Отрочество. Часть 10
Продолжение главы III. Отрочество.
См. Часть 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9.
См также главы:
Глава I. Довоенное детство. Части 1 - 15.
Глава II. Военное детство. Части 1 - 20.
5-б класс
В пятом классе остались только два прежних учителя - Варвара Михайловна Королева, которая вела ботанику, и по арифметике - Людмила Николаевна Богомолова. Остальные учителя были новые.
«Русский язык» и «Литературу» стала преподавать Инна Викторовна Карпова. Она была совсем молоденькая, всегда очень волновалась, но вела занятия по русскому языку очень толково и доходчиво, и я все правила знал назубок, а часы, отведенные на литературу, проходили интересно и увлекательно. Я полюбил музыку стихов Пушкина и Лермонтова, учил наизусть их стихотворения и поэмы. Мне нравилось это. Впоследствии я выучил поэмы «Евгений Онегин», «Медный всадник», «Демон» и другие. Знал наизусть «Бородино» и массу других стихов.
География была мне очень интересна, она рассказывала обо всем, что важно знать каждому человеку, - приливах и отливах, реках и водопадах, погоде и климате, ледниках и пустынях, населении земли и движении Земли вокруг Солнца.
По истории мы начали изучать историю Древнего мира. Она мне нравилась, и я до сих пор набрасываюсь на новые исторические материалы, с удовольствием читаю историю человечества, о которой мы и сегодня знаем очень мало.
К сожалению, среди предметов, по-прежнему, было рисование, отравлявшее мне жизнь, потому что я никогда не мог ничего путного нарисовать, хоть и старался. Но учительница рисования, которую звали Ирина Михайловна (так же, как теперь мою дочь), относилась ко мне снисходительно и ставила мне четверки, а иногда и пятерки.
Преподавателей физкультуры я не помню, - они часто менялись и ничем не запомнились. В школе был хороший физкультурный зал, и мы то прыгали через коня, то подтягивались на перекладине или делали упражнения на кольцах, а когда было тепло, прыгали и бегали на пустыре между школами. Никакими достижениями я не блистал, поэтому, наверное, был преподавателям физкультуры неинтересен.
Некоторые ребята покинули школу. Котик пошел учиться в ФЗУ (фабрично-заводское училище) - получать рабочую профессию. Один из четвертых классов расформировали, и в наш класс пришли новые ребята, среди них Володя Меркин и Арик Якубов, мои будущие друзья и в школе, и в институте. Но о них речь впереди.
меня принимают в пионеры и дают поручение
В прошлом году в школу к празднику 7 ноября многих ребят нашего класса приняли в пионеры, а меня не принимали, возможно, потому что я поздно начал учиться из-за коклюша. Я очень переживал по этому поводу. Все носили красный галстук, а я не имел права и был какой-то белой вороной. Несколько раз объявляли построение пионерской дружины, а я не участвовал. В общем, было неприятно.
И вот, незадолго до 7 ноября ко мне подошел вожатый (за каждым классом был закреплен комсолец-старшеклассник) и сказал: «Будем тебя принимать в пионеры на школьной линейке. Ты ведь хочешь?» Я хотел. Мало сказать, «хотел». Я обрадовался.
И вот меня принимают в пионеры, повязывают красный галстук, и я произношу слова пионерской клятвы:
«Я, юный пионер Союза Советских Социалистических республик перед лицом своих товарищей торжественно обещаю, что буду твердо стоять за дело Ленина-Сталина, за победу коммунизма. Обещаю жить и учиться так, чтобы стать достойным гражданином моей социалистической родины».
Вожатый сказал мне: «Вот тебе первое пионерское поручение: выпустишь классную стенгазету». А Лесохину и Лопатину, которые уже были пионерами с прошлого года, он сказал, чтобы они мне помогли. Все заметки написал я сам. На разные темы. Сам придумывал тему, сам писал содержание. Я просил Мишу Лесохина и других ребят тоже что-нибудь написать, даже темы им давал, но они не написали: то ли не захотели, то ли не смогли.
