Выпуск 216. Борьба с нахаловками.
Каждый сейчас сможет проверить, достиг ли он уровня жизни, запланированного для всех нас г. Ульяновым. Ленин мыслил комнатами (квадратные метры возникли позже). Комнат у городских жителей старой России было слишком много, считал вождь, поэтому следовало реквизировать излишки и расселять новых жителей в реквизированные квартиры так чтобы жильцов в квартире, было на одного больше, чем комнат.
Первая волна переселения рабочих и записанных в трудящиеся городских низов в новые дома сопровождалась отстранением от дел прежних управляющих городским хозяйством. Отсутствие управления, нехватка топлива и варварское отношение новых жильцов к «господской» обстановке быстро привели крупные города к коммунальной катастрофе. В 1921 г. в Москве непригодными для проживания считались 37% домов.
В этой связи после окончания гражданской войны в целях восстановления жилищного фонда декретами СНК было разрешено (с рядом ограничений) частное жилищное строительство, возобновлены сделки с недвижимостью, проведена частичная демуниципализация мелких экономически неэффективных домов, а также изменены формы управления домами. Самой массовой формой управления стали жилищные товарищества.
Однако Индустриализация до крайности обострила жилищную проблему в СССР. Так, по переписи 1923 г. жилищная норма городского населения СССР составляла 13 кв. аршин (ок. 6,5 кв.м). В результате «ускоренной индустриализации» городское население к 1935 году увеличилось на 13,9 млн. человек, за это время было построено 23 млн. кв.м. жилья, что означало уменьшение средней нормы жилья до 4,7 кв.м по стране. Но в новых индустриальных центрах ситуация была ещё плачевнее.
К концу 1930-х жилищная проблема в СССР обострилась настолько, что люди в буквальном смысле начали рыть норы в железнодорожных насыпях. В 1939 году НКВД совместно с Наркоматом путей сообщения провело спецоперацию по ликвидации такого самостроя. От железных дорог выселили тогда более 300 тыс. человек.
К примеру, в промышленных городах Урала норма жилья составляла в 1932 г. 3,5 кв.м (от 4,2 кв.м в Свердловске до 1,8 кв.м в Магнитогорске - вдумайтесь в последнюю цифру: она означает проживание 3 человек на 5,5 кв. м).
Американский исследователь Стивен Коткин в своей книге «Жилище и субъективный характер его распределения в сталинскую эпоху» так описывает жилищную ситуации в СССР в то время:
«Жилплощадь имела особую привлекательность для властей, поскольку оказалась предметом весьма удобным для всякого рода манипуляций. Причина этого коренилась в том, что для понятия «жилплощадь» тип и конфигурация конкретного жилища (комната или квартира) не имели никакого значения. Жилой площадью называлось некоторое физическое пространство, величину которого можно было легко подсчитать независимо от расположения дверей или окон. Однако иногда, именно эта простота измерения жилплощади сдерживала неумеренный оптимизм властей.
Так, в марте 1931 года, когда население Магнитогорска достигло 83 тысяч человек, общая жилая площадь составляла 160 тысяч кв. м, то есть 1,9 кв. м на человека24. К январю 1932 года при населении 196 тысяч человек жилая площадь составляла 359 тысяч кв. м,то есть 1,8 кв. м на человека*. Это было крайне мало, особенно если учесть, что сначала центральные власти установили санитарную норму, или минимум, на уровне 9 кв. м на человека; затем эта цифра снизилась до 7 кв. м, но в последующие десятилетия даже эта норма не соблюдалась**26. Планировалось, что норма в 7 кв. м на человека станет реальной лишь после того, как жилплощадью будет обеспечено не менее 196 тысяяч жителей Магнитогорска.
Со временем ситуация в Магнитогорске значительно улучшилась, хотя цели, которые ставили перед собой авторы жилищной программы, не были достигнуты, о чем свидетельствуют «безжалостные» цифры статистики.
