Костюмные [почти]-понедельники: "I Am...Style"
Друзья моя, всех с началом недели! Знаю-знаю, что мне удалось немного заинтриговать некоторых из вас своими последними постами здесь и в моем Инстаграме. Знаю также, что интрига лишь тогда хороша, когда имеет ограниченный "срок годности". Поэтому в ближайшие дни я во всех подробностях расскажу вам о тех изменениях, которые ждут меня,а значит и этот блог, мою работу и нынешних и будущих клиентов - stay tuned, как говорится, ибо продолжение следует. Точнее, все только-только началось...
Однако сегодня я восстанавливаю традицию "костюмных" понедельников, представляя вашему вниманию очень долгожданный для меня самой киноразбор.
Как знают регулярно читающие меня френды и френдессы, "героями" этой рубрики я стараюсь выбирать те киноленты, в которых история и её персонажи раскрываются перед зрителем не только посредством диалогов и смены декораций, но и при помощи верно подобранных костюмов. Ибо как удается хорошему актеру заставить зрителя чувствовать и сопереживать посредством своей игры, так удается талантливому художнику по костюмам вовлечь, казалось бы, стороннего наблюдателя в водоворот событий, раскрывая перед ним историю, недосказанную словами. Особенно если в этой истории можно найти некоторые отзвуки своей собственной, как получилось у меня с сегодняшним "героем"...
Нет, у моей жизни мало общего с мотивом, красной нитью пронизывающим по-итальянски элегантный и почти до предела изысканный "Я это любовь" - с историей современной мадам Бовари, замужней женщины средних лет, ищущей, как ей заполнить пресность и пустоту буржуазно-роскошной миланской жизни (не случайно режиссер Лука Гуадоньино дал своей героине то же имя, что носит флоберовская мадам Б.). Но ведь и история, рассказанная в "I Am Love" куда больше, чем история одного адюльтера...
"Я это любовь" есть история противостояния (традиция vs. нововведения, ожидания vs. желания, разум vs. чувства) расширения границ (от локального к глобальному, от общепринятого к скандальному, от надежности к риску), пробуждения (чувственности, любви, надежды, личности) и поиска новой свободы (*вот здесь-то мы с героями фильма и совпадаем)
Фильм открывает перед внимательным зрителем переломный момент в истории клана Реччи (Ресси), итальянских текстильных магнатов, на протяжении поколений живших в определенном ритме и согласно определенным правилам. И вот на закате одного и рассвете следующего веков стабильная, сытая, не знающая сложностей и потрясений жизнь богатых, хорошо воспитанных и образованных людей достигла наконец того момента, когда ход истории выбивает почву из-под их ног, обутых в дорогие туфли.
Естественно, это не первый раз, когда изменения грозили традиционной для Реччи жизни. Около двадцати лет назад наследник текстильной империи Танкреди привез возлюбленную (и в скором времени свою жену) из далекой по тем меркам России. Появление женщины из другого круга, другой истории и традиции могло бы пошатнуть за поколения сложившийся уклад миланской семьи. Однако тогда традиция победила новшество и семейство Реччи фактически "поглотило" иностранку.
