Мораль без морализаторства
Мораль без морализаторства
Оригинал на Вордпресс
Люди и общества накладывают на себя ограничения, чтобы получить доступ к высшим возможностям. Они строят структуры низшего уровня бытия, обычно ограничивающие свободы, чтобы на высших уровнях получить больше свобод и структур.
Мир структурирован, и это видно. Животные и человек во внутреннем структурировании соответствуют внешнему структурированию мира. Нужно соответствовать; нельзя быть проще окружения. В кибернетике есть принцип, что управляющая система не должна быть проще управляемой. Далее люди строят свою надстройку над изначальным миром, свой новый мир - культурный, и структурам этого нового построенного мира тоже они должны соответствовать.
Уровень структурной сложности должен быть один и у человека, и у общества. Низкоструктурированные люди не могут поддерживать высокоструктурированные общества. У них не хватит для этого внутренних структур.
Большие структуры могут существовать только при определенном уровне доверия. Постоянный контроль на «где кидок?» требует громадных ресурсов.
Уровень культуры и уровень экономики - это тоже уровни структурирования. Охотники за черепами не могут поддерживать сложную экономическую систему.
Очень сложно построить самолет, если работники будут забивать козла, устраивать авралы и тырить детали и инструмент. Построить-то можно, доказанный факт. Но конкурентоспособным он вряд ли будет. Потому что есть на планете люди, которые детали и инструмент не тырят даже без охраны, что идет в очень большой плюс к конкурентоспособности.
Размер имеет значение. Большие структуры сами по себе требуют от участников повышения уровня структурирования - быть более культурными, моральными, образованными и т.д. А маленькие структуры проигрывают большим. Да, есть проблема, что обычно структуры не могут ни остановиться, ни правильно скорректировать свой рост - но это иная проблема.
Человек - существо сложноструктурированное. Жизнь в цивилизации так устроена, что человек склонен деструктурироваться сам по себе - цивилизация разрушает; и если нужен высокоструктурированный человек, для его поддержания нужно постоянно применять усилия. А нужен он для поддержки культуры, потому что деструктурированный человек культуру поддержать не сможет и социально-культурная система схлопнется.
Деструктурирование - это процесс отказа от структур; что в человеке, что в обществе. Это упрощение. В результате утраты структур нация превращается в массу, а человек - в человека массы, или недочеловека. Люди разрушаются не как-то неосязаемо-духовно, не только культурно или морально; люди разрушаются натурально-физически, с утратой способностей и функций. Одно разрушение всегда влечет за собой обвал других.
Приверженность моральным принципам - это внутреннее ограничение, структурирование самого высокого уровня. Соответственно отказ от морали - это деструктурирование. А деструктурирование - это путь вниз, к червякам через варваров и дикарей. Обычно никто не доходит, вымирают или истребляются соседями раньше.
Есть низшие и есть высшие классы, сословия, касты. У них разная мораль. И это деление в общем совпадает с делением на низкоструктурированных и высокоструктурированных. Это разница между биологическими параметрами и структурой общества - низшего или высшего.
Моральные нормы можно выбирать; критерием выбора служит цель. Если есть цель поддерживать биологически здоровое общество, мораль должна стремиться к отражению природных норм. Если есть цель получить развивающееся и способное к адаптации общество, мораль должна поддерживать большой запас свобод. Если есть цель получить большое и сложное, и далее эффективное в борьбе общество, мораль должна быть сложноструктурированной. Поскольку целей всегда больше, чем одна, нормы морали обязательно будут сталкиваться. Чтобы это не приводило к крушению моральной системы, эта система должна стать еще более сложной, иметь больше и свобод, и структур.
Бесклассовая и внесословная мораль оказывается моралью низшего и последнего класса - массы. А если сделать какой-нибудь синтез? А если сделать, то получится так, что если смешать банку варенья и банку дерьма, получится две банки дерьма.
