История одной песни: "Народовольческий гимн" ("Смело, друзья, не теряйте...")
Этот пост я тоже давно уже обещала Нине nina_tian, поэтому исправляюсь. Про последнюю часть, связанную с Гражданской войной в Испании и Интербригадами - надеюсь, Нина сама и дополнит и расскажет больше меня.
Еще раз добавлю, что в рубрике "История одной песни" я пишу не всегда о песнях, которые мне нравятся, но также о песнях, вокруг которых складывалась какая-то интересная история.
Вот в этом клипе - один из "канонических" вариантов этой песни, в видеоряде использована нарезка из нескольких старых советских фильмов, в том числе из фильма "Казнены на рассвете", посвященному судьбе Александра Ульянова и Террористической фракции "Народной воли" (отметим, что вообще тема "Народной воли" в советское время скорее не была популярна, но для Александра Ульянова, конечно, делалось исключение).
Песня имеет очень запутанную историю - а текст, который звучит в этом клипе, представляет собой компиляцию из нескольких версий, написанных в разное время.
Далее я буду излагать ту историю, которая мне кажется наиболее вероятной - иначе мы утонем в версиях текста и вариантах авторства.
.
Вот первоначальный текст:
Смело, друзья! Не теряйте
Бодрость в неравном бою,
Родину-мать защищайте,
Честь и свободу свою!
Пусть нас по тюрьмам сажают,
Пусть нас пытают огнем,
Пусть в рудники посылают,
Пусть мы все казни пройдем!
Если погибнуть придется
В тюрьмах и шахтах сырых, -
Дело, друзья, отзовется
На поколеньях живых.
Стонет и тяжко вздыхает
Бедный, забитый народ;
Руки он к нам простирает,
Нас он на помощь зовет.
Час обновленья настанет -
Воли добьется народ,
Добрым нас словом помянет,
К нам на могилу придет.
Если погибнуть придется
В тюрьмах и шахтах сырых, -
Дело, друзья, отзовется
На поколеньях живых.
Песня это, по-видимому, восходит к началу 1860-х годов и одним из наиболее вероятных авторов текста считается поэт, публицист, один из основателей первой "Земли и воли" Михаил Михайлов (не путать с народовольцем Александром Михайловым - это два совершенно разных человека!)
Михаил Илларионович Михайлов (1829-1865), поэт, публицист, переводчик, революционер. Умер на Нерчинской каторге
Михайлов, друг чернышевского, сотрудник "Современника" и "Отечественных записок", был арестован в 1861 году за распространение революционных прокламаций, осужден на 12.5 лет каторжных работ, каторгу отбывал на Казаковском золотом прииске. На каторге организовал школу для детей рабочих. Осенью 1863 года переведен в Горный Зерентуй, затем в деревню Кадаю, где вскоре умер от туберкулеза.
По одной из версий, толчком к созданию этой песни стали дошедшие до находившегося в это время в тюрьме Михайлова вести о студенческих волнениях в Петербурге, во время которых полиция применила оружие. Тогда же часть арестованных студентов была заключена в Петропавловскую крепость, и во время своего заключения группа студентов сочинила целую студенческую оперу, которая впоследствии была широко популярной в студенческой и демократической среде. По воспоминаниям современников, песня "Смело, друзья" входила в эту оперу.
Впервые стихотворение в авторской редакции было опубликовано в сборнике "Русская муза" в 1907 году бывшим народовольцем П.Ф.Якубовичем (Мельшиным), за подписью "М.Л.Михайлов".
За основу мелодии была взята песня "Старый капрал". Слова этой песни написал еще один известный "шестидесятник", Василий Курочкин (вот здесь о нем уже упоминала: http://naiwen.livejournal.com/1259158.html). Текст Курочкина - это вольный перевод стихотворения Беранже.
СТАРЫЙ КАПРАЛ
Слова Василия Курочкина
В ногу, ребята, идите,
Полно, не вешать ружья!
Трубка со мной... проводите
В отпуск бессрочный меня.
Я был отцом вам, ребята...
Вся в сединах голова...
Вот она - служба солдата!..
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Да, я прибил офицера.
Молод еще оскорблять
Старых солдат. Для примера
Должно меня расстрелять.
Выпил я... Кровь заиграла...
Дерзкие слышу слова -
Тень императора встала...
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Честною кровью солдата
Орден не выслужить вам.
Я поплатился когда-то,
Задали мы королям.
Эх! наша слава пропала...
Подвигов наших молва
Сказкой казарменной стала...
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Ты, землячок, поскорее
К нашим стадам воротись;
Нивы у нас зеленее,
Легче дышать... Поклонись
Храмам селенья родного...
