Конкурсный текст №13
Сделка - tobico
Солнце лениво подтянулось к зениту и застыло там, словно муха, угодившая в смолу. Зной и яркий свет лишали сил и мыслей, скрадывали окружающие цвета, делая мир медленным, вязким и блеклым. Даже звуки, казалось, стали глуше, как будто площадь накрыли гигантской подушкой.
Клаус смахнул платком пот со лба и мысленно чертыхнулся, проклиная жару. Очень хотелось надеть защитные очки, но Клаус любил, чтобы собеседник видел его глаза - искренние и выразительные глаза честного коммерсанта. Кое-кто называл «честного коммерсанта» контрабандистом, но последнего это ничуть не смущало - лицензия на торговлю была в порядке (о способе получения лицензии не стоит упоминать), а законов он не нарушал. Почти не нарушал. Если в список товара иногда и попадала пара-тройка запрещенных местными властями наименований, это еще не тянуло на преступление. Так, баловство. Небольшой бонус за вклад в развитие торговых связей.
Он еще раз промокнул лоб и оглядел присутствующих. Тощие черные тела, не чувствующие жары, твердые подошвы, сравнимые, разве что, с корой старого дерева, скрещенные на груди руки - каменные божки, да и только. Лишь глаза выдают неподдельный интерес; их блеск не скроешь.
Сзади послышался шепот, шум возни - можно запретить детям и женщинам появляться на Совете, но никто не в силах помешать им подглядывать, сидя в кустах или за низкой изгородью, окружающей главную площадь лесного города.
- Итак, вождь, надеюсь, и тебе, и твоим людям понравятся мои товары. - Клаус изящно повел рукой, приглашая всех полюбоваться разложенными перед ними предметами.
В искусстве обработки клиентов Клаус достиг настоящих вершин (по крайней мере, он так думал). Он разбирался в музыке и живописи, следил за модными тенденциями сезона, мог блеснуть знанием трех-четырех языков - все это работало на его карман. Точнее, на его банковский счет. Клаус открыто презирал своих более примитивных коллег, годных, по его мнению, только на то, чтобы сбывать дешевый товар перекупщикам (себя Клаус искренне считал аристократом). Вот и сейчас «аристократ», не полагаясь на удачу, подошел к делу с мастерством художника.
Метры разноцветной материи были свалены на грубом деревянном помосте в кажущемся беспорядке, но на самом деле цвета были подобраны с тщательностью, рассчитанной на определенный эффект: глубокие синие и зеленые оттенки тяжелого бархата соседствовали с пенным ажуром белоснежных кружев, варварская роскошь золотой парчи - с элегантностью тёмных шерстных покрывал, матовая сдержанность тонко выделанной кожи - с глянцевой нежностью пестрого шелка. Чуть поодаль, в плоских глиняных мисках грудились ожерелья, браслеты, кольца…
Вообще-то, Клаус предпочел бы продемонстрировать безделушки в более мягком, придающем загадочность освещении, но и при дневном свете они выглядели неплохо, весьма неплохо. Камни - даром, что дешевые стекляшки - переливались, играли и могли растравить сердце не одной женщине, если бы тем дозволили здесь появиться.
Состоящий из складок и выступающих ребер вождь шевельнулся. Протянув костлявую руку, он выудил из груды тканей алый лоскут, с восторгом ощупал.
- Разреши, вождь… - Клаус взял шелковое полотнище и почтительно накинул на плечи старого царька. - У моего народа такой наряд называется мантией, его носят только самые великие вожди. Посмотри, как величественно смотрится на тебе этот плащ. Разве может сравниться с ним «это»? - Торговец ловко поддел рукой старое облачение вождя, сплетенное из тонких веток и засаленных перьев.
Вождь поморщился - рядом с новым пламенеющим одеянием прежняя мантия показалась облезлой и жалкой.
- Прими эту прекрасную материю от меня в дар, - продолжал Клаус. - Пусть это будет залогом нашей дружбы.
Вождь довольно погладил нежную ткань пальцами с орехами-суставами и спросил:
- А что ты хочешь взамен, друг мой?
- Разве мы не друзья? - Клаус изобразил обиду. - Разве я тебе не сказал, что это - подарок?
