История Одессы - vs - Имперский миф истории Одессы (почему 600, и кто и зачем придумал 200)
Во всем цивилизованном мире (по стандартам ЮНЕСКО), возраст городов определяется:
А)
если нет письменных источников, но есть археологические доказательства того, что на этом месте с какого-то времени без больших 1000-летних перерывов жили люди , причем не имеет значения, сколько названий поменял за свою историю этот населенный пункт, то этот возраст считается возрастом современного города.
Б)
Если есть письменные источники, то или со дня указа о основании города, или со дня первого упоминания о населенном пункте в письменных источниках, причем не имеет значения, сколько названий поменял за свою историю этот населенный пункт,.
Никакие другие соображения во внимание не принимаются.
По аналогии с возрастом человека - если есть документ где впервые упоминается этот человек (свидетельство о рождении, метрическая книга, свидетельство о крещении), а если таковых документов нет, то свидетельства его родственников, и соседей - современников. Причем, ни смена этим человеком фамилии ни участие его в племенном обряде инициации, не влечет за собой изменения его возраста на дату смены фамилии или принятия его племенем в число "взрослых" и не переносит дату его рождения на более поздний срок.
Переименование в 1721 году Государства Московского в Империю Российскую, привел к созданию в 18-19 веках двух блистательных имперских исторических мифов, один из которых имеет непосредственное отношение к нам, одесситам.
Миф, на то и миф, что хотя к фактам реальной истории он имеет весьма отдаленное и косвенное отношение, но часто заслоняет собой фактическое положение дел в массовом сознании жителей империи и стран, ранее в этой империи пребывавших.
Начнём издалека. С "северной Пальмиры".
Историки знают, что:
На берегу финского залива в июле 1300 года шведы построили крепость Ландскруна, торговую гавань с причалами, портовыми складами и судоремонтными мастерскими, рядом начал формироваться город.
На Васильевском острове в 1611 году располагалась усадьба Якоба де Лагарди, шведский риксдаг принимает решение о возобновлении строительства крепости на месте бывшей Ландскруны.
Было заложено торговое поселение Ниен ("Невский", от Ниева - Нева) и крепость Ниеншанц (в наше время, место где был центр Ниена, прославилось скандальным строительством "Охта-центра", не состоявшимся именно потому, что этому помешали горожане знающие историю своего города).
В 1632 году король Густав II Адольф даровал Ниену (как будущей столице Ингерманландии) городские торговые привилегии.
К началу 1650 годов население Ниена (без соседних деревень), составляло от 2 до 3 тысяч человек (для тех времён это немало).
Ежегодно порт Ниена принимал более 100 кораблей из Германии, Дании,Англии,Польши и Франции.
В 1642 году новым указом королева расширила права и привилегии Ниена и даровала городу герб - лев между двумя реками с мечом в руке
В Ниене ежегодно устраивались трехнедельные ярмарки на которые приезжали купцы как из стран Балтии и Европы, так и из Новгорода, Москвы. У жителей Ниена было более 100 собственных торговых судов, а в окрестностях раскинулось больше 40-ка деревень (там где сейчас находятся Варшавский и Балтийский вокзалы, лежали деревни Кальюла, Реманюк, Матала).
В 1656 московский царь Алексей Михайлович начал войну с Швецией и к Ниену двинулось войско под руководством воеводы Петра Потёмкина.
30 июня 1656 года Ниен был захвачен, 500 зданий были сожжены, жители были уничтожены. Как в Батурине.
В 1661 году по условиям Кардиского мира Ниен вернулся под власть Швеции и достаточно быстро возродился. Уже к середине 1670-х годов по количеству население он был равен Выборгу и Або.
Как и раньше, благодаря удобному расположению, город привлекал сюда торговцев и ремесленников со всей Европы. Здесь проживали шведы, финны, русские, немцы, голландцы. За короткий срок были построены шведская и финская протестантские церкви, немецкая лютеранская церковь, а на левом берегу Невы, там где сейчас стоит Смольный, находилась русская православная церковь.
