Святая святых (продолжение)
Зинаида Миркина
Начало здесь.
Окончание здесь.
Иисус прежде всего пришел к заблудшим овцам израилевым, то есть к тем, у кого есть своя Святая Святых и кто забыл, забывает о ней…Он напомнит. Буква закона? Слова, написанные буквами? Они все время пишутся у него в сердце. Он Сам и есть Слово. Читайте!
Но как сказал схимонах Силуан, написанное Святым Духом можно прочесть только Святым Духом. Многие ли из принявших крещение, крестившихся во имя Его, прочли Слово? Восприняли в себя Христа? Многие?
*** *** ***
Тот же священник, которого приводят в ужас жестокости Ветхого Завета, говорит о двух родах верующих. Одни собственно только признают наличие высшего разума над нами, но чувствуют этот разум жестоким и безразличным к нам. Мы для него как для нас муравьи. Другие же чувствуют, что Бог свят, что он есть любовь и Красота пресветлая. Я этого деления не понимаю. Как это можно знать, что Бог есть, и задаваться вопросом, какой Он? В слове Бог заключено уже все. Если есть, то красота пресветлая, Добро и Любовь. Ибо я чувствую Его своим сердцем, как высший смысл своей жизни, переполняющий меня ликованием. Сквозь скорбь. Сквозь боль. Сквозь смерть.
Он не измеряется очевидностью. Он глубже неё. Его можно видеть сердцем сквозь очевидность. Читая Ветхий Завет, я чувствую, как бьется о мое сердце мировая волна. И это весть: Бог есть! Вечное, несотворенное, неразрушимое, творящее, любящее, воскрешающее - есть!
Да, это слышно уже в Ветхом Завете. И дальше речь идёт о том, как исполнить этот завет. Задача великая. Немыслимые для человека не боговдохновенного, не обожившегося. Задача посильная только для того, кто скажет: «Отдайте мне бремя ваше, ибо Мне оно легко».
Исполнять закон живой, а не мертвый в духе, не в букве, значит продолжить его внутрь и ввысь, значит бросить его в сердце и ждать нового всхода. Как это делал Иисус.
А христиане? Все последующие историческое христианство? Его история - такая же ветхозаветная история охватившая 2000 лет. Страшная история, в которой едва ли не больше кровавых страниц, чем в Ветхом Завете. История борьбы Духа с буквой, Бога с дьяволом…историческое христианство ни чуть не лучше исторического иудаизма. Оно сжигало и резало, клеветало и убивало. Господи, да чего только не делали во имя… Христа! Оно периодически додумывалось и до того, чтобы обвинить евреев в ритуальном убийстве. Что же это - или евреи отвергли закон Моисеев, изменили ему даже в букве, или закон Моисеев, тот самый, исполнить который хотел Христос, предписывал на пасху убивать младенцев!... Обвинять еврейский закон, значит обвинять самого Христа чтившего его всем сердцем.
*** *** ***
Принято считать, что Ветхий Завет - это завет Отца, Новый - Сына. Но кто разделит Отца и сына? И что и Тот, и Другой без Третьего - без Духа Святого, который присутствует, течёт, льётся только тогда, когда первые два лица неразделимы?
C.А. Желудков вместе с Кюнгом считают Троицу ненужным интеллектуальным усложнением. С.А. предлагает свое толкование Троицы, «понятное каждому ребенку». Бог Отец это собственно Бог. Сын - слово Бога, Дух Святой - дыхание Бога.
Может быть это и понятно ребенку, но ни чего не говорит моей душе. Просто ничего. Игра словами. Никакой Троицы здесь нет. Всякое разумное существо имеет слово и дыхание. Причем тут Троица? Одно существо. Смысл Троицы великий и таинственный, и говорит он непосредственно самой глубине моей души, как любовь.
Отец - то неведомое мне, уму моему, лоно, из которого я (тварь) вышла. Мой ум, мои глаза, все мои пять чувств не знают Его, но глубина души мой чует, узнает в Нем самое родное, то, без чего нет жизни ни одной минуты. Отец…Отче наш. Я не случайная песчинка, не оторванный кусочек, который пришел из бессмыслицы и в бессмыслицу уйдет. Корень мой глубже меня и продолжение мое дальше меня, выше меня… Я имею измерение глубины и высоты - измерение вечности… Я - не только я. Не сирота в этом пустом и холодном мире. У меня (человека, сына человеческого, дочери человеческой) есть великий Отец.
