Константин Паустовский: люди узнавали пароходы по гудкам, как голоса друзей
«К. Г. Паустовский и Одесский порт» - заключительная тема бесед товарищества «Мир Паустовского» в год 120-летия со дня рождения писателя. Литературно-музыкальный вечер в библиотеке ГП «ОМТП», как ни странно, дал ответ не только на вопрос, чем так важен писатель-романтик в голодное время. Опыт журналиста-мариниста во многом поучителен и для тех, кто следует традициям некогда популярного во многих странах «Моряка». Газете в этом году 100 лет.
еплоход «Феликс Дзержинский» отправился из Одессы в Александрию. В море начался шторм. И первый, кто пришел к судовому врачу в амбулаторию, был невысокого роста человек. Он просил помочь двум пассажиркам из соседней каюты - укачались и очень страдают. Это был Константин Георгиевич Паустовский. После рейса он подарил книгу с подписью судовому врачу Олегу Ломакину (теперь зав. поликлиническим отделением при Одесском облмедцентре, бывшей больнице Водников). А доктор, в свою очередь, поведал эту историю и передал книгу с автографом писателя директору одесского Музея Паустовского Виктору Глушакову.
Железный закон на пароходе - 60 грамм перед обедом
Паустовского часто называют одесским писателем. И это неслучайно. Именно нашему городу писатель посвятил свои лучшие произведения «Время больших ожиданий», «Черное море», проникшись духом города, атмосферой порта, морской стихией. А как уехал из города, все время вспоминал его. Особенности творчества Паустовского изучал литературовед, краевед Александр Розенбойм:
- Константин Георгиевич говорил: подробности в море наступают неизбежно, из них рождается романтизм. И так он отбирал материал. В Одессе ему в руки впервые попала Лоция Черного и Азовского морей. Он был поражен ее языку. И задумал повесть «Черное море» как художественную лоцию, подмечая все детали черноморской жизни. Он описал старинные пожелтевшие карты, якоря, фигуры на судах, морские ветра, узлы, пароходные компании, толстые морские канаты, которые подводили редко, выручали часто.
Он описал причальные тумбы, покрытые таким слоем ржавчины, что на них с трудом можно было прочесть литую надпись. Старые одесситы когда-то узнавали пароход по гудку. Это «Грузия» пришла.
Знали гудки, как голоса друзей. Он записывал в блокнот штормовые сигналы, которые нужно знать и в повседневной жизни, морские термины. Паустовский в одном из писем матери даже написал, что он хочет приехать в Одессу и сдать экзамен на штурмана дальнего плавания. Не сложилось.
Он собирал матросские песенки, традиции. Описана даже давняя флотская традиция - перед обедом на палубу выносили емкость с водкой. И каждому наливали по 60 грамм. Притом их нужно было выпить сразу. Это был железный закон. Не пить по 10, 20, чтобы потом войти в состояние «море по колено».
Его названия, когда произносишь - будто раковину к уху приложил, слышишь шум моря: Приморский бульвар, Мичманский бульвар, Корабельная сторона, Черноморская улица, Якорная бухта, Графская пристань, Карантинная гавань, Дафиновский берег, Сухой лиман, Австрийский пляж.
Тропа Паустовского - путь в редакцию «Моряка»
Именно с Австрийского пляжа и началась журналистская эпопея Паустовского в Одессе. Приняв предложение литератора Иванова сотрудничать с редакцией газеты «Моряк», Паустовский окунулся в портовую жизнь.
- Он ходил с Черноморской улицы через Александровский парк, мимо обсерватории, где скрипел заржавленный флюгер, наблюдал порт, проходя мимо Карантинной стены, - начал свое повествование Виктор Глушаков. - Далее по Греческому мосту, поворачивал на Ришельевской, через площадь, и попадал на Приморский бульвар. Выходил к парапету, чтобы записать пару слов для своей будущей книги. А потом начиналась кропотливая работа. Штатных корреспондентов в редакции было мало. В основном материалы приносили кочегары, матросы, гальюнщики, капитаны - все, что видели, возвращаясь из дальних стран. Порт властвовал над городом, как говорил Паустовский.