Но тут началась Северная война, и 23 апреля 1702 года генерал-фельдмаршал Борис Шереметьев силами 20 тысячного корпуса опять взял Ниен.
Интересно, что гарнизоном который оборонял Ниен против войск Шереметьева командовал московский дворянин Апполов с отрядом московитов. Побежденных шведов Шереметьев отпустил, а всех пленных единоверцев казнил.
Вскоре крепость Ниена полностью разрушили и только 4 высокие мачты закопанные в землю ещё какое-то время указывали место где она стояла...
Уничтожив и Ниен и крепость Ниеншанц, Петр 1-й, чуть ниже по течению, на острова Енисаари ( современное название острова - Заячий остров, это перевод с финского Jänissaari - ) повелел заложить новую крепость назвав её Санкт-Питербурх (сегодня - Петропавловская крепость) . Чуть позже её название перешло и на город.
Зачем он, почти дотла разрушив Ниен, начал расширять свой город не вверх, а вниз по течению Невы, туда, г де были есть и будут затопления, нам неизвестно, но он это сделал.
(некоторая часть домов и кирпичный завод Ниена всё-таки уцелели и впоследствии использовались при строительстве Санкт Петербурга).
А потом началась эпоха мифотворчества. И для жителей новой хозяйки этих земель, Российской империи, ничего того о чем вы прочитали выше, как-бы и не стало.
В этой мифологии не существовавшее в действительности дикое пустынное безлюдное болотистое поле стало считаться истино-сущим, а сущий город, объявлялся как-бы недействительным.
Вы думаете, что Пушкин не знал, как оно было на самом деле?
Знал прекрасно, но тем не менее, у всех считающих себя образованными людьми, при словах "Санкт-Петербург времен Петра Первого", перед мысленным взором возникают не картины Ганзейского союза, оживленной морской и городской торговли, не войн за обладание издавна известным и выгодным торговым портом, а лживое пушкинское:
На берегу пустынных волн,
Стоял он, дум великих полн,...
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво.
Потому что империи нужны были героические мифы, в которых Петр предстал бы основателем, начинающим с нуля демиургом. Потому что Северная Пальмира в общественном сознании должны была выглядеть рожденной волею Петра из пены морской на абсолютно пустом месте.
Вобщем -
"Тьмы низких истин им дороже.
Их возвышающий обман".
Потом, уже в Российской империи и СССР и РФ, город ещё три раза переименовывался:
В 1914 году - из Санкт-Петербурга в Петроград
В 1924 году - из Петрограда в Ленинград
В 1991 году - из Ленинграда в Санкт-Петербург
Но никто не утверждает, что возраст Питера следует отсчитывать только от года последнего из его переименований.
В 1698 г. комендант крепости Ниеншанц, шведский барон Авраам Крониорт, составил карту, показывающую город Ниен и дельту Невы за пять лет до основания Санкт-Петербурга.
В 1737 г. карта была исправлена сотрудником Петербургской Академии наук Х.Я. Шварцем. В 1872 г. она была подготовлена на русском языке архитектором Р.Е. Шварцем и издана картографическим заведением А. Ильина.
Составитель: Шварц Р.Е.
Место издания: [Санкт-Петербург].
Издательство: Картографическое заведение А. Ильина.
Год издания: [1872].
Размеры: 1л. 22х27 см.
Техника издания: Литография.
Масштаб: [прибл. 1:50 400].
О "Пальмире Южной" (хотя, если по правде, то "серединной" - потому, что настоящая Пальмира находится там, где растут пальмы - намного южнее, в Сирии), будет позже.
А пока - Вот как выглядела впоследствии полностью разрушенная новыми хозяевами города, старая османская Одесса, за 29 лет до её переименования и за пару лет до её переименования из Хаджибея в Одессу
* * *
Позже, в марте 2016 года, житель Питера написал о том самом же вот так:
Про неизвестный город Ниен, впоследствии переименованный в известный Санкт-Петербург.
Это одна из моих самых любимых географических карт.
Составленная в период между 1635 и 1645 гг., она запечатлела мой родной город за 70 лет до того, как он якобы был основан Петром I.
