Речь адвоката Калентьевой в "деле блогеров".
8 июня, Самарский районный суд
Уважаемый суд. Уважаемые присутствующие.
Ввиду того, что здесь находится много людей, которые не являются представителями в области права, я постараюсь как можно меньше использовать юридическую терминологию и постараюсь объяснить более доступным языком то, о чём мы с вами будем рассуждать.
Итак, дело, в котором мы с вами имеем честь поучаствовать, я считаю, очень знаковое для нас. Оно очень знаковое для нашей Самарской области. Полагаю, что от того какой приговор будет вынесен судом, зависит развитие гласности в отдельно взятом регионе и в стране в целом. Это, на мой взгляд, не громкие слова. На протяжении всего процесса я задавала себе один вопрос, который не давал мне покоя, и не даёт покоя даже сейчас. В какой мере наше с вами право на информацию, предоставленное нам Конституцией Российской Федерации, может быть ограничено правом отдельного гражданина на замалчивание социально значимой информации?
Изучив нормативные документы, я пришла к следующему выводу. Что изначально Конституцией в ст.29 гарантируется свободомыслие слов, а также свобода массовой информации. Об этом также говорится в «Конвенции о защите прав человека и основных свобод». Конституция в ст.24 допускает ограничение исключительно для информации о частной жизни лица, распространение которой не допускается без его согласия.
Я достаточно серьёзно изучила Закон об информации и к очень интересным выводам пришла.
Во-первых, принципы правового регулирования распространения информации в Российской Федерации основываются всё-таки на:
− свободе поиска, получении, передачи, производства и распространения информации любым законным способом;
− на достоверности информации и своевременности её предоставления;
− а также недопустимости распространения информации о частной жизни лица.
При этом каких-либо других ограничений НЕ предусмотрено.
В законе даётся определение термина «обладатель информации». Обладатель информации, если иное не предусмотрено федеральным законом, вправе разрешать или ограничивать доступ к информации, порядок и условия такого доступа, использовать информацию, в том числе распространять её по своему усмотрению, а также осуществлять иные действия с информацией или разрешать осуществление таких действий. Таким образом, в нашем случае, тот, кто обладал этой информацией, тот и был тем лицом, на которое распространяются данные права и обязанности.
Далее, в законе дано понятие «общедоступной информации». К общедоступной информации относятся общеизвестные сведения и иная информация, доступ к которой не ограничен. Хотелось бы отметить, что всё-таки «иная информация, доступ к которой не ограничен» предусматривает ВСЮ информацию за исключением, соответственно, информации о частной жизни лица, а также информации, составляющей государственную, служебную или иные охраняемые законом тайны. Таким образом, право на информацию, в соответствии с законом, имеет каждый гражданин Российской Федерации. И если какое-либо ограничение этого права наступает, то это право должно быть восстановлено.
В Российской Федерации распространение информации осуществляется свободно, при соблюдении требований, установленных действующим законодательством Российской Федерации. Таким образом, мы говорим о том, что информация, которая распространяется в обществе, она общедоступна, за исключением тех случаев, которые чётко предусмотрены законом. Возникает вопрос, соответствует ли действующему законодательству та информация, которая размещена в блоге Иванца. Да, эта информация полностью соответствует действующему законодательству, Иванец вправе был её разместить в своём блоге.
Возникает следующий вопрос. О ком или о чём эта информация. В соответствии с действующим законодательством в ст.163 входит информация частного характера. То есть, угроза распространением информации может быть осуществлена исключительно в отношении информации, которая касается физического лица, т.е., гражданина и его близких и родственников. В данном случае речь идёт исключительно об информации о юридическом лице. В судебном заседании это установлено ДОСТОВЕРНО, что подтверждается доказательствами. А именно, как показаниями подсудимых, так и показаниями самого потерпевшего, который в судебном заседании показал, что вся информация, которая была размещена в блоге Иванца ЛИЧНО его не касается. Касается только юрлица, которое он возглавляет. Более того, эта вся информация была оглашена в судебном заседании, из этого также следует, что какой-либо информации, относящейся к частной жизни господина Шатило там не содержалось (Калентьева говорит о том, что закрытое судебное заседание ни разу не объявлялось).