Согласно официальным документам в январе 1935 года около 16% жителей города жили в «зданиях», а это значит, что по меньшей мере 847о ютились в бараках и во временных жилищах***. Далее в докладе приводится средняя норма жилплощади на человека во всех типах строений (3,89 кв. м). Эта норма сохранялась в продолжении многих лет и вплоть до конца 30-х годов не превышала 4 кв. м на человека***28.
Даже при такой скромной норме доклад 1935 года свидетельствует об определенной классовой дифференциации в распределении жилплощади. Приблизительная норма для рабочих и членов их семей составляла 3,2 кв. м, а для инженеров, технического персонала и членов их семей - 6,26 кв. м в домах с улучшенной планировкой. Разница была далеко не случайной. Если некоторые, в основном технические работники и управленцы, имели более приличное жилище, а немногие местные руководители жили, можно сказать, в роскошных условиях, то остальная часть населения Магнитогорска ютилась в крохотных, примитивно обустроенных квартирках.****.
Каким образом мог житель Магнитогорска получить этот вожделенный маленький участок жилого пространства? В принципе, можно было организовать кооператив и построить свой собственный дом… Однако большинство надеялось получить жилье от предприятия.... Те, кто недавно приехал в Магнитогорск и устраивался на работу, распределялись по баракам, где за ними закреплялась койка или место на полу. Часто бараки были уже переполнены, но место для новичков все-таки находилось. (Те, кто не попадали в бараки, жили в палатках или строили глинобитные домики - к этой теме мы еще вернемся).
Чрезвычайно высокая подвижность населения и всеобщий хаос были характерными чертами жизни Магнитогорска в начале 30-х годов, причем чиновники имели весьма приблизительное представление о наличии мест в тех или иных бараках, которых в городе насчитывалось более тысячи. А это означало, что жилье распределялось между «постоянными» жильцами и властными структурами. Человек, который уезжал или который знал о том, что кто-то уезжает, мог поделиться этой информацией с друзьями или знакомыми. Многие находили жилье самостоятельно и занимали его с санкции или без санкции властей....
Итак, в 1935 году в Наркомате тяжелой промышленности (самом мощном и важном наркоматет стране) насчитывалось 6 млн. 111 тыс. рабочих и служащих. В это же время, общая площадь ведомственного жилья составляла 23 млн. м2 Получается, что на одного трудящегося в НКТП приходилось 3, 76 м2 жилья.
Это в среднем. Учитывая жесткую иерархию внутри советских ведомств и соответственно разные нормы обеспечения жизненными благами разных социальных групп, можно предположить, что средняя душевая норма среди рабочих была меньше 3 кв. м. на человека.
Речь идет о средней норме жилья, приходящегося на одного трудящегося, без коэффициента семейственности, составлявшего в конце 20-х годов - 3-3,5. Даже если учесть, что в ведомственных промышленных городах, как правило на один наркомат работали все взрослые члены семьи, все равно иждивенцев (детей, стариков) скорее всего было не меньше, чем работающих. То есть, реальная душевая норма для рабочих в 1935 г. могла колебаться вокруг 2 кв. м на человека.
Этот вывод подтверждается данными об обеспеченности жильем населения различных промышленных городов, находившихся в ведении НКТП. Иногда в начале 30-х на одного человека могло приходиться до 1,7 кв. м. барака.
Два кв. метра на человек , кстати, составляла и казенная (но, как правило, не выполнявшаяся) норма расселения в ГУЛАГе.
Так, в марте 1931 года, когда население Магнитогорска достигло 83 тысяч человек, общая жилая площадь составляла 160 тысяч кв. м, то есть 1,9 кв.м на человека. К январю 1932 года при населении 196 тысяч человек жилая площадь составляла 359 тысяч кв.м,то есть 1,8 кв. м на человека. Это было крайне мало, особенно если учесть, что сначала центральные власти установили санитарную норму, или минимум, на уровне 9 кв. м на человека; затем эта цифра снизилась до 7 кв. м, но в последующие десятилетия даже эта норма не соблюдалась.
