Королева Мечей
Двенадцатая история для Венка Сказок.
Когда я была маленькой, бабушка прыскала на меня куриной кровью. Зачерпнёт скрюченными пальцами из тёплой вздрагивающей тушки, поднесёт к моему лицу и... “Мама курица, папа красный кот,папа красный кот кровь из лужи пьёт... "- бормотала она, раскачивая свою сухую тень из стороны в сторону... Жуть. Однажды она перемазала кровью губы всем моим куклам. Смотрю - сидят за столиком, как ни в чём не бывало, перед ними чашки с игрушечным чаем, а на губах - тёмная корочка… Я и тогда была бледной, сущее привидение, а сейчас и подавно - ни кровиночки, ни румянчика, как бабушка приговаривала, глядя в серое дождливое окошко… Наверное, бабушка хотела, чтобы впиталась кровь, прижилась… Хотя и знала, что птичьей жижей тут не поможешь, а на человеческую так и не решилась...
В тот день, когда она умерла, я чуть было не стала взрослой. Вместо этого взрослым стало моё отражение… взрослым и чужим. Посмотрело на меня чужими глазами и отвернулось. После этого я выпила весь свет, который был в доме и потом меня долго рвало вязкой тягучей тенью.
Как-то мы сидели с бабушкой в саду, который находился позади её дома и где листья на деревьях были всегда жёлтые. Она говорила, что росла здесь. Одними ногтями я рыла яму, а луна помогала мне. Я закопала бабушку и ушла. Я никогда не возвращалась в эти места и не знаю, что теперь растёт в нашем саду…
Когда-то один мальчик сказал, что у меня нет сердца. Это правда. Вместо сердца у меня нож. Он никогда не ноет, зато часто поёт и ещё чаще режет меня на куски. Это из-за ножа я такая бледненькая. И огромные бесцветные глаза - тоже из-за ножа. Теперь этот мальчик - Мастер. И он ищет меня, я знаю. Он собрал все ножи, кроме последнего, который я ношу вместо сердца. И это его нож… он предназначен лишь для него… я сразу это почувствовала, когда он подошёл ко мне, там... у старой колокольни… Нож растёт. С каждым новой луной он становится больше и… острее… Когда-нибудь он станет как меч…
- Что ты делаешь ? - спросил он, когда я сидела, прислонившись к стене и гладила мёртвую кошку, что лежала у меня на коленях. Я подобрала её, когда гостила у бабушки - кто-то утопил, а я вытащила и высушила. Просто я с самого рождения обладаю этой способностью - делать мёртвое как бы живым.
- Это моя кошка. Я её глажу. И ещё она мёртвая.
- Мёртвая?! - глаза мальчика округлились, он потянулся, чтобы потрогать кошку, но та вдруг зашипела и он тут же отпрянул.
- Не веришь? Хочешь, можешь убить её. Ей ничего от этого не будет.
Мальчик осторожно, но всё же погладил её. На этот раз внутри кошки что-то заурчало.
- Вв…ерю…
- Всякому зверю…- зачем-то сказала я.
Мальчику очень хотелось расспросить меня про кошку, и про моё платье, что я сшила из пыли и стрекозиных крыльев и про всякое другое, но больше всего ему хотелось заглянуть мне в глаза…
- Глупый… Ты и так в них смотришь. Куда бы ты не заглянул - повсюду мои глаза.
- А ближе? - удивился мальчик, - Ближе можно?
- Нет. Ближе некуда.
И тут колокол рассыпался на тысячи солнечных бликов. Я ведь и пришла сюда именно к колоколу. С тех пор, как умерла моя бабушка, колокол мне вместо отца. Он строгий, конечно, но мне так нравилось слушаться его, что я приходила к нему снова и снова…
С этим мальчиком мы провели ещё несколько часов, ровно столько, сколько ему оставалось до возвращения в Академию. Эти несколько часов, наверно и есть моё настоящее детство... На прощание я подарила ему свой белый бескровный поцелуй и он ушёл. С тех пор мы ни разу не виделись.
Прошло много лет, прежде чем я научилась выпускать на свободу песни моего ножа. Всё это время я питалась одною лишь лунной водой и с каждой ночью становилась всё прозрачней, пока, в одно прекрасное утро не поняла, что я теперь - невидимка и для чужих глаз меня больше не существует. Отныне все видели только нож. Первый же, кто нашёл этот нож, не мешкая, в тот же день, пустил его в дело. Я меняла хозяев, миры, имена и чужая кровь текла сквозь меня бесконечной рекой… И в каждой капле пролитой мною крови отражался, будто в волшебном зеркальце мой белый поцелуй, подаренный тому мальчику.
Теперь я - меч. У меня нет настоящего имени и люди зовут меня не иначе, как Королева Мечей. Зовут, когда необходимость превыше смысла. Иногда, вглядываясь в темноту, я слышу крадущуюся мантикору. Это верный признак. Когда-то он был Мастером, а теперь стал лучшим во всех окрестных мирах убийцей. Когда-то мой мальчик, отчаявшись найти свой нож, бросился вдогонку за смертью. Что ж... он ищет смерть, а найдёт - меня...