Следующий вопрос. Соответствует ли действительности эта информация? Здесь уже неоднократно об этом говорилось, и сейчас все юристы закидают меня тапками и скажут: «Татьяна Анатольевна! Вы прекрасно понимаете, что ст.163 предусматривает, что неважно: информация соответствующая действительности - не соответствующая действительности, для юридической квалификации деяния это значения не имеет. Может быть. Может быть это не имеет юридической квалификации деяния, однако же, если речь идёт о характеристике личности подсудимых, и характеристики личности потерпевшего, то значение это имеет. А суд, когда выносит приговор, не должен ограничиваться только теми фактами, которые являются обязательными в постановлении. но также приговор должен быть справедливым. То есть, должны быть учтены и такие обстоятельства как характеристика личности подсудимого и характеристика личности потерпевшего (про личность «потерпевшего» хорошо сказал адвокат Умяровой).
При этом хочется отметить, наверно не совсем корректно, но господин Иванец, будучи лицом достаточно наивным, даже на секунду не подумавший о возможности наживы, выложил этот материал для нас с вами. Для того, чтобы наш с вами город был чище, лучше, в надежде на то, что это сообщение, которое он выложил в своём блоге, будет поводом к проведению оперативной проверки по этому факту. Таким образом, его действия были НЕ асоциальны, как обычно характеризуются действия подсудимого, который совершает вымогательство в иных целях, тогда, когда подсудимый пытается разгласить какие-то сведения не соответствующие действительности.
Здесь речь идёт о совершенно социальном поведении. О том, что человека заботит то, в каком городе, в какой области мы с вами живём. Я считаю, что это является одним из значимых моментов данного дела.
Далее. Несмотря на то, что государственный обвинитель нас пытается уверить, что эта информация не соответствует действительности. В судебном заседании достовернейшим образом установлено, что она действительности соответствует. В судебном заседании были заслушаны показания свидетеля Бездомникова, который показал не только то, что эти документы он не составлял. Государственный обвинитель неправильно сделала, что вырвала текст. Свидетель показал, что 1 сентября 2015 года 2-м отделом по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Самарской области в отношении Шатило возбуждено уголовное дело по статье 199 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Он, Бездомников, подтверждает, что электронные светокопии размещённых в блоге Иванца документов, за исключением Справки-меморандума с заштрихованным наименованием грифа о секретности, являются копиями материалов, проведённых им проверки, однако, каким образом они попали в распоряжение Иванца ему не известно, он лично никаких копий не снимал.
То есть он подтвердил, что все эти документы легитимны, все они имели место быть, все они были у него в сейфе.
Далее. Показания свидетеля Романенкова, который очень чётко пояснил суду, что 3 августа 2015 года по результатам исследования им была составлена Справка об исследовании материалов выездной налоговой проверки в отношении ООО «Современные медицинские технологии». На служебном компьютере гриф «Секретно» или пометки «Для служебного пользования» справка не имела. Справка была распечатана в двух экземплярах, и один из экземпляров был направлен в оперативные органы. Он подтверждает, что справку составлял он. Также подтверждает, что никому из посторонних не передавал этот документ, и не представлял никому электронный вариант справки. Это другой вопрос, как эти документы попали к Иванцу. Но то, что эти документы существовали в природе, что они отражают объективную реальность существующих событий, ни у кого сомнений не вызывает.
Более того, показания самого Шатило, который в судебном заседании, несмотря на то, что мы неоднократно задавали вопрос о том, что соответствуют ли они действительности, видели ли вы эти документы, знаете ли вы о их существовании… Несмотря на то, что он неоднократно пытался уйти от ответа на этот вопрос, ссылаясь на решение арбитражного суда, тем не менее всё-таки ответил, что да, такие документы существовали. Более того, из тех разговоров, которые нами прослушаны, было чётко понятно, что он считает, что это те документы, которые находились как раз на его компьютере, и были оттуда и получены (Шатило жаловался, что кто-то взломал его компьютер и скачал документы, копии которых ему вручили после проведения налоговой проверки. Лично я, Баранова, думаю, что Шатило врёт. Доступ к его компьютеру имели полицаи во время проведения налоговой проверки).
Таким образом, все материалы, которые перечислены в обвинительном заключении, я их не буду перечислять, это слишком долго, и были выложены в блоге Иванца, полностью соответствуют действительности.
Следующее утверждение: господин Шатило является лицом публичным. Это нами установлено также в судебном заседании. Мы, защита, неоднократно интересовались у господина Шатило является ли он лицом публичным, что он, собственно говоря, и признал.
