Катастрофа на Стоходе: кто виноват?
15 июля 1916 года, сто лет назад, произведя перегруппировку и подтянув резервы, Русская Армия начала новое наступление на Ковель, пытаясь развить успех Брусиловского прорыва. На сей раз главным был признан именно удар Юго-Западного фронта, тем более, что командование двух других - Северного и Западного - сполна обнаружило свою несостоятельность. Резервы начали перебрасываться к Брусилову. В частности, в его распоряжение прибыла Гвардия, пребывавшая с ноября 1915 года в резерве Верховного Главнокомандующего. И именно для гвардейских полков новое наступление обернулось самым настоящим избиением.
В ходе боевых действий в Восточной Пруссии и Литве в 1914 - 1915 годах гвардия потеряла более 50 % своего личного состава. Немудрено, что Николай Второй вывел эти элитные войска в резерв, как только принял на себя верховное главнокомандование [1]. Причин для такого шага было две (и обе опровергают устоявшийся стереотип о Николае Втором как о недалёком человеке, плохо понимавшем в военных вопросах). Во-первых, в Лейб-Гвардию всегда назначали самых отборных солдат. Ещё более элитарным был офицерский корпус: попасть на командную должность в любой из гвардейских полков можно было лишь отличникам учёбы в военных училищах, которым при выходе предоставлялось право самим избирать место службы. А поскольку номенклатура командных должностей в Гвардии была ограничена, а в полках всячески поощрялся и укреплялся дух полкового патриотизма [2], то карьеристов в погонах среди гвардейцев также не наблюдалось. Это были идейные бойцы, готовые умереть, но выполнить данный им приказ. Сохранить столь ценный кадр для последующих боёв, чтобы потом в нужный момент бросить его на развитие успешного наступления - такое было бы поставлено в заслугу любому главнокомандующему. Но в судьбу Николая Второго и в восприятие его образа последующими поколениями трагическим образом вмешалась революция. И во-вторых, гвардия была лично предана монарху. И в случае массовых беспорядков в тылу могла бы постоять за императора и его власть. Многие историки убеждены: если бы Гвардия не оказалась столь сильно потрёпана в боях 1916 года, то у февральской революции не было шансов на успех [3]. Увы, история не знает сослагательного наклонения...
За время нахождения в резерве Гвардия успела пополнить свои ряды. Причём не только за счёт призывников - возвращались в строй родных полков, батальонов и батарей раненые гвардейцы. Сложнее, как пишут Тихомиров и Чапкевич [4], обстояло дело с офицерским составом: убыль офицерских кадров не подлежала восполнению за столь короткое время. В основном приток новых офицеров шёл за счёт ускоренных курсов военных училищ, что не могло не сказаться на качестве комсостава.
Гвардия претерпела реорганизацию. Её пехота, прежде составлявшая единый корпус, была разделена на два пехотных корпуса двухдивизионного состава. Отдельная Гвардейская кавалерийская бригада была увеличена до дивизии, и вместе с 1-й и 2-й гвардейскими кавдивизиями, существовавшими прежде, образовала гвардейский кавкорпус. Три гвардейских корпуса Брусилов дополнил несколькими армейскими полками и назвал получившееся объединение Особой Армией.
12 июня 1916 года гвардия получила приказ грузиться в эшелоны и отправляться на Юго-Западный фронт в район Ровно и Луцка. В полках царил необычайный подъём, как офицеры, так и солдаты рвались послужить Отечеству и государю, вновь скрестить оружие с врагом, попирающим русскую землю [5]. 15 июля Гвардия пошла в наступление. Основной удар наносился частями 2-го Гвардейского пехотного корпуса в составе 3-й Лейб-Гвардии пехотной (Лейб-Гвардии Литовский, Кексгольмский, Петроградский и Волынский полки) и Лейб-Гвардии Стрелковой дивизий. На острие атаки шёл Лейб-Гвардии Кексгольмский полк [6]. Гвардия имела приказ форсировать реку Стоход и наступать через Кухарский лес на Ковель, на который одновременно с севера и востока нацеливалась 3-я общевойсковая армия. Артиллерийская подготовка продолжалась семь с половиной часов, проделала проходы в проволочных заграждениях и подавила огневые точки австро-германцев. После чего настал черёд пехоты. Кексгольмцы пошли вперёд и успешно овладели двумя линиями обороны противника и н/п Трыстень. К слову, атаку головного батальона возглавлял будущий герой Белого Движения и командир прославленной Дроздовской дивизии В.К. Витковский [7]. Одновременно гвардейские стрелки также овладели несколькими населёнными пунктами и захватили множество трофеев.
