимать учителя самим Гуру Падмасамбхавой, видеть его как природу собственного осознавания, ясного света, ригпа, и через обучение гуру-йоге слить свой ум с его умом-мудростью. Он говорит:
Объединив свой ум с его умом, вы переживете неумозрительное изначальное сознание окончательной действительности, и невероятные постижения возникнут у вас в потоке ума.