Не просто так я выяснила этот вопрос. Кстати, это заметно по тому, как часто господин Шатило появляется как в средствах массовой информации, так и на телевидении.
Информация в блоге Иванца посвящена общественно-значимой теме и затрагивает интересы жителей Самары и Самарского региона. Понятие «общественного интереса» в действующем законодательстве Российской Федерации не определено. Однако практика Европейского суда по правам человека исходит из того, что общественный интерес - это прежде всего интерес общества в получении информации по вопросам безопасности, территориальной целостности, общественного порядка, замечу, предотвращение беспорядков или ПРЕСТУПЛЕНИЙ, охрана здоровья и нравственности, а также обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия. То есть, у нас здесь есть, по сути дела − предотвращение преступления, охрана здоровья, потому что фирма «СМТ» занимается строительством кардиоцентра, а также обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия. И при этом совершенно неважно, о публичной фигуре идёт речь или о простом человеке. Основополагающим в определении общественного интереса является затрагиваемый вопрос, поднимаемые проблемы или обсуждаемые темы. Это неоднократно указывал Европейский суд по правам человека, что лицо, действующее в публичном качестве неизбежно и осознанно открывает свои высказывания и деятельность для пристального контроля со стороны как журналистов, так и общества в целом. Постановление по делу Коламбани и другие против Франции, по делу «Новой газеты в Воронеже» против Российской Федерации.
Таким образом, сформировалась позиция, в которой общественный интерес в публичном обсуждении серьёзных вопросов жизни государства или конкретного региона и деятельности органов власти, бизнеса, должен преобладать над такой же легитимной целью защиты репутации, общественного престижа конкретных представителей власти, политических деятелей, деятелей бизнеса, стремящихся заручиться общественной поддержкой.
То есть, мы говорим о том, что та информация, которая имеет особый интерес для населения, имеет преимущественное право быть предоставленным нашему населению.
Далее. Теперь я бы хотела остановиться непосредственно на анализе наличия состава в действиях подсудимого Бегуна. Здесь предыдущие ораторы уже достаточно много высказали интересных мыслей, в чём я их полностью поддерживаю. Поэтому я остановлюсь исключительно на некоторых вопросах.
В ст.163 вымогательство определено как требование передачи чужого имущества или права на имущество, или совершение других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, или иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близким. Таким образом, объективная сторона вымогательства носит сложный характер и включает в себя не только вымогательское требование, вымогательскую угрозу, но и также тот разрыв по времени, который предусмотрен для выполнения этой угрозы. То есть, угроза характеризуется тем, что она будет исполнена в БУДУЩЕМ. Есть и другие варианты. Это немедленное выполнение, но нигде, ни в литературе, ни в судебной практике, нигде нет каких-либо упоминаний о том, что угроза направлена в ПРОШЛОЕ. А в нашей ситуации получается так, что угроза как таковая уже реализована, а только после этого совершается другая часть преступления. То есть, получается, что распространение той информации, которая в принципе должна быть как угроза распространения в будущем, УЖЕ распространена. Спрашивается, в чём тогда смысл самого преступления, самой угрозы?
Далее. Сложнее дело обстоит с угрозой с точки зрения оглашения сведений, позорящих потерпевшего или его близких. Во всех случаях, когда вымогатель угрожает противоправными действиями, видна антисоциальная направленность его действий. Но возможна также угроза исполнением, например, своего гражданского долга. Т.е., тот случай, который мы с вами сейчас имеем. То есть, сообщением о совершённом преступлении, какими-либо моральными обязанностями, раскрытием обмана, объективной характеристикой, рецензией на какую-либо публикацию. Если оглашение этих сведений ставятся в зависимость от благодарности жертвы, то здесь можно говорить о наличии состава вымогательства.
Если же сведения предаются огласке без условий вознаграждения за молчание, то состава преступления в этом случае НЕТ. И об этом говорит не только суд, но и учёные, которые собственно такие видные учёные, как Борзенков, и Иногамова-Хегай, которые являются столпами квалификации экономических преступлений.
Под угрозой распространения иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких, также следует понимать угрозы передачи сведений, которые лицо желает сохранить в тайне и желание это НЕ ПРОТИВОРЕЧИТ закону. То есть, это должны быть интересы затронутого лица, не противоречащие закону, т.е., законные интересы.