В действительности он был основан еще в 1611 г. шведами и представлял собой город Ниен (Nyen, т.е., Нева; вариант названия - Nyenstadt) с крепостью Ниеншанц (Nyenskans) на правом берегу Невы, в районе Охты, и целый конгломерат поселений, раскинутых вокруг.
Во второй половине 17 в. население Ниена достигло 2000 человек. В нем была ратуша, больница, две церкви, шведская и немецкая, а через Неву, на месте нынешнего Смольного монастыря, находилась и православная церковь.
В Ниене было немало хороших пильных заводов и строились надежные корабли. На традиционную трехнедельную августовскую ярмарку в город съезжались купцы со всей Северной Европы. Из Новгорода, Тихвина, Ладоги сюда привозили рожь, овес, горох, свинину, говядину, сало, масло, лососину, деготь, смолу, пеньку, лен и лес. Через Новгород поступали и пользовавшиеся большой популярностью в Европе восточные ткани: шелк, плюш, дамаск, а также шкуры, кожи, меха и холсты. А из Северной Европы импортировали металлы: железо, медь, свинец, зеркала, английское и голландское сукно, немецкие шерстяные ткани, бархат и шляпы.
Инфраструктура «Большого Ниена» включала в себя 40 деревень, как ижорских, так и русских, и несколько шведских усадьб. На Васильевском о-ве, где я вырос, вдоль берегов Малой Невы, располагалась деревня Хирвисари. Можно предположить, что в самом начале 18 века, до того, как эти территории попали под контроль Петра I, население «Большого Ниена» составляло не менее 4000-5000 человек, что было совсем немало по тогдашним временам.
Российская историография предпочла вычеркнуть 92 года из истории города и представила дело так, что к моменту появления тут русских войск, устье Невы являло собой безлюдные «берега пустынных волн», на которых постоял Петр, «дум великих полн», и решил основать там стольный град Санктъ-Петербурхъ.
* * *
Кто когда и как сочинял имперский миф краткой истории Одессы
Этот пост размещен также на https://mysliwiec.dreamwidth.org/2169828.html
А)
если нет письменных источников, но есть археологические доказательства того, что на этом месте с какого-то времени без больших 1000-летних перерывов жили люди , причем не имеет значения, сколько названий поменял за свою историю этот населенный пункт, то этот возраст считается возрастом современного города.
Б)
Если есть письменные источники, то или со дня указа о основании города, или со дня первого упоминания о населенном пункте в письменных источниках, причем не имеет значения, сколько названий поменял за свою историю этот населенный пункт,.
Никакие другие соображения во внимание не принимаются.
По аналогии с возрастом человека - если есть документ где впервые упоминается этот человек (свидетельство о рождении, метрическая книга, свидетельство о крещении), а если таковых документов нет, то свидетельства его родственников, и соседей - современников. Причем, ни смена этим человеком фамилии ни участие его в племенном обряде инициации, не влечет за собой изменения его возраста на дату смены фамилии или принятия его племенем в число "взрослых" и не переносит дату его рождения на более поздний срок.
Переименование в 1721 году Государства Московского в Империю Российскую, привел к созданию в 18-19 веках двух блистательных имперских исторических мифов, один из которых имеет непосредственное отношение к нам, одесситам.
Миф, на то и миф, что хотя к фактам реальной истории он имеет весьма отдаленное и косвенное отношение, но часто заслоняет собой фактическое положение дел в массовом сознании жителей империи и стран, ранее в этой империи пребывавших.
Начнём издалека. С "северной Пальмиры".
Историки знают, что:
На берегу финского залива в июле 1300 года шведы построили крепость Ландскруна, торговую гавань с причалами, портовыми складами и судоремонтными мастерскими, рядом начал формироваться город.
На Васильевском острове в 1611 году располагалась усадьба Якоба де Лагарди, шведский риксдаг принимает решение о возобновлении строительства крепости на месте бывшей Ландскруны.