Танкреди дал жене новое имя - Эмма, вместо того, чтобы называть её данным именем, русским (которое, следуя сценарию, женщина символично забыла). Окружение потребовало от Эммы в совершенстве овладеть итальянским. А традиция и семья продиктовали те правила, согласно которым следует вести себя, воспитывать своих детей, держаться в обществе и, естественно, одеваться. Так что в процессе превращения в настоящую итальянку и в настоящую Реччи, Эмма, кажется потеряла саму себя. Так что не удивительно, что впервые встречаясь с главной героиней на экране, она в нейтральной и однотонной одежде, почти сливающейся с интерьером столовой фамильной виллы:
Вещи на Эмме однозначно очень качественные и дорогие, но в них лишь соответствие статусу и принадлежность дому. Такая принадлежность практически буквальная - отказавшись от своей личности, в глазах остальной семьи Эмма стала Реччи только частично - её итальянский совершенен, но все-таки с русским акцентом, её манера одеваться это соответствие статусу, но не личный стиль. И чтобы подчеркнуть это, режиссер вводит в кадр блистательную (тоже в буквальном смысле) свекровь Эммы:
Наряд Аллегры Риччи - во многом отражает то, что мы называем итальянский стиль: золотисный блеск, демонстрирующий богатство, обилие крупных украшений и, естественно, элемент роскоши - винтажные меха, имитирующие мантию, соответствующие её статусу матриарха:
Интересно, что подобно Эмме в начале фильма, Аллегра тоже одета в приглушенные нейтральные тона, созвучные цветам интерьера. Что также "привязывает" её к семье, к дому. И в этом нет ничего странного, ибо Аллегра - живое воплощение семейных традиций, где место женщины - в доме, а основная роль - мать и придаток к мужчине, что живописно подчеркивают вот такие кадры торжественного семейного обеда => мужчина в виде темной колонны как центр и оплос, окруженный женщинами в нейтральных мягких тонах, пусть и обильно украшенными золотом:
*запомните этот кадр и представленную здесь "расстановку сил" -
ближе к концу фильма мы к этому еще вернемся
Но вернемся к Эмме. После того, как мы увидели её такой, какой она является в своих собственных глазах - нейтральной, не наполненной содержанием, сливающейся с интерьером, художники по костюмам представляют её такой, какой видит её супруг и семейство Риччи:
За торжественным столом Эмма в лаконичном темно-лиловом платье от Jil Sander (*тогдашний креативный директор бренда Раф Симонс создал все костюмы Тильды Суинтон в роли Эммы). С одной стороны платье цвета, считающегося королевским, что выделяет Эмму, подчеркивает, что она - хозяйка дома => очевидно, именно такой видит Танкреди свою жену, и в этом видит он свою заслугу - он сделал её такой, сделал её частью семьи, частью клана Реччи.
При этом перед нами очень закрытое и лаконичное платье, фактически отсутствуют украшения (в отличие от настоящей итальянки Аллегры), что опять же указывает, что эта женщина сейчас опустошенный сосуд, пусть дорогой и элегантный - она украшает традиционный богатый дом, но не диктует в нем правил:
И как бы возвращаясь к идее её принадлежности этой семье, своему супругу, в фильме появляется символичный кадр, где элементы костюма рассказывают зрителю все без слов => непосредственно перед торжеством Танкреди открывает сейф, чтобы надеть на руки уже переодетой Эммы дорогие браслеты. Думаю, символизм этой сцены говорит сам за себя - в своей новой семье Эмма "закована" в золотые оковы:
Далее создатели фильма дают нам возможность взглянуть, как выглядить повседневная жизнь Эммы, та самая жизнь, которая сделала ей такой, какой мы её встречаем. Как описала свою героиню в интервью сама Тильда Суинтон: "She is not opressed, she is just not quite alive". Что и отражает еще один нейтральный серый наряд:
И если вспомнить, что события происходят в Милане, то прозорливый зритель может понять - свою личность Эмма потеряла не только в попытке соответствовать каконам семьи Реччи, но канонам самого города, с которым она практически сливается посредством своего костюма:
*кстати, мое личное первое впечатление от Милана было именно таким -
серый город, невероятно утонченный и стильный,
но где неуместным, почти избыточным кажется любой слишком яркий цвет
Однако, если смотреть внимательно, костюм Эммы (созданный Рафом Симонсом вместе с художницей по костюмам Антонеллой Каннароцци) в этот, казалось бы, посредственный день, раскрывает перед зрителем ряд интересных деталей. В первую очередь свои повседневные дела Эмма совершает в компании must-have No. 1 светской львицы и статусной жены - сумки Биркин от Hermes:
О роли этого аксессуара в жизни женщины со статусом я уже писала в анализе фильма "Жасмин", вышедшего несколькими годами позже. К слову, большинство описанных мной тогда в полу-ироничной манере must-haves светской львицы, вы найдете и в костюмах Эммы. И в этом есть как доля иронии, так и доля грусти, ибо в усердство, проявленное женщиной кому-то и/или чему-то соответствовать, в конце-концом привели её не к исконно итальянскому, но к общепринятым и общеизвестным глобальным символам-брендам.
Продолжаем присматриваться, чтобы заметить вот это:
Внимательно посмотрите на свитер под гладким серым пальто. На первый взгляд геометрический рисунок похож на мозаику, а может, это трещины, предвосхищающие, что ровный и гладкий идеальный фасад может распасться на куски, стоит приложить определенную силу?.. Но пока это скрыто. Возможно, Эмма даже сама еще и не знает об этом, а разломы легко спрятать под однотонным пальто без единой морщинки.