И тут очень интересная ситуация:
Президиум Верховного Суда Российской Федерации, отменяя приговор по делу О. и С., осуждённых по ч.2 ст.163 УК РФ, требовавших у Б. и Ф. 6 тысяч долларов под угрозой рассказать о совершённых ими преступлениях, указал: «Угрозу разглашения сведений о действительно совершённом преступлении, нельзя признать обстоятельством, существенно нарушающим права Б. и Ф. либо причиняющим вред их законным интересам» и прекратил дело за отсутствием состава преступления. Потому что суд расценивает данную информацию, как несоответствующую именно ЗАКОННЫМ правам и интересам.
При этом в судебном заседании были исследованы все расшифровки телефонных переговоров, просмотрены все видеозаписи. Об этом уже упоминалось, но, тем не менее, я всё равно остановлюсь на том, что потерпевший не смог нам назвать ни одного конкретного требования, ни одного конкретного формулирования угрозы. Сколько ни пытались мы у него добиться ответов на эти вопросы, мы так и не получили на них ответы. Расплывчатые формулировки о том что «Все переговоры это и есть требования, все переговоры это и есть угроза» в данном случае с точки зрения мотивировки приговора практически значения правового не имеет. Потому что угроза должна быть конкретно выражена, эта угроза должна быть реальной. Какие фразы направлены на эту угрозу, мы не услышали.
Дальше. Вымогательское требование должно быть безусловным. А у нас оно не было безусловным. Потому что вопросы рассматривались в ходе разговоров различные. А именно, либо оставить всё как есть и не убирать эту информацию с сайта, либо оплатить, либо «приручить», скажем так, блогеров и каким-то образом оказывать им внимание, чтобы они не писали в будущем.
Таким образом, полагаю, что каких-либо угроз и требований в этих материалах мы так и не услышали.
Далее. Все те расшифровки ПТП (прослушивание телефонных переговоров), которые были нами исследованы, они очень интересны. С какой точки зрения? Они объективны. Потому что лица, которые участвовали в этих переговорах, не подозревали, что их прослушивают. Следовательно, говорили исключительно правду.
Я изучила достаточно подробно ход этих переговоров. Больше того, я составила схему, в которой я расписала всё по минутам и секундам, и в том числе все разговоры.
В период со 2 октября до 22 октября вообще никаких разговоров о деньгах не было. Ни о деньгах не было, ни о предложениях каких-то не было. До встречи в «Ренессансе» вообще ни о чём. То есть, весь месяц информация (в блоге Иванца) распространялась, и по идее, преступление УЖЕ совершалось, однако никаких побудительных мотивов, чтобы требовать какие-либо деньги у кого-нибудь, не было.
Замечу, что знакомство с Бегуном через Олесю Чурсаеву было инициировано господином Шатило. Встреча в «Ренессансе» происходила тоже по инициативе Шатило.
Далее. Вот тот разговор, на который всегда опирается представитель потерпевшего, он так часто его повторяет, а именно: «Не пора ли услуги оплачивать? - Да-да, очень много трачу на антидепрессанты, а денег на них нет. Оплатите медицинские услуги - Сейчас они тебе, слушай, прикольно будет, если ответят «Да, приезжайте. Мы вам сейчас антидепрессантов так отсыплем по бартеру…»».
Но! Почему-то ни обвинение, ни представитель потерпевшего не дочитывают этот разговор до конца. Дело в том, что тут заканчивается: «…И подпись: Галина Гусарова» (!!! Прокуроры - жулики!). То есть, этот разговор к господину Шатило вообще никакого отношения не имеет. Но так легко и просто вырвать контекст, рассказать: «Вот в этом слове есть угроза! Вот видите, мы здесь говорим о шантаже, о вымогательстве!». Да нет! Здесь речь вообще идёт о другом.
Дальше. Обвинение пишет, что Бегун отправляет сообщение со своего мобильного телефона, это сообщение Иванца. Самое интересное, что пишет обвинение:
− «Иванец и Миронова располагают порочащей его информацией о якобы совершённых Шатило преступных действиях».
Однако, на самом деле, сам текст был другой «В соответствии с нашими договорённостями направляю вам на почту материалы, полученные Иванцом». Почувствуйте, какая разница! Что пишет обвинение, и что реально было написано!
Таким образом, обвинение, вырывая из контекста отдельные фразы, трансформируя их немножко иначе, уверено, что таким образом оно полностью доказало вину подсудимых.