Когда я была маленькой, бабушка прыскала на меня куриной кровью. Зачерпнёт скрюченными пальцами из тёплой вздрагивающей тушки, поднесёт к моему лицу и... “Мама курица, папа красный кот,папа красный кот кровь из лужи пьёт... "- бормотала она, раскачивая свою сухую тень из стороны в сторону... Жуть. Однажды она перемазала кровью губы всем моим куклам. Смотрю - сидят за столиком, как ни в чём не бывало, перед ними чашки с игрушечным чаем, а на губах - тёмная корочка… Я и тогда была бледной, сущее привидение, а сейчас и подавно - ни кровиночки, ни румянчика, как бабушка приговаривала, глядя в серое дождливое окошко… Наверное, бабушка хотела, чтобы впиталась кровь, прижилась… Хотя и знала, что птичьей жижей тут не поможешь, а на человеческую так и не решилась...
В тот день, когда она умерла, я чуть было не стала взрослой. Вместо этого взрослым стало моё отражение… взрослым и чужим. Посмотрело на меня чужими глазами и отвернулось. После этого я выпила весь свет, который был в доме и потом меня долго рвало вязкой тягучей тенью.
Как-то мы сидели с бабушкой в саду, который находился позади её дома и где листья на деревьях были всегда жёлтые. Она говорила, что росла здесь. Одними ногтями я рыла яму, а луна помогала мне. Я закопала бабушку и ушла. Я никогда не возвращалась в эти места и не знаю, что теперь растёт в нашем саду…
Когда-то один мальчик сказал, что у меня нет сердца. Это правда. Вместо сердца у меня нож. Он никогда не ноет, зато часто поёт и ещё чаще режет меня на куски. Это из-за ножа я такая бледненькая. И огромные бесцветные глаза - тоже из-за ножа. Теперь этот мальчик - Мастер. И он ищет меня, я знаю. Он собрал все ножи, кроме последнего, который я ношу вместо сердца. И это его нож… он предназначен лишь для него… я сразу это почувствовала, когда он подошёл ко мне, там... у старой колокольни… Нож растёт. С каждым новой луной он становится больше и… острее… Когда-нибудь он станет как меч…
- Что ты делаешь ? - спросил он, когда я сидела, прислонившись к стене и гладила мёртвую кошку, что лежала у меня на коленях. Я подобрала её, когда гостила у бабушки - кто-то утопил, а я вытащила и высушила. Просто я с самого рождения обладаю этой способностью - делать мёртвое как бы живым.
- Это моя кошка. Я её глажу. И ещё она мёртвая.
- Мёртвая?! - глаза мальчика округлились, он потянулся, чтобы потрогать кошку, но та вдруг зашипела и он тут же отпрянул.
- Не веришь? Хочешь, можешь убить её. Ей ничего от этого не будет.
Мальчик осторожно, но всё же погладил её. На этот раз внутри кошки что-то заурчало.
- Вв…ерю…
- Всякому зверю…- зачем-то сказала я.
Мальчику очень хотелось расспросить меня про кошку, и про моё платье, что я сшила из пыли и стрекозиных крыльев и про всякое другое, но больше всего ему хотелось заглянуть мне в глаза…
- Глупый… Ты и так в них смотришь. Куда бы ты не заглянул - повсюду мои глаза.
- А ближе? - удивился мальчик, - Ближе можно?
- Нет. Ближе некуда.
И тут колокол рассыпался на тысячи солнечных бликов. Я ведь и пришла сюда именно к колоколу. С тех пор, как умерла моя бабушка, колокол мне вместо отца. Он строгий, конечно, но мне так нравилось слушаться его, что я приходила к нему снова и снова…
С этим мальчиком мы провели ещё несколько часов, ровно столько, сколько ему оставалось до возвращения в Академию. Эти несколько часов, наверно и есть моё настоящее детство... На прощание я подарила ему свой белый бескровный поцелуй и он ушёл. С тех пор мы ни разу не виделись.
Прошло много лет, прежде чем я научилась выпускать на свободу песни моего ножа. Всё это время я питалась одною лишь лунной водой и с каждой ночью становилась всё прозрачней, пока, в одно прекрасное утро не поняла, что я теперь - невидимка и для чужих глаз меня больше не существует. Отныне все видели только нож. Первый же, кто нашёл этот нож, не мешкая, в тот же день, пустил его в дело. Я меняла хозяев, миры, имена и чужая кровь текла сквозь меня бесконечной рекой… И в каждой капле пролитой мною крови отражался, будто в волшебном зеркальце мой белый поцелуй, подаренный тому мальчику.
Теперь я - меч. У меня нет настоящего имени и люди зовут меня не иначе, как Королева Мечей. Зовут, когда необходимость превыше смысла. Иногда, вглядываясь в темноту, я слышу крадущуюся мантикору. Это верный признак. Когда-то он был Мастером, а теперь стал лучшим во всех окрестных мирах убийцей. Когда-то мой мальчик, отчаявшись найти свой нож, бросился вдогонку за смертью. Что ж... он ищет смерть, а найдёт - меня...