Образование в РФ: стратегический отстойник
(текстик трехлетней давности, но там ничего не изменилось, так что пусть его будет, хотя процентов на 20 я с собой уже не согласен)
Мало сказать «российское образование в кризисе», должно рассказать, как дошли до жизни такой. Тренды, причины, следствия. Но сначала: а точно ли кризис-то?
Ну какие нужны критерии? Тесты на знания, будь то история или математика, плавно фиксирует сползание где-то начиная с 1960-х годов (с 1990-х в очевидной фазе). Один факультет, один курс, один классический советский задачник. В 1960-х годах отличники могли решить оттуда все 3 тысячи задач, в 1980-х брались за триста, а сейчас им специально отбирают тридцать - самых легких, чтобы решили хоть что-нибудь (реальная ситуация, рассказанная преподами с матфака). Вопросы типа «когда началась Великая Отечественная война?» или «где находится на карте Москва?» подразумевали, что на них отвечает 100% выпускников средней школы. Но это устаревший стандарт, сейчас даты Октябрьской революции и Великой Отечественной не знают многие «хорошисты» (это я наблюдал у студентов лично).
Процент людей, дотянутых до 11 класса средней школы, сейчас больше, чем в том же 1960 или 1980 году. Процент 18-летних людей, умеющих читать и писать - меньше. То есть некогда в России их практически не было, сейчас появились. Процент молодых россиян, способных к восприятию сложного текста, будь то Пушкин или хороший учебник, тает. Может, это спад в абстрактном на фоне прорыва в чем-то чисто конкретном? Но специальное греет не больше универсального: чем дальше, тем более номинальна «специальность», прописанная в дипломе.
Как оно так? Давайте, как вариант, оттолкнемся от главных мифов…
Миф первый: «постиндустриальное общество»
Говорят, переход к постиндустриальному обществу повышает спрос на образование масс. Это неправда. Спросим себя - что такое постиндустриальное общество? Мы не называем зиму «пост-осенью», а утро «пост-ночью». Приставка «пост» говорит лишь о том, что нечто закончилось, оставляя не ясным, что началось.
Кончилось общество, где большая часть населения трудилась в индустриальном производстве. То есть были инженерами, квалифицированными рабочими, чернорабочими. Еще в молодости, когда и коммунистом-то не был, Карл Маркс связывал с этим огромные надежды. Мол, когда машина освободит человека от труда, человек освободится для творчества.
Автоматизация состоялась. На Западе нет необходимости труда, как ее понимал Маркс. Но примерно с началом постиндустриала началось… оглупление западного человейника (отражается даже в тестах на ай-кью). Освобожденные от труда разошлись на две большие группы. Первая села на пособия, подаяния, мелкое воровство и частное иждивение, это выбор целых кварталов. Вторая группа села на искусственно придуманную работу, как правило, идиотскую. Стало больше мелких государственных бюрократов, корпоративных клерков, продавцов, охранников. В Центральной Европе некогда проблему безработицы решали, раздув в 2 раза штаты собесов: исключительно с целью забрать людей с улицы!
Всю эта публика - криминальные нахлебники и офисный планктон - ни в каком образовании, по сути, не нуждается. Все сегодняшний мировой ВВП можно делать в 2 раза меньшим населением земли, радикальные теоретики говорят - в 5 раз меньшим, оставив лишь китайских работяг под присмотром 100 миллионов западных менеджеров и инженеров.
Короче: образование в раннем постиндустриальном обществе нужно меньше, чем в позднем индустриальном. В России все еще круче, параллельно идет два процесса - разрушение высокого индустриализма позднего СССР и сегментарная постиндустриализация. Оба процесса враждебны качественному массовому образованию.
Миф второй: «рынок знает, чего надо»
Мантрой последних времен стали в России фразы «ученик - заказчик образования» и «рынок все расставит на место». В последнем случае подразумевается, что заказчик образования - работодатель, и он-то точно не оплошает.
В реальности оплошают все. Ученик, которому предоставили статус «заказчика», ничего не выигрывает в целеполагании, и проигрывает в смирении. Его не научили планировать свою жизнь, ставить цели, ему, наконец, не привили волю. Ему просто сказали: гуляй, Вася… И Вася загулял.
