Не знаю пока, как назвать
И, да, не уверена, что все мужчины, которым не посчастливится это прочитать, не скривятся, мол, пиши о том, в чём что-то понимаешь, не лезь в высокие материи!
Конструктивную критику приму с удовольствием, не конструктивную...приму без удовольствия и всё равно допишу то, что задумала, ибо - надо!
И, да, по секрету, это тот самый мужик, которого Настенька угробила в «Берцах».
«Снилось приятное: Катя сидела рядом с ним на расстеленном на траве пледе, губами забирала из его пальцев нагретую солнцем черешню, раскусывала упругую мякоть, а потом они устраивали «битву за косточку»… Будильник зазвонил как раз в момент, когда Женя почти победил. Вкус черешни пропал, сменившись утренней несвежестью. И Катя пропала, оставшись в том сне.
Уже месяц, как она уехала в Москву.
Нет. Они не ссорились. Просто однажды вечером, вернувшись из тренажёрки, Женя увидел собранные чемоданы в коридоре.
- Привет, Жень! - Катя вышла из кухни с чашкой какао.
- Привет… Ты собрала ненужную одежду в благотворительный фонд?
- Нет. У меня самолёт в шесть утра.
- О, как! - Женя ещё раз окинул взглядом чемоданы. - Судя по количеству вещей, командировка будет долгой?
- Нет, Женя. Я совсем уезжаю. Мне работу там предложили. Жильё на первое время выделили…
- Подожди, подожди! А как же мы? А как же я? Я не могу в Москву!..
- А ты остаёшься здесь. Жень, выслушай: мы давно вместе по привычке. Да, было хорошо, но давно. Мы даже не разговариваем почти! Помнишь, когда мы в последний раз сексом занимались?
- Да вот, буквально… - Женя попытался напрячь память.
- Не мучайся - два месяца назад! - Катя отхлебнула какао. Кружка стукнула о зубы - «Волнуется» - подумал Женя.
- Прости, Катёнок! Замотался с этим объектом дурацким…
- Не оправдывайся, Жень. Что есть, то есть. Я же тоже не могу взять с полки пирожок за охрану домашнего очага.
- Зачем тебе в Москву? У тебя и здесь была хорошая зарплата, начальник уважал…- Женя всё ещё стоял, прислонившись к входной двери, вперившись взглядом в красную обивку большого чемодана.
- Всё так. Но здесь я упёрлась макушкой в потолок, а ты знаешь, что работа для меня всегда была на первом месте… Как и для тебя. Мне не ради чего и не ради кого оставаться здесь. А там… Новые возможности, новые люди.
- Понимаю. - Женя кивнул, стряхивая оцепенение. - Можно я провожу тебя?
- Не стоит. Но…- девушка замялась, - Я бы хотела попросить часть нашего дачного фонда.
- О чём речь, Катюш! Забирай всё! В конце концов, одному мне дача не нужна, а тебе так может хоть немного легче будет устроиться.
Катя неопределённо мотнула головой, и прошла в кухню…
Этот месяц прошел как в тумане: дом-работа-тренажерка-дом, дом-работа-тренажерка-дом,.. и сны. Сны, заставляющие по утрам тревожно перебирать прошедшие шесть лет совместной жизни в поисках того самого момента, когда привычка стала вытеснять чувства.
И этот день ничем не отличался от предыдущих. Пока в коридоре его не перехватил Данил. Основательно так перехватил, для надёжности впечатал плечом в стену.
- Женя, привет!
- Привет, Даня! Оу-оу! Полегче! Помнёшь стенку, Аделаида Марковна будет сердиться!
- Я пробовал иначе, но ты уже которую неделю не видишь и не слышишь никого вокруг! Будто робот с поврежденными сенсорами!
- Да, навалилось всякое…
- Катя уехала месяц назад.
- И? Мне начинать жалеть, что поделился с тобой?
- Можешь мне даже морду набить вечером в зале, если тебе от этого станет легче, - Данил растянул губы в широкой улыбке, демонстрируя крупные передние зубы. - Но сначала помоги!