Откуда я это знаю?
Один пятнадцатилетний мальчик как-то в разговоре со мной сказал: «Я не религиозен. У меня нет религиозной шишки.» «Шишки такой ни у кого нет,» - ответила я. Есть просто более или менее глубоко живущие люди. Ты недостаточно глубоко живешь, вот и все.»
Да, когда глубоко живешь, нельзя не почувствовать, хотя бы иногда, смутно своей связи с бесконечностью, с вечным началом, нельзя не почувствовать в глубине своей выхода в вечность. Там Отец.
Очень долго, оформляя эти трудно уловимые чувства в слова, я говорила: «Отец - начало трансцендентное - наш скрытый невидимый корень; Сын - имманентное. Это Бог в образе, Бог явленный. А Дух Святой льется от одного к другому. Он Всюду.» Все это верно, но все эти слова мне кажутся сейчас сухими и не живыми.
Глубочайшие часы моей жизни проходят в созерцании. При постепенном нарастании внутренний тишины я все яснее и яснее слышу слова бессловесных и самое главное Слово. Это слышание абсолютно точное и даже, может быть, конкретное. Но, конечно, не уши, а последняя глубина души слушает и слышит, что говорят деревья, лес, море, горы, небо и свет, более всего свет. Я слышу великую весть! Всю жизнь я только и пишу о том, что слышу. Но передать так трудно!...
Прежде всего - обжигающие чувства, что все - живое. Нет, не только человек с его разумом и словами, не только животные с их разумом без слов, - все: деревья и небо, река и море, и свет, которая особенно на закате и на заре чувствую, как взгляд Самого Бога. Все говорится моим сердцем, наполняет его высшим смыслом, переполняет его до ликования. Какого ликования!
Есть ли бы весь мир, все люди говорили бы мне, что я ошибаюсь, - какое бы мне было до этого дело?! Я живу! Я люблю! Сердце мое переполнено. Внешние мерки? Причем они тут? Они не достают мне до щиколоток.
Тишина. И полнота внимания. Затихли не только слова, но даже мысли. Вот тут-то и начинается слышание. Не выдумывайте, не воображение, а слышание:
Нет никого. Лишь блики на воде.
Загадки леса, чуткая дремота…
Никто, а что; не где-то, а везде,
Всегда во всем, и все же -
Кто-то…Кто-то…
Да, я вдруг ясно, более ясно, чем человеческий голос, который мог бы прозвучать рядом и спугнуть все это, слышу, ощущаю присутствие. Кто-то бесконечно живой, исполненный вечной жизни, есть. И этот кто-то - личность, ибо ни одна человеческая личность ни достигает такой полноты и высоты и ни говорит столько моему сердцу.
Когда бы мне твердил весь свет,
Что лес есть лес, что глубь лесная
Бездушно и Тебя в ней нет,
Я улыбнусь…Ведь я-то знаю…
Личность…Но она никогда не может предстать передо мной, ибо я существую в Её недрах…
Увековечено мгновенье. -
Порыв к последней вышине.
Искал летящих откровенье
Есть откровенье обо мне.
Если здесь одна стихия
И бездуховен камень сей,
И эти линии святые -
Нагромождения камней,
А не следы великой тайны,
Не Бога дышащего след,
И все бездушно и случайно,
То и в сем теле духа нет.
Но если Кара-Даг изваян
Резцом невидимым из мглы,
То каждая скала - живая,
А я - лицо и мысль скалы.
*** *** ***
И еще:
Понять… Но что понять?
Что этот плеск ветвей -
Движение, и мысль, и речь души твоей;
Что без стволов и кущ, без этой немоты
Душа твоя нема и ты уже не ты.
И я опять стою, и я молчу опять.
Оставь меня сейчас, ведь я должна понять…
Что? Что вот этот снег и даль, и выдох хвой -
Не что-то, не ни что, а Кто-то…Мир - живой.
Не тысячи, не сонм деревьев, душ, планет,
А лишь Один Живой, и что другого - нет.
И, может, человек - попытка все собрать.
Собрать внутри себя и, наконец, понять…
Личность… Как узнается личность? Духом. По духу. Током, который протекает из глубины в глубину.
Я праведно живу, пока душа проточна,
Пока рассветный мир струится сквозь меня.