Итак, серый Милан - холодный, отчужденный, не проявляющий ярких эмоций. И в нем женщина в лаконичной (пусть и очень дорогой) одежде в нейтральных тонах, которая в погоне за соответствием как будто утратила себя, свои чувства, свои эмоции. Однако в этой серости появляется один проблеск, один, пока что кажущийся случайным мазок яркой краской:
Значение этого ярого солнечного пятна в картине жизни Эммы становится понятным после её знакомства с Антонио - молодым другом её сына и многообещающим шефом родом из Сан-Ремо:
Искра проскочила между этими двумя в момент их первой встечи, так что к моменту следующего рандеву костюм Эммы демонстрирует, что она если еще не влюблена, то готова быть влюбленной и соблазненной:
Мы впервые видим её в ярком насыщенном красном, признаном сигнализировать страсть и любовь. Хотя это все еще та же Эмма - её платье все также лаконично, в руках - статусная черная Kelly тоже от Hermes (которая, обратите внимание, подобна здесь тяжелому камню => статус здесь, подобно браслетам, заземляет Эмму, не давая ей расправить крылья). А из украшений бриллиантовые серьги, которые символизируют преимущественно богатство и статус, но не личность героини.
Противовесом этому опять же оказывается Аллегра, у которой и украшения, и сумка - не только отражение её статуса, но и её личность:
Итак, Эмма готова быть соблазненной. Или, что точнее, проснуться от продолжительной эмоционально нейтральной дремы, разбудить свою чувственность. И очевидный кандидат на роль соблазнителя - Антонио. Этот процесс чувственного пробуждения женщины начинается за столом ресторана, по-итальянски изысканно, посредством полного красок и эмоций, приготовленного Антонио блюда:
И что примечательно, это яркое блюдо, так потрясшее Эмму, меньше всего вписывается в традиционную серость Милана. Если уж на то пошло, это кусочек теплого и красочного Сан-Ремо, родины Антонио:
С этого момента фильм вступает во вторую фазу - фазу чувственного пробуждения Эммы, отодвижения границ дозволенного и начала романа Антонио и Эммы. И конечно же, это не могло случиться в Милане, но в солнечном Сан-Ремо, куда Эмма отправляется почти по интуитивному зову:
И как меняется под влиянием города её наряд! - Вместо структурированного и четкого контура более мягкий силуэт летнего платья, а вместо нейтральных, символизирующих эмоциональную отчужденность цветов - яркий оранжевый, цвет солнца:
Конечно, на улицах города Эмма все еще поддерживает благообразность, прикрывая плечи светлым кардиганом (*хотя это уже мягкий кардиган, а не плащ с прямым и жестким силуэтом). Но случайно встретившись на улице с Антонио и последовав за ним на его виллу, Эмма освобождается от кардигана:
А следующий кадр без слов повествует нам, что произойдет между Антонио и Эммой:
Обнаженная спина до этого почти наглухо закрытой Эммы ставит её летнее платье на границу чувственности и эротизна, а золотой брасле в форме змеи - символичная ссылка к соблазняющему эдемском змию. Однако что особенно интересно, для этих сцен Раф Симонс и Антонелла Каннароцци выбрали не красный - ожидаемый символ страсти, но именно оранжевый. И у этого, конечно же, есть своя цель. Помимо созвучности с залитым солнцем Сан-Ремо, оранжевое платье Эммы, на мой взгляд, показывает, что значит для неё эта зародившаяся связь. Это не просто адюльтер, похоть, зов плоти, это её вновьприобретенная способность испытывать эмоции счастья.
Хотя никуда не деться и от зова плоти, что и демонстрирует нам следующий наряд героини:
После проведенного вместе страстного полудня, Эмма возвращается в Сан-Ремо, казалось бы, в попытке забыть произошедшее, обращаясь к Антонио с деловым вопросом. И верхняя часть её наряда говорит нам именно об этом - мужская сорочка льдисто-голубого цвета и нитка серого жемчуга, которую она носит в Милане.