Далее. Что самое интересное. 26 октября господин Шатило сообщает о том, что его вызывали работники полиции и сообщили, что у него вымогают такую-то сумму. Так вот, самое интересное, что, начиная только с 18 часов 28 октября, идёт разговор о денежных средствах, в том числе проскальзывает такая сумма, как единица, т.е. миллион. В связи с этим у меня возник ряд вопросов, на которые я так и не нашла ответа в течение всего процесса. Вопросы очень важные с точки зрения постановления приговора и ответить на них просто необходимо. А именно:
− Как потерпевший Шатило указал в заявлении о преступлении сумму 1 млн рублей, если данная сумма впервые прозвучала на встрече Мироновой и Шатило днём 29 октября в офисе Шатило? Помните эту встречу, которую мы вместе с вами просмотрели? СЕМЬ РАЗ Шатило требовал от Мироновой назвать сумму, семь! Это − вымогательство вымогательства! Иначе, я это назвать не могу. Потому что, по сути дела, никто не хотел говорить о деньгах. Но Шатило знает, что идёт видеозапись, надо же к этому подвести.
Вопрос: значит ли это, что заявление было написано не 27 октября, а позже, т.е. вечером 29 октября? Если потерпевший Шатило, написав заявление 27 октября, передал оперативникам сумму в 1 млн рублей для оперативно-розыскных мероприятий, то откуда он знал, что понадобится именно эта сумма? Далее. Если заявление господином Шатило было написано позже 27 октября, значит, его участие в ОРМ - незаконно! Значит, это чистой воды провокация!
Сейчас, конечно, многие юристы мне скажут: «Нет, провокация - это когда оперативный сотрудник подталкивает лицо к совершению преступления». Однако, давайте припомним случаи контрольных закупок наркотиков. Там, где выступают НЕ оперативные сотрудники, судами признаётся это, как провокация. Таким образом, если лицо участвует в оперативно-розыскном мероприятии ДО подачи заявления, то это уже провокация.
Установить это не представляется возможным, потому что судом отклоняются все значимые для защиты ходатайства, удовлетворяются только ходатайства о вызове кого-либо в суд, оглашении тех или иных материалов дела и предоставление материалов, характеризующих личность подсудимых. То есть, только те ходатайства, отказ в удовлетворении которых влечёт за собой отмену приговора.
Ещё больше меня мучает вопрос: Почему в первом, устном заявлении Шатило Бегун не упоминается, а впоследствии, в показаниях Шатило он появляется? Не потому ли, что без Бегуна вменить Иванцу и Мироновой этот состав невозможно. Нужен был Бегун, как некое посредническое звено.
Аналогично, невозможно установить подлинность постановления о прослушивании переговоров и снятии информации с технических каналов связи, которые были вынесены судьёй Лазаревым 19, 20 и 21 октября. Для этого, было бы необходимо обозреть книгу учёта входящих материалов, но там, скорее всего, указанных записей НЕ будет. В подлинности данных постановлений возникают сомнения, ввиду наличия исключительно КОПИЙ данных постановлений, тогда как в деле оперативно-розыскными органами должны быть представлены оригиналы.
Во-вторых, ни один судья не дежурит 3 дня подряд. Следовательно, все 3 постановления должны были быть подписаны различными судьями. Возникает вопрос: Почему все 3 постановления, мы имеем в копиях и подписаны они одним судьёй, но разными датами?
Ещё раз, в качестве итога, я хочу повторить:
К Бегуну первым обратился Шатило. О встрече в «Ренессансе» попросил первым Шатило. Бегуна вызывал Шатило и это подтверждается распечатками. Дальше. Названивал Бегуну тоже Шатило. 20 пропущенных вызовов! В детализации это чётко видно. Далее. Настаивал на встрече с Иванцом тоже Шатило.
Есть там очень интересный разговор, когда Шатило звонит Иванцу. И так интересно приписано: «Доказательственного значения не имеет» (разговор). Да имеет! Очень сильное доказательственное значение имеет разговор. Именно тем, что Шатило обращается к Иванцу: «Нам надо встретиться! Делай, что хочешь, но встретиться нам надо!». И здесь инициатива исходит от потерпевшего. Никто не собирался ему никакие требования предъявлять!
Далее. На встрече со всеми настаивал Шатило.
Я ещё раз повторяю: Семь раз он настаивал, чтобы Миронова назвала ему сумму. Ну практически, разве что не с какими-то спецсредствами он к ней подошёл для этого вопроса.