Женя вопросительно вздернул правую бровь.
- Ко мне из Питера приехала двоюродная сестра…
- Сразу - нет!
- Да, погоди! Ты же не дослушал! Ленка вообще не про романтику! Она потому из Питера и сбежала, что там её матушка настойчиво сватала за многочисленных сыновей, племянников и младших братьев своих подруг и знакомых!
- Заботится мать о деточке - как будто что-то плохое? - хмыкнул Женя.
- Тебе смешно, а девушка только-только ординатуру окончила, рвётся спасать чужие жизни, ноги, руки! Хватит ржать! Хотя, нет! Смейся! Это лучше, чем твоя унылая физиономия!
- Хорошо, ближе к делу. От меня ты чего хочешь?
- Лена в этом городе недавно. Никого, кроме коллег не видит, никуда сама не ходит. Я, на правах хозяина, конечно, сводил в пару музеев и театр, но на большее меня не хватит - в местах повышенной культурности у меня чешется левая ляжка и мучительно стреляет в ухе! К тому же опасаюсь надолго мою Аню без внимания оставлять - забудет, чего доброго, что моя…
- Не сдаётся?
- Кремень-баба! Накормит, напоит, вытрахает до пустых яиц, а замуж - ни в какую!
- Так может и ну его, этот «взамуж»?
- Не-не-не! Я для себя всё решил, у неё нет шансов! К тому же, у меня там союзники - Сашка, правда, пока только улыбаться мне может, зато Оленька уже вовсю ведёт подрывную деятельность - мафия!
- Ладно, мафиози, куда вести твою спасательницу?
- Она танцы любит какие-то мутные - вроде балет, но кривой какой-то…
- Контемп, что ли?
- Да! Оно самое! - Данил скривился. - Потом чего хочешь проси за свой подвиг! Я уже и билеты купил! Спасай, Женя!
- Хорошо. Наверное, ты прав. Пора оживать.
Выяснилось, что спектакль через два дня. Что ж, один вечер администратор клуба Алеся отдохнёт от его бородатой хари, а то уже язвить начала: «Снова вы, Евгений Витальевич! Вы нам всех клиентов распугаете - мужчины на вашем фоне комплексуют!». Отдохнет. Но не сегодня! Сегодня - ноги!
Паркуясь вечером у клуба, расположенного на третьем этаже торгового центра «Зефир», Женя присвистнул - прямо напротив входа, стояла жёлтая Камаро. В голове пронеслось: «Судя по составу феромонов, ты хочешь совокупиться с этой самкой.». Даже улыбаться захотелось.
Алеся опять встретила дежурной «шуткой за триста»:
- Евгений Витальевич! Директор просила вас на тренажёры не пускать! Они под вами изнашиваются быстрее, чем прилично!
- И тебе добрый вечер, Алеся! Тебе мама не говорила, что завидовать нехорошо?
- И кому ж это я завидую? - администратор старательно изобразила удивление.
- Тренажерам подо мной, Алесенька! Тренажерам! Мне как всегда - семнадцатый. - Женя протянул девушке карту. Неожиданно лицо администратора утратило игривость:
- Не выйдет семнадцатый.
- О, как!
- Мне отлучиться пришлось, попросила Гришу из бара на ключах посидеть… Ну он ваш и отдал.
- Ых! А так всё хорошо начиналось! Ну, да и Боб с ним, тогда с семнадцатым, давай другой в том же закуте.
- Вот! Двадцатый! Там же, но не вплотную! - видно было, что администратор уже была готова к клиентской истерике, и теперь выдохнула, увидев, что большой, бородатый Евгений Витальевич не сердится.
Как следует размявшись, Женя пошел собирать штангу на приседы. Пока закручивал зажим, краем глаза зацепился за кучерявого парня на станке для жима от груди - на грифе килограмм двести, а парень один. Без страховки.