Вот только ниже пояса тело её пылает ярко-оранжевым - к счастью и освобождению её подталкивает именно зов плоти. И тем красноречивее следующий кадр, символизирующий освобождение Эммы от прошлой жизни - сняты и держащая её на привязи жемчужная "цепь" и напоминающие кандалы браслеты:
И наконец последний акт освобождения от прошлого - остриженные волосы и новая короткая стрижка:
Этот прием - остриг длинных волос как акт освобождения женщины - прием далеко не новый. Мы с вами видели его совсем недавно при разборе фильма "Один день", куда он, скорее всего попал из предшественника "Сабрина". И в самом "Я есть любовь" художники и режиссер используют его чуть раньше - в контексте еще одного женского персонажа, готового отойти от верности традиции во имя верности себе:
Дочь Эммы Элизабетта (Бетта), осознавшая свое влечение к женщинам и решающая не обманывать себя, коротко остригает свои волосы в преддверии романа с объектом своей страсти.
А если копнуть еще немного, то само пробуждение Эммы, её возвращение к себе можно проследить в её прическах с момента первого посещения Сан-Ремо - от скрученной "улитки" (метафора с глубоко спрятавшимся, скрутившимся "Я") до свободной короткой стижки:
И в результате этого романа на свет появляется новая (или возвращается давно забытая) Эмма, что во всей полноте отражают сцены и костюмы второго торжественного ужина, происходящего в свете связи с молодым шефом:
Здесь Эмма появляется в светлом платье, но в первую очередь взгляды ловит её накидка. Геометрическая мозаика принта здесь куда явственнее и крупнее, чем на прикрытом пальто свитере => что ж, это уже не трещинки и их уже не спрячешь, прежняя Эмма, отдает она себе в этом отчет или нет, распадается на осколки. А под ними...
Белое платье, символизирующее новое начало, похожее при этом на подвенечное (союз с новой жизнью и новой собой) и не без чувственного мотива - почти дерзко и соблазнительно открытой спины:
И если на первом торжестве камера подчеркивала, что мы в семье, где правят патриархи-мужчины, посмотрим на изменение в "расстановке сил" на этом банкете, где личное восстание главной героини заставило изменить фокус, направив его на это раз на женщину:
Последние сцены "Я это любовь", как и все предыдущие, наполнены символами, в том числе и в костюмах. Однако раскрыть их все здесь будет означать полностью раскрыть интригу. А ведь мы договорились еще в начале поста, что хорошая и не слишком затянутая, она имеет право существовать. Поэтому на сегодня я закончу, пожелав тем, кто еще не смотрел, посвятить фильму заслуженные два часа и погрузиться в атмосферу буржуазного декаданса.
Однако сегодня я восстанавливаю традицию "костюмных" понедельников, представляя вашему вниманию очень долгожданный для меня самой киноразбор.
Как знают регулярно читающие меня френды и френдессы, "героями" этой рубрики я стараюсь выбирать те киноленты, в которых история и её персонажи раскрываются перед зрителем не только посредством диалогов и смены декораций, но и при помощи верно подобранных костюмов. Ибо как удается хорошему актеру заставить зрителя чувствовать и сопереживать посредством своей игры, так удается талантливому художнику по костюмам вовлечь, казалось бы, стороннего наблюдателя в водоворот событий, раскрывая перед ним историю, недосказанную словами. Особенно если в этой истории можно найти некоторые отзвуки своей собственной, как получилось у меня с сегодняшним "героем"...
Нет, у моей жизни мало общего с мотивом, красной нитью пронизывающим по-итальянски элегантный и почти до предела изысканный "Я это любовь" - с историей современной мадам Бовари, замужней женщины средних лет, ищущей, как ей заполнить пресность и пустоту буржуазно-роскошной миланской жизни (не случайно режиссер Лука Гуадоньино дал своей героине то же имя, что носит флоберовская мадам Б.). Но ведь и история, рассказанная в "I Am Love" куда больше, чем история одного адюльтера...
"Я это любовь" есть история противостояния (традиция vs. нововведения, ожидания vs. желания, разум vs. чувства) расширения границ (от локального к глобальному, от общепринятого к скандальному, от надежности к риску), пробуждения (чувственности, любви, надежды, личности) и поиска новой свободы (*вот здесь-то мы с героями фильма и совпадаем)
Фильм открывает перед внимательным зрителем переломный момент в истории клана Реччи (Ресси), итальянских текстильных магнатов, на протяжении поколений живших в определенном ритме и согласно определенным правилам. И вот на закате одного и рассвете следующего веков стабильная, сытая, не знающая сложностей и потрясений жизнь богатых, хорошо воспитанных и образованных людей достигла наконец того момента, когда ход истории выбивает почву из-под их ног, обутых в дорогие туфли.