Порт был главой города. И, возможно, в его произведениях не было бы такой яркости, задушевности, если бы он не прочувствовал жизнь порта, - подытожил Виктор Иванович.
- Я помню, как мы с отцом, сотрудником порта второго района, шли той же дорогой, что и Паустовский, на Австрийский пляж. На Таможенной пощади, на складе брали 12-метровые удочки, которые там хранили. И отправлялись на рейдовый мол, к маяку, на рыбалку. Проходя этими путями, чувствовали, что-то во всем этом есть какой-то отпечаток времени.
Деревянный элеватор, вокруг него россыпи пшеницы, риса, масса голубей. Тогда я не знал, что через 40 лет буду собирателем и хранителем творчества Паустовского. Когда было организовано наше товарищество, мы ходили по всем этим местам, разыскивали помещение, где была редакция «Моряка».
Побывали в доме Потоцкого на Приморском бульваре 1, со стороны Воронцовского переулка, где был вход в редакцию «Моряк». Паустовский описывает это великолепное здание с расписными потолками. Но мы не могли согласиться, что редакция находилась в одном из этих помещений, где было управление порта. И кто-то из краеведов подсказал, что была небольшая пристройка, где ютилась редакция.
«Мы ходим внутри книги»
В творчестве Паустовского остались героические судьбы людей и пароходов. Это «Димитрий», переименованный в «Керчь», легендарный «Вече», затем «Ильич», с которым связан один из пародоксов или чья-то намеренная шутка.
- Когда высылали Троцкого из Советского Союза, - напомнил Александр Розенбойм. - В порт пришел эшелон с семьей Троцкого, его архивами, имуществом. И они были отправлены на пароходе «Ильич», названном в честь человека, с которым Троцкий когда-то делал революцию.
Паустовский говорит и о «Португале» - бывшем судне Французской компании, который застрял на Черном море с начала Первой мировой войны. Он вышел из Одессы и был взорван немецкой подлодкой.
С творчеством Константина Георгиевича связан теплоход «Победа», на который в 1956 году представителей интеллигенции СССР послали с пропагандистской миссией за рубеж. По словам Виктора Глушакова, на Генассамблее в ООН Никиту Хрущева спросили: «Почему не выпускаете советскую интеллигенцию за границу. Железный занавес им устроили?» Лидер партии и государства приказал немедленно снарядить пароход с артистами, музыкантами, писателями и повезти вокруг Европы с заходом в порты. Организовали три рейса. Подобрали пароход со звучным названием «Победа». И с красным флагом заходили в порты Европы, демонстрируя свободу и отсутствие железного занавеса.
Еще с одним теплоходом связана судьба Паустовского. На «Адмирале Нахимове» писатель в 1957 году совершил рейс из Одессы до Батуми, пройдя путь, чтобы вспомнить свою молодость, свое плавание на «Димитрии». Его каюта располагалась над котельной. И приходилось терпеть 40-градусную жару.
Несколько раз в Одессу приезжал его сын Вадим. Он написал биографию рода Паустовских. Побывал в Союзе во всех местах, где был папа: Каспий, Одесса, Кара-Бугаз. С Александром Розенбоймом они гуляли по Одессе. И Вадим сказал такую фразу:
- Знаете, такое впечатление, как будто мы ходим внутри книги.
Литературный вечер плавно превратился в музыкальный. Звучали ранние стихи Паустовского в исполнении радистки ЧМП Людмилы Чуприновой.
Поэзию Марата Базоева и Измаила Гордона прочитала Светлана Лукина, одесские песни под гитару исполнил Олег Тонков.
Слова благодарности за необычное и творческое раскрытие темы « Одесский порт и Паустовский» высказал заместитель начальника порта Сергей Кужко. Встреча еще долго не заканчивалась. Дарили подарки, желали всем удачи.
Бодрила всех причастность к подзабытому миру Паустовского и стечение необычных чисел на календаре: 12.12.12. На часах был полдень, тоже 12.00!
Инна Ищук, Анатолий Венгрук
Фотографии Константина Паустовского
Константин Паустовский: заповеди морского журналиста