НЕМЦЫ ОПЯТЬ ВСЕХ ПЕРЕИГРАЛИ? С НОВЫМ ПУЗОМ!
Все равно я лучше уже не напишу. Поэтому будем каждый год повторять, пока Лайфжорнал жив.
Еще вчера я презирал немцев. Я насмехался над ними. Над робкой горсткой аборигенов, затерявшейся среди огромной русскоязычной толпы, штурмующей продуктовый магазин в русском же гетто города Гамбурга накануне гастрономической вакханалии Нового года.
Их скромные два готовых картофельных салатика робко жались к ленте конвейера на фоне гор зеленого горошка, океанов белого ледовитого майонеза, колбасных труб, штабелей крабовых палочек, грибочков, огурчиков, свеклы, селедки, поросячьих хряков...
Я чувствовал свою принадлежность к стае, к великому народу, который устроит, сука, в эту ночь вальпургиево обжорство с обязательным аутодафе желудку. Который режет, сука, накануне эти салаты. По четыре на человека, потому что, а вдруг придут татары, а ты уже все сожрал и тебе нечего им положить в тарелку, нет тартара для татара, и тогда они уйдут обиженными? Или, чего хуже, ядерная война и ты закапсулируешься в квартире наедине с только замороженным шпинатом?
И вот этот страх заставляет нас резать, трамбовать нарезанное и припорошенное в холодильнике и жрать, жрать, жрать...
А на утро ты хочешь проснуться лондонским денди и выпить чашечку кофе с гренкой. Но ты, сука, просыпаешься евреем. Ты в ужасе видишь забитый до трещин на стенках холодильник, понимаешь, что погорячился, что не съел и трети, что татары, сука, не пришли и, к сожалению, ядерной войны снова не случилось и что теперь начинается веселый марафон гонки со временем. И с теми веселыми созданиями: с плесенью, с бактериями, которые вот прямо с этой секунды начинают уничтожать твои запасы.
И тогда ты понимаешь, что холодильник большой, да отступать некуда. Ни шагу назад, ни сантиметра пяди врагу, за нами оливье! И позабыв о гренке с кофе, ты идеально выстроенным каре зубов врезаешься в слоенные и намайонезенные бока противника. И тревожно верещат сервомоторы желудка, и на еще с ночи переполенный вокзал кишечника прибывают новые составы еды, а задняя стенка холодильника все еще закрыта салатами и банкой икры, которую ты, сука, в пьяном порыве зачем-то открыл, чтоб сделать селфи и теперь это все засыхает, засыхает, засыхает!
И тогда, в самый момент отчаяния, когда совесть атакует тебя сразу с обоих флангов (пиздец диете и как можно выбросить еду?) ты вспоминаешь мудрейший немецкий народ с двумя малюсенькими салатиками... С Новым годом!
Еще вчера я презирал немцев. Я насмехался над ними. Над робкой горсткой аборигенов, затерявшейся среди огромной русскоязычной толпы, штурмующей продуктовый магазин в русском же гетто города Гамбурга накануне гастрономической вакханалии Нового года.
Их скромные два готовых картофельных салатика робко жались к ленте конвейера на фоне гор зеленого горошка, океанов белого ледовитого майонеза, колбасных труб, штабелей крабовых палочек, грибочков, огурчиков, свеклы, селедки, поросячьих хряков...
Я чувствовал свою принадлежность к стае, к великому народу, который устроит, сука, в эту ночь вальпургиево обжорство с обязательным аутодафе желудку. Который режет, сука, накануне эти салаты. По четыре на человека, потому что, а вдруг придут татары, а ты уже все сожрал и тебе нечего им положить в тарелку, нет тартара для татара, и тогда они уйдут обиженными? Или, чего хуже, ядерная война и ты закапсулируешься в квартире наедине с только замороженным шпинатом?
И вот этот страх заставляет нас резать, трамбовать нарезанное и припорошенное в холодильнике и жрать, жрать, жрать...
А на утро ты хочешь проснуться лондонским денди и выпить чашечку кофе с гренкой. Но ты, сука, просыпаешься евреем. Ты в ужасе видишь забитый до трещин на стенках холодильник, понимаешь, что погорячился, что не съел и трети, что татары, сука, не пришли и, к сожалению, ядерной войны снова не случилось и что теперь начинается веселый марафон гонки со временем. И с теми веселыми созданиями: с плесенью, с бактериями, которые вот прямо с этой секунды начинают уничтожать твои запасы.
И тогда ты понимаешь, что холодильник большой, да отступать некуда. Ни шагу назад, ни сантиметра пяди врагу, за нами оливье! И позабыв о гренке с кофе, ты идеально выстроенным каре зубов врезаешься в слоенные и намайонезенные бока противника. И тревожно верещат сервомоторы желудка, и на еще с ночи переполенный вокзал кишечника прибывают новые составы еды, а задняя стенка холодильника все еще закрыта салатами и банкой икры, которую ты, сука, в пьяном порыве зачем-то открыл, чтоб сделать селфи и теперь это все засыхает, засыхает, засыхает!
И тогда, в самый момент отчаяния, когда совесть атакует тебя сразу с обоих флангов (пиздец диете и как можно выбросить еду?) ты вспоминаешь мудрейший немецкий народ с двумя малюсенькими салатиками... С Новым годом!