"историко-архивное"
... По скудным сведениям, проникающим из-за рубежа, можно предположить, что мы сильно отстали в области торпедного вооружения от западноевропейских образцов. Помимо этого торпедное оружие далеко еще не исчерпало всех возможностей своего усовершенствования на базе уровня современной техники. Поэтому уже в 1936 г. (частично в 1935 г.) ГУВП дал задание конструкторскому бюро завода «Двигатель» ряд заданий на проектирование новых образцов:
Опытные работы 1936 г. Торпеда Д‑5. В 1935 г. завод «Двигатель» получил задание от главка на проектирование нового типа торпеды. Завод изготовил и испытал торпеду Д‑5, которая получилась путем увеличения диаметра цилиндров главной машины и резервуара Д-4. Мощность двигателя возросла до 400 сил вместо 300. Скорость на той же дистанции (4 тыс. м) выросла до 50 узлов вместо 43. Со второго полугодия в случае удачных результатов испытаний в море намечен переход на Д‑5.
Торпеда ПБ‑7 (авторы Перля, Врун). За счет увеличения давления в резервуаре, увеличения длины зарядного отделения и уменьшения веса, благодаря оплетке резервуара проволокой, увеличен заряд торпеды вдвое, с 250 до 500 кг. Возможна модернизация старого объекта. Объект изготовлен и испытан на стенде (на тормозе). Путем присоединения этого резервуара к любой торпеде увеличиваются ее тактические качества. В I квартале 1937 г. намечается окончательное испытание опытного образца в море. Кроме того, предполагается в 1937 г. построить авиационную торпеду 18‑дюймовую, основанную на том же принципе. Такая торпеда при весе 1100 кг будет иметь тактические данные торпеды 21‑дюймовой, благодаря чему вместо двух торпед торпедоносец сможет нести 4 торпеды.
Бесследная электрическая торпеда с тактическими качествами Д-4. В 1936 г. изготовлена опытная батарея. В 1937 г. намечается окончание объекта. По сравнению с водородно-кислородным вариантом имеет большие преимущества ввиду безопасности и удобства в эксплуатации и обращении.
Торпеда Д‑10. Находится еще в стадии проектирования. Несмотря на это является первоочередной реально полезной задачей. Это та же торпеда Д‑5, но со стальными цилиндрами и картерами. Сталь позволит значительно поднять температуру, а следовательно улучшит все показатели торпеды Д‑5 (скорость 55 узлов).
Торпеда Д‑6. Торпеда с 12‑цилиндровым двигателем 800 л. с. дает скорость 60 узлов на дистанции 4 тыс. м. В 1936 г. изготовлена лишь опытная двухцилиндровая секция двигателя для проверки правильности рабочего проекта.
Кроме того, начаты работы по теле- и радиоуправлению торпедой, по авиасбрасыванию, по применению новых видов энергии (кислород, обогащенный воздух и т. д.). Эти работы крайне необходимы. Однако при наличии имеющихся скудных производственных ресурсов работы эти ведутся крайне медленно и не могут удовлетворить требования флота и обороны страны.
Докладная записка начальника отдела 3-го Главного управления НКОП СССР¹* Б. Хазанова наркому оборонной промышленности СССР М. Л. Рухимовичу о состоянии производства торпедного вооружения
5 января 1937 г.Совершенно секретно.
http://istmat.info/node/48630
Постановление Комитета обороны при СНК СССР № 227сс “О производстве минно-трального оружия”
19 сентября 1938 г.Совершенно секретно.
Рассмотрев состояние минно-трального вооружения, Комитет обороны при СНК Союза ССР констатирует: состоящие на вооружении РККФ образцы минно-трального и противолодочного оружия, за исключением мин обр. 1926 г., КБ‑3, ПЛТ, прибора “Чайка” и глубинных бомб, являются образцами периода империалистической войны и не отвечают современным требованиям тактики. На вооружении нет крайне необходимых антенных мин, плавающих мин, авиационных мин, мин для районов с переменным уровнем, тралов для проводки кораблей в ночное время, тралов для борьбы с неконтактными минами.
Мины обр. 1926 г., КБ‑3, ПЛТ и прибор “Чайка”, хотя и являются современными образцами, но имеют ряд серьезных дефектов, снижающих их тактические свойства.
Однако даже мины, ранее освоенные в порядке “улучшения”, оказались испорченными. При проведении в 1938 г. испытаний в минах, находящихся в серийном производстве обнаружены следующие серьезные дефекты...
http://istmat.info/node/57449
Молотову, Кагановичу, Куйбышеву.
По достоверным данным выполнение плана по строительству торпедного завода в Махачкале идет из рук вон плохо. Нарушены все сроки, дезорганизация работ полная. Нам грозит опасность остаться без торпед, - будут подлодки, не будет торпед, флот будет разоружен. Предлагаем вызвать в комиссию организаторов строительства и принять драконовские меры для создания перелома, для окончания завода в срок.
Сталин. Ворошилов.
№33 14/IX-33 г.
http://istmat.info/node/34623
Доклад заместителя инспектора военно-морских сил РККА П. Смирнова наркому по военным и морским делам СССР и председателю Реввоенсовета СССР К. Е. Ворошилову «О причинах невыполнения судостроительных программ за 2,5 года»
2 января 1934 г.Совершенно секретно.
