Благотворительность без прикрас
Я много лето занимаюсь социальными проектами. Хотя официально заниматься благотворительностью стала только с октября 2014 года, в рамках «Ресурсного Центра Социальных Инициатив». Удивительно, но именно тогда, оформив свою организацию юридически, я стала часто задаваться вопросом:
- Зачем мне это надо?
Иногда по несколько раз в день.
Однажды, когда я ещё была официальной дамой, одна из престижных московских школ пригласила меня и моих волонтеров (в качестве сопровождения) в благотворительную поездку с шефским концертом. Его устраивали в одном из подмосковных психоневрологических интернатов.
Поездка была уже не первой. Мероприятие организовали очень тщательно: школьники из четвертого класса ехали показывать спектакль «Двенадцать месяцев». Его помогла подготовить их замечательная классная руководительница и ее дочь - режиссер театра на Таганке.
Дорогие костюмы, вкусные пирожки с бутербродами, подарки, пара артистов-акробатов, оперный певец, дети, учителя, родители, организаторы, директор какого-то фонда… Погрузились в шикарные родительские иномарки, комфортабельный автобус и поехали в интернат.
Я не люблю такие концерты. Не знаю почему, но внутри меня что-то с этим не соглашается. Меня уговорила поехать подруга, ландшафтный дизайнер - она давно продумывала проект по социализации детей с отклонениями в развитии.
Приехали, выгрузились, быстренько обставили зал: наклеили снежинки, расставили картонные елочки (даже их захватить не забыли!). В хорошем смысле слова удивляла обстановка в интернате: дорогие интерьеры, хороший ремонт. Мне объяснили, что у него крутые спонсоры (кажется, называли «Кока-колу», «Мицубиси» и что-то еще).
Наконец, родители переодели своих вундеркиндов и вооружились камерами. Воспитатели привели в зал интернатовских детишек и спектакль начался. Он был длинный, выразительный, веселый, тщательно подготовленный, с шикарными костюмами. Но для меня это зрелище стало одним из самых страшных в жизни.
Вы когда-нибудь видели целый зал раскачивающихся детей? Такое обилие блеска, красок и громкой музыки - непосильное испытание для маленьких детей с психоневрологией. В какой-то момент подруга взяла меня за руку и сказала: «Успокойся. Они справятся». Если бы не она, я бы остановила этот спектакль. Некоторые сердобольные воспитатели посадили самых маленьких к себе на колени, развернули их лицом к себе и уткнули их головки в свои плечи - настолько эти дети были возбуждены…
Родители, снимавшие спектакль отпрысков на дорогие камеры, «для разнообразия» поворачивались к детишкам в зале и тут же закрывали глаза, вздрагивая:
- О Боже!
Оказалось, что дети из интерната тоже готовились к этому дню. Разучили «ответный» танец. Хотя, если откровенно, ярко-красные сиротские наряды, так контрастировавшие с продуманными и дорогими костюмами их гостей, производили пугающее впечатление.
После концерта устроили чаепитие. Почти все школьники сидели за одним столом, а интернатовских посадили за другой...
Нас повели посмотреть на то, в каких условиях дети живут в интернате: великолепные спальни, красивые кроватки, специально разработанные дизайнерами шторы…
Вы когда-нибудь видели детские, убранные как солдатские казармы? С парой очень чистых, специально выставленных декоративных игрушек?!
Нам показали мастерские, где детишек приучают к ручному труду и творчеству. И тут мне захотелось заорать в голос. Потому что я - известный диагност, специалист по проективным методикам - ясно видела, что все, что висит на стене и демонстрируется напоказ, сделано НЕ ЭТИМИ детьми! То же самое заметила и моя подруга-дизайнер, шепотом сказав:
- Нана, здесь рука мастера. Это не дети. Я тебе говорю, как профессионал…
Не выдержав, мы с ней вышли на улицу. Остальная делегация продолжила экскурсию, охая и ахая на каждом шагу.
К нам подошел подросток - и тут же попытался меня обнять, сделав глазами знак моей подруге: можно фотографировать. Я, удивленно отстранившись, представилась, спросила, как его зовут, и спросила:
- А почему ты решил, что мы хотим с тобой сфотографироваться?
Он ответил:
- А зачем вы тогда приехали? Вам же нужны фотографии!
После чего, окинув нас оценивающим взглядом, принялся перечислять, что ему привезти в следующий раз. Судя по всему, смотрелись мы дорого: мальчик попросил мобильник, плеер и планшет.