Было заложено торговое поселение Ниен ("Невский", от Ниева - Нева) и крепость Ниеншанц (в наше время, место где был центр Ниена, прославилось скандальным строительством "Охта-центра", не состоявшимся именно потому, что этому помешали горожане знающие историю своего города).
В 1632 году король Густав II Адольф даровал Ниену (как будущей столице Ингерманландии) городские торговые привилегии.
К началу 1650 годов население Ниена (без соседних деревень), составляло от 2 до 3 тысяч человек (для тех времён это немало).
Ежегодно порт Ниена принимал более 100 кораблей из Германии, Дании,Англии,Польши и Франции.
В 1642 году новым указом королева расширила права и привилегии Ниена и даровала городу герб - лев между двумя реками с мечом в руке
В Ниене ежегодно устраивались трехнедельные ярмарки на которые приезжали купцы как из стран Балтии и Европы, так и из Новгорода, Москвы. У жителей Ниена было более 100 собственных торговых судов, а в окрестностях раскинулось больше 40-ка деревень (там где сейчас находятся Варшавский и Балтийский вокзалы, лежали деревни Кальюла, Реманюк, Матала).
В 1656 московский царь Алексей Михайлович начал войну с Швецией и к Ниену двинулось войско под руководством воеводы Петра Потёмкина.
30 июня 1656 года Ниен был захвачен, 500 зданий были сожжены, жители были уничтожены. Как в Батурине.
В 1661 году по условиям Кардиского мира Ниен вернулся под власть Швеции и достаточно быстро возродился. Уже к середине 1670-х годов по количеству население он был равен Выборгу и Або.
Как и раньше, благодаря удобному расположению, город привлекал сюда торговцев и ремесленников со всей Европы. Здесь проживали шведы, финны, русские, немцы, голландцы. За короткий срок были построены шведская и финская протестантские церкви, немецкая лютеранская церковь, а на левом берегу Невы, там где сейчас стоит Смольный, находилась русская православная церковь.
Но тут началась Северная война, и 23 апреля 1702 года генерал-фельдмаршал Борис Шереметьев силами 20 тысячного корпуса опять взял Ниен.
Интересно, что гарнизоном который оборонял Ниен против войск Шереметьева командовал московский дворянин Апполов с отрядом московитов. Побежденных шведов Шереметьев отпустил, а всех пленных единоверцев казнил.
Вскоре крепость Ниена полностью разрушили и только 4 высокие мачты закопанные в землю ещё какое-то время указывали место где она стояла...
Уничтожив и Ниен и крепость Ниеншанц, Петр 1-й, чуть ниже по течению, на острова Енисаари ( современное название острова - Заячий остров, это перевод с финского Jänissaari - ) повелел заложить новую крепость назвав её Санкт-Питербурх (сегодня - Петропавловская крепость) . Чуть позже её название перешло и на город.
Зачем он, почти дотла разрушив Ниен, начал расширять свой город не вверх, а вниз по течению Невы, туда, г де были есть и будут затопления, нам неизвестно, но он это сделал.
(некоторая часть домов и кирпичный завод Ниена всё-таки уцелели и впоследствии использовались при строительстве Санкт Петербурга).
А потом началась эпоха мифотворчества. И для жителей новой хозяйки этих земель, Российской империи, ничего того о чем вы прочитали выше, как-бы и не стало.
В этой мифологии не существовавшее в действительности дикое пустынное безлюдное болотистое поле стало считаться истино-сущим, а сущий город, объявлялся как-бы недействительным.
Вы думаете, что Пушкин не знал, как оно было на самом деле?
Знал прекрасно, но тем не менее, у всех считающих себя образованными людьми, при словах "Санкт-Петербург времен Петра Первого", перед мысленным взором возникают не картины Ганзейского союза, оживленной морской и городской торговли, не войн за обладание издавна известным и выгодным торговым портом, а лживое пушкинское:
На берегу пустынных волн,
Стоял он, дум великих полн,...
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво.
Потому что империи нужны были героические мифы, в которых Петр предстал бы основателем, начинающим с нуля демиургом. Потому что Северная Пальмира в общественном сознании должны была выглядеть рожденной волею Петра из пены морской на абсолютно пустом месте.