Постановление правительства от 11 июля 1931 г. было поворотным в строительстве морских сил¹*. Предыдущий период характеризовался тем, что приходилось драться за каждый рубль, отпускавшийся на флот. После этого постановления морским силам страна дает все. Дается так много, что ни в 1931, ни 1932, ни 1933 годах моряки не могли истратить всех средств, кои им отпускались. Между тем в результате двух с половиной годичной работы на 31 декабря 1933 г. постановление почти совсем не выполнено. По существу на настоящее время едва закончена старая программа 1929, 1930 гг. По ней вступили в строй: 6 «Ленинцев», 4 «Щуки», торпедные катера - 64 штуки. Из новой программы (собственно из постановления от 11 июля) вступило: 8 «Щук», 12 «Малюток», 1 торпедный катер Г‑5. Неудовлетворительное выполнение программы старой и новой зависело и зависит не только от слабой работы промышленности. Во многом такое безобразное опоздание зависит от причин, лежавших вне ее.
I. После постановления правительства от 11 июля 1931 г. старая программа была сорвана. Доказывалась нецелесообразность кораблей, включенных в нее. Существовало тогда мнение, что если сохранится производство кораблей по этой программе, то будет сорвана и не выполнена новая программа. На деле вышло ни то, ни другое. Сторожевики были прекращены производством на том основании, что были объявлены не мореходными, никчемными кораблями. Практика показала, что они мореходны не менее чем миноносцы. Подводные лодки «Декабристы»²* были объявлены негодными. Еще ранее этого наморси т. Орлов, будучи командующим морскими силами Черного моря, утверждал, что комбинированные лодки типа «Ленинцы» не нужны для театра. Сейчас «Декабристы» показали себя хорошими лодками, «Ленинцы» - отличными. Тов. Орлов забыл и не любит, если вспоминают другие о том, что он категорически и несколько раз в письменном виде выступал против «Ленинцев» при их закладке. Одновременно были прекращены новые заказы на постройку торпедных катеров и заканчивалась только старая программа. Переделывался бесконечное количество раз проект лидера, который мы заложили с громадным запозданием, и который вступит в строй не ранее конца 1935 г. Было объявлено «дрянью» все, что делалось по старой программе, и начались искания новых типов кораблей. На практике такое поведение привело к физической и моральной демобилизации промышленности, которая загрузилась посторонними заказами, приостановив или максимально замедлив темпы по выполнению старой программы флота. Когда правительство, при протестах УВMC, вновь постановило в большом количестве строить «Щуки», сторожевики, торпедные катера, это явилось для промышленности полной неожиданностью. Началось новое собирание сил и новый разворот работ. Таким образом 1932 г., по вине УВМС, был полностью потерян для усиления морского флота.
...
Заключение
Бедные итоги судостроения за два с половиною года свидетельствуют о явном неблагополучии не только в промышленности. Систематическая проволочка в изысканиях и проектировании новых единиц требует пересмотра этого вопроса во всей широте. Авиапромышленность имеет ЦАГИ и ЦИАМ, оснащенные техникой и кадрами, которые дают не только законченные проекты, но вполне готовые и испытанные самолеты и моторы. Мы приготовили за время революции сотни квалифицированных инженеров. Судостроительная промышленность не имеет ни кадров, ни органа вроде ЦАГИ и ЦИАМа.
В Управлении военно-морских сил кораблестроение отделено от оружия. Отделено искусственно. Получается семь нянек, одна кивает на другую и никто не отвечает за проект, даже за наблюдение за своевременным выполнением. Это относится также и к наблюдению в промышленности за выполнением морских заказов. Жизнь неуклонно требует обратного соединения воедино этих отраслей, чтобы один человек, объединяя их, отвечал за все.
То, что правительство вынуждено заниматься в течение уже двух лет такими мелочами, как, например, заместительные цистерны на «Малютках» или бачки на подлодках типа «Щука», говорит о том, что не пора ли пересмотреть не только вопросы ответственности, но организацию и систему работы моряков.
Наконец, провал двух развернутых морских программ со времени всего с 11 июля 1931 г., а также задачи обороны на Дальнем Востоке вызывают со всей настоятельностью необходимость проработки такой судостроительной программы, выполнение которой в наикратчайший срок дало бы нам безопасность с моря на Востоке и в то же время обеспечивало бы нам развитие и накопление сил и средств для выполнения более расширенных оперативных оборонительных планов.
Зам. инспектора Военно-морских сил РККА П. Смирнов
http://istmat.info/node/48351
Бергстрем.
В 1934 г. морская авиация пережила очень приятный момент. Прежде всего морская авиация в широком масштабе заняла то место, которое ей должно принадлежать. Морская авиация в 1934 г. впервые была широко втянута в воздушноморские операции.
Наш командующий товарищ Кожанов говорил о недостатках, которые мы имели. Эти недостатки были результатом того, что до этого морская авиация никогда по-серьезному не занималась такими большими вопросами, как вопросы воздушно-морского боя. В первое время авиационные работники не представляли себе, как же проводить воздушно-морской бой. Это не укладывалось в голове у младших флагманов флота, но в процессе проведения различных игр и учений, которые нередко сопровождались демонстрацией действий бомб крупного калибра, мы видели как весь начсостав моря понемногу соглашался с тем, что авиация на сегодняшний день может выступить как очень серьезный противник морским кораблям.
К сожалению, мы имеем на сегодня еще большой недостаток, это - вопрос о том, какими же бомбами действовать в зависимости снаряда от мишени (цели), ответа на этот вопрос мы не получили.
Для получения ответа мы обязаны создать полигоны с броневыми мишенями, где будем иметь возможность испытывать дорогостоящие бомбы. То, что делаем сейчас - это недостаточно. Мы не знаем практически, что дает та или иная бомба при встрече с броней, а это создает большую путаницу. Спросите у авиационных работников, которые здесь сидят, чем атаковывать морские цели, и мнение у всех будет разное.