Игорь Лопатин аккуратно переписал каждую заметку в две колонки, он умел писать печатными буквами. Миша Лесохин нашел цветные аппликации и вырезал их, чтобы наклеить на купленный нами ватманский чертежный лист. А вот рисовать никто из нас не умел. Мы с грехом пополам написали более-менее красивый заголовок газеты, обвели колонки цветными линиями и закрасили пустые места, но почему-то выбрали для этого желтый цвет. По-моему, это была моя идея.
На следующее утро мы повесили газету в классе. Около газеты столпились ребята. Ребята читали заметки и обсуждали их, потому что в заметках фигурировали многие фамилии. Обидного там ничего не было. А смешное было. Ребятам заметки нравились. А Сережа Иванов посмотрел на газету и сказал: «Яичница».
семья Левы переехала в Ленинград
Утром я проснулся оттого, что рядом со мной положили маленькую девочку. «Ее зовут Ирочка. Это Левина дочка, - сказала мама. - Они только что приехали. Присмотри за ней».
Лева приехал с женой Розой и тещей Евгенией Моисеевной. Все они сидели в средней комнате. Здесь же были их пожитки. Роза была красивой крупной женщиной, царившей в комнате. Евгения Моисеевна с мамой ушли на кухню, - надо было приготовить поесть.
Уже через несколько дней, придя из школы, я увидел в средней комнате перегородку. Из образовавшейся маленькой прихожей-коридора двери теперь вели во все три комнаты. В средней комнате стал жить Лева с семьей.
А через месяц мама с дедушкой решили поменяться комнатами, и мы стали жить в левой комнате с фонарем, а дедушка в правой.
«Раньше в трех комнатах жила одна семья, а теперь три», - подумал я. Так оно и было. Каждую комнату официально закрепили за отдельной семьей: за нами - правую, за дедушкой и бабушкой - левую, а за Левой - среднюю. Как сказала мама: «У каждого теперь свой лицевой счет».
нюрнбергский процесс
15 октября 1946 года был оглашен приговор Нюрнбергского суда. Смертные казни были приведены в исполнение в ночь на 16 октября 1946 года в здании Нюрнбергской тюрьмы.
Многие фамилии преступников были мне знакомы по каррикатурам в газетах и статьям. Кто из нас детей военного времени не знал этих душегубов: Гитлер, Геббельс, Геринг, Риббентроп, Гиммлер, Гейдрих, Кальтенбруннер, Мюллер... ?. На их руках кровь многих миллионов людей. Кто из нас не знал, что такое СС, СД или Гестапо? Все знали, что именно эти подразделения пытают и убивают людей, что у них руки по локоть в крови.
Сегодня в мире появились новые расисты и новые преступники. Страшные и беспринципные.
Судя по тому, что они совершают свои преступления уже в течение длительного времени, мировое сообщество не может их обуздать, и этим преступникам и расистам наплевать, что они могут быть осуждены Международным судом.
Почему-то, несмотря на зверствам и геноцид, которые совершаются ежедневно и безнаказанно, о Международном трибунале в Нюрнберге все позабыли. А надо бы вспомнить! И не только преступникам, но и мировому сообществу.
В ХХI веке зверства и массовые убийства не прекратились. Похоже, что этот век переплюнет прошлый. Фанатики и террористы, люди, для которых человеческая жизнь ничего не стоит, ежедневно творят свои черные дела. А на острие их ненависти опять евреи, еврейский народ.
играю в футбол
В футбол мы играли на площадке, где, вероятно, раньше было какое-нибудь строение, а сейчас ничего не росло, и земля была выровнена. Она была огорожена забором со стороны ул. Восстания и бокового переулка. Земля была утоптана, и играть было удобно. Поле было, конечно, маленькое, но нас там набиралось по 4-5 мальчишек от каждой команды. Мы клали сумки или шапки, вместо стоек ворот, и водились, стараясь забить мяч в импровизированные ворота соперников. Пасовали тоже, но все же это была в значительной степени индивидуальная игра.