Вождь обеспокоенно заерзал и торопливо сказал:
- Мы друзья. День, когда ты появился в нашем городе, - счастливый день для меня. Но я тоже хочу подарить что-нибудь моему другу. - Он задумался, затем осклабился в радостной ухмылке. - Три дня назад ты просил разрешения гулять в лесу с Момо, дочерью Умы. Ты мужчина, я понимаю. Можешь взять ее себе, и пусть она наполнит тебя радостью.
Клаусу удалось сохранить невозмутимое выражение лица, но в глубине души он содрогнулся.
- Нет, вождь, не за этим мне была нужна Момо. Разреши, я покажу тебе. - Дождавшись кивка, он направился к расположенной недалеко от площади хижине и, приоткрыв дверь, что-то сказал в полумрак.
Сидевшие в кругу мужчины зашевелились, из-за ограды раздались послышались хлопки -«безбилетные» зрители, в приступе любопытства покинувшие свое укрытие, в восторге шлепали себя ладонями по губам.
На площадь вышла высокая девушка, задрапированная зеленой и серебряной тафтой. Слегка вихляясь и подволакивая то одну, то другую ногу (три дня изнурительных уроков подиумного мастерства), она прошлась по утоптанной земле. Вкрадчиво шуршала блестящая тафта, напоминавшие высохшие гранаты коленки негромко стукались друг о друга, томные глаза были прикрыты тяжелыми веками.
Еще один проход вдоль потрясенных зрителей - и остановка. Одна рука покоится на бедре, вторая играется с ожерельем из разноцветного стекла.
По скученным рядам пронесся ошеломленный вздох, раздались вскрики, несколько человек в показном изумлении упали навзничь. Морщинистый вождь издал нечленораздельный звук - то ли всхлип, то ли хрип - и протянул к девушке руку. Та, улыбнулась и приблизилась к своему повелителю.
- Друг мой, ты точно не хочешь Момо? - Заискивающе спросил вождь. - Если ты не берешь Момо, я возьму ее в жены. Момо красивая. Будет меня радовать.
- Нет, вождь, я не возьму Момо. К тому же на родине у меня есть жена и дети. - Клаус мысленно ухмыльнулся, представив на миг, как он входит в свой любимый ресторан под руку с чернокожей красоткой. - И я поздравляю тебя с новой женой! Пусть все, что лежит здесь, будет моим свадебным подарком.
Глаза вождя загорелись алчностью. Он обернулся к советникам и довольно воскликнул:
- Мой друг Клаус подарил мне все это! Это отличные подарки, достойные настоящего вождя! За это я объявляю Клауса не только моим другом, но другом всего племени!
Этой минуты торговец добивался неделю. Долгую, бесконечную неделю, в течение которой он мучительно изучал неудобоваримый чужой язык (хотя и с помощью новейшего электронного лингвиста), жил в темной вонючей хижине, спал на каменно-твердой циновке и питался еще более твердыми лепешками, годными, скорее, не для еды, а для колки дров.
На лицах советников читались восхищение и зависть.
Теперь - закрепить успех.
Клаус внимательно оглядел свиту царя, затем перевел взгляд на счастливую Момо и подумал: «О да, девочка, вот и взошла твоя звезда - наряды из самых крупных пальмовых листьев, отдельное бунгало и волокуша, запряженная лучшими бегунами племени». Вслух же сказал:
- У меня есть еще несколько отрезов прекрасной ткани, вождь, и я хотел бы подарить ее твоим мудрым помощникам.
Расплывшиеся в улыбках лица подсказали дипломату, что отныне его позиции тут тверже местных лепешек.
В толпе жен, как-то незаметно возникшей и волнующейся за спиной царька, раздался негодующий крик, чьи-то пальцы вцепились в тщательно уложенную прическу новой пассии, Через несколько секунд в драке принимал участие весь гарем, обрывая с тела нежданной фаворитки блестящую ткань и сверкающие бусины. Площадь наполнилась визгом и звуками оплеух. На стороне жен был опыт, на стороне звездочки - молодость.
- Видишь, вождь, твоим женам тоже нравятся мои товары. Заметь - любая из этих почтенных женщин в новых одеждах и украшениях будет выглядеть в пять… нет, в десять раз краше, а молодые станут ярче солнца.
Вождь окинул взглядом копошащийся у его ног клубок, пнул ногой ближайшую к нему супругу и визгливо крикнул что-то стоящим в стороне телохранителям. Те ворвались в потасовку с отработанной четкостью движений, и через несколько секунд упирающихся женщин растащили в стороны - старых жен к ритуальному столбу на порку, помятую модель - в бунгало вождя.
