Конкурсный текст: Цивилизация
Автор:monamarbaОни уезжали самые первые.
Две ночи, проведенные в палатках, два дня, залитые алкоголем и запорошенные шашлычным дымом, подкосили хрупкое девичье здоровье: Марья проснулась с утра не в духе, очень долго не могла очухаться, к горю своему не могла даже смотреть на сигареты, потому как явно перебрала с дозировкой накануне. Сидя на переплетенных корнях, раскинувшихся в воздухе над обрывом, она долго пыталась объяснить Алексею свою точку зрения, активно дирижируя зубной щеткой:
- Русский человек неисправим! - вещала девушка, ища согласия в его раскосых глазах. - Даже имея возможность на выходные улететь на Канары, он приезжает на зачуханный берег заросшего тиной озера, ставит мерседес под косой сосенкой, раскладывает палатку и с удовольствием, искусанный комарами, спит на холодной земле, пьет чай невесть из какой воды, вместе с хламом, принесенным ветром, с наслаждением писает в кусты и орет песни без мелодий под расстроенную навеки гитару. Это- отдых?
- Просто ты не получила того, чего хотела - пожал плечами Алешка, улыбаясь одними глазами.
У озера было одно лишь достоинство: его не существовало на картах, следовательно, найти лагерь без подробной инструкции не представлялось решительно никакой возможности, чем активно пользовались присутствующие, эксплуатируя это место как тайный пятачок, эпицентр адюльтера, помогающий реализовать страждущим притягательность жарких, но запрещенных желаний. Ни Алексей, ни Марья не составляли исключений. Он был не ее мужем. Она -не его женой. Познакомились они уже будучи наделенными этими почетными званиями. Сейчас не время разглагольствовать о муках совести и борьбе целомудрия с вожделением- все было. Победив в нелегкой битве, наши герои уже 5-й год не могли расцепиться. Встречи их были редкими, короткими, и, как следствие, яркими. Тем более возмущал эстетствующую девушку факт невозможности реализации своих порочных желаний в данных антисанитарных условиях. - Возможно, кто-то находит особенное удовольствие в таких эротических игрушках, как муравейники, опавшая хвоя и прошлогодние сучки- разводила она руками, пока он собирал манатки - Но ты же знаешь, я не из числа любителей подобных мелочей.
Впрочем, Алексей, суетившийся по хозяйству и отвлекающийся на пару секунд, чтобы в очередной раз любовно назвать ее занудой, сам не горел энтузиазмом оставаться на поляне дольше: и, часа в три, загрузив вещи в машину, с чувством огромного удовлетворения, что праздник близости к природе закончился, они стартовали.
- Какое счастье! - Мишель вытянула ноги, с удовольствием поглаживая автомобильное сиденье - Больше я на подобные мероприятия не ходок!
Американские горки из русской лесной дороги, кривой, узкой, ухабистой и изогнутой, как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости. Две помойки, как ориентиры для поворота в нужную сторону …
Как только появилась сетка, пошли телефонные звонки: у Алешки в магазине протекла какая-то труба, Марье звонили с работы четыре раза, просили срочно выполнить заказ. Снова Алеше - мама жаждет увидеть внуков хотя бы на пару часов в воскресенье, сейчас еще 3, вы успеете. Ага, жена с детьми приедут, уже отчалили. Снова Марье - муж: застрял в автосервисе, проблемы с карбюратором, прости дорогая, это до вечера. Да, конечно, не переживай, сама задерживаюсь.
Машина легко катилась по пока пустой дороге. Еще пара часов и все видимое пространство будет напоминать огромного солитера, состоящего из цветных члеников на колесах.
-Малыш, где-то здесь есть поворот на прямую дорогу - говорят, по ней в два раза быстрее.
- Мне кажется, мы и так не медленно - Марья, почувствовав комфорт, расслабилась. Спорить ей не хотелось - она была в состоянии, до боли любимом мужчинами в женщинах: пластичная, податливая и мягкая.- Если уверен, что это та дорога- вперед…
- Я, конечно, не уверен…- Ответил он уже после того, как повернул, вызвав этим ее всепрощающую улыбку.
Дорога, как дорога- хороший асфальт , толковая разметка. Стена зелени по краям…
Через 10 минут пропала разметка. Еще через 15 появились выбоины в асфальте. Периодически за окном раскидывались поля, заросшие ромашками, наверное в человеческий рост. Еще через 15 минут асфальт закончился. Оставшаяся грунтовая дорога доверия не внушала. Периодически меченная лужами, она виляла, однако не имела ни одного ответвления за весь путь. Очень редкие встречные машины, мелькающие поначалу, исчезли. Попутных не было вообще.