Однажды я вел семинар у второго курса. «Да вы че, я заказчик образования, вам ясно?» - пробовала учить меня гопота с задней парты. Заказ его был один - чтобы я провалился. Я пообещал заказчику кинуть в него стул и вскоре бросил тот вуз.
Работодатель, в отличие от юнца 15 или 20 лет - мужик серьезный. Он знает, что ему надо. Но он не будет спонсировать «лишние сложности». Ему нужны хорошие водители, хорошие продавцы, может быть - хорошие копирайтеры. 90% бизнеса сидит еще на советских фондах, и ничего. Космические программы частному российскому бизнесу не нужны, водородный двигатель вреден, усиление психики и культуры населения, как минимум, по фигу. НИИ для него - площади, которые можно сдать, и уроды, которых нужно слить.
Есть вещи, нужные всем вообще, но за которые не будет платить никто конкретно. Образование, отданное в России корпорациям и более никому, превратится в гигантское и качественное ПТУ по обслуживанию нефтяных вышек. С крошечными факультетиками пиара, финансов и менеджмента… В каком-то смысле будет честнее, чем сейчас: в системе тотальных декораций. Но только ли ясности мы хотим?
Миф третий: «всеобщее высшее»
Миф, что всеобщее высшее - хорошо, и миф, что это возможно. Ныне на тысячу душ студентов в пару раз больше, чем в позднем СССР. Провозглашено всеобщее 11-летнее образование. Когда число выпускников школ сравняется с числом мест в вузах, будет по факту всеобщее высшее. Главная же причина всех количественных «ростов» - качественный провал в стандартах.
Слишком многие играли в РФ на их понижение. Кто-то играл и на повышение, но силы были неравны. Образно можно сказать так: выиграл симбиоз менеджмента системы образования с дебилиатом из самых темных народных масс - против среднего класса учителей, серых лошадок школ и вузов.
Некогда слушал речь одного ректора. На Совете вуза он распекал девушку-преподавателя: слишком много двоек на курсе. Нюансы вуза были таковы, что двоек по предмету, по гамбургскому счету, должно было быть 95%. Поскольку никто не позволит выгнать 95% студентов, по итогу они стирались на тройки, но в процессе обучения число двоек прямо пропорционально честности преподавателя.
Более того, оценка - последнее оружие педагога, вдруг ставшего постыдно беззащитным. Предположим, ученик говорит учительнице «да ты чумная корова, имел я тебя». В царское время или при Сталине - вполне возможно, хана пареньку, вплоть до тюремного срока. В позднее советское время, возможно, исключат из заведения. Ныне в 90% случаев - без последствий. Вообще. Ну, родителей в школу, может быть. Ну, докладная записка декану. Ученика нельзя бить, нельзя штрафовать, нельзя выгнать, это полное всевластие гетто над белым герром профессором, устроенное прямо в аудитории.
Веришь либо в совесть учеников, либо в атавистический страх «оценки», чуждый единичному отморозку, но держащий общую массу. И вот последнюю защиту ректорат выбивает. Слушая ректора, я слушал речь предателя своей гильдии. Если предположить, что топ-менеджера что-то связывало с девушкой на зарплате в триста долларов.
По факту интерес директоров, ректоров, чиновников от образования - максимизация финансового потока. Чем больше школьников и студентов, тем сильнее поток (и напрямую бабки от «платников», и косвенные бабки от государства - за число голов). Поэтому, во-первых, брать всех. Во-вторых, не выгонять никого. В-третьих, завышать успеваемость. Все выше, и выше, и выше… «Институт» назвать «университетом», «школу» назвать «лицеем», все чики-пики, и понеслась душа на Канары.
Точно такие же интересы у школьника-дурака. Если школяр не хочет учиться, то администрация в системе образования - его союзник, а конкретный «препод» - враг. Последнего жалко. Обреченность иметь дело с тем, кто не хочет иметь дело с тобой, и невозможность прервать фарс обучения - за что ему такое наказания?
Надо очень любить детей или предмет, чтобы принять такие условия. Или не уметь делать в жизни вообще ничего, кроме… этого фарса. Тогда идиллия: делаю вид, что учу, вы делаете вид, что учитесь. Пострадавших нет, кроме хороших учеников.