Вождь подергал себя за ухо, оттянутое трубкой, и спросил:
- Так что же я могу подарить моему другу?
- В этот раз я ничего не возьму, вождь. Но скоро я вернусь к тебе и привезу много-много красивой одежды и украшений. - Клаус махнул рукой в сторону слуг, складывающих подарки в корзины. - Гораздо больше этого. За них я попрошу сущую для тебя мелочь: древесину, большие красные раковины - твои слуги носят в таких воду, жемчуг… Тебе же не жалко этого для твоего друга?
Вождь похлопал «друга» по плечу:
- К твоему приезду я прикажу собрать столько жемчуга и раковин, что ты останешься доволен. Возвращайся скорее, друг мой. С подарками.
***
Когда последние дома скрылись за деревьями, Клаус достал из ранца навигатор и сверился с ним. Сигнал был мощный и ровный; значит, он сразу взял правильное направление. Клаус продолжил путь, время от времени сверяясь с прибором. Земля под ногами была сухой и твердой, в воздухе пахло чем-то непривычным, сладким, напоминающим редкие пряности, которые Клаусу посчастливилось однажды достать. Тогда он выручил столько, что полгода мог бы предаваться безделью. Если бы только та сделка выгорела…
Сейчас он был бы обеспечен на многие годы вперед. Может, не стоило так рисковать - можно было положить вырученную сумму в банк и получать с нее неплохие проценты, но ведь казалось - дело верное.
Через час Клаус вышел на широкую поляну. В центре поляны стоял космический корабль.
***
Какой же вкусной может быть обычная вода!
Кусок льда звонко стукнул о стенку бокала. Конечно, хрусталь - вещь в космосе абсолютно непрактичная, но Клаус не мог отказать себе в маленьком удовольствии пить из настоящих бокалов, а не из этого недоразумения - псевдоемкости, генерируемой силовыми полями. По крайней мере, до тех пор, пока не начнется ускорение, а за ним - краткий период невесомости перед тем, как корабль нырнет в подпространство.
Клаус с сожалением подумал о бутылке «Darth Vader», приобретенного в предпоследнем рейсе, и достал еще одну банку воды - сейчас ему была нужна ясная голова.
Проверяя приборы и готовясь к старту, он еще раз прокручивал в голове события последних недель. Такое невероятное везение! А ведь он уже думал, что попался.
Последняя партия товара была вполне респектабельной - замороженные яблоки для Новой Трои, микрокассеты с уроками танцев в Драгонфлай-сити и несколько белых редких птиц в Гвидонский заповедник. Однако дотошный таможенник отправил всю партию яблок на проверку, и Клаусу пришлось вспомнить о срочных делах, ждущих его на другом конце системы, пока не обнаружилось, что несколько контейнеров содержат не совсем яблоки. Точнее, совсем не яблоки. Троянцы доставили Клаусу несколько неприятных часов, проявив неожиданную резвость и сопроводив его вплоть до самого прыжка.
Выйдя из подпространства, корабль торговца оказался у небольшой планетной системы. Нужно было срочно затаиться, и он не стал терять время на определение координат. Опасаясь, что патрульный катер вот-вот вынырнет поблизости, Клаус решил опуститься на одну из планет.
Садился «вслепую». Безусловно, это было крайне опасно, зато уменьшало риск обнаружения. Лишь в последние минуты он на несколько мгновений включил приборы, и автопилот, быстро просканировав местность, мягко посадил корабль на широкой прогалине густого леса единственного крупного острова северного полушария планеты. Теперь нужно было выжидать.
Деятельная натура Клауса не давала ему покоя. Два дня посидев в корабле и устав от ничегонеделанья, он решил выйти на разведку. И нашел эльдорадо.
Примитивная цивилизация! Господи, это словно сыграть в рулетку с дьяволом - и выиграть! Каждый торговец, каждый, кто хоть немного авантюрист в душе, мечтает о такой находке, не говоря об этом остальным, чтобы не быть поднятым на смех. Возможность найти такую планету - один шанс на десять, на сто миллионов. И Клаусу выпал этот шанс. Жаль, нельзя прощупать обстановку в другом полушарии - слишком рискованно, да и время поджимает. Надо успеть снять сливки до того, как на планету наткнется кто-то еще. Тем более, в трюмах почти космический вакуум. Хорошо еще, что в Драгонфлай-сити он не успел сбыть образцы тканей для карнавальных костюмов. Ничего, в этот раз обойдутся без карнавала.