Ни домов. Ни колхозов, ни людей, ни зверей, ни машин…
- Ты уверен, что мы туда свернули? - вопрос Мишель остался незамеченным.
-О! Смотри, лесопилка!
Аккуратными стенами сложенные бревно наполняли воздух пряным запахом смолы. Никаких агрегатов для их обработки, а тем более людей, не наблюдалось.
- Что же это такое…- Заерзала Мишель на месте, вынула телефон, попыталась включить. Они вновь были вне сети. Неприятное чувство беспомощности не самое жизнерадостное.
- Может, повернем?- робко предложила она,
- Не дергайся, малыш! Если ничего не изменится, через пару минут повернем.
Видимо, в ответ на эту фразу, машина, только что выехав из огромной, поперек всей дороги, лужи, подпрыгнула всем корпусом и чихнула. Из капота неуверенной струйкой повалил дым. В салоне запахло паленым.
Джентльмены всегда более склонны к риску. Мелкие неприятности Алексей даже не считал за неприятности: пока он склонялся над разинутой пастью автомобиля, Марья нарезала круги в пространстве. Пространство вокруг было окрашено в зеленый цвет: поля, кусты, еще кусты, и на заднем плане - полоска леса.
- Алешка! Там деревня! Там деревня! - она от восторга запрыгала, что было ей не свойственно - Она совсем близко - Смотри: дом и дым из трубы ! - вытянутая в указательном жесте рука замерла - Разве у нас топят печи? И потом…Сейчас же лето …
Алексей , отлепившись от машины подошел к Марье:
- Может, баня?
- Пойдем дойдем туда, водички возьмем - машина перегрелась…
Деревенька оказалась совсем близко. Она поражала своей отсталостью: темные, некрашенные дома, никаких клумб и палисадников, грубые заборы, незаасфальтированные дороги. Одинокая черная кошка мелкой рысью протрусила вдоль ограды, не обращая внимания на чужих, словно опаздывала куда-то. Подозрительная тишина.
Судя по всему, деревенька была застроена хаотично - периодически создавалось впечатление, что дома стоят в шахматном порядке вокруг маленькой площади с рваными краями. Легкий шум привлек их внимание. Не сговариваясь, парочка притихла и, взявшись за руки, пошла вперед.
Народ столпился на площади, окружив плотным кольцом подмостки. На грубых досках, широко расставив ноги, стоял человек, одетый в старинную одежду. В руках он держал развернутый свиток и орал во все горло, читая текст. Постоянно запинаясь, исправляясь почти в каждом слове, он, чтобы скрыть смущение, пытался ходить, по краю плаца. Плащ, и так черный от грязи, цеплялся за плохо обструганные доски, и, сдерживая его движение, тянул назад. Мужик хмыкал, дергал за полу, с неприятным треском отрывал ткань от подмостков и поправлял плащ на плечах - но следующий шаг приводил к первоначальному результату.
Марья, оглядывала зрителей, потихоньку соображая, что дело нечисто: народ был одет в старую грязную и что самое ужасное, древнюю одежду. Волосы у женщин были прикрыты чепцами, юбки спускались до голеней, почти на всех были передники, почти у всех рядом - дети, мал мала меньше. Половина присутствующих топтала босыми пятками дорожную пыль. Абсолютно ни на ком не было косметики. Женщины выглядели грубоватыми и неухоженными. Мужчины от них не отставали: с бородами и усами, нечесаными головами, репейником и пылью в волосах, темные от загара и вонючие от пота. Все, открыв рот, смотрели на сцену. Марья и Алексей остановились позади всех, в метре от толпы.
- Я боюсь…- прошептала ему она, прижимая губы к его уху, чтобы не выронить ни единого звука.
- Дурочка- это кино- улыбнулся он, однако из инстинкта самосохранения, голоса не повысил.
- В кино так не воняют - настаивала она. Он посмотрел вокруг: ни одной камеры, никого с хлопушками, гримом, рупором - и с прочей атрибутикой съемочной площадки не наблюдалось.
-Приговаривается!- гаркнул мужик на сцене - Иоанн Люберецкий, муж Добринки Люберецкой за преступление прелюбодеяния! 40 розог публично! Анна Ваш, жена Александра Ваш! За преступление прелюбодеяния! 60 розог публично!