В.К. Витковский
1-й Гвардейский пехотный корпус (в его состав входила знаменитая Петровская бригада - Преображенский и Семёновский полки) наносил вспомогательный удар, имея задачу обеспечить переправу через Стоход. На его долю тоже выпали тяжёлые бои. Батальоны шли в атаку "по-гвардейски" - решительно, напористо, нередко в полный рост. На груди офицеров были полковые нагрудные знаки, на гимнастёрках солдат - отличительные гвардейские канты. Знаменитые историки Русской Армии И. Ульянов и О. Леонов пишут, что рукопашных гвардейских атак враг не выдерживал никогда: в гвардейскую тяжёлую пехоту отбирали солдат исполинского роста и богатырской силы, которые могли запросто, поддев противника на штык, перебросить его через голову. Среди преображенцев солдат ростом 1,95 метра слыл "малышом" - большинство пехотинцев Петровской бригады имели рост выше двух метров [8]. Проблема состояла в том, чтобы довести войска до рукопашной схватки. На фронте 1-го Гвардейского корпуса подавить огневые точки противника не удалось, кроме того, наступать пришлось через сильно заболоченную местность, и отборные пехотинцы, гордость русской армии, гибли понапрасну, проваливаясь в трясину. В этих боях отличились Лейб-Гвардии Преображенский и Финляндский полки, а в их составе - будущие герои Гражданской войны А.П. Кутепов и Я.А. Слащов.
А.П. Кутепов в годы Первой Мировой войны командовал Преображенским полком
Я.А. Слащов
К 19-му июля гвардии удалось захватить несколько плацдармов на северном берегу Стохода, но резервы гвардейской пехоты оказались исчерпаны. Командующий же гвардейским отрядом генерал Безобразов наотрез отказался спешить гвардейскую кавалерию и двинуть её на помощь захлебнувшемуся наступлению своей пехоты. Гвардия оказалась не просто в позиционном тупике. Её наступление немцы остановили в заболоченной пойме Стохода, где не представлялось возможным даже отрыть сколь-нибудь эффективные окопы для защиты от вражеского огня. А немцы, ввиду продолжавшейся пассивности Западного фронта, продолжали перебрасывать под Ковель подкрепления. И огонь не ослабевал, выкашивая элиту Императорской Армии.
Тем не менее, Алексеев продолжал гнать гвардию в новое наступление. 26 июля гвардейские полки попытались нанести удар юго-восточнее Кухарского леса, но были отбиты. 3 сентября (опять-таки по инициативе Алексеева!) с атаки деревень Бубнов, Свинюха и Корытница началось новое наступление гвардии на Ковель. Как и следовало ожидать, и это наступление захлебнулось. Но лишь после того, как 19 сентября с огромными потерями захлебнулось четвёртое наступление гвардии на Ковель, и стало понятно, что дальнейшие бессмысленные атаки приведут только к полному истреблению гвардии, Ставка приняла, наконец, решение остановить бесполезные атаки и перейти к позиционной войне [9].
Картина Павла Рыженко, посвящённая боям на Стоходе. Конечно, потери гвардии на ней показаны несколько утрированно.
Но не намного. А вот медицинская помощь раненым гвардейцам во время этих боёв зачастую не оказывалась.