Мы видим: нет инстанции, которая бы держала стандарт. Государство и общество сильно отлучились из этой сферы, а ее сильнейшие игроки хапнули свое на понижении.
Миф четвертый: «объективный ЕГЭ»
По замыслу, мера должна уменьшить коррупцию и дать всем равные шансы. Судя по статистике и личному опыту, коррупция лишь переехала. Лучшие результаты ЕГЭ по русскому языку показаны в национальных автономиях. Помимо того, лично слышал ребят, рассказавших, как им «рисовали» ЕГЭ: спасибо им за честность.
Побочные следствие системы закрытых тестов - снижение роли учителя и шанса творческого ученика. Есть не очень старательные ученики, не зубрилки, но… с чувством предмета, что ли. Потом школьные зубрилки делают кандидатские, а люди с чувством предмета - науку. На стадии школы их формальные показатели так себе, но педагог таких чует и может вытянуть. Система закрытых тестов таких выбивает. Подросток Эйнштейн читал ночами Канта, но был ужасным учеником, и завалил бы ЕГЭ по физике. Догадливость, воображение и интеллект - все это первичнее знаний (все знание человечества лишь следствие чьего-то давнего воображение и ума). Все это игнорируется. Мы копируем систему тестового контроля с США, но США выступают всемирным импортером образования, а РФ все еще его экспортер.
В вузах та же тенденция - в введении модульно-рейтинговой системы: преподаватели с нее стонут, чиновникам с нее радостно. Преподаватель знает, на какую оценку «идет» каждый ученик - как человек, вернувшийся с улицы, знает погоду там. Э-э, нет, говорят ему, мало ли чего на улице померещилось? Вот тебе термометр, барометр - измеряй.
Суть системы - учитель не может поставить ученику «субъективную» оценку за семестр. Он должен учесть посещаемость, лабораторные, успеваемость в каждом месяце, причем эта успеваемость разложена по 3-4 параметрам. Предлагается, к примеру, оценивать «креативность» даже у законченных идиотов.
Модульно-рейтинговая система - подарок, прежде всего, старательным тупицам. Подарок чиновникам, ибо любая отчетность множит их число и значимость, тем более отчетность излишняя. Как и в случае с ЕГЭ, падает личный вес педагогов, они лишь придатки машины. И падают шансы «эйнштейнов», гений не мониторится «посещаемостью». Система превращает заведение в техникум, игнорируя талант и самообразование - две вещи, на которых стоит классический университет. Но нам же его не надо.
Миф пятый: «знания в аудитории»
Сам тип современной школы, кризис которой во всем мире с конца 20 века - именуется школой Коменского. Был такой философ в 17 веке, с него и пошло. Классно-урочная система, учебники, учитель говорит, потом спрашивает и т.д. Главное - универсализация.
Именно эта система в 21 веке трещит по швам. Она не соответствует набору современных профессий и стилей жизни. Возьмем, например, профессию журналиста или рекламщика. Как этому учить пять лет в аудитории? Этому учат пять месяцев, и на рабочем месте. Максимум, что уместно как «образовательный модуль» - интенсивные курсы. Та же картина с большей частью профессий современного мира. Проще перечислить, кто требует многолетнего обучения: врач, инженер-конструктор, ученый и прочие персонажи, уходящие корнями в века.
Простите, а что тогда происходит в аудиториях? А ничего. Реальное образование для большинства россиян заканчивается к 5 классу средней школы (читать, писать, считать) и продолжается на спецкурсах (бухгалтеров, охранников, секретарш).
Фактически школа и вуз выступают социально значимым отстойником-накопителем. Основная масса «учащихся» просто удерживается так от улицы, криминала и наркомании. Некоторые налаживают связи. Некоторые используют халявное время жизни для самообразования и различного опыта, то есть учатся, но по-своему. А в целом - отстойник стратегического назначения. В такой системе неважно, что читать в аудиториях - лекции по предмету или инструкцию к холодильнику под запись. Суть будет одна: прививание усидчивости.
Когда-нибудь, возможно, разделят образование на базовое и профессиональное. Ну то есть такое дерево, в стволе развивающее базу (читать, говорить, писать, думать) на новых уровнях со съемными ветками-блоками профессиональных «компетенций», отданных лицензированным частникам на аутсорсинг. «Хочу учиться на интеллектуала первой ступени, плюс блоки маркетинга, репортажа и гипноза». Как-то так.