Далее. Когда поступила информация о «ВТС-9» (Волгатрансстрой), Миронова и Иванец, как порядочные люди, помня о договорённостях, сообщили об этом Бегуну для передачи Шатило. Но ни в телефонных переговорах, ни во встрече, не было сказано ни слова, что они собираются разместить данный материал. Потому что они не собирались размещать. Потому что люди они всё-таки порядочные. И исходить мы из этого ДОЛЖНЫ, потому что есть такое понятие, как «презумпция невиновности».
А в данном случае, когда мы говорим: «Ну, есть эта фраза! И эта фраза! И эта фраза ещё есть!». И всё! Уже всё доказано! Нет! Исходя из презумпции невиновности, этого мало.
Далее. Я не совсем понимаю, почему государственное обвинение запросило для Бегуна аж 9 лет, а для всех остальных 8. Государственное обвинение нам никак не объяснило, чем именно Бегун хуже остальных.
Тем, что он занимается предпринимательской деятельностью? Совершенно нормальное явление! Желание заработать, оно в принципе - нормальное!
Кстати, о чём я ещё хотела сказать. Мы говорим о том, что та информация, которая содержится в ПТП (прослушка), она объективна. Достаточно обратить внимание на те ПТП, разговор Бегуна со Старателевым и разговор Бегуна с его женой, где он чётко говорит, речь идёт о работе. Там вообще нет, чтобы просто на халяву что-то получить. Он расписывает: «Я езжу. Я мотаюсь. Я решаю эти вопросы». Он чётко говорит: «Да. Я хочу заработать». Не в смысле, получить на халяву, а заработать деньги. И когда мы говорим: «Ну как это, о чём это? Неопубликование материалов - это ничегонеделание!». Да здесь речи об этом не шло! Мы сейчас пытаемся это за хвост притянуть! На самом деле, о том, чтобы «ничего не делать, не публикуя», речи вообще не шло!
Государственным обвинителем это не обосновано. Тогда ему надо вменять организацию преступного сообщества, для вымогания.
Уважаемые присутствующие! Когда я читаю другие приговоры по ч.3 ст.163 УК, я вижу реальных преступников, которые похищают людей с целью вымогательства у них квартир, денег, причиняют физический вред, чтобы получить денег на водку. И сравнивая те ситуации, сегодня господин Паулов об этом говорил, с той, что мы сейчас рассматриваем, я вижу, что сегодня за решёткой находятся совершенно нормальные граждане нашей страны. Неравнодушные. Может быть, наивно желающие изменить её к лучшему.
В связи с вышеизложенным я прошу суд оправдать Бегуна Дмитрия Сергеевича по предъявленному ему обвинению, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Благодарю за внимание.
После того, как все выступили, Калентьева воспользовалась правом реплики:
− В качестве обвинительных аргументов были исследованы постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по тем материалам, которые были выделены (по Меркушкину). Государственный обвинитель их огласил (постановления об отказе). Хотелось бы отметить, что отказано в возбуждении уголовного дела о клевете в отношении Бегуна, в отношении тех показаний, которые им были даны, и были выделены в отдельное производство. Все показания были даны ПРАВДИВЫЕ и я прошу суд это учесть.
И ещё. Когда я говорила о социально-значимой информации, и в том числе о бюджетном финансировании… Я хотела бы уточнить, что мы так и не выяснили, было бюджетное финансирование или нет? Потому что на наше ходатайство, чтобы предоставили в суд Меморандум о государственно-частном партнёрстве между «СМТ» и правительством Самарской области, мы так его (Меморандум) и не получили.
Однозначно бюджетным финансированием будет деятельность «СМТ» по приобретению за государственный счёт медицинских препаратов и медицинской техники, которая осуществляется благодаря тем тендерам, которые неоднократно, практически единственный в Самарской области, выигрывает господин Шатило. И поэтому деятельность его предприятия как раз подпадает под этот вид информации (о бюджетном финансировании).
По сообщениям СМИ в этом Меморандуме о государственно-частном партнёрстве имеются оговорки о сносе старого кардиоцентра. Полагаю, что именно поэтому информация так тщательно скрывается.
Полагаю необходимым, чтобы средства массовой информации держали эту ситуацию на контроле и доносить нам, гражданам Самарской области, правдивую информацию о состоянии вещей в этой отрасли.
Речь адвоката Калентьевой записала Баранова Н.П.
Следующее заседание 24 июня в 11 часов.