Почему это произошло? Почему захлебнулось наступление отборных русских частей на Ковель, так и не достигнув сколь-нибудь значительных результатов? Кто виноват в громадных потерях гвардейских корпусов, практически истреблённых в бессмысленных атаках, расстрелянных в болотах на Стоходе? Командующий Юго-Западным фронтом Брусилов так отвечает на этот вопрос: "Прибывший на подкрепление моего правого фланга гвардейский отряд, великолепный по составу офицеров и солдат, очень самолюбивых и обладавших высоким боевым духом, терпел значительный урон без пользы для дела потому, что их высшие начальники не соответствовали своему назначению. Находясь долго в резерве, они отстали от своих армейских товарищей в технике управления войсками при современной боевой обстановке, и позиционная война, которая за это время выработала очень много своеобразных сноровок, им была неизвестна. Во время же самых боевых действий начать знакомиться со своим делом - поздно, тем более что противник был опытный. Сам командующий Особой армией генерал-адъютант Безобразов был человек честный, твердый, но ума ограниченного и невероятно упрямый. Его начальник штаба, граф Н. Н. Игнатьев, штабной службы совершенно не знал, о службе Генерального штаба понятия не имел... Командир 1-го гвардейского корпуса великий князь Павел Александрович был благороднейший человек, лично безусловно храбрый, но в военном деле решительно ничего не понимал; командир 2-го гвардейского корпуса Раух, человек умный и знающий, обладал одним громадным для воина недостатком: его нервы совсем не выносили выстрелов, и, находясь в опасности, он терял присутствие духа и лишался возможности распоряжаться" [10]. Далее он указывает на то, что неоднократно обращался к Алексееву с просьбой сменить негодных военачальников, однако, командование Гвардии находилось в личном ведении императора. Николай Второй согласился с выводами Брусилова - после боёв на Стоходе генерал Безобразов был отстранен от командования Особой Армией и заменён генералом В.И. Гурко, сыном прославленного полководца 1877 года. Можно было бы согласиться с этим выводом и нам - если бы не два обстоятельства.
Первое - это воспоминания генерал-квартирмейстера Гвардии Б.В. Геруа, на которые ссылаются авторы статьи в "Родине" [11]. И он указывает на следующий любопытный факт: "С грустью и недоумением взглянули мы на поле нашей будущей атаки. Сначала открытая и плоская как ладонь полоса Суходольских болот, необходимость форсировать реку, а затем лесисто-болотистые дефиле, которые тянулись до самого Ковеля и которые можно было защищать с малыми силами с достаточным числом пулемётов и орудий против превосходящих сил". Причём на подготовку наступления штаб фронта давал всего пять дней. И если неудачная организация наступления - на совести гвардейского командования, то выбор направления удара - явный прокол командования Юго-Западного фронта с Брусиловым во главе. Поэтому и ехидничает "Досье-коллекция" в ответ на мемуары Брусилова: "Самого себя к этим "высшим начальникам" генерал Брусилов не относил".
Карта боёв на Стоходе
Б.В. Геруа, генерал-квартирмейстер гвардии
Гвардия была отправлена атаковать с самого трудного направления. Была ли в этом военная необходимость? Безусловно, лучшие части послали на самый сложный участок, тем более, что удар на Ковель с юга был кратчайшим направлением. Но... стоило ли вообще атаковать Ковель с этого направления? Не лучше ли было подкрепить гвардией наступление 3-й армии, держа её в качестве резерва для развития наступления? Ведь в этом случае немецко-австрийские войска, выбитые из Ковеля, сбрасывались бы именно в те самые болота, в которых немецкая артиллерия похоронила остатки русской гвардейской пехоты. Русские и немцы поменялись бы местами.
Так что же - в гибели русской гвардии на Стоходе виноват Брусилов, пославший её на убой во имя грядущей февральской революции (которую Брусилов всецело поддержал)? Или всё-таки не Брусилов? Стоит вспомнить второй момент. Когда стало ясно, что гвардейское наступление выдохлось, приказы о продолжении атак шли не от Брусилова, а непосредственно из Ставки, от Алексеева. Именно Алексеев гнал гвардейскую пехоту на убой до самого 19 сентября, когда, наконец, поступил приказ остановить бессмысленные атаки. И Алексеев же требовал от Брусилова продолжения атак на Ковель. Так значит, злым гением, принёсшим цвет Императорской Армии в жертву революции, был именно он, начальник штаба Ставки?
