Вторым заходом про эмпатию
Каждый раз, когда сталкиваюсь с пропастью между Западом и Востоком, поражаюсь, как впервые. Контраст между Севером и Югом не шокирует, хотя и вызывает определенные чувства, внутри них получается перекатывать сознание на выигрышные позиции без ущерба…это не очень достойный ход, но вот так вот. Западно-восточную пропасть не получается преодолеть походя, по крайней мере, в противопоставлении русского мира и европейского, есть в этих противоположностях нечто взаимоотрицающее.
Когда принадлежишь разным мирам, иногда сбиваешься и путаешь контексты. Иногда - для всяких других сюжетов, а именно в этом противопоставлении сбиваюсь регулярно, и когда говорю в европейской транскрипции, а отвечают в российской, каждый раз неловкое и досадное чувство, как будто весь паззл надо пересобрать заново.
Но это все ладно. Я все равно не понимаю, как из предыдущего поста про эмпатию вычитали совсем другие вещи. И ведь не то чтобы я неудачно выразилась - всего лишь в другом ключе, так, как у нас об этом обычно говорят, а какая разница в переводе. Достаточно один раз упомянуть эмпатию, чтобы все поняли, про что речь, важное в обыденной речи кодовое слово - ну так то одна культура, а то другая, трудно держать в голове и не путаться.
Есть впечатление, что когда говорят об эмпатии на русском, подразумевают какую-то тонкую эмоциональную сонастройку, чуть ли не мистику с эзотерикой, когда о ней говорят на европейских языках, подразумевают понимание. И то и другое не лишено смысла, но обратите внимание, как по-разному проставлены акценты. За этими акцентами стоит огромная разница ценностей и, как бы это сказать, социального опыта. И вот как-то так получается, что в западной культуре эмпатия-понимание оказывается возможной и без специально тонкой и выделанной эмоциональности, - вместо неё основываясь на чувстве общности человеческой природы. Все знают, как себя чувствуешь, когда болит зуб и все боятся смерти близких, или потерять работу, или безрадостно зарабатывать на жизнь, этот список можно продолжить до бесконечности, перечисляя такие вещи, которые любой взрослый человек в каком-то виде испытал сам или может представить.
Но это верно для западного мира, в русском, насколько помню по себе и вижу сейчас, эмоциональные переживания каждый раз отдельное серьезное событие, неразделяемое в силу его неповторимости. От этого и сострадание становится каким-то отчаянным, на пределе сил, и блокировка от эмоционального шума - вынужденной мерой, все слишком напряженно, слишком остро и болезненно.
Не имеет смысла искать причину в формате жж, таких причин можно с ходу накидать дюжину, в психологической же и социальной жизни все начинается с наблюдения; объяснения, смастыренные на скорую руку, показывают только краешек топографии, больше запутывают, чем распутывают. Есть у меня сильное подозрение, что толерантность в русском языке звучит и понимается совсем не так, как в западном мире, хотя, казалось бы, в западных языках корень считывается однозначно и вроде как слово должно ассоциировать с терпением - ан нет, ассоциирует с пониманием в смысле эмпатии, способности поставить себя на место другого.
И вроде бы мелкие такие расхождения, не очень значащие, а ценности расходятся по разным векторам все дальше и дальше.
Так вот, что я сказать-то хотела. При всем потребительстве, низком образованиии и пассивности ширнармасс, эмпатия ощутимо так растет, а от сочувствия переходят к содействию все чаще и больше. Но эмпатия как понимание, не как прямое эмоциональное включение, это важно. То есть эмоция-то есть, но она вторична, её теоретически вообще можно отключить или сознательно регулировать. Что, опять же, необходимо, если собираешься что-то сделать, иначе предохранители рано или поздно летят. И вот странно мне, что рисуя образ будущего, эту меняющуюся топографию психической архитектуры в неё не включают. Нет, ну странно же, правда.
Когда принадлежишь разным мирам, иногда сбиваешься и путаешь контексты. Иногда - для всяких других сюжетов, а именно в этом противопоставлении сбиваюсь регулярно, и когда говорю в европейской транскрипции, а отвечают в российской, каждый раз неловкое и досадное чувство, как будто весь паззл надо пересобрать заново.
Но это все ладно. Я все равно не понимаю, как из предыдущего поста про эмпатию вычитали совсем другие вещи. И ведь не то чтобы я неудачно выразилась - всего лишь в другом ключе, так, как у нас об этом обычно говорят, а какая разница в переводе. Достаточно один раз упомянуть эмпатию, чтобы все поняли, про что речь, важное в обыденной речи кодовое слово - ну так то одна культура, а то другая, трудно держать в голове и не путаться.
Есть впечатление, что когда говорят об эмпатии на русском, подразумевают какую-то тонкую эмоциональную сонастройку, чуть ли не мистику с эзотерикой, когда о ней говорят на европейских языках, подразумевают понимание. И то и другое не лишено смысла, но обратите внимание, как по-разному проставлены акценты. За этими акцентами стоит огромная разница ценностей и, как бы это сказать, социального опыта. И вот как-то так получается, что в западной культуре эмпатия-понимание оказывается возможной и без специально тонкой и выделанной эмоциональности, - вместо неё основываясь на чувстве общности человеческой природы. Все знают, как себя чувствуешь, когда болит зуб и все боятся смерти близких, или потерять работу, или безрадостно зарабатывать на жизнь, этот список можно продолжить до бесконечности, перечисляя такие вещи, которые любой взрослый человек в каком-то виде испытал сам или может представить.
Но это верно для западного мира, в русском, насколько помню по себе и вижу сейчас, эмоциональные переживания каждый раз отдельное серьезное событие, неразделяемое в силу его неповторимости. От этого и сострадание становится каким-то отчаянным, на пределе сил, и блокировка от эмоционального шума - вынужденной мерой, все слишком напряженно, слишком остро и болезненно.
Не имеет смысла искать причину в формате жж, таких причин можно с ходу накидать дюжину, в психологической же и социальной жизни все начинается с наблюдения; объяснения, смастыренные на скорую руку, показывают только краешек топографии, больше запутывают, чем распутывают. Есть у меня сильное подозрение, что толерантность в русском языке звучит и понимается совсем не так, как в западном мире, хотя, казалось бы, в западных языках корень считывается однозначно и вроде как слово должно ассоциировать с терпением - ан нет, ассоциирует с пониманием в смысле эмпатии, способности поставить себя на место другого.
И вроде бы мелкие такие расхождения, не очень значащие, а ценности расходятся по разным векторам все дальше и дальше.
Так вот, что я сказать-то хотела. При всем потребительстве, низком образованиии и пассивности ширнармасс, эмпатия ощутимо так растет, а от сочувствия переходят к содействию все чаще и больше. Но эмпатия как понимание, не как прямое эмоциональное включение, это важно. То есть эмоция-то есть, но она вторична, её теоретически вообще можно отключить или сознательно регулировать. Что, опять же, необходимо, если собираешься что-то сделать, иначе предохранители рано или поздно летят. И вот странно мне, что рисуя образ будущего, эту меняющуюся топографию психической архитектуры в неё не включают. Нет, ну странно же, правда.