Самолеты, которые сейчас имеются на вооружении у нас, обладают скоростью порядка 200 км в час. Такая скорость нас удовлетворить не может. Нам нужны разведчики, имеющие скорость не меньше 300 км в час, иначе мы не можем решать задачи разведки с последующим нанесением удара противнику. Мы должны наносить свой удар как можно дальше от своих берегов, а для этого нужны хорошие разведывательные машины. В этом году технику этого дела мы освоили, умеем производить разведку, умеем передавать то, что видим, но все это недостаточно, повторяю, недостаточна скорость движения наших разведчиков, а это нас губит.
Мы не имеем даже опытных образцов пикирующих самолетов. А между тем мы знаем, что англичане в этом направлении сильно работают и занимаются вопросом о том, как бить корабли противника с пикирующих самолетов. Эти пикирующие самолеты имеют тем большее значение, что они являются и торпедоносителями. И вот мы не имеем мало-мальски приличного образца такой самолет. Более того, надо сказать, что те опыты, которые мы проводили с истребителями, опыты с пикирующими самолетами, опыты бомбометания пикирующих самолетов, эти опыты дали прекрасные результаты. Мы прямо можем сказать - зенитчики растерялись и прямо говорят - самое страшное для нас пикирующий самолет. Вывод: мы обязаны создать самолет - пикирующий бомбардировщик.
Мы имеем первоначальные результаты в области торпедометания. Мы этим вопросом занимались много. Надо сказать, что сперва мы не уделяли достаточного внимания этому вопросу, но впоследствии на это дело нажали и имеем кой-какие положительные результаты применения торпед. Но опять-таки этот важнейший род оружия, сложнейший род оружия находится в полной обезличке. Торпедами нас снабжает флот, самолетами - ВВС, а остальное снабжение дается какой-то третьей организацией. А в результате все нас снабжают, а мы по-старому без материальной части и этот важнейший род оружия не можем использовать. Люди, которые должны заниматься технически этим делом, к сожалению, мало занимаются этим делом и поэтому в этом деле не имеем достаточных результатов.
РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 51. Л. 332-335.
Кожанов.
Я считаю себя обязанным доложить наркому о выполнении новой задачи приказа № 0101, новой задачи, которая именуется как «новые формы воздушно-морского боя».
Начальствующий состав Морских сил в течение года добросовестно и напряженно работал над этой чрезвычайно важной задачей приказа № 0101. Проведено значительное количество игр, разработок, отработок, наставлений, отдельных малых и больших отрядных учений. В конце концов, вся боевая подготовка 1934 г. сводилась к работе, к творческой работе начсостава над этой задачей. Но работа еще далеко не закончена и в отдельных случаях происходят поиски решения поставленных задач.
Пути, по которым мы шли в развитии этой основной задачи, сводились в первую очередь к отработке самостоятельного авиационного удара против однородного, а затем маневренного соединения флота в открытом море. Затем - к отработке мощного подводного удара во взаимодействии с авиацией, далее к отработке тактики всех остальных элементов Морских сил с учетом влияния этих основных ударов. Понятно, что не только этими операциями, боями Морские силы занимались, но вышеуказанные являлись основными для начсостава Морских сил Черного моря.
Совершенно естественно, что, когда речь идет о новых формах воздушно-морского боя, все наше внимание первоначально было направлено на оперативно-тактические возможности нашей морской и сухопутной авиации. К великому сожалению, мы должны были констатировать, что авиация вовсе не подготовлена к удару против такой мощной и маневренной крепости, каким является флот. В лучшем случае они «налетали» и «бомбили» или, просто говоря, плавали над флотом, но совершенно отсутствовал какой-либо организованный и мощный удар авиации по флоту.
Прежде всего мы считали необходимым, что до нанесения основного удара для выполнения задачи уничтожить линейный корабль или крейсер - необходимо организовать помощь авиации предварительным ударом до решения основного удара. Прежде всего нам нужно было задушить зенитную артиллерию - столь мощную на флоте. Если взять заграничные корабли, например, вашингтонские крейсера, то они имеют от 8 до 16 ЮО-мм пушек, а если мы примем во внимание всю эскадру, весь флот, это огромное количество мощных зенитных артиллерийских средств на флоте. Совершенно естественно мы должны первоначально задушить, задавить зенитный огонь эскадры, затем расстроить порядки флота, расстроить боевое управление, а затем уже наносить сильный и мощный удар основной тяжелой авиацией. Это заставляло нас в обеспечивающем ударе применять самое разнообразное оружие авиации. Мы должны были расстраивать порядки флота прежде всего комбинированным ударом, высоким и низким торпедометанием. Это является самым лучшим средством для расстройства порядков флота. Зенитную артиллерию необходимо подавлять таким очень важным средством как раппы, химия. Затем весь этот обеспечивающий удар с большим количеством самолетов требовал применение дымовой завесы для того, чтобы ограничить, стеснить маневр флота. И затем приступали к нанесению основного удара по флоту.
Как вы знаете, народный комиссар в своем приказе по Балтфлоту[1] (тоже относится и к Черноморскому флоту) не считал правильным в строях со значительным количеством самолетов производить атаку эскадры в составе линейных кораблей, крейсеров, т.е. с мощными зенитными средствами и с такой маневренностью, какой обладает флот. Это заставило нас совершенно изменить порядки и строй самой авиации, наносить удар с разных направлений, с разных высот. И, несмотря на огромную работу по отработке самостоятельного удара авиации, все же мы считаем, что авиация еще не отработала мощного и организованного удара по флоту, не отработала потому, что она имеет еще ряд крупных недостатков. Прежде всего - нечеткая отработка как главного, так и обеспечивающего удара, в том числе и техники удара. Тогда как здесь нужно большое искусство, часто все сводится к простому «плаванию» над флотом.