И всё же нельзя снять ответственности с Безобразова за то, что он не подчинился приказу фронта и не послал гвардейскую кавалерию в подкрепление захлебнувшихся атак пехотных корпусов. Как знать - если бы спешенные кавалеристы вовремя пришли на помощь, роковой Ковель был бы взят ещё в июле?
Кто же всё-таки виноват в трагедии на Стоходе? У меня нет на этот вопрос однозначного ответа. Давайте вместе подумаем над этим.
_______________________________________________________
Примечания
[1] Тихомиров А., Чапкевич Е. Братская могила на болоте. // Родина, № 11, 2000. - с. 35 - 38.
[2] Переходить из полка в полк считалось дурным тоном, что существенно затрудняло карьерный рост. Поэтому типичный гвардейский офицер - это офицер по призванию, готовый служить "не за звания и не за ордена". О традициях гвардейских полков в царствование Николая Второго - см.: Марыняк А. Погибнуть или победить // Родина, № 11, 2000. - с. 108 - 114.
[3] См. напр.: Досье-коллекция. Первая Мировая. - № 9. "Гвардия". - 2014. - с. 31.
[4] Тихомиров А., Чапкевич Е. Указ. соч.
[5] Любители поразглагольствовать о "ненужности" для России Первой Мировой войны напрочь игнорируют тот факт, что 1915 - 1916 гг. значительные территории Российской Империи оказались под немецкой и австрийской оккупацией, и что захват этих (и рядя других) российских территорий изначально расценивался Германией как одна из главных целей войны.
[6] К слову, получивший статус гвардейского только при Николае Втором, и потому - особенно ему преданный.
[7] Тихомиров А., Чапкевич Е. Указ. соч.
[8] Леонов О.Г., Ульянов И.Э. Регулярная пехота 1855 - 1918. - М.: АСТ, 1998.
[9] Тихомиров А., Чапкевич Е. Указ. соч.
[10] Брусилов А.А. Мои воспоминания. - М.: Эксмо, 2013. - с. 257 - 258.
[11] Тихомиров А., Чапкевич Е. Указ. соч.
В ходе боевых действий в Восточной Пруссии и Литве в 1914 - 1915 годах гвардия потеряла более 50 % своего личного состава. Немудрено, что Николай Второй вывел эти элитные войска в резерв, как только принял на себя верховное главнокомандование [1]. Причин для такого шага было две (и обе опровергают устоявшийся стереотип о Николае Втором как о недалёком человеке, плохо понимавшем в военных вопросах). Во-первых, в Лейб-Гвардию всегда назначали самых отборных солдат. Ещё более элитарным был офицерский корпус: попасть на командную должность в любой из гвардейских полков можно было лишь отличникам учёбы в военных училищах, которым при выходе предоставлялось право самим избирать место службы. А поскольку номенклатура командных должностей в Гвардии была ограничена, а в полках всячески поощрялся и укреплялся дух полкового патриотизма [2], то карьеристов в погонах среди гвардейцев также не наблюдалось. Это были идейные бойцы, готовые умереть, но выполнить данный им приказ. Сохранить столь ценный кадр для последующих боёв, чтобы потом в нужный момент бросить его на развитие успешного наступления - такое было бы поставлено в заслугу любому главнокомандующему. Но в судьбу Николая Второго и в восприятие его образа последующими поколениями трагическим образом вмешалась революция. И во-вторых, гвардия была лично предана монарху. И в случае массовых беспорядков в тылу могла бы постоять за императора и его власть. Многие историки убеждены: если бы Гвардия не оказалась столь сильно потрёпана в боях 1916 года, то у февральской революции не было шансов на успех [3]. Увы, история не знает сослагательного наклонения...
