Конкурсный текст №25
Магазин антикварных товаров - vit-r
- Молодой человек!.. Да, да. Именно вы. Не могли бы вы подойти на минутку? - упитанный мужчина лет пятидесяти, радостно улыбнулся и исчез в тёмном проёме двери, над которой красовалась незатейливая надпись "Антиквариат".
У такого дня не могло быть более дурацкого продолжения... Однако, спешить было некуда, и делать, собственно говоря, нечего тоже. Главное, не хотелось думать о том, что произошло.
В небольшой витрине красовался сервиз с дурацкими амурчиками на чашках, вокруг помутневшего от времени хрустального графина расположились разношёрстные фужеры и стопки, рядом пара ваз, шкатулка с отбитой в углу эмалью, фарфоровая овчарка, бронзовый подсвечник...
Внутри магазинчик оказался достаточно просторным. По стенам на полках такая же ерунда. Продавец стоял уже за прилавком около кассы и счастливо улыбался.
Или ненормальный, иди начитался книг по продажам. Скорее, второе. На придурка не похож. Но странен. Очень странен. И зачем так разглядывать покупателей? Может всё-таки развернуться и уйти?
Ладно. Это всегда успеется.
- Добрый день. Что вы от меня хотели?
- О, это просто чудо, что я вас увидел! К тому же сегодня канун полнолуния, - продавец радостно потёр руки.
Нет. Точно ненормальный.
Заметив произведенный эффект, продавец попытался сделать лицо серьёзным.
Получилось у него не очень. C гримасой пятилетнего заговорщика, подняв толстый указательный палец, он произнёс:
- Я не собираюсь вам что-то продавать. Я хочу купить.
- В смысле?
- Я хочу купить вот это!
Указательный палец спустился и нацелился на меня. Вниз. На правую руку. Точнее, на зажатую в ней сложенную вчетверо распечатку.
Довольный произведённым эффектом, продавец значительно добавил:
- Я плачу пятьдесят долларов. Сразу.
- Почему? Вы даже не знаете, что это такое.
- О! - толстяк опять вознёс указательный палец ввысь. - Я знаю. Я прекрасно знаю. Это мой бизнес.
- Заметьте, c каким ожесточением сложена эта бумага! Как твёрдо проглажены сгибы. А как нервно она зажата в руке! И этот надрыв. Похоже, вы собирались избавиться от неё... Разодрать в мелкие клочки и пустить по ветру... Или смять и выбросить в урну... Но не смогли.
Он выдержал торжественную паузу, смотря прямо в глаза, не мигая и чуть-чуть насмешливо. Потом, каким-то будничным тоном добавил:
- Конечно, я не ожидаю встретить шедевр эпистолярного жанра. Даже не важно, что именно там написано. Но целых полторы страницы... Для подобного в наше время это такая редкость... А всё из-за компьютеров... Было б написано от руки, я предложил бы вам намного, намного больше.
Какой-то бред. Хотя, в чём-то он прав. И... Нет. Не может быть.
- Я... Хм..
- Постойте, постойте, - перебил толстяк. Теперь его пухлая ладонь застыла в предупреждающем жесте. Или затыкающем...
Он смотрел куда-то в сторону и явно собирался с мыслями. Или опять театрально держал паузу. А бумажку, на самом деле, нечего было таскать в руке. Пусть пока полежит в кармане.
Интересно. Долго он будет так стоять?
- Ну что, уловили космические эманации?
Продавец тряхнул головой, улыбнулся и ответил:
- Вы шутите. Это хорошо... Нет, с космосом ничего не связано. Просто у вас есть что-то гораздо более ценное... Ой, извините. Похоже, я вас окончательно запутал. Давайте, сейчас объясню.
Он взял с полки маленькую круглую коробочку и протянул мне.
- Вот, взгляните. Обычная табакерка: конец восемнадцатого начало девятнадцатого века, серебро, чеканка... Позолота, вот видите, в некоторых местах слезла... Естественно, два века - это не мало, однако исторической или художественной ценности не представляет. Но...
Его палец опять указывал вверх и он опять держал паузу.
Перегнувшись через прилавок и приблизив лицо, он многозначительно произнёс:
- ... это одна из самых ценных вещей в магазине. Я даже не буду говорить, сколько она стоит.
- А всё почему? - продолжил он, ставя табакерку на место. - А потому, что это не просто вещь. Это свидетель. Простая, банальная история. Жила была графиня. Жил был майор. Их пути пересеклись, но не связались. Майор уехал. Неожиданно. Утром. Письма попали в огонь. Может было ещё что-то, но до нас не дошло. А забытая им старая табакерка осталась. Я купил её у отдалённых потомков той графини...
- По-моему вас обманули.
Продавец секунду смотрел удивлённо, а потом рассмеялся.
- Нет. Эти люди ничего не рассказывали. Они, даже, не знали. Можно сказать, я их обманул. Заплатил, конечно, больше того, что они могли бы получить в другом месте. Но всё равно, цифры несопоставимы. Конечно, если б сама графиня... Да ещё с именами и датами... Кстати, именно потому я и плачу пятьдесят долларов за обычную распечатку электронного мейла. Нет-нет. Домен я сделаю нечитаемым. Прямо при вас. И фамилии вырежем, если они есть. А всё-таки что у вас в левом нагрудном кармане?