Затем недостатки в области развертывания. Как правило, флот видит авиацию на расстоянии 100-110 кабельтовых, это слишком большое расстояние, которое дает возможность флоту быстро развернуться для боя или совершить отход. Казалось нам в момент проведения учения, что флот имеет даже большую скорость, чем авиация в развертывании, переразвертывании при нанесении сосредоточенного удара авиацией. Это происходило потому, что авиация не может у нас перестраиваться. Как правило, она тащит за собой слишком большой хвост и циркуляция на 90, 18ОЕ занимает слишком большое время. Авиация должна уметь перестраиваться одновременно, а не последовательно в больших массах самолетов. Этим мы значительно увеличим маневренность авиации при развертывании. Совершенно отдельно стоит вопрос о неумении скрытно производить развертывание.
Затем нашим недостатком является слабая отработка ночных действий авиации и особенно атаки непосредственно на флот. Здесь непочатый край работы, но мы совершенно не приступили к этому. Мы только отработали боевое управление с отдельными самолетами, а атаку на флот ночью, как это отработано в дневных условиях, мы считать это отработанным не можем. Наконец, несмотря на большую работу в области боевого управления, в этом самостоятельном ударе авиации по флоту боевое управление все же является слабым. Я говорю, несмотря на то, что все воздушные начальники низших и высших рангов управляли непосредственно авиацией в воздухе и бою, даже нам приходилось и морских, как общевойсковых начальников, таких как командиров бригад подводных лодок, командиров бригад торпедных катеров, сажать непосредственно на самолеты и управлять ударом авиационным и подводным. И все же мы считаем, что, несмотря на отдельную связь, которая имеется в 106-й, 107-й бригадах все же боевое управление нельзя считать достаточно отработанным. Нам необходимо провести ряд опытных учений по выяснению эффективности авиационного оружия по флоту.
Мне известна очень большая работа и большое количество опытных учений, которые в текущем году проводились в Севастополе промышленностью и товарищем Алкснисом. Их результаты убеждают меня в том, что необходимо провести ряд опытных учений для выяснения эффективности нашего оружия против флота. Это, в свою очередь, будет влиять на тактику авиации и в частности на самостоятельный удар авиации по флоту.
Понятно, мы отработали не только самостоятельный удар авиации, но и его взаимодействие с подводными лодками, с торпедными катерами. Этот тип операции проводили и в 1934 г., и в 1932 г., и в ряде предыдущих годов.
Теперь о другом средстве борьбы на море - подводном оружии, мощном, скрытом, автономном, но вместе с тем тихоходном и недальнозорком. Я на прошлом пленуме РВС СССР выступал с необходимостью начать работу над групповым использованием подводных лодок. В этом году мы проделали ряд отрядных учений по использованию групп подводных лодок по флоту. Группы составлялись в две-три лодки. Практика показала возможность группового использования подводных лодок. Понятно, групповое использование подводных лодок не есть единственная форма использования подводных лодок. Работа в 1934 г. меня убедила в том, что это дело и в 1935 г. надо продолжать.
Я считаю необходимым в 1935 г. перейти к групповому использованию подводных лодок ночью. Я считаю, что подводные лодки ночью являются самым мощным средством для слабейшей стороны особенно, если взять такой важный театр, как дальневосточный. В самом деле подводные лодки так же как и миноносцы идут ночью в соединении по 3 по 4 штуки, направляемые авиацией, и при скрытом и близком подходе к противнику они могут нанести сильный удар по надводному флоту. А если взять, например, Дальний Восток, - это единственное средство борьбы ночью. Поэтому мы должны в 1935 г. перейти на групповое использование подводных лодок ночью. Понятно, что вся эта сложная обстановка на море в связи с новыми формами воздушно-морского боя не может не повлиять на общую тактику всех остальных элементов Морских сил. Эти два мощных средства на море заставили прежде всего флот рассредоточивать свои порядки - строи. Я думаю, что теперь уже отнесены в область придания длинные кильватерные колонны и сомкнутые ордера, которые мы строили главным образом против надводного и подводного флота. Теперь мы должны перейти к рассредоточенным порядкам флота. На Черном море даже выработаны ордера, которые называются просто зенитными ордерами.
Кроме того, мы должны значительно увеличить ночные действия всех элементов Морских сил. Мы должны увеличить скрытность и быстроту марша-маневра развертывания Морских сил, значительно увеличить охрану мелкими кораблями и самолетами флота. Новые усложненные формы боя не могут не влиять, хотя в меньшей степени, на береговую оборону и прежде всего на подготовку наших батарей к воздушной обороне. Мы обнаружили, что наши батареи совершенно не организованы и не способны на организованную противовоздушную оборону со стороны батарей береговой обороны.
Я не имею времени остановиться на ПВО, но скажу, что противовоздушная оборона не вошла еще во всю практику боевой подготовки Морских сил, как крупнейшая и серьезнейшая операция для любого корабля, соединения и, наконец, для всех Морских сил.
Таким образом я считаю нужным поставить те же самые задачи, которые стоят в приказе № 0101, выпятив, дополнив, поставив на соответствующее место роль и значение подводных лодок.
РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 51. Л. 322-327.