За время нахождения в резерве Гвардия успела пополнить свои ряды. Причём не только за счёт призывников - возвращались в строй родных полков, батальонов и батарей раненые гвардейцы. Сложнее, как пишут Тихомиров и Чапкевич [4], обстояло дело с офицерским составом: убыль офицерских кадров не подлежала восполнению за столь короткое время. В основном приток новых офицеров шёл за счёт ускоренных курсов военных училищ, что не могло не сказаться на качестве комсостава.
Гвардия претерпела реорганизацию. Её пехота, прежде составлявшая единый корпус, была разделена на два пехотных корпуса двухдивизионного состава. Отдельная Гвардейская кавалерийская бригада была увеличена до дивизии, и вместе с 1-й и 2-й гвардейскими кавдивизиями, существовавшими прежде, образовала гвардейский кавкорпус. Три гвардейских корпуса Брусилов дополнил несколькими армейскими полками и назвал получившееся объединение Особой Армией.
12 июня 1916 года гвардия получила приказ грузиться в эшелоны и отправляться на Юго-Западный фронт в район Ровно и Луцка. В полках царил необычайный подъём, как офицеры, так и солдаты рвались послужить Отечеству и государю, вновь скрестить оружие с врагом, попирающим русскую землю [5]. 15 июля Гвардия пошла в наступление. Основной удар наносился частями 2-го Гвардейского пехотного корпуса в составе 3-й Лейб-Гвардии пехотной (Лейб-Гвардии Литовский, Кексгольмский, Петроградский и Волынский полки) и Лейб-Гвардии Стрелковой дивизий. На острие атаки шёл Лейб-Гвардии Кексгольмский полк [6]. Гвардия имела приказ форсировать реку Стоход и наступать через Кухарский лес на Ковель, на который одновременно с севера и востока нацеливалась 3-я общевойсковая армия. Артиллерийская подготовка продолжалась семь с половиной часов, проделала проходы в проволочных заграждениях и подавила огневые точки австро-германцев. После чего настал черёд пехоты. Кексгольмцы пошли вперёд и успешно овладели двумя линиями обороны противника и н/п Трыстень. К слову, атаку головного батальона возглавлял будущий герой Белого Движения и командир прославленной Дроздовской дивизии В.К. Витковский [7]. Одновременно гвардейские стрелки также овладели несколькими населёнными пунктами и захватили множество трофеев.
В.К. Витковский
1-й Гвардейский пехотный корпус (в его состав входила знаменитая Петровская бригада - Преображенский и Семёновский полки) наносил вспомогательный удар, имея задачу обеспечить переправу через Стоход. На его долю тоже выпали тяжёлые бои. Батальоны шли в атаку "по-гвардейски" - решительно, напористо, нередко в полный рост. На груди офицеров были полковые нагрудные знаки, на гимнастёрках солдат - отличительные гвардейские канты. Знаменитые историки Русской Армии И. Ульянов и О. Леонов пишут, что рукопашных гвардейских атак враг не выдерживал никогда: в гвардейскую тяжёлую пехоту отбирали солдат исполинского роста и богатырской силы, которые могли запросто, поддев противника на штык, перебросить его через голову. Среди преображенцев солдат ростом 1,95 метра слыл "малышом" - большинство пехотинцев Петровской бригады имели рост выше двух метров [8]. Проблема состояла в том, чтобы довести войска до рукопашной схватки. На фронте 1-го Гвардейского корпуса подавить огневые точки противника не удалось, кроме того, наступать пришлось через сильно заболоченную местность, и отборные пехотинцы, гордость русской армии, гибли понапрасну, проваливаясь в трясину. В этих боях отличились Лейб-Гвардии Преображенский и Финляндский полки, а в их составе - будущие герои Гражданской войны А.П. Кутепов и Я.А. Слащов.