Боже! Старуха жива!..
Не говори ей ни слова...
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Кто там так громко рыдает?
А! я ее узнаю...
Русский поход вспоминает...
Да, отогрел всю семью...
Снежной, тяжелой дорогой
Нес ее сына... Вдова
Вымолит мир мне у Бога...
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Трубка, никак, догорела?
Нет, затянусь еще раз.
Близко, ребята. За дело!
Прочь! не завязывать глаз.
Целься вернее! Не гнуться!
Слушать команды слова!
Дай Бог домой вам вернуться.
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!..
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
На слова Курочкина, в свою очередь, написали музыку несколько композиторов. Самая известная версия - конечно, на музыку А.Даргомыжского, вошедшая в золотой фонд классического репертуара.
Музыка Даргомыжского, слова Курочкина, поет Борис Гмыря.
Другие варианты музыки были написаны П.Вильбоа, интересующий же нас вариант обычно приписывают студенту Казанского университета Н.А.Пескову. Существует еще один, более поздний вариант этой же песни, "Старый фельдфебель", на ту же мелодию.
В ногу, ребята, идите,
Полно, не вешать ружья!
Чур, уж не хныкать, смотрите,
Как расстреляют меня!
Припев:
В ногу, ребята! Раз, два!
Грудью подайся!
Влево равняйся!
Раз, два! [Раз, два!]
Тридцать лет лямку солдата
Я целиком оттрубил,
Да на полях супостата
Бог умереть не сулил.
Кровь проливал за отчизну
Я на Балканских горах,
Справил кровавую тризну
Я и в туркменских степях.
С жизнью сжился полковою,
Старым фельдфебелем стал,
Тут, знать, судьбой роковою
Бог за всю жизнь покарал.
Летом, в Петровки, всей ротой
Нас в усмиренье погнали,
Бают, фабричные что-то
Все супротивничать стали.
Утром на площадь повзводно
Роту расставил я сам,
Лезет толпа, что угодно,
Нас прижимают к столбам.
Вышел поручик, бледнеет,
«Залпом, - командует, - пли!»
Вижу я, рота не смеет,
Там ведь родные, гляди.
Пулей какою шальною
Мать вдруг уложишь свою,
По миру пустишь вдовою
Брата родного семью…
Продолжение здесь: http://naiwen.livejournal.com/1292858.html
Еще раз добавлю, что в рубрике "История одной песни" я пишу не всегда о песнях, которые мне нравятся, но также о песнях, вокруг которых складывалась какая-то интересная история.
Click to viewВот в этом клипе - один из "канонических" вариантов этой песни, в видеоряде использована нарезка из нескольких старых советских фильмов, в том числе из фильма "Казнены на рассвете", посвященному судьбе Александра Ульянова и Террористической фракции "Народной воли" (отметим, что вообще тема "Народной воли" в советское время скорее не была популярна, но для Александра Ульянова, конечно, делалось исключение).
Песня имеет очень запутанную историю - а текст, который звучит в этом клипе, представляет собой компиляцию из нескольких версий, написанных в разное время.
Далее я буду излагать ту историю, которая мне кажется наиболее вероятной - иначе мы утонем в версиях текста и вариантах авторства.
.
Вот первоначальный текст:
Смело, друзья! Не теряйте
Бодрость в неравном бою,
Родину-мать защищайте,
Честь и свободу свою!
Пусть нас по тюрьмам сажают,
Пусть нас пытают огнем,
Пусть в рудники посылают,
Пусть мы все казни пройдем!
Если погибнуть придется
В тюрьмах и шахтах сырых, -
Дело, друзья, отзовется
На поколеньях живых.
Стонет и тяжко вздыхает
Бедный, забитый народ;
Руки он к нам простирает,
Нас он на помощь зовет.
Час обновленья настанет -
Воли добьется народ,
Добрым нас словом помянет,
К нам на могилу придет.
Если погибнуть придется
В тюрьмах и шахтах сырых, -
Дело, друзья, отзовется
На поколеньях живых.
Песня это, по-видимому, восходит к началу 1860-х годов и одним из наиболее вероятных авторов текста считается поэт, публицист, один из основателей первой "Земли и воли" Михаил Михайлов (не путать с народовольцем Александром Михайловым - это два совершенно разных человека!)