Согласно официальным документам в январе 1935 года около 16% жителей города жили в «зданиях», а это значит, что по меньшей мере 84% ютились в бараках и во временных жилищах».
Ситуация усугубилась с введением паспортной системы в СССР в 1932-33 гг.: миллионы людей с тёмным прошлым (проститутки, бродяги и т.п.) и т.н. «бывших» (кулаки, попы, белогвардейцы, и т.п.) были выселены из крупных городов, и были вынуждены обосновываться где придётся - в предместьях, на свалках, вдоль дорог. К ним прибивались сосланные крестьяне и ссыльные. Так вокруг больших городов стали образовываться трущобы. А масштабах этого явления говорит архивная записка о спецоперации против жителей таких фавел. Надо заметить, что речь в ней идёт о выселении из самостроя только вдоль железных дорог, а он (самострой) составлял там лишь небольшую долю всех трущоб по стране.
Цитируется по книге «Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш», 1939 - март 1946», Москва, Международный фонд «Демократия»).
Спецсообщение Л.П.Берии и Л.М.Кагановича И.В.Сталину о проверке временных жилых строений вблизи железных дорог. 1 декабря 1939 года, совершенно секретно:
«Выделенные НКВД и НКПС комиссии проверили все временные жилые строения, прилегающие к железным дорогам на расстоянии до 3 км.
Проверкой установлено, что временных строений («землянок», «шанхаек», «китаек», «копай городов»), прилегающих к железным дооогам, имеется 80.495 и проживает в них (с семьями) 318.260 человек. 77% всех временных строений с 72% населения расположены вдоль 12 железных дорог: Южно-Уральской, Сталинской, Туркестано-Сибирской, Томской, Омской, Ашхабадсклой, Южно-Донецкой, им.Ворошилова, им.Кагановича, Закавказской, В.Сибирской, Ташкентской.
В числе проживающих 137.913 несовершеннолетних иждивенцев и 66.986 взрослых иждивенцев.
Значительная часть временных жилых строений расположена вблизи важнейших железнодорожных узлов и сооружений: мостов, виадуков, депо, водокачек, воинских платформ. Так, например, на ст. Боготол Красноярской железной дороги рядом с крупнейшим элеватором, паровозным депо и складом топлива стихийно возник посёлок из 150 временных жилищ под названием «Копай город». На ст. Кислотная Пермской железной дороги в 30 метрах от полотна расположены 2 посёлка и 233 землянки и времянок, имеющих местное название «Тараканья горка» и «Нахаловка». Вокруг ст. Пермь II создан посёлок по названием «Шанхай» из 252 временных жилищ и т.д.
Эти поселения представляют большую угрозу безопасности движения поездов. Кроме того, содержатся исключительно в антисанитарном состоянии и являются очагами различных эпидемических заболеваний.
Местная ж.д.администрация разрешала железнодорожникам строить временные помещения для жилья вблизи жд.пунктов. В районе ст. Челябинск Южно-Уральской ж.д. 109 землянок выстроены у насыпи железнодорожного полотна, причём в ряде случаев столбы телеграфной линии оказались внутри помещения землянок. ДН-1 Одесской ж.д. тов.Корнаух разрешил сигналисту Кравченко выстроить землянку в районе того блокпоста, где Кравченко работал. Кравченко выкопал землянку в насыпи под железнодорожным путём, разрыл водопроводную магистраль и устроил отвод воды к себе в землянку. Аналогичное строение возвёл там же составитель поездов Клиновский.