Естественно, это не первый раз, когда изменения грозили традиционной для Реччи жизни. Около двадцати лет назад наследник текстильной империи Танкреди привез возлюбленную (и в скором времени свою жену) из далекой по тем меркам России. Появление женщины из другого круга, другой истории и традиции могло бы пошатнуть за поколения сложившийся уклад миланской семьи. Однако тогда традиция победила новшество и семейство Реччи фактически "поглотило" иностранку.
Танкреди дал жене новое имя - Эмма, вместо того, чтобы называть её данным именем, русским (которое, следуя сценарию, женщина символично забыла). Окружение потребовало от Эммы в совершенстве овладеть итальянским. А традиция и семья продиктовали те правила, согласно которым следует вести себя, воспитывать своих детей, держаться в обществе и, естественно, одеваться. Так что в процессе превращения в настоящую итальянку и в настоящую Реччи, Эмма, кажется потеряла саму себя. Так что не удивительно, что впервые встречаясь с главной героиней на экране, она в нейтральной и однотонной одежде, почти сливающейся с интерьером столовой фамильной виллы:
Вещи на Эмме однозначно очень качественные и дорогие, но в них лишь соответствие статусу и принадлежность дому. Такая принадлежность практически буквальная - отказавшись от своей личности, в глазах остальной семьи Эмма стала Реччи только частично - её итальянский совершенен, но все-таки с русским акцентом, её манера одеваться это соответствие статусу, но не личный стиль. И чтобы подчеркнуть это, режиссер вводит в кадр блистательную (тоже в буквальном смысле) свекровь Эммы:
Наряд Аллегры Риччи - во многом отражает то, что мы называем итальянский стиль: золотисный блеск, демонстрирующий богатство, обилие крупных украшений и, естественно, элемент роскоши - винтажные меха, имитирующие мантию, соответствующие её статусу матриарха:
Интересно, что подобно Эмме в начале фильма, Аллегра тоже одета в приглушенные нейтральные тона, созвучные цветам интерьера. Что также "привязывает" её к семье, к дому. И в этом нет ничего странного, ибо Аллегра - живое воплощение семейных традиций, где место женщины - в доме, а основная роль - мать и придаток к мужчине, что живописно подчеркивают вот такие кадры торжественного семейного обеда => мужчина в виде темной колонны как центр и оплос, окруженный женщинами в нейтральных мягких тонах, пусть и обильно украшенными золотом:
*запомните этот кадр и представленную здесь "расстановку сил" -
ближе к концу фильма мы к этому еще вернемся
Но вернемся к Эмме. После того, как мы увидели её такой, какой она является в своих собственных глазах - нейтральной, не наполненной содержанием, сливающейся с интерьером, художники по костюмам представляют её такой, какой видит её супруг и семейство Риччи:
За торжественным столом Эмма в лаконичном темно-лиловом платье от Jil Sander (*тогдашний креативный директор бренда Раф Симонс создал все костюмы Тильды Суинтон в роли Эммы). С одной стороны платье цвета, считающегося королевским, что выделяет Эмму, подчеркивает, что она - хозяйка дома => очевидно, именно такой видит Танкреди свою жену, и в этом видит он свою заслугу - он сделал её такой, сделал её частью семьи, частью клана Реччи.