Военный совет при НКО СССР. Декабрь 1934 г.: Документы и материалы. - М. : "РОССПЭН", 2007. С. 269-310
http://istmat.info/node/32594
и очередной ролик Мирослава Морозова
о предшествующих - https://mina030.livejournal.com/15094.html
Опытные работы 1936 г. Торпеда Д‑5. В 1935 г. завод «Двигатель» получил задание от главка на проектирование нового типа торпеды. Завод изготовил и испытал торпеду Д‑5, которая получилась путем увеличения диаметра цилиндров главной машины и резервуара Д-4. Мощность двигателя возросла до 400 сил вместо 300. Скорость на той же дистанции (4 тыс. м) выросла до 50 узлов вместо 43. Со второго полугодия в случае удачных результатов испытаний в море намечен переход на Д‑5.
Торпеда ПБ‑7 (авторы Перля, Врун). За счет увеличения давления в резервуаре, увеличения длины зарядного отделения и уменьшения веса, благодаря оплетке резервуара проволокой, увеличен заряд торпеды вдвое, с 250 до 500 кг. Возможна модернизация старого объекта. Объект изготовлен и испытан на стенде (на тормозе). Путем присоединения этого резервуара к любой торпеде увеличиваются ее тактические качества. В I квартале 1937 г. намечается окончательное испытание опытного образца в море. Кроме того, предполагается в 1937 г. построить авиационную торпеду 18‑дюймовую, основанную на том же принципе. Такая торпеда при весе 1100 кг будет иметь тактические данные торпеды 21‑дюймовой, благодаря чему вместо двух торпед торпедоносец сможет нести 4 торпеды.
Бесследная электрическая торпеда с тактическими качествами Д-4. В 1936 г. изготовлена опытная батарея. В 1937 г. намечается окончание объекта. По сравнению с водородно-кислородным вариантом имеет большие преимущества ввиду безопасности и удобства в эксплуатации и обращении.
Торпеда Д‑10. Находится еще в стадии проектирования. Несмотря на это является первоочередной реально полезной задачей. Это та же торпеда Д‑5, но со стальными цилиндрами и картерами. Сталь позволит значительно поднять температуру, а следовательно улучшит все показатели торпеды Д‑5 (скорость 55 узлов).
Торпеда Д‑6. Торпеда с 12‑цилиндровым двигателем 800 л. с. дает скорость 60 узлов на дистанции 4 тыс. м. В 1936 г. изготовлена лишь опытная двухцилиндровая секция двигателя для проверки правильности рабочего проекта.
Кроме того, начаты работы по теле- и радиоуправлению торпедой, по авиасбрасыванию, по применению новых видов энергии (кислород, обогащенный воздух и т. д.). Эти работы крайне необходимы. Однако при наличии имеющихся скудных производственных ресурсов работы эти ведутся крайне медленно и не могут удовлетворить требования флота и обороны страны.
Докладная записка начальника отдела 3-го Главного управления НКОП СССР¹* Б. Хазанова наркому оборонной промышленности СССР М. Л. Рухимовичу о состоянии производства торпедного вооружения
5 января 1937 г.Совершенно секретно.
http://istmat.info/node/48630
Постановление Комитета обороны при СНК СССР № 227сс “О производстве минно-трального оружия”
19 сентября 1938 г.Совершенно секретно.
Рассмотрев состояние минно-трального вооружения, Комитет обороны при СНК Союза ССР констатирует: состоящие на вооружении РККФ образцы минно-трального и противолодочного оружия, за исключением мин обр. 1926 г., КБ‑3, ПЛТ, прибора “Чайка” и глубинных бомб, являются образцами периода империалистической войны и не отвечают современным требованиям тактики. На вооружении нет крайне необходимых антенных мин, плавающих мин, авиационных мин, мин для районов с переменным уровнем, тралов для проводки кораблей в ночное время, тралов для борьбы с неконтактными минами.
Мины обр. 1926 г., КБ‑3, ПЛТ и прибор “Чайка”, хотя и являются современными образцами, но имеют ряд серьезных дефектов, снижающих их тактические свойства.
Однако даже мины, ранее освоенные в порядке “улучшения”, оказались испорченными. При проведении в 1938 г. испытаний в минах, находящихся в серийном производстве обнаружены следующие серьезные дефекты...
http://istmat.info/node/57449
Молотову, Кагановичу, Куйбышеву.
По достоверным данным выполнение плана по строительству торпедного завода в Махачкале идет из рук вон плохо. Нарушены все сроки, дезорганизация работ полная. Нам грозит опасность остаться без торпед, - будут подлодки, не будет торпед, флот будет разоружен. Предлагаем вызвать в комиссию организаторов строительства и принять драконовские меры для создания перелома, для окончания завода в срок.
Сталин. Ворошилов.
№33 14/IX-33 г.
http://istmat.info/node/34623
Доклад заместителя инспектора военно-морских сил РККА П. Смирнова наркому по военным и морским делам СССР и председателю Реввоенсовета СССР К. Е. Ворошилову «О причинах невыполнения судостроительных программ за 2,5 года»
2 января 1934 г.Совершенно секретно.
Постановление правительства от 11 июля 1931 г. было поворотным в строительстве морских сил¹*. Предыдущий период характеризовался тем, что приходилось драться за каждый рубль, отпускавшийся на флот. После этого постановления морским силам страна дает все. Дается так много, что ни в 1931, ни 1932, ни 1933 годах моряки не могли истратить всех средств, кои им отпускались. Между тем в результате двух с половиной годичной работы на 31 декабря 1933 г. постановление почти совсем не выполнено. По существу на настоящее время едва закончена старая программа 1929, 1930 гг. По ней вступили в строй: 6 «Ленинцев», 4 «Щуки», торпедные катера - 64 штуки. Из новой программы (собственно из постановления от 11 июля) вступило: 8 «Щук», 12 «Малюток», 1 торпедный катер Г‑5. Неудовлетворительное выполнение программы старой и новой зависело и зависит не только от слабой работы промышленности. Во многом такое безобразное опоздание зависит от причин, лежавших вне ее.