А пока отстаиваемся.
Мало сказать «российское образование в кризисе», должно рассказать, как дошли до жизни такой. Тренды, причины, следствия. Но сначала: а точно ли кризис-то?
Ну какие нужны критерии? Тесты на знания, будь то история или математика, плавно фиксирует сползание где-то начиная с 1960-х годов (с 1990-х в очевидной фазе). Один факультет, один курс, один классический советский задачник. В 1960-х годах отличники могли решить оттуда все 3 тысячи задач, в 1980-х брались за триста, а сейчас им специально отбирают тридцать - самых легких, чтобы решили хоть что-нибудь (реальная ситуация, рассказанная преподами с матфака). Вопросы типа «когда началась Великая Отечественная война?» или «где находится на карте Москва?» подразумевали, что на них отвечает 100% выпускников средней школы. Но это устаревший стандарт, сейчас даты Октябрьской революции и Великой Отечественной не знают многие «хорошисты» (это я наблюдал у студентов лично).
Процент людей, дотянутых до 11 класса средней школы, сейчас больше, чем в том же 1960 или 1980 году. Процент 18-летних людей, умеющих читать и писать - меньше. То есть некогда в России их практически не было, сейчас появились. Процент молодых россиян, способных к восприятию сложного текста, будь то Пушкин или хороший учебник, тает. Может, это спад в абстрактном на фоне прорыва в чем-то чисто конкретном? Но специальное греет не больше универсального: чем дальше, тем более номинальна «специальность», прописанная в дипломе.
Как оно так? Давайте, как вариант, оттолкнемся от главных мифов…
Миф первый: «постиндустриальное общество»
Говорят, переход к постиндустриальному обществу повышает спрос на образование масс. Это неправда. Спросим себя - что такое постиндустриальное общество? Мы не называем зиму «пост-осенью», а утро «пост-ночью». Приставка «пост» говорит лишь о том, что нечто закончилось, оставляя не ясным, что началось.
Кончилось общество, где большая часть населения трудилась в индустриальном производстве. То есть были инженерами, квалифицированными рабочими, чернорабочими. Еще в молодости, когда и коммунистом-то не был, Карл Маркс связывал с этим огромные надежды. Мол, когда машина освободит человека от труда, человек освободится для творчества.
Автоматизация состоялась. На Западе нет необходимости труда, как ее понимал Маркс. Но примерно с началом постиндустриала началось… оглупление западного человейника (отражается даже в тестах на ай-кью). Освобожденные от труда разошлись на две большие группы. Первая села на пособия, подаяния, мелкое воровство и частное иждивение, это выбор целых кварталов. Вторая группа села на искусственно придуманную работу, как правило, идиотскую. Стало больше мелких государственных бюрократов, корпоративных клерков, продавцов, охранников. В Центральной Европе некогда проблему безработицы решали, раздув в 2 раза штаты собесов: исключительно с целью забрать людей с улицы!
Всю эта публика - криминальные нахлебники и офисный планктон - ни в каком образовании, по сути, не нуждается. Все сегодняшний мировой ВВП можно делать в 2 раза меньшим населением земли, радикальные теоретики говорят - в 5 раз меньшим, оставив лишь китайских работяг под присмотром 100 миллионов западных менеджеров и инженеров.
Короче: образование в раннем постиндустриальном обществе нужно меньше, чем в позднем индустриальном. В России все еще круче, параллельно идет два процесса - разрушение высокого индустриализма позднего СССР и сегментарная постиндустриализация. Оба процесса враждебны качественному массовому образованию.
Миф второй: «рынок знает, чего надо»
Мантрой последних времен стали в России фразы «ученик - заказчик образования» и «рынок все расставит на место». В последнем случае подразумевается, что заказчик образования - работодатель, и он-то точно не оплошает.
В реальности оплошают все. Ученик, которому предоставили статус «заказчика», ничего не выигрывает в целеполагании, и проигрывает в смирении. Его не научили планировать свою жизнь, ставить цели, ему, наконец, не привили волю. Ему просто сказали: гуляй, Вася… И Вася загулял.
Однажды я вел семинар у второго курса. «Да вы че, я заказчик образования, вам ясно?» - пробовала учить меня гопота с задней парты. Заказ его был один - чтобы я провалился. Я пообещал заказчику кинуть в него стул и вскоре бросил тот вуз.