Толпа разом вдохнула воздух. Женщины запричитали, ребятишки, глядя на взрослых, захныкали. На подмостки вывели двоих - молодого мужчину и девушку. Развели по разным сторонам помоста, связали руки, привязали к столбам. На нем были только штаны - мятые, черные от грязи, рваные где попало. Отсутствие одежды выгодно подчеркивало его отличное телосложение: атлетическую фигуру, широкие плечи, мощный торс, крепкие ноги. Нагота его абсолютно не смущала. Перспектива наказания не страшила: не отрываясь, он смотрел на девушку и по лицу его было видно, что он с радостью подставит свое тело и под ее розги.
Ей пришлось гораздо хуже. Через дырки на ее исподнем были видны куда более пикантные подробности. Дамы во все времена стремятся эти детали скрыть от чужих глаз. Ей же бесцеремонные охранники, заговорщицки перемигиваясь, делали прорехи все шире и шире, как бы невзначай залезая под рубашку девчонке. Парень, увидев это, со злостью рванулся вперед. Стража, его удержала. Девушка же не вырывалась. Ее щеки горели от стыда, а глаза от любви и, даже когда ее привязали к столбу, она в последний раз оглянулась, ловя его взгляд.
Перед нашей парочкой оказалась рябая девчушка. Ковыряясь пальцем в засыпанном конопушками носу, она громко комментировала события:
- Вот тебе и любовь! - и тут же самой себе возражая - Ну и кака любовь? - Ходили, друг на друга смотрели - и женились бы друг на дружке! А то ишь! - Плеть со свистом описав круг над головой палача, плавно опустилась на плечи мужчине. Толпа в едином порыве вздрогнула, он молчал. Опять взлетела в воздух переплетенная коса, блеснув на солнце яркой, не успевшей впитаться в ткань веревок кровью, и, вновь повторив свой изгиб, опустилась на спину девушке. Ее с силой кинуло на столб, она ударилась о дерево и лицом и грудью, да так, что висок и щеку сразу залили кровь, смешиваясь со слезами. Палач вытер пот со лба, прицеливаясь к мужской спине. Девчонка- комментатор продолжала:
- И чего их не поженили? У нее родители заартачились - им дом пообещал Александр. А сам обманул, их в старом оставил, а Анну в новый увез. Хороший такой дом большо-ой! А Иоанну делать уже было нечего - женился, как миленький, на другой. Он на ее свадьбе в кубок с вином плакал, я сама видела! - Девчушка повернулась в сторону Марьи- А вы откуда? Я раньше вас здесь не видела! Так одеты чудно… Из соседнего графства, что ли? - и, тут же переключилась на сцену - Они потом долго друг на друга глазели. Да вся деревня знала! - закричала она, перекрикивая визг плети- Она даже говорить не могла, если его увидит: у нее сразу, как у рыбы, во рту - один воздух булькает и слезы в глазах - Девчонка подмигнула Марье -Ага-ага! Они и в церкви иногда рядом садились. Редко-о-о… Он руки на коленях и она - руки на коленях. Сидят, глаза закроют, вытянутся оба, будто молятся! - А может, и впрямь молились? - Девочка втянула голову в плечи - настолько сильным оказалось очередное взвизгивание хлыста, сопровождаемое ужасно противным хрустом - плеть попала своей широкой частью на шею девушке, проломив хрупкий позвоночник. Голова ее резко упала на грудь, в наступившей тишине было слышно даже, как стукнули друг о друга зубы. Тело тяжело начало оседать вниз, цепляясь связанными запястьями за столб.
Толпа, яростно хулившая девчонку за минуту до этого, замерла, следя глазами за сползающим телом. С глухим звуком оно рухнуло вниз, обвив основание столба. Рыженький комментатор, хлопая округленными глазами, бормотала: - Один поцелуй... Один поцелуй. Их просто застали... случайно... случайно...
Марья, впившись когтями в Лешкину руку, сделала шаг назад. Потом еще, спотыкаясь о дорожные камни. Лешка, не проронивший ни слова в течение всей сцены, послушно потянулся за ее рукой. Они не понимали, куда они попали, но очень ясно представляли себе, что погибшая девушка - по сравнению с их грехами - целомудренна, как ангел. Ребята тихо отступали, стараясь не привлекать к себе внимания, потом, не сговариваясь, развернулись и, не расцепляя рук, помчались назад - к спасительной машине, к дороге, к цивилизации.