"Советские" или "русские"?
По моим наблюдениям, у многих россиян (прежде всего, условно-правых убеждений), в т.ч. у пишущих в интернете, существует ряд ошибочных стереотипов касательно того, что они воспринимают как советский патриотизм и/или, вообще, "коммуно-/советофилию", "левые симпатии" и прочие маркеры "левой" идейной или политической ориентации, периодически, в разной связи, наблюдаемые у русских и представителей других национальностей из "ближнего зарубежья".
Речь идёт, например, о таких проявлениях, как защита населением памятников Ленину и другим советским и партийным деятелям, выходы на политические (например, антинатовские, антизападные или антимайдановские) акции с красными флагами и символикой СССР и прочем. Неоднократно натыкался на недовольное бурчание или открытое возмущение "правых" россиян по этому поводу, нередко перерастающее в теоретизирование в том духе, что-де участники подобных акций, люди, использующие подобную символику, -- это "не русские, а советские", "вырусь" по типу пресловутых "новиопов", "левые"; в целом, -- " не наши". Встречаются и спекуляции на тему аттрибуирования этим людям таких характеристик, как иждивенчество, пресловутая склонность к "советской халяве" и т.п. Отдельно стоит отметить, что в дискурсе национал-пуристов, национал-уменьшителей и патриотов РФ в границах РСФСР это служит дополнительным аргументом к отсечению зарубежных русских от российских как лиц, якобы не имеющих русской идентичности, и/или потенциальных идейных врагов либо -- в силу-де своей паразитной ментальности -- как непроизводительный, потребительский балласт.
Ещё раз, кратко: многие россияне считают, что если человек, скажем, на Украине вышел на манифестацию под советским флагом или стоит в оцеплении под памятником Ленину, то это говорит о том, что он (а) не имеет русской идентичности либо имеет советскую идентичность, превалирующую над русской и/или (б) придерживается "левых" (социалистических или коммунистических, что бы это не значило) идейно-политических убеждений.
Хотя среди защитников бронзовых лениных и демонстрантов с красными флагами, наверное, действительно есть некий процент людей левой политической ориентации, с вышеуказанными трактовками мне согласиться сложно, и вот почему. (Писать я буду, по причине относительно неплохого знакомства с предметом, в основном, об Украине, но подобные обстоятельства, с поправкой на местную специфику, кмк, вполне актуальны и для других постсоветских республик.)
Во-первых, россияне совершенно упускают из виду такое не вполне очевидное для большинства из нас обстоятельство, что СССР для зарубежных русских является последней доступной им на жизненном опыте формой существования Большой России. Они, в отличие от своих российских собратьев, в момент роспуска Союза оказались не в Российской Федерации (т.е. некоем преобразованном продолжении исторической российской государственности), а в новых независимых государствах (как раз являющихся сознательной антитезой российской государственности). Соответственно, символьные атрибуты "до-пост-советской" жизни остались единственной ментальной, ассоциативной зацепкой за реалии единой страны*.
Во-вторых, на всём без изъятия постсоветском пространстве (причём в самой РФ -- в не меньшей, чем в "ближнем зарубежье", степени) развивается генеральный кризис идентичности. После роспуска СССР и слома матрицы "новой исторической общности -- советского народа" русским людям пришлось в очередной раз переосмысливать себя, своё национальное "я", свои ценности, свои симпатии, свои ориентиры, свои представления о "своих" и "чужих", -- вообще, всё то, что составляет идентичность. Этот процесс ещё далёк от завершения даже и в самой РФ, а что уж говорить о бывших национальных республиках Союза, где русская община оказалась объективно фрагментированной, расколотой по новым границам, оторванной от единственного оставшегося формально русского государства. Логично, что эти разные осколки и фракции русского народа, оказавшиеся в различных исторических обстоятельствах и лишённые единого "стандарта", были вынуждены по-разному отвечать на вызовы, связанные с поиском идентичности. Но при этом у всех них, уже столь разных, осталась единая "точка сборки" -- "советский мир" как эрзац мира русского.
В-третьих, национальные власти новых независимых государств, в частности Украина, в своей массовой пропаганде сознательно и последовательно ставят знак равенства между СССР и Россией, между русским и советским. В официальном дискурсе, в рамках политики управления памятью, СССР -- это форма исторической России как эдакой агрессивной империи, как тюрьмы народов, нацеленной на перманентную экспансию независимо от "вывески". Коммунистическая идеология, например, позиционируется как, в т.ч., инструмент русской гегемонии, "обёртка" для порабощения имперской Москвой иных наций**. По итогу, и советская власть (которая, строго говоря, не тождественна коммунистической), и КПСС, и РПЦ, и русский язык, и русский марксизм, и Дом Романовых, и СССР в массовом сознании многих жителей нацреспублик смешались в одну кучу, стали как бы явлениями одного ряда***. Повторённый миллион раз, штамп прижился, в т.ч. и среди местных русских. Эта, отчасти успешная, подмена сделала возможным такой ход мысли русского человека: если русское и советское идут рука об руку, если они тождественны, то почему бы не держаться за советское как маркер русского?