Футбол был очень популярен в те годы, тем более ленинградская команда высшего дивизиона «Зенит» завоевала кубок СССР в 1945 г. После этого многие годы и чемпионы страны и победителями кубка были только московские команды. Мы все болели за «Зенит», но радиотрансляцию футбольных матчей слушали в обязательном порядке, независимо от того, какие команды играют. Радиокомментатором тогда был Вадим Синявский, и его чуть глуховатый сочного тембра голос вызывал удивительное чувство, привязывающее к радио. Уйти от этого голоса было невозможно. А его «...го-о-о-о-о-л!!!...» помнится и сегодня.
Каждый из нас хотел забить свой гол на нашей площадке каким-нибудь особенно красивым ударом, но ценилось и умение удержать мяч, обвести с мячом соперника.
С одной стороны нашей площадки стояла глухая боковая стена дома, но в нем этой стене было прорублено единственное окно из какой-то квартиры. Оно доставляло нам массу неприятностей. Ворота стояли прямо под этим окном, и, конечно, мы не раз разбивали стекла в нем.
Когда мы разбили стекла в первый раз, мы очень испугались, но не убежали, а собрались в кружок и стали ждать хозяев этой квартиры. Они пришли через три минуты. Видимо, муж и жена. Ругали нас, но незлобиво, видимо, понимали, что при игре в футбол, стекла время от времени выбиваются. Мы сказали, что готовы компенсировать их затраты и соберем деньги на новое стекло. И в последующем, когда мы в очередной раз попадали в окно, хозяева этой квартиры всегда немного поругивали нас, но мы быстро собирали деньги на новое стекло, которое в конечном итоге тоже разбивалось.
В старших классах я уже не играл в футбол. Но на эту площадку постоянно приходили играть мальчишки младших классов, и однажды я увидел, что на это злополучное окно поставили металлическую решетку. А потом это место засадили кустами и деревьями и поставили скамейки. Теперь там сквер.
Продолжение следует
См. Часть 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9.
См также главы:
Глава I. Довоенное детство. Части 1 - 15.
Глава II. Военное детство. Части 1 - 20.
5-б класс
В пятом классе остались только два прежних учителя - Варвара Михайловна Королева, которая вела ботанику, и по арифметике - Людмила Николаевна Богомолова. Остальные учителя были новые.
«Русский язык» и «Литературу» стала преподавать Инна Викторовна Карпова. Она была совсем молоденькая, всегда очень волновалась, но вела занятия по русскому языку очень толково и доходчиво, и я все правила знал назубок, а часы, отведенные на литературу, проходили интересно и увлекательно. Я полюбил музыку стихов Пушкина и Лермонтова, учил наизусть их стихотворения и поэмы. Мне нравилось это. Впоследствии я выучил поэмы «Евгений Онегин», «Медный всадник», «Демон» и другие. Знал наизусть «Бородино» и массу других стихов.
География была мне очень интересна, она рассказывала обо всем, что важно знать каждому человеку, - приливах и отливах, реках и водопадах, погоде и климате, ледниках и пустынях, населении земли и движении Земли вокруг Солнца.
По истории мы начали изучать историю Древнего мира. Она мне нравилась, и я до сих пор набрасываюсь на новые исторические материалы, с удовольствием читаю историю человечества, о которой мы и сегодня знаем очень мало.
К сожалению, среди предметов, по-прежнему, было рисование, отравлявшее мне жизнь, потому что я никогда не мог ничего путного нарисовать, хоть и старался. Но учительница рисования, которую звали Ирина Михайловна (так же, как теперь мою дочь), относилась ко мне снисходительно и ставила мне четверки, а иногда и пятерки.
Преподавателей физкультуры я не помню, - они часто менялись и ничем не запомнились. В школе был хороший физкультурный зал, и мы то прыгали через коня, то подтягивались на перекладине или делали упражнения на кольцах, а когда было тепло, прыгали и бегали на пустыре между школами. Никакими достижениями я не блистал, поэтому, наверное, был преподавателям физкультуры неинтересен.