В основе всех соответствий лежит биологический уровень. Всё культурное, что строится выше, строится над биологическим уровнем. Если культура не учтет биологию, это приведет или к разрушению культурного уровня, или разрушению биологического уровня. Культуры старались всегда соответствовать, и всегда приходили к решениям, чаще интуитивно, а в случае утраты биологических ориентиров - методом проб и ошибок. Есть биологические нормы - как должны себя вести и как относиться друг к другу люди в группе; эти нормы делаются культурными, социальными и расширяются, охватывая все социальные отношения. (Подробно - в Секс и ранг). Эти нормы - общие для общества. К ним относятся - последовательно - табу, верования, обычаи, традиции, законы.
У здорового сообщества существует культурная матрица, где прописаны моральные нормы и их соответствия. Любое явление имеет множество выражений; например, проститутка одевается соответственно своему занятию, танцует соответственно, говорит соответственно.
У массы, особенно поздней, культурная матрица разрушена. И там непонятно, толи проститутка, толи депутат парламента, толи и то и другое сразу. Если в обществе соответствия проститутка начнет требовать, чтобы клиент на ней женился, это будет более чем странно; но не потребует. А в обществе разрушенных соответствий такое происходит постоянно.
Эвфемеизмы - это слова-заменители мата. Но такие заменители покрывают культурное поле целой матрицей связанных понятий.
Например, существуют турецкий и японский языки цветов; в Японии цветы дарят женщины мужчинам, и каждый цветок означает сообщение. Кстати, в Европе была похожая ситуация до середины 19 века. Каждый цветок, а также их сочетания содержат в себе сообщения.
Бывает, что девушке как-то неправильно признаваться, что она сосет за денежку. Например, потому что она сосет за достаточно большую денежку. Но признаться надо, чтобы эту денежку получить. И тогда в ход идет применение признаков-эвфемизмов - соответствующие одежда, манеры, танцы, правильно выглядящий сутенер рядом и т.д.
Есть огромная матрица знаков, намеков, недоговоренностей и аналогий. Если девушка крутится на шесте в нижнем белье, или если в танце срывает юбку, то это может считаться намеком. Если девушка садится в машину к незнакомому дяде, то она должна знать, зачем вообще существует сутенер и какова его доля.
Танцы портовых проституток исполняют люди, которые в той или иной мере приемлют мораль портовых проституток. Поскольку собственно сам танец есть демонстрация своего уровня. Приличные девушки не танцуют танцы портовых проституток; они приличные именно потому, что не танцуют.
Есть уже другой вопрос - вопрос размытия критерия приличного. В танцах это случается часто, граница на самом деле размыта. Но это уже вопрос общества, которого нет. И которое по причине отсутствия не имеет стандартов приличного и неприличного. А если оно не имеет таких стандартов - то приличным ему стать не с чего, только вниз.
Если видна резинка, держащая чулок - это знак проститутки. Во всяком случае, был. Фраза «угостите девушку шампанским» была когда-то у проституток, потом перешла к блядям. А сейчас вообще непонятно, чья эта фраза.
А дальше идет уровень субкультуры, где тоже свой язык. Та, что крутится на шесте и танцует тверк, стоит дороже, чем та, что что с унылой рожей стоит на трассе. Вторую точно не изберут в парламент, и даже депутаты на кокс не пригласят.
Разрушение матрицы понятий, равно любой сложной социокультурной матрицы - это всегда упрощение, путь вниз, и выравнивание на самом низком уровне. Массовая мораль - это мораль самого низшего класса. И последнего.
Разрушение деталей человека и общества приводит к вынужденному упрощению. Упрощается всё. Любовь - это сложнейший процесс. Секс с проституткой - простейший процесс. Естественно, одномерные люди, опростившиеся до простейших, выбирают простейшие процессы, к тому же требующие минимальных энергозатрат.
Проституция становится всеобщей, поскольку становится вообще непонятно, ради чего от нее отказываться. А то, ради чего от нее стоило отказываться, оказывается утраченным до степени непонимания, до степени «а что это?» «Любовь придумали мужчины, чтобы не платить за секс», да. Поздняя масса вообще доходит до уровня непонимания «А что такое жить и как это?» Массе показывают жизнь, как она должна быть, а эти люди уже просто не понимают, о чем это.