И вот удар в сердце. Молния - Глаза мои видят только мир - деревья, небо. Уши мои слышат только шорох ветвей и плеск воды. А душа моя знает, что есть душа, бесконечно большая моей, внимающая всю вселенную, и Она неотделима от меня. В каждый миг отдает Она мне всю Себя, И эта отдача, и мое восприятие Ее внутрь себя и есть Жизнь. Более того - эта жизнь не прекратится с моей смертью, не прекратится никогда. Умрет что-то поверхностное, похожее на платье - плоть, но глубочайшее - бессмертно.
Мне этого никто не сказал (когда говорили - не воспринимала). Я этого нигде не прочитала (когда читала - не верила). Все это я узнала сама. И вот внезапно пришло новое ви?дение, новое ощущение: Личность… Дрожь охватывает, когда глубоко вдумываешься в это слово. Личность. То есть целостность, единение, собранность, таинственная полная гармония, где все сочетается со всем, не теряя своего назначения, места, но не отделяясь ни от чего другого. «Да ведь Личность - это Космос!» - пронзила меня мысль. Истинная личность - это стройный космос.
Нам всем очень далеко до того космоса. Мы хаотичны, разбросаны, не едины. Но наше назначение - стать космосом. Мы живем, чтобы исполнить это назначение. И тут вдруг я подняла глаза в небо, в то самое непостижимое торжественное небо, ощутила с новым содроганием, что Космос - это Личность…
И вспомнились слова макрокосм и микрокосм.. Так вот о чем они…
«Бога не видел никогда никто. Единородный сын, сущий в недре Отчем, Он явил.» Сущий в недре Отчем… Бог включает нас в Себя. Мы не можем увидеть Его. Это примерно так, как младенец, в утробе живущий не может увидеть свою мать… Мы таинственно живем внутри Бога, а Бог внутри нас. И всегда Он пребудет тайной, недоступной уму нашему и нашим пяти чувствам, но говорящий сквозь них самой великой глубиной нашего целостного существа.
Тайна эта открыта всем. Но только глубина сердца постигает ее. Только изнутри постигается она. Никогда извне. Ее нельзя передать из уст в уста, а только из сердца в сердце. Кто мог говорить об Отце лучше, чем сам Христос? Но многие ли Его услышали? Откровение ты не можешь получить даже от Христа, который стоит рядом с тобой, а только от Христа, который внутри тебя. Толчком к откровению могут быть чьи-то слова, но само откровение может быть только твоим личным откровением.
Великая космическая волна, великое дыхание Отца - вот оно, откровение Ветхого Завета. Вот что горело неопалимой купиной на горе Хорив. Вечный огонь, который обжог сердце Моисея, и не сжег его, обнажив в нем бессмертную суть.
Сущий! Яхве! «Слушай, Израиль, Бог твой - Бог единый!» Огонь! Огонь! Вырвавшийся из глаз и уст Моисея, на кого он перекинется? У кого загорится в сердце тот же огонь?!
Пророк и народ. Небо и земля. Вечность и время. Безграничность, всецелость и дурная бесконечность клетей, отдельностей, стен. Всеединство, Космос - и всераздробленность, хаос. Бог и мир. И - сквозь мир, сквозь историю - весть о Боге. О Космосе - Личности и рождаемом Им, сущем в недре Отце Сыне. Личности человеческой, личности гармонической, как космос, Личности - космосе. Личности, у которой хватает сил любить всех, взять на себя все бремя. Это Личность не противостоит никому. Связана со всем миром радостной любовью или великой болью за всех (как болит отрубаемый член). Личность, готовая отдать на разъятие, распятие свое тело, чтобы только не дать разъять дух ненавистью или даже простым отчуждением от своих же палачей. Без них, без их преображения Он не может вполне быть, не может осуществиться замысел Отчий, не могут собраться в единый космос духовный разрубленные члены, хаотично существующие сами по себе и воображающие, что такое состояние может длится вечно.
«Прости им, Господи, ибо они не ведают, что делают»… Только в полном единстве Отца и Сына - великое осуществление пророчеств. Сын без Отца - это дерево без корня. Сын немыслим без Отца. Но и Отец без Сына немыслим. Почему? Разве нельзя представить себе это таинственное начало наше, Исток наш независящим от нас, от рождения нашего, от сотворения мира?
Окончание следует.