Некоторые ребята покинули школу. Котик пошел учиться в ФЗУ (фабрично-заводское училище) - получать рабочую профессию. Один из четвертых классов расформировали, и в наш класс пришли новые ребята, среди них Володя Меркин и Арик Якубов, мои будущие друзья и в школе, и в институте. Но о них речь впереди.
меня принимают в пионеры и дают поручение
В прошлом году в школу к празднику 7 ноября многих ребят нашего класса приняли в пионеры, а меня не принимали, возможно, потому что я поздно начал учиться из-за коклюша. Я очень переживал по этому поводу. Все носили красный галстук, а я не имел права и был какой-то белой вороной. Несколько раз объявляли построение пионерской дружины, а я не участвовал. В общем, было неприятно.
И вот, незадолго до 7 ноября ко мне подошел вожатый (за каждым классом был закреплен комсолец-старшеклассник) и сказал: «Будем тебя принимать в пионеры на школьной линейке. Ты ведь хочешь?» Я хотел. Мало сказать, «хотел». Я обрадовался.
И вот меня принимают в пионеры, повязывают красный галстук, и я произношу слова пионерской клятвы:
«Я, юный пионер Союза Советских Социалистических республик перед лицом своих товарищей торжественно обещаю, что буду твердо стоять за дело Ленина-Сталина, за победу коммунизма. Обещаю жить и учиться так, чтобы стать достойным гражданином моей социалистической родины».
Вожатый сказал мне: «Вот тебе первое пионерское поручение: выпустишь классную стенгазету». А Лесохину и Лопатину, которые уже были пионерами с прошлого года, он сказал, чтобы они мне помогли. Все заметки написал я сам. На разные темы. Сам придумывал тему, сам писал содержание. Я просил Мишу Лесохина и других ребят тоже что-нибудь написать, даже темы им давал, но они не написали: то ли не захотели, то ли не смогли.
Игорь Лопатин аккуратно переписал каждую заметку в две колонки, он умел писать печатными буквами. Миша Лесохин нашел цветные аппликации и вырезал их, чтобы наклеить на купленный нами ватманский чертежный лист. А вот рисовать никто из нас не умел. Мы с грехом пополам написали более-менее красивый заголовок газеты, обвели колонки цветными линиями и закрасили пустые места, но почему-то выбрали для этого желтый цвет. По-моему, это была моя идея.
На следующее утро мы повесили газету в классе. Около газеты столпились ребята. Ребята читали заметки и обсуждали их, потому что в заметках фигурировали многие фамилии. Обидного там ничего не было. А смешное было. Ребятам заметки нравились. А Сережа Иванов посмотрел на газету и сказал: «Яичница».
семья Левы переехала в Ленинград
Утром я проснулся оттого, что рядом со мной положили маленькую девочку. «Ее зовут Ирочка. Это Левина дочка, - сказала мама. - Они только что приехали. Присмотри за ней».
Лева приехал с женой Розой и тещей Евгенией Моисеевной. Все они сидели в средней комнате. Здесь же были их пожитки. Роза была красивой крупной женщиной, царившей в комнате. Евгения Моисеевна с мамой ушли на кухню, - надо было приготовить поесть.
Уже через несколько дней, придя из школы, я увидел в средней комнате перегородку. Из образовавшейся маленькой прихожей-коридора двери теперь вели во все три комнаты. В средней комнате стал жить Лева с семьей.
А через месяц мама с дедушкой решили поменяться комнатами, и мы стали жить в левой комнате с фонарем, а дедушка в правой.
«Раньше в трех комнатах жила одна семья, а теперь три», - подумал я. Так оно и было. Каждую комнату официально закрепили за отдельной семьей: за нами - правую, за дедушкой и бабушкой - левую, а за Левой - среднюю. Как сказала мама: «У каждого теперь свой лицевой счет».