***
Наблюдатель отъехал от экрана, откинулся на спинку стула, запрокинул лицо и захохотал. Смеялся долго, шумно, местами всхлипывая и утирая слезы.
- Сэл, не будь таким жестоким! - Его напарник продолжал смотреть в экран. - Парень искренне уверен, что сорвал банк. Ты только представь его разочарование, когда он прилетит сюда на посудине, до иллюминаторов набитой тряпками и фальшивыми камнями. Как я понимаю, он рассчитывает поживиться и на нашей стороне.
Раздался второй взрыв хохота. На этот раз Сэл согнулся, держась обеими руками за живот.
- Ттты представляешь, Ма-макс, - сквозь смех слова звучали несколько нечленораздельно, - вот он летит к нам. Ре-ре-речь по… по дороге ре-репетирует. Бу-бусы полирует, тряпки гладит…
- А ты обратил внимание, как он раскладывал эти тряпки? Всем бы такое чувство цвета. Я бы на месте старика тоже не удержался, а жена - та точно рванула покупать.
- Ладно, - Сэл наконец успокоился, - давай за работу. Дай увеличение на группу жен и выведи на мониторы показатели каждой старушки - надо проверить, нет ли серьезных повреждений. Помнишь, в прошлый раз Нане в драке отвесили подзатыльник, а у нее разрыв сосуда случился.
Уже неделю сотрудники команды наблюдения внимательно следили за установлением контакта торговца с аборигенами. Девять дней назад в Заповеднике приземлился неизвестный корабль, не отвечавший на сигналы и запросы. Группа безопасности были уже на старте, когда поступил сигнал об отмене вылета.
- Отличная возможность испытать модули принятия решения и коллективного взаимодействия андроидов, - решил директор проекта. - Лишнее испытание нам не помешает. Тем более, бесплатное и беспристрастное.
Остальные согласились.
Проект по совершенствованию программного обеспечения биороботов длился полтора года. Роботами этого класса последние несколько лет комплектовались исследовательские команды и дежурные бригады дальних орбитальных и подводных станций, но слишком большие отклонения от человеческого поведения понижали эффективность человеко-роботизированных команд. Лаборатории была поставлена задача переписать алгоритмы поведения и обучить роботов по другой методике.
Идея тестирования экспериментальных биороботов в форме организации примитивного поселения возникла случайно, но после недолгих споров была одобрена, и проект стартовал в изолированной островной зоне, с легкой руки шефа названной Заповедником. Население Заповедника изначально состояло из пяти десятков роботов, постепенно численность была доведена до нескольких сотен, и группа специалистов держала их под постоянным контролем. К моменту появления нового Колумба на земле острова эксперимент находился в завершающей стадии.
Макс внимательно рассматривал горестно завывающих жен. Одна из них отползла в сторону и стала приглаживать волосы, продолжая шмыгать носом. Вдруг она оживилась, запустила руку под помост, пошарила там и извлекла блестящую стекляшку. Подозрительно оглянувшись, женщина быстро сунула бусину за щеку и, присоединившись к остальным, снова заныла.
Наблюдатель повернулся к приятелю.
- Знаешь, Сэл, иногда мне кажется, что они реальные. Мне даже не по себе становится. Они как люди. Живые люди. С эмоциями и все такое.
Сэл посерьезнел.
- Но ведь мы к этому и стремились, разве нет?
- Так-то оно так, но все же…
Не договорив, Макс повернул голову к окну, окинув взглядом пейзаж - стеклянные башни, титановые купола и стальные ленты дорог, уходящие к горизонту. Затем снова посмотрел на экран.
- Конечно, глупо, но мне вдруг пришло в голову, что Заповедник - единственное по-настоящему живое место на планете.
***
Итак, выход на орбиту, определение координат системы и мгновенный прыжок. Осторожность не помешает.
Автопилот начал обратный отсчет. Клаус мысленно приступил к составлению списка необходимых товаров. Ткани, веревки, стекляшки, фонарики, металлические ножи, топоры и пилы. Конечно же, спиртное и сигареты. Такого ассортимента в космосе не видели давно. Клаус улыбнулся. Придется залезть в долги, но дело того стоит. Стоит, черт побери!
Корабль вздрогнул, оторвался от земли и устремился в небо.
Внизу, в большой хижине, окруженной толстыми плачущими женщинами, Момо примеряла новые наряды.