Работодатель, в отличие от юнца 15 или 20 лет - мужик серьезный. Он знает, что ему надо. Но он не будет спонсировать «лишние сложности». Ему нужны хорошие водители, хорошие продавцы, может быть - хорошие копирайтеры. 90% бизнеса сидит еще на советских фондах, и ничего. Космические программы частному российскому бизнесу не нужны, водородный двигатель вреден, усиление психики и культуры населения, как минимум, по фигу. НИИ для него - площади, которые можно сдать, и уроды, которых нужно слить.
Есть вещи, нужные всем вообще, но за которые не будет платить никто конкретно. Образование, отданное в России корпорациям и более никому, превратится в гигантское и качественное ПТУ по обслуживанию нефтяных вышек. С крошечными факультетиками пиара, финансов и менеджмента… В каком-то смысле будет честнее, чем сейчас: в системе тотальных декораций. Но только ли ясности мы хотим?
Миф третий: «всеобщее высшее»
Миф, что всеобщее высшее - хорошо, и миф, что это возможно. Ныне на тысячу душ студентов в пару раз больше, чем в позднем СССР. Провозглашено всеобщее 11-летнее образование. Когда число выпускников школ сравняется с числом мест в вузах, будет по факту всеобщее высшее. Главная же причина всех количественных «ростов» - качественный провал в стандартах.
Слишком многие играли в РФ на их понижение. Кто-то играл и на повышение, но силы были неравны. Образно можно сказать так: выиграл симбиоз менеджмента системы образования с дебилиатом из самых темных народных масс - против среднего класса учителей, серых лошадок школ и вузов.
Некогда слушал речь одного ректора. На Совете вуза он распекал девушку-преподавателя: слишком много двоек на курсе. Нюансы вуза были таковы, что двоек по предмету, по гамбургскому счету, должно было быть 95%. Поскольку никто не позволит выгнать 95% студентов, по итогу они стирались на тройки, но в процессе обучения число двоек прямо пропорционально честности преподавателя.
Более того, оценка - последнее оружие педагога, вдруг ставшего постыдно беззащитным. Предположим, ученик говорит учительнице «да ты чумная корова, имел я тебя». В царское время или при Сталине - вполне возможно, хана пареньку, вплоть до тюремного срока. В позднее советское время, возможно, исключат из заведения. Ныне в 90% случаев - без последствий. Вообще. Ну, родителей в школу, может быть. Ну, докладная записка декану. Ученика нельзя бить, нельзя штрафовать, нельзя выгнать, это полное всевластие гетто над белым герром профессором, устроенное прямо в аудитории.
Веришь либо в совесть учеников, либо в атавистический страх «оценки», чуждый единичному отморозку, но держащий общую массу. И вот последнюю защиту ректорат выбивает. Слушая ректора, я слушал речь предателя своей гильдии. Если предположить, что топ-менеджера что-то связывало с девушкой на зарплате в триста долларов.
По факту интерес директоров, ректоров, чиновников от образования - максимизация финансового потока. Чем больше школьников и студентов, тем сильнее поток (и напрямую бабки от «платников», и косвенные бабки от государства - за число голов). Поэтому, во-первых, брать всех. Во-вторых, не выгонять никого. В-третьих, завышать успеваемость. Все выше, и выше, и выше… «Институт» назвать «университетом», «школу» назвать «лицеем», все чики-пики, и понеслась душа на Канары.
Точно такие же интересы у школьника-дурака. Если школяр не хочет учиться, то администрация в системе образования - его союзник, а конкретный «препод» - враг. Последнего жалко. Обреченность иметь дело с тем, кто не хочет иметь дело с тобой, и невозможность прервать фарс обучения - за что ему такое наказания?
Надо очень любить детей или предмет, чтобы принять такие условия. Или не уметь делать в жизни вообще ничего, кроме… этого фарса. Тогда идиллия: делаю вид, что учу, вы делаете вид, что учитесь. Пострадавших нет, кроме хороших учеников.
Мы видим: нет инстанции, которая бы держала стандарт. Государство и общество сильно отлучились из этой сферы, а ее сильнейшие игроки хапнули свое на понижении.