- Не ваше дело.
- Хорошо, хорошо. Но, если надумаете, я заплачу хорошую цену. И, должен заметить, фирма покупает не только вещь, но и то, что с нею связано. Подумайте. Сразу станет легче.
- Вы взмахнёте рукой и я всё забуду.
- Нет, конечно, - продавец не обратил внимания на хамский тон. - Не забудете, но эмоциональная составляющая станет слабее. Тем более, если передача происходит во время полнолуния.
Он задрал голову вверх, будто ожидал увидеть на потолке Луну.
- Полнолуние - это очень мощный фактор, - теперь его голос был задумчив и печален. - Продадите вы, или не продадите, но в такие дни вы будете вспоминать. И будет больно. Мы только ослабляем боль. Избавить вас от неё мы не в силах.
- Вот, посмотрите туда, - он показал на верхнюю полку. - Это очень ценная вещь. Но не ваза. Ваза идёт как довесок. Естественно, в бумагах будет написано наоборот. Но я продаю розу. Старую засушенную розу, неумело покрытую лаком. Если б вы только знали...
Он замолчал. Секунду поглядел на меня. Потом уже бодро сказал:
- Впрочем, давайте лучше я вам расскажу про игрушки. Они вот в том шкафу. Извините моё приподнятое настроение, просто у меня сегодня очень удачный день. Вот тут, на полке рядом с этой пластмассовой куклой сидел маленький плюшевый мишка. За два часа до вас сюда зашёл один человек. Не буду называть имя, но вы его точно слышали. Он зашёл сюда с двумя охранниками и купил этого мишку. Причём заплатил в три раза больше, чем я думал просить изначально... У маленького мальчика был мишка. Любимый мишка. Он любил эту игрушку, как умеют только дети. Однажды он вышел с ним во двор. Другой мальчик, хулиган и драчун, отобрал мишку, убежал, а потом закинул в подвал. Там он пролежал пятнадцать лет, а потом попал ко мне.
- И вы вернули его владельцу.
- Нет, - продавец задумчиво покачал головой. - Это невозможно. И то, что продано, назад не выкупить. Так что того мальчика он тоже не найдёт. Просто не получится... А у того человека был не мишка, а самосвал. Или гоночная машина. Я так и не понял. Он был слишком возбуждён, покупая эту игрушку. Не думаю, что, покупая очередной завод, он испытывает такие же эмоции... Ладно. Не буду вас задерживать. Вижу, распечатку свою вы спрятали, и болтать не очень намерены. Но вы подумайте... И не забывайте: эта пара дней - время самое благоприятное. Следующее полнолуние уже никакой особой пользы не принесёт.
***
Костёр получился маленьким. Пищи ему было не много: злополучная распечатка, четыре открытки, фотографии из двух альбомов, да пачка неразложенных из последней поездки. Можно было б отобрать видовые. И стыдливо оторвать у портретов неправильные половинки. Но пусть сгорит всё.
Так лучше.
А толстяк со своей лавкой пусть остаётся не удел. Можно когда-нибудь, через много лет, если удастся добиться вершин, придти туда и отвалить кучу денег за старую розу. Ту, которая должна была б снова расцвести только от количества пролитых на неё слёз. Если б чудо было возможным. И если б слёзы не были так горьки.
Облаков не было. Лишь звёзды и яркий диск Луны сверху, да расчерченный в белое и чёрное её светом пустырь вокруг.
Где-то там, под этой безжалостной Луной, в закрытом на ночь магазине воспоминания давно помершей графини витали над старой табакеркой, миллиардер сидел у камина, покачивая в бокале дорогущий французский коньяк и задумчиво глядя на обтрёпанного плюшевого медвежонка, молодая перспективная управляющая расчетного отдела, стараясь не шуметь, переставляла на полке многочисленных дочкиных Барби...
Костёр деловито пожирал бумагу. Как всё просто. Ещё пара минут, и останется только пепел.
Не понятно только, что делать с кольцом. Огонь его не возьмёт. Может расплющить о камень и выбросить? Или всё-таки отнести завтра антиквару. Эк у него глазки-то загорелись, когда он его учуял.
Кольцо лежало на ладони. Маленькое, тонкое, с небольшим зелёным камнем. Дешёвка, хоть и золотое.
Нашлось оно у стены, за тумбочкой. Уже через два дня после того, как она ушла. В последний раз... После того скандала...
Жаль, что так вышло... Нет. В лавку не стоит. И пусть сейчас самое благоприятное время.
В мобильнике её телефон вызывается одной кнопкой. Надо было стереть. Кончено - значит кончено. И из адресной книги тоже. И с компьютера... И мейл...
Она подняла трубку после двух гудков. Тоже не спит... Всё-таки, идиотизм. Лучше б к антиквару.
- Привет! Наверно это ужасно глупо... но это опять я.