Михаил Илларионович Михайлов (1829-1865), поэт, публицист, переводчик, революционер. Умер на Нерчинской каторге
Михайлов, друг чернышевского, сотрудник "Современника" и "Отечественных записок", был арестован в 1861 году за распространение революционных прокламаций, осужден на 12.5 лет каторжных работ, каторгу отбывал на Казаковском золотом прииске. На каторге организовал школу для детей рабочих. Осенью 1863 года переведен в Горный Зерентуй, затем в деревню Кадаю, где вскоре умер от туберкулеза.
По одной из версий, толчком к созданию этой песни стали дошедшие до находившегося в это время в тюрьме Михайлова вести о студенческих волнениях в Петербурге, во время которых полиция применила оружие. Тогда же часть арестованных студентов была заключена в Петропавловскую крепость, и во время своего заключения группа студентов сочинила целую студенческую оперу, которая впоследствии была широко популярной в студенческой и демократической среде. По воспоминаниям современников, песня "Смело, друзья" входила в эту оперу.
Впервые стихотворение в авторской редакции было опубликовано в сборнике "Русская муза" в 1907 году бывшим народовольцем П.Ф.Якубовичем (Мельшиным), за подписью "М.Л.Михайлов".
За основу мелодии была взята песня "Старый капрал". Слова этой песни написал еще один известный "шестидесятник", Василий Курочкин (вот здесь о нем уже упоминала: http://naiwen.livejournal.com/1259158.html). Текст Курочкина - это вольный перевод стихотворения Беранже.
СТАРЫЙ КАПРАЛ
Слова Василия Курочкина
В ногу, ребята, идите,
Полно, не вешать ружья!
Трубка со мной... проводите
В отпуск бессрочный меня.
Я был отцом вам, ребята...
Вся в сединах голова...
Вот она - служба солдата!..
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Да, я прибил офицера.
Молод еще оскорблять
Старых солдат. Для примера
Должно меня расстрелять.
Выпил я... Кровь заиграла...
Дерзкие слышу слова -
Тень императора встала...
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Честною кровью солдата
Орден не выслужить вам.
Я поплатился когда-то,
Задали мы королям.
Эх! наша слава пропала...
Подвигов наших молва
Сказкой казарменной стала...
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Ты, землячок, поскорее
К нашим стадам воротись;
Нивы у нас зеленее,
Легче дышать... Поклонись
Храмам селенья родного...
Боже! Старуха жива!..
Не говори ей ни слова...
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Кто там так громко рыдает?
А! я ее узнаю...
Русский поход вспоминает...
Да, отогрел всю семью...
Снежной, тяжелой дорогой
Нес ее сына... Вдова
Вымолит мир мне у Бога...
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
Трубка, никак, догорела?
Нет, затянусь еще раз.
Близко, ребята. За дело!
Прочь! не завязывать глаз.
Целься вернее! Не гнуться!
Слушать команды слова!
Дай Бог домой вам вернуться.
В ногу, ребята! Раз! Два!
Грудью подайся!..
Не хнычь, равняйся!..
Раз! Два! Раз! Два!
На слова Курочкина, в свою очередь, написали музыку несколько композиторов. Самая известная версия - конечно, на музыку А.Даргомыжского, вошедшая в золотой фонд классического репертуара.
Музыка Даргомыжского, слова Курочкина, поет Борис Гмыря.
Другие варианты музыки были написаны П.Вильбоа, интересующий же нас вариант обычно приписывают студенту Казанского университета Н.А.Пескову. Существует еще один, более поздний вариант этой же песни, "Старый фельдфебель", на ту же мелодию.
В ногу, ребята, идите,
Полно, не вешать ружья!
Чур, уж не хныкать, смотрите,
Как расстреляют меня!
Припев:
В ногу, ребята! Раз, два!
Грудью подайся!
Влево равняйся!
Раз, два! [Раз, два!]
Тридцать лет лямку солдата
Я целиком оттрубил,
Да на полях супостата
Бог умереть не сулил.
Кровь проливал за отчизну
Я на Балканских горах,
Справил кровавую тризну
Я и в туркменских степях.
С жизнью сжился полковою,
Старым фельдфебелем стал,
Тут, знать, судьбой роковою
Бог за всю жизнь покарал.
Летом, в Петровки, всей ротой
Нас в усмиренье погнали,
Бают, фабричные что-то
Все супротивничать стали.
Утром на площадь повзводно
Роту расставил я сам,
Лезет толпа, что угодно,
Нас прижимают к столбам.
Вышел поручик, бледнеет,
«Залпом, - командует, - пли!»
Вижу я, рота не смеет,
Там ведь родные, гляди.
Пулей какою шальною
Мать вдруг уложишь свою,
По миру пустишь вдовою
Брата родного семью…
Продолжение здесь: http://naiwen.livejournal.com/1292858.html