Еще об одной детали, которую я отметила для себя ранее... Сразу после концерта, когда накрывали на стол, вся наша делегация принялась активно фотографироваться. Было много слез, раздавалось слово «мама». Увидела, как дети подходят к взрослым, произносят «мамочка! » или «я знаю, ты моя мама» и обнимают их. Тетки начинают плакать, и буквально через пару минут дети спрашивают:
- А ты еще приедешь? А ты можешь подарить мне…. (и далее по списку).
Когда я четко пояснила мальчику, что обниматься с ним не буду, целоваться тоже, я - не его мама и в мои планы не входит тратить такие деньги на незнакомого мне ребенка, выражение его лица мгновенно изменилось. Он достаточно грубо спросил:
- Так на х…я вы тогда приперлись?
-…?
- Вы все е…тые, недотраханные сучки! Не фига мы вам не нужны! Вы хотя бы знаете, как после вас приходится малышей успокаивать? Вы знаете, что им дают двойную-тройную дозу шняги, чтобы они уснули?! У вас хоть какие-то мозги есть? Не надо сюда приезжать, не надо так развлекаться! Лучше по кабакам ходите…
- Что тебе нужно? - спросили мы.
- Бухла и сигарет. И чтобы вы от меня отстали.
Подруга еще пыталась ему что-то втолковать: что ты, ты не подумай, давай поговорим... Я одернула ее и спросила мальчика:
- Слушай, я же вижу, ты нормальный. Как ты здесь оказался?
- Выперли с одного детдома в другой. Потом в третий….Между ними-куча психушек.
- Сколько тебе лет?
- Пятнадцать. Скоро шестнадцать.
- Что с тобой будет? И что с этими ребятами будет дальше?
- Нормальных выпускают. Отправляют в какой-нибудь колледж. Меня хотят в строительный. Но мы туда все равно не ходим. Продаем свои квартиры или комнаты. Дальше - тюрьма. Ну а этих, с диагнозами - в дом престарелых.
- В восемнадцать лет?
- Такой у нас этап… Или в тюрьму, или к старикам.
Мы стали говорить ему, что надо что-то делать. Что-то придумать. Просить о помощи…
Он спросил:
- У вас, что ли, просить о помощи? Вы что будете ездить ко мне, за 80 километров от Москвы, хотя бы раз в неделю? Это вам не экскурсия раз в полгода…
Уезжали мы с тяжелым сердцем. Я долго не могла прийти в себя. Возвращались мы уже не на иномарке одной из мам, а в общем автобусе. Я видела заботливых родителей, веселых детей, умиротворенные лица довольных своей работой организаторов. И твердо решила больше на такие концерты не ездить.
Но на этом история не заканчилась…
Через год в хорошо оборудованном зале этой гимназии проводилось крупное мероприятие с привлечением серьезных людей округа: чиновники из префектуры, муниципалитета, управы, уполномоченные по правам ребенка, представители комиссии по делам несовершеннолетних, директора центров, работающих с населением. Все было очень красиво и пафосно. «Гвоздем программы» была я и моя программа работы со сложными семьями. Её выставляли на городской конкурс от имени Муниципалитета.
Меня, как Кобзона, выпускали последней. Где-то в середине мероприятия завуч школы отчитывалась о шефской работе с тем самым интернатом и демонстрировала слайды с благотворительных концертов, любовно сделанные дорогой зеркальной камерой приглашенного фотографа. Там не было НИ ОДНОЙ фотографии интернатовских детишек. Практически все фото были посвящены дорогим и любимым ученикам престижнейшей гимназии.
На представление моей программы было выделено десять минут.
Тогда я сказала все, что думаю об этих фотографиях, о воспитанниках, о том, страшно раскачивавшемся зале:
- Если здесь есть люди хоть с каким-то намеком совести, души, справедливости - я вас умоляю, перестаньте это делать! Перестаньте унижать этих детей! Вы хотя бы знаете, как сложно их после вас успокаивать? Вы понимаете, что превращаете их в манипуляторов? Что они специально называют вас «мамами», надрывая вам сердце? Запомните: эти дети никому не верят. Они знают, что никакие вы им не мамы. Они говорят то, что вы хотите услышать.
На таких мероприятиях все, как правило, спят. Кажется, я разбудила зал.
Мы все говорим о гуманизме, о спасении, о развитии. Но мы никогда не уйдем вперед, пока за нашей спиной стоят эти дети. Потому что высшая справедливость существует. И она не даст нам двигаться дальше, пока мы не осознаем, что не надо закрывать глаза на ложь, не надо разрешать незнакомым детям называть нас «мамами» и откупаться от них дорогими подарками.
Есть такая восточная поговорка: «Нет большей мечты у сироты, чем плюнуть в лицо своему благодетелю».
Теперь я понимаю, о чем она….