На некоторых дорогах местной администрацией под жильё представлялась часть исключённых из инвентаря вагонов, приспособленных для временного жилья. На станциях Махач-Кала и Дербент используются под жильё 52 кузова вагонов, установленных в 1,5 метрах от железнодорожного полотна. Жители этих вагонов строят себе погреба, кладовые и другие подсобные помещения непосредственно в насыпи полотна. На ст. Москва Октябрьской железной дороги под жильё установлено 46 вагонных кузовов на станционных путях около воинских площадок. На с. Москва тех.ж.д. им.Дзержинского непосредсьтвенно на путях установлено 53 вагонных кузова и на ст.Люблино той же дороги - 135.
Другой причиной стихийного возникновения поселений из временных жилищ в зоне железной дороги является исключительно безответственное отношение городских, районных, поселковых и сельских советов к отводу мест застройки. Например, на ст. Купино Омской ж.д. во временном поселении, насчитывающем до 500 землянок, значительная часть этих строений была возведена за счёт кредитов на индивидуальное строительство типовых зданий.
В ходе проверки было установлено, что такие же посёлки из землянок существуют и вблизи важнейших промышленных предприятий и оборонных объектов. В Мурманске в районе военного порта имеется 3 посёлка из землянок: «Роста», «Зелёный мыс» и «Угольная база», насчитывающие 241 строение с 2000 жителями.
При проверке комиссиями в числе жителей временных строений выявили 10.190 бывших харбинцев, перебежчиков, иностранно-подданных, не имеющих вовсе гражданства, бывших кулаков, уголовного и прочего антисоветского элемента.
Особо засорены антисоветским и уголовным элементом временные поселения на Урало-Сибирских железных дорогах. На Томской ж.д. проживающих во временных жилых строениях лиц с наличием компрометирующих материалов учтено 1479, на Омской ж.д. - 1225, и т.д.
Вдоль железных дорог в спецпосёлках НКВД на трассе Северной ж.д. проживает 6974 ссыльных. Ссыльные обычно имеют бытовую связь с железнодорожниками и развращают их.
При проверке комиссии выявили и арестовали 751 шпионов, диверсантов и уголовного элемента.
Ввести следующие предложения:
1)Очистить существующие вблизи железных дорог временные поселения («землянки», «шанхайки», «китайки» и т.д.) от проживающих в них подозрительного антисоветского и уголовного элемента, для чего:
А)предложить НКВД в трёхмесячный срок произвести изъятие и выселение в отдалённые местности и ИТЛ всего выявленного в поселениях вблизи железных дорог антисоветского и уголовного элемента;
Б)установить паспортный режим на важнейших железнодорожных узлах.
2)Запретить строительство временных жилых построек вблизи полосы отвода железных дорог и с весны 1940 года приступить к ликвидации существующих вблизи железнодорожных путей и станций временных жилых строений».
К весне 1940 года это решение было воплощено в жизнь.
Грубо говоря, все жилье строившееся при Сталине делилось на две группы:
1. Собственно жилые дома (то есть строения проходящие по санитарным нормам, как жилье) - квартирные (коммунальные или нет) и общежития с минимальным благоустройством.
2. Строения, называвшиеся "временным жильем", не соответствовавшие санитарным нормам - землянки и бараки разных типов. Планов замены их постоянным жильем не существовало вплоть до хрущевских времен.
В статистике по строительству жилья оба типа учитывались вместе, без разделения. Т.к. "средняя температура по больнице". Поскольку нормы для вселения в квартирное жилье были раза в три выше, чем для вселения в барачное (10 кв. м2 на человека против 3,5 для рабочих, а у высших сановников еще намного выше), то реальные показатели обеспеченности жильем рабочих они увеличивали.
Стоимость жилья барачнного типа была - 50-70 руб. за кв. метр., квартирного - от 300 до 900 руб за кв. м.
В 30-е годы жилье последнего типа составляло очень малую часть от всего объема, где-то около 10% (скорее меньше) по площади и порядка 3% по кол. живущих.
Источники: arch-heritage ttolk.ru, su-industria
Оглавление сериала Советское Жильё.