Миф четвертый: «объективный ЕГЭ»
По замыслу, мера должна уменьшить коррупцию и дать всем равные шансы. Судя по статистике и личному опыту, коррупция лишь переехала. Лучшие результаты ЕГЭ по русскому языку показаны в национальных автономиях. Помимо того, лично слышал ребят, рассказавших, как им «рисовали» ЕГЭ: спасибо им за честность.
Побочные следствие системы закрытых тестов - снижение роли учителя и шанса творческого ученика. Есть не очень старательные ученики, не зубрилки, но… с чувством предмета, что ли. Потом школьные зубрилки делают кандидатские, а люди с чувством предмета - науку. На стадии школы их формальные показатели так себе, но педагог таких чует и может вытянуть. Система закрытых тестов таких выбивает. Подросток Эйнштейн читал ночами Канта, но был ужасным учеником, и завалил бы ЕГЭ по физике. Догадливость, воображение и интеллект - все это первичнее знаний (все знание человечества лишь следствие чьего-то давнего воображение и ума). Все это игнорируется. Мы копируем систему тестового контроля с США, но США выступают всемирным импортером образования, а РФ все еще его экспортер.
В вузах та же тенденция - в введении модульно-рейтинговой системы: преподаватели с нее стонут, чиновникам с нее радостно. Преподаватель знает, на какую оценку «идет» каждый ученик - как человек, вернувшийся с улицы, знает погоду там. Э-э, нет, говорят ему, мало ли чего на улице померещилось? Вот тебе термометр, барометр - измеряй.
Суть системы - учитель не может поставить ученику «субъективную» оценку за семестр. Он должен учесть посещаемость, лабораторные, успеваемость в каждом месяце, причем эта успеваемость разложена по 3-4 параметрам. Предлагается, к примеру, оценивать «креативность» даже у законченных идиотов.
Модульно-рейтинговая система - подарок, прежде всего, старательным тупицам. Подарок чиновникам, ибо любая отчетность множит их число и значимость, тем более отчетность излишняя. Как и в случае с ЕГЭ, падает личный вес педагогов, они лишь придатки машины. И падают шансы «эйнштейнов», гений не мониторится «посещаемостью». Система превращает заведение в техникум, игнорируя талант и самообразование - две вещи, на которых стоит классический университет. Но нам же его не надо.
Миф пятый: «знания в аудитории»
Сам тип современной школы, кризис которой во всем мире с конца 20 века - именуется школой Коменского. Был такой философ в 17 веке, с него и пошло. Классно-урочная система, учебники, учитель говорит, потом спрашивает и т.д. Главное - универсализация.
Именно эта система в 21 веке трещит по швам. Она не соответствует набору современных профессий и стилей жизни. Возьмем, например, профессию журналиста или рекламщика. Как этому учить пять лет в аудитории? Этому учат пять месяцев, и на рабочем месте. Максимум, что уместно как «образовательный модуль» - интенсивные курсы. Та же картина с большей частью профессий современного мира. Проще перечислить, кто требует многолетнего обучения: врач, инженер-конструктор, ученый и прочие персонажи, уходящие корнями в века.
Простите, а что тогда происходит в аудиториях? А ничего. Реальное образование для большинства россиян заканчивается к 5 классу средней школы (читать, писать, считать) и продолжается на спецкурсах (бухгалтеров, охранников, секретарш).
Фактически школа и вуз выступают социально значимым отстойником-накопителем. Основная масса «учащихся» просто удерживается так от улицы, криминала и наркомании. Некоторые налаживают связи. Некоторые используют халявное время жизни для самообразования и различного опыта, то есть учатся, но по-своему. А в целом - отстойник стратегического назначения. В такой системе неважно, что читать в аудиториях - лекции по предмету или инструкцию к холодильнику под запись. Суть будет одна: прививание усидчивости.
Когда-нибудь, возможно, разделят образование на базовое и профессиональное. Ну то есть такое дерево, в стволе развивающее базу (читать, говорить, писать, думать) на новых уровнях со съемными ветками-блоками профессиональных «компетенций», отданных лицензированным частникам на аутсорсинг. «Хочу учиться на интеллектуала первой ступени, плюс блоки маркетинга, репортажа и гипноза». Как-то так.
А пока отстаиваемся.