Штангу кучерявый поднял и шустро опустил, но не на станину, а себе на грудь. И всё. От натуги лицо горе-пауэрлифтера покраснело, вены на лбу и на руках вспухли, но штанга лежала на груди прочно, как приклеенная. В голове пронеслось голосом Кролика из Винни-пуха: «Ты что? Застрял?». Вслух стебать парня Евгений Валентинович не стал - все мы были молоды, все делали глупости. Стремительно приблизившись к страдальцу, он глубоко вдохнул, взялся за гриф и на выдохе потянул вверх. Опустив штангу на упоры, посмотрел на кучерявого - не пора ли за нашатырём. Кучерявый явно не огурец, но и отъезжать, вроде не собирался. Поэтому Женя только покачал головой и пошёл приседать.
А дальше начался цирк: отдышавшись, кучерявый принялся ходить попятам за Женей, стоять над душой, а, дождавшись своей очереди, делать те же самые упражнения, только обязательно накидывая хоть по килограмму сверх того, что тягал Евгений.
На третьем подходе Женя изрядно подрастерял дзен и уже подумывал, не нарушить ли график, не забить ли уже на ноги и не пожать ли срочно 200 от груди, чтобы тупой молокосос опять застрял под штангой.
«Он просто молодой дурак! А ты - взрослый, серьёзный мужчина, Евгений Витальевич! Делай своё дело! Не гляди по сторонам!» - уговаривал себя Женя.
В раздевалку ввалился изрядно раздражённым. Буквально следом припёрся кучерявый. И, да, открыл он именно его, Женин, любимый семнадцатый шкафчик, сука!
Быстро покидав потные шмотки в сумку, и затолкав эту сумку в шкафчик, Женя направился в душ. Проходя мимо кучерявого, чуть не заржал - на всю широченную спину у того растянулась аляповатая, цветная татуировка Бамблби.
Ополоснувшись, Женя вернулся в раздевалку, достал из двадцатого шкафчика сумку, развернулся к скамейке и очумел: вся скамейка была завалена предметами гардероба кучерявого! Ощущение, что он специально раскладывал каждый носок таким образом, чтобы занять как можно больше места!
Психанув, взрослый, серьёзный мужчина, Евгений Витальевич, бросил свою сумку, а потом широким движением сдвинул на пол чужую одежду. Фыркая и изрыгая проклятья, наспех вытерся, оделся, кинул полотенце в сумку и спешно удалился к стойке администратора.
- Алесенька! Родная! Вы в следующий раз вечером отлучаться будете, берите семнадцатый ключик с собой! А лучше ещё по три ключа в каждую сторону!
- Познакомились с новеньким? - хмыкнула язва-Алесенька. А потом серьёзно так, - Сочувствую. Он продажникам все мозги вы… вынес, бармена загонял, даже до уборщиков до… докопался! Крепитесь, Евгений Валентинович! Он годовую взял!
- Видимо, будем крепиться всем клубом, Алеся. До свидания. - Евгений Витальевич поспешил удалиться, пока кучерявый не испортил остатки вечера воплями: «Кто сидел на моём стульчике?!». Внизу снял бахилы и открыл сумку - приспичило попить. Пока откапывал из-под затолканного как попало полотенца шейкер, углядел что-то ярко-красное.
- Блядь! - выругался Женя вслух - у него в гардеробе уже сто лет ничего красного не водилось, значит, прихватил какую-то шмотину кучерявого. При ближайшем рассмотрении всё оказалось ещё печальнее, поскольку красными оказались трусы! - Блядь! Ну как так то! Был бы нормальный человек - можно было бы подняться в клуб, вернуть! Но этот же - придурок! Блядь!
Вспомнив, что «возвращаться - плохая примета», Женя вышел на улицу. У входа, по-прежнему, стояла желтая Камаро. Оглянувшись в поисках камер, взрослый, серьёзный мужчина, Евгений Витальевич, гыгыкнул, надел поглубже капюшон, и бодро пошагал мимо Камаро к своей машине, попутно намотав красные труселя на боковое зеркало заднего вида. «Шалость удалась!» - довольный Женя топнул на газ и скрылся с места преступления.»