При этом перед нами очень закрытое и лаконичное платье, фактически отсутствуют украшения (в отличие от настоящей итальянки Аллегры), что опять же указывает, что эта женщина сейчас опустошенный сосуд, пусть дорогой и элегантный - она украшает традиционный богатый дом, но не диктует в нем правил:
И как бы возвращаясь к идее её принадлежности этой семье, своему супругу, в фильме появляется символичный кадр, где элементы костюма рассказывают зрителю все без слов => непосредственно перед торжеством Танкреди открывает сейф, чтобы надеть на руки уже переодетой Эммы дорогие браслеты. Думаю, символизм этой сцены говорит сам за себя - в своей новой семье Эмма "закована" в золотые оковы:
Далее создатели фильма дают нам возможность взглянуть, как выглядить повседневная жизнь Эммы, та самая жизнь, которая сделала ей такой, какой мы её встречаем. Как описала свою героиню в интервью сама Тильда Суинтон: "She is not opressed, she is just not quite alive". Что и отражает еще один нейтральный серый наряд:
И если вспомнить, что события происходят в Милане, то прозорливый зритель может понять - свою личность Эмма потеряла не только в попытке соответствовать каконам семьи Реччи, но канонам самого города, с которым она практически сливается посредством своего костюма:
*кстати, мое личное первое впечатление от Милана было именно таким -
серый город, невероятно утонченный и стильный,
но где неуместным, почти избыточным кажется любой слишком яркий цвет
Однако, если смотреть внимательно, костюм Эммы (созданный Рафом Симонсом вместе с художницей по костюмам Антонеллой Каннароцци) в этот, казалось бы, посредственный день, раскрывает перед зрителем ряд интересных деталей. В первую очередь свои повседневные дела Эмма совершает в компании must-have No. 1 светской львицы и статусной жены - сумки Биркин от Hermes:
О роли этого аксессуара в жизни женщины со статусом я уже писала в анализе фильма "Жасмин", вышедшего несколькими годами позже. К слову, большинство описанных мной тогда в полу-ироничной манере must-haves светской львицы, вы найдете и в костюмах Эммы. И в этом есть как доля иронии, так и доля грусти, ибо в усердство, проявленное женщиной кому-то и/или чему-то соответствовать, в конце-концом привели её не к исконно итальянскому, но к общепринятым и общеизвестным глобальным символам-брендам.
Продолжаем присматриваться, чтобы заметить вот это:
Внимательно посмотрите на свитер под гладким серым пальто. На первый взгляд геометрический рисунок похож на мозаику, а может, это трещины, предвосхищающие, что ровный и гладкий идеальный фасад может распасться на куски, стоит приложить определенную силу?.. Но пока это скрыто. Возможно, Эмма даже сама еще и не знает об этом, а разломы легко спрятать под однотонным пальто без единой морщинки.
Итак, серый Милан - холодный, отчужденный, не проявляющий ярких эмоций. И в нем женщина в лаконичной (пусть и очень дорогой) одежде в нейтральных тонах, которая в погоне за соответствием как будто утратила себя, свои чувства, свои эмоции. Однако в этой серости появляется один проблеск, один, пока что кажущийся случайным мазок яркой краской:
Значение этого ярого солнечного пятна в картине жизни Эммы становится понятным после её знакомства с Антонио - молодым другом её сына и многообещающим шефом родом из Сан-Ремо:
Искра проскочила между этими двумя в момент их первой встечи, так что к моменту следующего рандеву костюм Эммы демонстрирует, что она если еще не влюблена, то готова быть влюбленной и соблазненной:
Мы впервые видим её в ярком насыщенном красном, признаном сигнализировать страсть и любовь. Хотя это все еще та же Эмма - её платье все также лаконично, в руках - статусная черная Kelly тоже от Hermes (которая, обратите внимание, подобна здесь тяжелому камню => статус здесь, подобно браслетам, заземляет Эмму, не давая ей расправить крылья). А из украшений бриллиантовые серьги, которые символизируют преимущественно богатство и статус, но не личность героини.