Вобщем -
"Тьмы низких истин им дороже.
Их возвышающий обман".
Потом, уже в Российской империи и СССР и РФ, город ещё три раза переименовывался:
В 1914 году - из Санкт-Петербурга в Петроград
В 1924 году - из Петрограда в Ленинград
В 1991 году - из Ленинграда в Санкт-Петербург
Но никто не утверждает, что возраст Питера следует отсчитывать только от года последнего из его переименований.
В 1698 г. комендант крепости Ниеншанц, шведский барон Авраам Крониорт, составил карту, показывающую город Ниен и дельту Невы за пять лет до основания Санкт-Петербурга.
В 1737 г. карта была исправлена сотрудником Петербургской Академии наук Х.Я. Шварцем. В 1872 г. она была подготовлена на русском языке архитектором Р.Е. Шварцем и издана картографическим заведением А. Ильина.
Составитель: Шварц Р.Е.
Место издания: [Санкт-Петербург].
Издательство: Картографическое заведение А. Ильина.
Год издания: [1872].
Размеры: 1л. 22х27 см.
Техника издания: Литография.
Масштаб: [прибл. 1:50 400].
О "Пальмире Южной" (хотя, если по правде, то "серединной" - потому, что настоящая Пальмира находится там, где растут пальмы - намного южнее, в Сирии), будет позже.
А пока - Вот как выглядела впоследствии полностью разрушенная новыми хозяевами города, старая османская Одесса, за 29 лет до её переименования и за пару лет до её переименования из Хаджибея в Одессу
* * *
Позже, в марте 2016 года, житель Питера написал о том самом же вот так:
Про неизвестный город Ниен, впоследствии переименованный в известный Санкт-Петербург.
Это одна из моих самых любимых географических карт.
Составленная в период между 1635 и 1645 гг., она запечатлела мой родной город за 70 лет до того, как он якобы был основан Петром I.
В действительности он был основан еще в 1611 г. шведами и представлял собой город Ниен (Nyen, т.е., Нева; вариант названия - Nyenstadt) с крепостью Ниеншанц (Nyenskans) на правом берегу Невы, в районе Охты, и целый конгломерат поселений, раскинутых вокруг.
Во второй половине 17 в. население Ниена достигло 2000 человек. В нем была ратуша, больница, две церкви, шведская и немецкая, а через Неву, на месте нынешнего Смольного монастыря, находилась и православная церковь.
В Ниене было немало хороших пильных заводов и строились надежные корабли. На традиционную трехнедельную августовскую ярмарку в город съезжались купцы со всей Северной Европы. Из Новгорода, Тихвина, Ладоги сюда привозили рожь, овес, горох, свинину, говядину, сало, масло, лососину, деготь, смолу, пеньку, лен и лес. Через Новгород поступали и пользовавшиеся большой популярностью в Европе восточные ткани: шелк, плюш, дамаск, а также шкуры, кожи, меха и холсты. А из Северной Европы импортировали металлы: железо, медь, свинец, зеркала, английское и голландское сукно, немецкие шерстяные ткани, бархат и шляпы.
Инфраструктура «Большого Ниена» включала в себя 40 деревень, как ижорских, так и русских, и несколько шведских усадьб. На Васильевском о-ве, где я вырос, вдоль берегов Малой Невы, располагалась деревня Хирвисари. Можно предположить, что в самом начале 18 века, до того, как эти территории попали под контроль Петра I, население «Большого Ниена» составляло не менее 4000-5000 человек, что было совсем немало по тогдашним временам.
Российская историография предпочла вычеркнуть 92 года из истории города и представила дело так, что к моменту появления тут русских войск, устье Невы являло собой безлюдные «берега пустынных волн», на которых постоял Петр, «дум великих полн», и решил основать там стольный град Санктъ-Петербурхъ.
* * *
Кто когда и как сочинял имперский миф краткой истории Одессы
Этот пост размещен также на https://mysliwiec.dreamwidth.org/2169828.html