А.П. Кутепов в годы Первой Мировой войны командовал Преображенским полком
Я.А. Слащов
К 19-му июля гвардии удалось захватить несколько плацдармов на северном берегу Стохода, но резервы гвардейской пехоты оказались исчерпаны. Командующий же гвардейским отрядом генерал Безобразов наотрез отказался спешить гвардейскую кавалерию и двинуть её на помощь захлебнувшемуся наступлению своей пехоты. Гвардия оказалась не просто в позиционном тупике. Её наступление немцы остановили в заболоченной пойме Стохода, где не представлялось возможным даже отрыть сколь-нибудь эффективные окопы для защиты от вражеского огня. А немцы, ввиду продолжавшейся пассивности Западного фронта, продолжали перебрасывать под Ковель подкрепления. И огонь не ослабевал, выкашивая элиту Императорской Армии.
Тем не менее, Алексеев продолжал гнать гвардию в новое наступление. 26 июля гвардейские полки попытались нанести удар юго-восточнее Кухарского леса, но были отбиты. 3 сентября (опять-таки по инициативе Алексеева!) с атаки деревень Бубнов, Свинюха и Корытница началось новое наступление гвардии на Ковель. Как и следовало ожидать, и это наступление захлебнулось. Но лишь после того, как 19 сентября с огромными потерями захлебнулось четвёртое наступление гвардии на Ковель, и стало понятно, что дальнейшие бессмысленные атаки приведут только к полному истреблению гвардии, Ставка приняла, наконец, решение остановить бесполезные атаки и перейти к позиционной войне [9].
Картина Павла Рыженко, посвящённая боям на Стоходе. Конечно, потери гвардии на ней показаны несколько утрированно.
Но не намного. А вот медицинская помощь раненым гвардейцам во время этих боёв зачастую не оказывалась.
Почему это произошло? Почему захлебнулось наступление отборных русских частей на Ковель, так и не достигнув сколь-нибудь значительных результатов? Кто виноват в громадных потерях гвардейских корпусов, практически истреблённых в бессмысленных атаках, расстрелянных в болотах на Стоходе? Командующий Юго-Западным фронтом Брусилов так отвечает на этот вопрос: "Прибывший на подкрепление моего правого фланга гвардейский отряд, великолепный по составу офицеров и солдат, очень самолюбивых и обладавших высоким боевым духом, терпел значительный урон без пользы для дела потому, что их высшие начальники не соответствовали своему назначению. Находясь долго в резерве, они отстали от своих армейских товарищей в технике управления войсками при современной боевой обстановке, и позиционная война, которая за это время выработала очень много своеобразных сноровок, им была неизвестна. Во время же самых боевых действий начать знакомиться со своим делом - поздно, тем более что противник был опытный. Сам командующий Особой армией генерал-адъютант Безобразов был человек честный, твердый, но ума ограниченного и невероятно упрямый. Его начальник штаба, граф Н. Н. Игнатьев, штабной службы совершенно не знал, о службе Генерального штаба понятия не имел... Командир 1-го гвардейского корпуса великий князь Павел Александрович был благороднейший человек, лично безусловно храбрый, но в военном деле решительно ничего не понимал; командир 2-го гвардейского корпуса Раух, человек умный и знающий, обладал одним громадным для воина недостатком: его нервы совсем не выносили выстрелов, и, находясь в опасности, он терял присутствие духа и лишался возможности распоряжаться" [10]. Далее он указывает на то, что неоднократно обращался к Алексееву с просьбой сменить негодных военачальников, однако, командование Гвардии находилось в личном ведении императора. Николай Второй согласился с выводами Брусилова - после боёв на Стоходе генерал Безобразов был отстранен от командования Особой Армией и заменён генералом В.И. Гурко, сыном прославленного полководца 1877 года. Можно было бы согласиться с этим выводом и нам - если бы не два обстоятельства.