Противовесом этому опять же оказывается Аллегра, у которой и украшения, и сумка - не только отражение её статуса, но и её личность:
Итак, Эмма готова быть соблазненной. Или, что точнее, проснуться от продолжительной эмоционально нейтральной дремы, разбудить свою чувственность. И очевидный кандидат на роль соблазнителя - Антонио. Этот процесс чувственного пробуждения женщины начинается за столом ресторана, по-итальянски изысканно, посредством полного красок и эмоций, приготовленного Антонио блюда:
И что примечательно, это яркое блюдо, так потрясшее Эмму, меньше всего вписывается в традиционную серость Милана. Если уж на то пошло, это кусочек теплого и красочного Сан-Ремо, родины Антонио:
С этого момента фильм вступает во вторую фазу - фазу чувственного пробуждения Эммы, отодвижения границ дозволенного и начала романа Антонио и Эммы. И конечно же, это не могло случиться в Милане, но в солнечном Сан-Ремо, куда Эмма отправляется почти по интуитивному зову:
И как меняется под влиянием города её наряд! - Вместо структурированного и четкого контура более мягкий силуэт летнего платья, а вместо нейтральных, символизирующих эмоциональную отчужденность цветов - яркий оранжевый, цвет солнца:
Конечно, на улицах города Эмма все еще поддерживает благообразность, прикрывая плечи светлым кардиганом (*хотя это уже мягкий кардиган, а не плащ с прямым и жестким силуэтом). Но случайно встретившись на улице с Антонио и последовав за ним на его виллу, Эмма освобождается от кардигана:
А следующий кадр без слов повествует нам, что произойдет между Антонио и Эммой:
Обнаженная спина до этого почти наглухо закрытой Эммы ставит её летнее платье на границу чувственности и эротизна, а золотой брасле в форме змеи - символичная ссылка к соблазняющему эдемском змию. Однако что особенно интересно, для этих сцен Раф Симонс и Антонелла Каннароцци выбрали не красный - ожидаемый символ страсти, но именно оранжевый. И у этого, конечно же, есть своя цель. Помимо созвучности с залитым солнцем Сан-Ремо, оранжевое платье Эммы, на мой взгляд, показывает, что значит для неё эта зародившаяся связь. Это не просто адюльтер, похоть, зов плоти, это её вновьприобретенная способность испытывать эмоции счастья.
Хотя никуда не деться и от зова плоти, что и демонстрирует нам следующий наряд героини:
После проведенного вместе страстного полудня, Эмма возвращается в Сан-Ремо, казалось бы, в попытке забыть произошедшее, обращаясь к Антонио с деловым вопросом. И верхняя часть её наряда говорит нам именно об этом - мужская сорочка льдисто-голубого цвета и нитка серого жемчуга, которую она носит в Милане.
Вот только ниже пояса тело её пылает ярко-оранжевым - к счастью и освобождению её подталкивает именно зов плоти. И тем красноречивее следующий кадр, символизирующий освобождение Эммы от прошлой жизни - сняты и держащая её на привязи жемчужная "цепь" и напоминающие кандалы браслеты:
И наконец последний акт освобождения от прошлого - остриженные волосы и новая короткая стрижка:
Этот прием - остриг длинных волос как акт освобождения женщины - прием далеко не новый. Мы с вами видели его совсем недавно при разборе фильма "Один день", куда он, скорее всего попал из предшественника "Сабрина". И в самом "Я есть любовь" художники и режиссер используют его чуть раньше - в контексте еще одного женского персонажа, готового отойти от верности традиции во имя верности себе:
Дочь Эммы Элизабетта (Бетта), осознавшая свое влечение к женщинам и решающая не обманывать себя, коротко остригает свои волосы в преддверии романа с объектом своей страсти.
А если копнуть еще немного, то само пробуждение Эммы, её возвращение к себе можно проследить в её прическах с момента первого посещения Сан-Ремо - от скрученной "улитки" (метафора с глубоко спрятавшимся, скрутившимся "Я") до свободной короткой стижки:
И в результате этого романа на свет появляется новая (или возвращается давно забытая) Эмма, что во всей полноте отражают сцены и костюмы второго торжественного ужина, происходящего в свете связи с молодым шефом:
Здесь Эмма появляется в светлом платье, но в первую очередь взгляды ловит её накидка. Геометрическая мозаика принта здесь куда явственнее и крупнее, чем на прикрытом пальто свитере => что ж, это уже не трещинки и их уже не спрячешь, прежняя Эмма, отдает она себе в этом отчет или нет, распадается на осколки. А под ними...
Белое платье, символизирующее новое начало, похожее при этом на подвенечное (союз с новой жизнью и новой собой) и не без чувственного мотива - почти дерзко и соблазнительно открытой спины:
И если на первом торжестве камера подчеркивала, что мы в семье, где правят патриархи-мужчины, посмотрим на изменение в "расстановке сил" на этом банкете, где личное восстание главной героини заставило изменить фокус, направив его на это раз на женщину:
Последние сцены "Я это любовь", как и все предыдущие, наполнены символами, в том числе и в костюмах. Однако раскрыть их все здесь будет означать полностью раскрыть интригу. А ведь мы договорились еще в начале поста, что хорошая и не слишком затянутая, она имеет право существовать. Поэтому на сегодня я закончу, пожелав тем, кто еще не смотрел, посвятить фильму заслуженные два часа и погрузиться в атмосферу буржуазного декаданса.