I. После постановления правительства от 11 июля 1931 г. старая программа была сорвана. Доказывалась нецелесообразность кораблей, включенных в нее. Существовало тогда мнение, что если сохранится производство кораблей по этой программе, то будет сорвана и не выполнена новая программа. На деле вышло ни то, ни другое. Сторожевики были прекращены производством на том основании, что были объявлены не мореходными, никчемными кораблями. Практика показала, что они мореходны не менее чем миноносцы. Подводные лодки «Декабристы»²* были объявлены негодными. Еще ранее этого наморси т. Орлов, будучи командующим морскими силами Черного моря, утверждал, что комбинированные лодки типа «Ленинцы» не нужны для театра. Сейчас «Декабристы» показали себя хорошими лодками, «Ленинцы» - отличными. Тов. Орлов забыл и не любит, если вспоминают другие о том, что он категорически и несколько раз в письменном виде выступал против «Ленинцев» при их закладке. Одновременно были прекращены новые заказы на постройку торпедных катеров и заканчивалась только старая программа. Переделывался бесконечное количество раз проект лидера, который мы заложили с громадным запозданием, и который вступит в строй не ранее конца 1935 г. Было объявлено «дрянью» все, что делалось по старой программе, и начались искания новых типов кораблей. На практике такое поведение привело к физической и моральной демобилизации промышленности, которая загрузилась посторонними заказами, приостановив или максимально замедлив темпы по выполнению старой программы флота. Когда правительство, при протестах УВMC, вновь постановило в большом количестве строить «Щуки», сторожевики, торпедные катера, это явилось для промышленности полной неожиданностью. Началось новое собирание сил и новый разворот работ. Таким образом 1932 г., по вине УВМС, был полностью потерян для усиления морского флота.
...
Заключение
Бедные итоги судостроения за два с половиною года свидетельствуют о явном неблагополучии не только в промышленности. Систематическая проволочка в изысканиях и проектировании новых единиц требует пересмотра этого вопроса во всей широте. Авиапромышленность имеет ЦАГИ и ЦИАМ, оснащенные техникой и кадрами, которые дают не только законченные проекты, но вполне готовые и испытанные самолеты и моторы. Мы приготовили за время революции сотни квалифицированных инженеров. Судостроительная промышленность не имеет ни кадров, ни органа вроде ЦАГИ и ЦИАМа.
В Управлении военно-морских сил кораблестроение отделено от оружия. Отделено искусственно. Получается семь нянек, одна кивает на другую и никто не отвечает за проект, даже за наблюдение за своевременным выполнением. Это относится также и к наблюдению в промышленности за выполнением морских заказов. Жизнь неуклонно требует обратного соединения воедино этих отраслей, чтобы один человек, объединяя их, отвечал за все.
То, что правительство вынуждено заниматься в течение уже двух лет такими мелочами, как, например, заместительные цистерны на «Малютках» или бачки на подлодках типа «Щука», говорит о том, что не пора ли пересмотреть не только вопросы ответственности, но организацию и систему работы моряков.
Наконец, провал двух развернутых морских программ со времени всего с 11 июля 1931 г., а также задачи обороны на Дальнем Востоке вызывают со всей настоятельностью необходимость проработки такой судостроительной программы, выполнение которой в наикратчайший срок дало бы нам безопасность с моря на Востоке и в то же время обеспечивало бы нам развитие и накопление сил и средств для выполнения более расширенных оперативных оборонительных планов.
Зам. инспектора Военно-морских сил РККА П. Смирнов
http://istmat.info/node/48351
Бергстрем.
В 1934 г. морская авиация пережила очень приятный момент. Прежде всего морская авиация в широком масштабе заняла то место, которое ей должно принадлежать. Морская авиация в 1934 г. впервые была широко втянута в воздушноморские операции.
Наш командующий товарищ Кожанов говорил о недостатках, которые мы имели. Эти недостатки были результатом того, что до этого морская авиация никогда по-серьезному не занималась такими большими вопросами, как вопросы воздушно-морского боя. В первое время авиационные работники не представляли себе, как же проводить воздушно-морской бой. Это не укладывалось в голове у младших флагманов флота, но в процессе проведения различных игр и учений, которые нередко сопровождались демонстрацией действий бомб крупного калибра, мы видели как весь начсостав моря понемногу соглашался с тем, что авиация на сегодняшний день может выступить как очень серьезный противник морским кораблям.
К сожалению, мы имеем на сегодня еще большой недостаток, это - вопрос о том, какими же бомбами действовать в зависимости снаряда от мишени (цели), ответа на этот вопрос мы не получили.
Для получения ответа мы обязаны создать полигоны с броневыми мишенями, где будем иметь возможность испытывать дорогостоящие бомбы. То, что делаем сейчас - это недостаточно. Мы не знаем практически, что дает та или иная бомба при встрече с броней, а это создает большую путаницу. Спросите у авиационных работников, которые здесь сидят, чем атаковывать морские цели, и мнение у всех будет разное.