Первое - это воспоминания генерал-квартирмейстера Гвардии Б.В. Геруа, на которые ссылаются авторы статьи в "Родине" [11]. И он указывает на следующий любопытный факт: "С грустью и недоумением взглянули мы на поле нашей будущей атаки. Сначала открытая и плоская как ладонь полоса Суходольских болот, необходимость форсировать реку, а затем лесисто-болотистые дефиле, которые тянулись до самого Ковеля и которые можно было защищать с малыми силами с достаточным числом пулемётов и орудий против превосходящих сил". Причём на подготовку наступления штаб фронта давал всего пять дней. И если неудачная организация наступления - на совести гвардейского командования, то выбор направления удара - явный прокол командования Юго-Западного фронта с Брусиловым во главе. Поэтому и ехидничает "Досье-коллекция" в ответ на мемуары Брусилова: "Самого себя к этим "высшим начальникам" генерал Брусилов не относил".
Карта боёв на Стоходе
Б.В. Геруа, генерал-квартирмейстер гвардии
Гвардия была отправлена атаковать с самого трудного направления. Была ли в этом военная необходимость? Безусловно, лучшие части послали на самый сложный участок, тем более, что удар на Ковель с юга был кратчайшим направлением. Но... стоило ли вообще атаковать Ковель с этого направления? Не лучше ли было подкрепить гвардией наступление 3-й армии, держа её в качестве резерва для развития наступления? Ведь в этом случае немецко-австрийские войска, выбитые из Ковеля, сбрасывались бы именно в те самые болота, в которых немецкая артиллерия похоронила остатки русской гвардейской пехоты. Русские и немцы поменялись бы местами.
Так что же - в гибели русской гвардии на Стоходе виноват Брусилов, пославший её на убой во имя грядущей февральской революции (которую Брусилов всецело поддержал)? Или всё-таки не Брусилов? Стоит вспомнить второй момент. Когда стало ясно, что гвардейское наступление выдохлось, приказы о продолжении атак шли не от Брусилова, а непосредственно из Ставки, от Алексеева. Именно Алексеев гнал гвардейскую пехоту на убой до самого 19 сентября, когда, наконец, поступил приказ остановить бессмысленные атаки. И Алексеев же требовал от Брусилова продолжения атак на Ковель. Так значит, злым гением, принёсшим цвет Императорской Армии в жертву революции, был именно он, начальник штаба Ставки?
И всё же нельзя снять ответственности с Безобразова за то, что он не подчинился приказу фронта и не послал гвардейскую кавалерию в подкрепление захлебнувшихся атак пехотных корпусов. Как знать - если бы спешенные кавалеристы вовремя пришли на помощь, роковой Ковель был бы взят ещё в июле?
Кто же всё-таки виноват в трагедии на Стоходе? У меня нет на этот вопрос однозначного ответа. Давайте вместе подумаем над этим.
_______________________________________________________
Примечания
[1] Тихомиров А., Чапкевич Е. Братская могила на болоте. // Родина, № 11, 2000. - с. 35 - 38.
[2] Переходить из полка в полк считалось дурным тоном, что существенно затрудняло карьерный рост. Поэтому типичный гвардейский офицер - это офицер по призванию, готовый служить "не за звания и не за ордена". О традициях гвардейских полков в царствование Николая Второго - см.: Марыняк А. Погибнуть или победить // Родина, № 11, 2000. - с. 108 - 114.
[3] См. напр.: Досье-коллекция. Первая Мировая. - № 9. "Гвардия". - 2014. - с. 31.
[4] Тихомиров А., Чапкевич Е. Указ. соч.
[5] Любители поразглагольствовать о "ненужности" для России Первой Мировой войны напрочь игнорируют тот факт, что 1915 - 1916 гг. значительные территории Российской Империи оказались под немецкой и австрийской оккупацией, и что захват этих (и рядя других) российских территорий изначально расценивался Германией как одна из главных целей войны.
[6] К слову, получивший статус гвардейского только при Николае Втором, и потому - особенно ему преданный.
[7] Тихомиров А., Чапкевич Е. Указ. соч.
[8] Леонов О.Г., Ульянов И.Э. Регулярная пехота 1855 - 1918. - М.: АСТ, 1998.
[9] Тихомиров А., Чапкевич Е. Указ. соч.
[10] Брусилов А.А. Мои воспоминания. - М.: Эксмо, 2013. - с. 257 - 258.
[11] Тихомиров А., Чапкевич Е. Указ. соч.