Человек не понимает, что такое любовь, не потому, что он не просветлен или недостаточно духовен, а потому что у него такая степень вырождения и повреждения, что у него физически может отсутствовать сама извилина, ответственная за любовь. А дальше его добивают потребности, которые ему создаются, и общество, которое навязывает ему свои стандарты. Так что человек, который в нормальном обществе мог бы компенсировать нехватку извилины за счет других извилин, в вырожденном обществе компенсировать ее не может.
Какими сложными, какими высокодуховными видятся на этом фоне опрощения отношения в группе шимпанзе. У шимпанзе - одновременный огромный спектр отношений, сложнейший внутренний мир, возвышенные чувства. Несколько видов любви, благородство, верность, неверность, ревность, иерархии, борьба... Когда-то люди тоже имели подобные вещи, остались деньги и похоть. Что удивительно, еще находятся люди, говорящие о постчеловечестве, трансгуманизме и подобных вещах. Человек, как говорил Ницше, это канат между животным и сверхчеловеком; был. Сгорел. Новая задача - подняться до уровня животного.
В массе, где к 16 годам все насношались до блевотины, вполне естественно требовать деньги за занятие этим неприятным делом. Даже не потому, что деньги нужны, а потому что ничего другого просто нет. Да, к мальчикам и всем прочим гендерным идентификациям это тоже относится.
От жизни в цивилизации невозможно не устать. Чего хочет современная женщина? Чтобы от нее отипались. Но на это тоже нужны деньги.
Когда существует только что-то одно, это одно и становится естественным. Когда все упрощается до предела, остается только самое простое. Это проституция. Но что важно, если кого назвать проституткой, морду будут бить все равно. Культурно-моральная матрица разрушена, и оскорбления в позднем массовом обществе существуют отдельно от вещей, которые они именуют.
Когда проституция становится всеобщей, то нет ничего плохого в том, что проститутки управляют страной; во всяком случае, они более естественны, чем те же проститутки в парламенте, ратующие за укрепление морали и нравственности.
В парламенте Чиччолина или Берлускони - а какая разница... (Чиччолина на фото вверху, более приличная). Главное - чтобы весело было, чтобы стеб и глум. В массовом обществе - что вверху, то и внизу - это общее правило.
У массы есть только та культура, и та мораль, которую она унаследовала от ушедшей нации. И эта культура и мораль постепенно размываются и исчезают.
Вырожденная масса не знает и не понимает моральных правил. Сама множественность фактов массового нарушения моральных норм, совершенных группами ничего не подозревающих людей, об этом свидетельствует. Возмущение индуцируется со стороны; если возмущение не создавать, то в массе никто ничего и не заметит. А когда возмущение уже создано, дальше начинается обыкновенный массовый психоз. Так что к морали возмущения по моральным поводам не имеют отношения.
Если бы в Тангейзера кто-то не ткнул пальцем, его бы и не заметили. Если бы возмущающимся не объяснили, что пчелки порвали им анальные скрепы, они бы и не возмутились, и ничего бы даже не заметили. Не было никаких скреп; биомашинкам рассказали, что они были.
Вся жизнь в России - она не то что аморальна, она безморальна. Что делают в России? Воруют. И что? И ничего. Почти никого это не оскорбляет. Мораль - это атрибут общества. А общества нет.
Метафизически тяготеющие к смерти (по Шпенглеру) представители массы не договорятся о морали, потому что тяготеют к смерти все по-разному, в силу индивидуальных патологий. Только стремящиеся к жизни могут о морали договориться. Хотя конфликтовать по моральным вопросам будут много и с энтузиазмом. Потому что нездоровая жизнь вызывает раздражение, и это раздражение нужно куда-то выплескивать.
Новые общества всегда характеризуются новой моралью. Увы, очень часто крайне кривой. Старая мораль восстановлению не подлежит. Только созданию заново. И только в одновременно с новым обществом. И если кто-то после массы останется, моральный кодекс тоже придется заново написать.