Самолеты, которые сейчас имеются на вооружении у нас, обладают скоростью порядка 200 км в час. Такая скорость нас удовлетворить не может. Нам нужны разведчики, имеющие скорость не меньше 300 км в час, иначе мы не можем решать задачи разведки с последующим нанесением удара противнику. Мы должны наносить свой удар как можно дальше от своих берегов, а для этого нужны хорошие разведывательные машины. В этом году технику этого дела мы освоили, умеем производить разведку, умеем передавать то, что видим, но все это недостаточно, повторяю, недостаточна скорость движения наших разведчиков, а это нас губит.
Мы не имеем даже опытных образцов пикирующих самолетов. А между тем мы знаем, что англичане в этом направлении сильно работают и занимаются вопросом о том, как бить корабли противника с пикирующих самолетов. Эти пикирующие самолеты имеют тем большее значение, что они являются и торпедоносителями. И вот мы не имеем мало-мальски приличного образца такой самолет. Более того, надо сказать, что те опыты, которые мы проводили с истребителями, опыты с пикирующими самолетами, опыты бомбометания пикирующих самолетов, эти опыты дали прекрасные результаты. Мы прямо можем сказать - зенитчики растерялись и прямо говорят - самое страшное для нас пикирующий самолет. Вывод: мы обязаны создать самолет - пикирующий бомбардировщик.
Мы имеем первоначальные результаты в области торпедометания. Мы этим вопросом занимались много. Надо сказать, что сперва мы не уделяли достаточного внимания этому вопросу, но впоследствии на это дело нажали и имеем кой-какие положительные результаты применения торпед. Но опять-таки этот важнейший род оружия, сложнейший род оружия находится в полной обезличке. Торпедами нас снабжает флот, самолетами - ВВС, а остальное снабжение дается какой-то третьей организацией. А в результате все нас снабжают, а мы по-старому без материальной части и этот важнейший род оружия не можем использовать. Люди, которые должны заниматься технически этим делом, к сожалению, мало занимаются этим делом и поэтому в этом деле не имеем достаточных результатов.
РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 51. Л. 332-335.
Кожанов.
Я считаю себя обязанным доложить наркому о выполнении новой задачи приказа № 0101, новой задачи, которая именуется как «новые формы воздушно-морского боя».
Начальствующий состав Морских сил в течение года добросовестно и напряженно работал над этой чрезвычайно важной задачей приказа № 0101. Проведено значительное количество игр, разработок, отработок, наставлений, отдельных малых и больших отрядных учений. В конце концов, вся боевая подготовка 1934 г. сводилась к работе, к творческой работе начсостава над этой задачей. Но работа еще далеко не закончена и в отдельных случаях происходят поиски решения поставленных задач.
Пути, по которым мы шли в развитии этой основной задачи, сводились в первую очередь к отработке самостоятельного авиационного удара против однородного, а затем маневренного соединения флота в открытом море. Затем - к отработке мощного подводного удара во взаимодействии с авиацией, далее к отработке тактики всех остальных элементов Морских сил с учетом влияния этих основных ударов. Понятно, что не только этими операциями, боями Морские силы занимались, но вышеуказанные являлись основными для начсостава Морских сил Черного моря.
Совершенно естественно, что, когда речь идет о новых формах воздушно-морского боя, все наше внимание первоначально было направлено на оперативно-тактические возможности нашей морской и сухопутной авиации. К великому сожалению, мы должны были констатировать, что авиация вовсе не подготовлена к удару против такой мощной и маневренной крепости, каким является флот. В лучшем случае они «налетали» и «бомбили» или, просто говоря, плавали над флотом, но совершенно отсутствовал какой-либо организованный и мощный удар авиации по флоту.
Прежде всего мы считали необходимым, что до нанесения основного удара для выполнения задачи уничтожить линейный корабль или крейсер - необходимо организовать помощь авиации предварительным ударом до решения основного удара. Прежде всего нам нужно было задушить зенитную артиллерию - столь мощную на флоте. Если взять заграничные корабли, например, вашингтонские крейсера, то они имеют от 8 до 16 ЮО-мм пушек, а если мы примем во внимание всю эскадру, весь флот, это огромное количество мощных зенитных артиллерийских средств на флоте. Совершенно естественно мы должны первоначально задушить, задавить зенитный огонь эскадры, затем расстроить порядки флота, расстроить боевое управление, а затем уже наносить сильный и мощный удар основной тяжелой авиацией. Это заставляло нас в обеспечивающем ударе применять самое разнообразное оружие авиации. Мы должны были расстраивать порядки флота прежде всего комбинированным ударом, высоким и низким торпедометанием. Это является самым лучшим средством для расстройства порядков флота. Зенитную артиллерию необходимо подавлять таким очень важным средством как раппы, химия. Затем весь этот обеспечивающий удар с большим количеством самолетов требовал применение дымовой завесы для того, чтобы ограничить, стеснить маневр флота. И затем приступали к нанесению основного удара по флоту.
Как вы знаете, народный комиссар в своем приказе по Балтфлоту[1] (тоже относится и к Черноморскому флоту) не считал правильным в строях со значительным количеством самолетов производить атаку эскадры в составе линейных кораблей, крейсеров, т.е. с мощными зенитными средствами и с такой маневренностью, какой обладает флот. Это заставило нас совершенно изменить порядки и строй самой авиации, наносить удар с разных направлений, с разных высот. И, несмотря на огромную работу по отработке самостоятельного удара авиации, все же мы считаем, что авиация еще не отработала мощного и организованного удара по флоту, не отработала потому, что она имеет еще ряд крупных недостатков. Прежде всего - нечеткая отработка как главного, так и обеспечивающего удара, в том числе и техники удара. Тогда как здесь нужно большое искусство, часто все сводится к простому «плаванию» над флотом.