нюрнбергский процесс
15 октября 1946 года был оглашен приговор Нюрнбергского суда. Смертные казни были приведены в исполнение в ночь на 16 октября 1946 года в здании Нюрнбергской тюрьмы.
Многие фамилии преступников были мне знакомы по каррикатурам в газетах и статьям. Кто из нас детей военного времени не знал этих душегубов: Гитлер, Геббельс, Геринг, Риббентроп, Гиммлер, Гейдрих, Кальтенбруннер, Мюллер... ?. На их руках кровь многих миллионов людей. Кто из нас не знал, что такое СС, СД или Гестапо? Все знали, что именно эти подразделения пытают и убивают людей, что у них руки по локоть в крови.
Сегодня в мире появились новые расисты и новые преступники. Страшные и беспринципные.
Судя по тому, что они совершают свои преступления уже в течение длительного времени, мировое сообщество не может их обуздать, и этим преступникам и расистам наплевать, что они могут быть осуждены Международным судом.
Почему-то, несмотря на зверствам и геноцид, которые совершаются ежедневно и безнаказанно, о Международном трибунале в Нюрнберге все позабыли. А надо бы вспомнить! И не только преступникам, но и мировому сообществу.
В ХХI веке зверства и массовые убийства не прекратились. Похоже, что этот век переплюнет прошлый. Фанатики и террористы, люди, для которых человеческая жизнь ничего не стоит, ежедневно творят свои черные дела. А на острие их ненависти опять евреи, еврейский народ.
играю в футбол
В футбол мы играли на площадке, где, вероятно, раньше было какое-нибудь строение, а сейчас ничего не росло, и земля была выровнена. Она была огорожена забором со стороны ул. Восстания и бокового переулка. Земля была утоптана, и играть было удобно. Поле было, конечно, маленькое, но нас там набиралось по 4-5 мальчишек от каждой команды. Мы клали сумки или шапки, вместо стоек ворот, и водились, стараясь забить мяч в импровизированные ворота соперников. Пасовали тоже, но все же это была в значительной степени индивидуальная игра.
Футбол был очень популярен в те годы, тем более ленинградская команда высшего дивизиона «Зенит» завоевала кубок СССР в 1945 г. После этого многие годы и чемпионы страны и победителями кубка были только московские команды. Мы все болели за «Зенит», но радиотрансляцию футбольных матчей слушали в обязательном порядке, независимо от того, какие команды играют. Радиокомментатором тогда был Вадим Синявский, и его чуть глуховатый сочного тембра голос вызывал удивительное чувство, привязывающее к радио. Уйти от этого голоса было невозможно. А его «...го-о-о-о-о-л!!!...» помнится и сегодня.
Каждый из нас хотел забить свой гол на нашей площадке каким-нибудь особенно красивым ударом, но ценилось и умение удержать мяч, обвести с мячом соперника.
С одной стороны нашей площадки стояла глухая боковая стена дома, но в нем этой стене было прорублено единственное окно из какой-то квартиры. Оно доставляло нам массу неприятностей. Ворота стояли прямо под этим окном, и, конечно, мы не раз разбивали стекла в нем.
Когда мы разбили стекла в первый раз, мы очень испугались, но не убежали, а собрались в кружок и стали ждать хозяев этой квартиры. Они пришли через три минуты. Видимо, муж и жена. Ругали нас, но незлобиво, видимо, понимали, что при игре в футбол, стекла время от времени выбиваются. Мы сказали, что готовы компенсировать их затраты и соберем деньги на новое стекло. И в последующем, когда мы в очередной раз попадали в окно, хозяева этой квартиры всегда немного поругивали нас, но мы быстро собирали деньги на новое стекло, которое в конечном итоге тоже разбивалось.
В старших классах я уже не играл в футбол. Но на эту площадку постоянно приходили играть мальчишки младших классов, и однажды я увидел, что на это злополучное окно поставили металлическую решетку. А потом это место засадили кустами и деревьями и поставили скамейки. Теперь там сквер.
Продолжение следует