Затем недостатки в области развертывания. Как правило, флот видит авиацию на расстоянии 100-110 кабельтовых, это слишком большое расстояние, которое дает возможность флоту быстро развернуться для боя или совершить отход. Казалось нам в момент проведения учения, что флот имеет даже большую скорость, чем авиация в развертывании, переразвертывании при нанесении сосредоточенного удара авиацией. Это происходило потому, что авиация не может у нас перестраиваться. Как правило, она тащит за собой слишком большой хвост и циркуляция на 90, 18ОЕ занимает слишком большое время. Авиация должна уметь перестраиваться одновременно, а не последовательно в больших массах самолетов. Этим мы значительно увеличим маневренность авиации при развертывании. Совершенно отдельно стоит вопрос о неумении скрытно производить развертывание.
Затем нашим недостатком является слабая отработка ночных действий авиации и особенно атаки непосредственно на флот. Здесь непочатый край работы, но мы совершенно не приступили к этому. Мы только отработали боевое управление с отдельными самолетами, а атаку на флот ночью, как это отработано в дневных условиях, мы считать это отработанным не можем. Наконец, несмотря на большую работу в области боевого управления, в этом самостоятельном ударе авиации по флоту боевое управление все же является слабым. Я говорю, несмотря на то, что все воздушные начальники низших и высших рангов управляли непосредственно авиацией в воздухе и бою, даже нам приходилось и морских, как общевойсковых начальников, таких как командиров бригад подводных лодок, командиров бригад торпедных катеров, сажать непосредственно на самолеты и управлять ударом авиационным и подводным. И все же мы считаем, что, несмотря на отдельную связь, которая имеется в 106-й, 107-й бригадах все же боевое управление нельзя считать достаточно отработанным. Нам необходимо провести ряд опытных учений по выяснению эффективности авиационного оружия по флоту.
Мне известна очень большая работа и большое количество опытных учений, которые в текущем году проводились в Севастополе промышленностью и товарищем Алкснисом. Их результаты убеждают меня в том, что необходимо провести ряд опытных учений для выяснения эффективности нашего оружия против флота. Это, в свою очередь, будет влиять на тактику авиации и в частности на самостоятельный удар авиации по флоту.
Понятно, мы отработали не только самостоятельный удар авиации, но и его взаимодействие с подводными лодками, с торпедными катерами. Этот тип операции проводили и в 1934 г., и в 1932 г., и в ряде предыдущих годов.
Теперь о другом средстве борьбы на море - подводном оружии, мощном, скрытом, автономном, но вместе с тем тихоходном и недальнозорком. Я на прошлом пленуме РВС СССР выступал с необходимостью начать работу над групповым использованием подводных лодок. В этом году мы проделали ряд отрядных учений по использованию групп подводных лодок по флоту. Группы составлялись в две-три лодки. Практика показала возможность группового использования подводных лодок. Понятно, групповое использование подводных лодок не есть единственная форма использования подводных лодок. Работа в 1934 г. меня убедила в том, что это дело и в 1935 г. надо продолжать.
Я считаю необходимым в 1935 г. перейти к групповому использованию подводных лодок ночью. Я считаю, что подводные лодки ночью являются самым мощным средством для слабейшей стороны особенно, если взять такой важный театр, как дальневосточный. В самом деле подводные лодки так же как и миноносцы идут ночью в соединении по 3 по 4 штуки, направляемые авиацией, и при скрытом и близком подходе к противнику они могут нанести сильный удар по надводному флоту. А если взять, например, Дальний Восток, - это единственное средство борьбы ночью. Поэтому мы должны в 1935 г. перейти на групповое использование подводных лодок ночью. Понятно, что вся эта сложная обстановка на море в связи с новыми формами воздушно-морского боя не может не повлиять на общую тактику всех остальных элементов Морских сил. Эти два мощных средства на море заставили прежде всего флот рассредоточивать свои порядки - строи. Я думаю, что теперь уже отнесены в область придания длинные кильватерные колонны и сомкнутые ордера, которые мы строили главным образом против надводного и подводного флота. Теперь мы должны перейти к рассредоточенным порядкам флота. На Черном море даже выработаны ордера, которые называются просто зенитными ордерами.
Кроме того, мы должны значительно увеличить ночные действия всех элементов Морских сил. Мы должны увеличить скрытность и быстроту марша-маневра развертывания Морских сил, значительно увеличить охрану мелкими кораблями и самолетами флота. Новые усложненные формы боя не могут не влиять, хотя в меньшей степени, на береговую оборону и прежде всего на подготовку наших батарей к воздушной обороне. Мы обнаружили, что наши батареи совершенно не организованы и не способны на организованную противовоздушную оборону со стороны батарей береговой обороны.
Я не имею времени остановиться на ПВО, но скажу, что противовоздушная оборона не вошла еще во всю практику боевой подготовки Морских сил, как крупнейшая и серьезнейшая операция для любого корабля, соединения и, наконец, для всех Морских сил.
Таким образом я считаю нужным поставить те же самые задачи, которые стоят в приказе № 0101, выпятив, дополнив, поставив на соответствующее место роль и значение подводных лодок.
РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 51. Л. 322-327.
Военный совет при НКО СССР. Декабрь 1934 г.: Документы и материалы. - М. : "РОССПЭН", 2007. С. 269-310
http://istmat.info/node/32594
и очередной ролик Мирослава Морозова
Click to viewо предшествующих - https://mina030.livejournal.com/15094.html