В-четвёртых, у зарубежных русских другой символики (помимо советской), понятных им и окружающим как маркер тяготения к единому русскому/руссоцентричному политическому пространству, собственно говоря, и нет. Как вариант, есть нынешний российский триколор, но, во-первых, он ныне ассоциируется не столько с русскостью -- русским народом, культурой, языком, -- сколько с государством Российская Федерация. А это не очень хорошо минимум по двум причинам: (1) выступление под российским флагом сразу же создаёт почву для навешивания ярлыка "агента Кремля", и (2) в упомянутом многонациональном государстве РФ "русский вопрос" также вполне злободневен (хотя и стоит не с той остротой, что в "ближнем зарубежье"). Что остаётся? "Имперское" знамя? Но оно малоизвестно и символически непонятно ещё в большей степени, чем что-либо другое; эмоционально у большинства с ним ничего не связано****. Отсюда -- цепляние за символы последнего государства в границах Большой России (пусть идейное наполнение, с ними связанное, и было антитезисным по отношению к последней; многие это даже и понимают, а поделать нечего).
В-пятых (и это, с моей т.з., весьма важно), на постсоветском пространстве исчезло универсальное начало идентичности, "супер-идентичность". Так, советская идентичность некогда пришла на замену русской имперской "зонтиковой" идентичности. С её устранением возникла пустота: общая идентичностная платформа, объединяющая в одно рамочное целое как русских, так и представителей историчски близких им народов, исчезла, а никакой достаточной альтернативы ей предложено не было*****. Соответственно, для тех, кто не видит оснований считать себя русскими, но мысленно/эмоционально связывает свою судьбу, судьбу своей малой родины с Россией, логично обращаться к ушедшей советской универсальной супер-идентичности и её маркерам, сохраняющимся в памяти. Сюда же следует отнести и группы с промежуточной/смешанной идентичностью (например, детей межнациональных браков или же некоторых русскоязычных, которые уже не решаются назваться русскими, но считают свою принадлежность к русской культуре важной, а совместный путь своего региона с Россией -- желательным). В этом ряду стоят и те представители нерусских народов, "регионализированные" русские и/или русскоязычные, которые, может, по каким-то причинам и не хотели бы прямого вхождения в Россию, но считали бы правильным иметь надстроечную государственную конструкцию, охватывающую, без разделения, их страну/регион и нынешнюю РФ. Таким образом, в самоассоциации жителей "ближнего зарубежья" с советскими символами нужно усматривать не только и не столько "советизм", сколько "юнионизм", -- стремление к воссозданию некой формы союзного государства, включающего в себя и их малую родину, и Россию.
В-шестых, закон Годвина наличествует и аргументация "от противного". Не секрет, что во многих постсоветских государствах национальное строительство, формирование национальной мифологии идёт, отчасти, на идейно-историческом фундаменте местного опыта коллаборационизма и/или радикальных националистических идеологий времён II мировой войны; при этом национализм подчас сочетается с антисоветизмом и русофобией. Это вызывает отторжение как у многих тамошних русских, так и у части представителей титульных наций, что влечёт за собой практику протестного использования символики СССР как идейного антипода и фактического победителя нацизма. О самой по себе "симпатии к коммунизму" это не говорит, а вот о неприятии местных национализмов (с их практикой делигитимации русскости и дискриминации русских)-- вполне.
Итак, в РФ бытует не вполне верное истолкование использования зарубежными русскими советской символики как приверженности советской/левой идеологии и/или утраты русской идентичности. В действительности, вне РФ символы СССР не (обязательно) являются признаком левых убеждений, советская символика и русская идентичность не (обязательно) конфликтны, тогда как эксплуатация символов СССР, в массе, является апелляцией к образу единого государства в границах исторической Большой России, конкретно-специфическим маркером русскости и/или антитезой местным национализмам, лежащим в основе идеологий большинства постсоветских республик вне РФ. Вне зависимости от своей принадлежности к русской национальной общности, такие жители "ближнего зарубежья" объективно являются "юнионистами" и представляют собой ресурс потенциального союзного политико-государственного проекта, охватывающего, полностью или частично, контур Большой России.
________
* И, добавлю, за прежний статус русских как "старшего брата" в семье советских народов, само воспоминание о котором контрастирует с нынешним статусом русских в национальных республиках как граждан второго сорта, манкуртов и/или оккупантов.
** Следует добавить, что пропагандистские изыски идеологов и госпиарщиков самой РФ вроде пресловутого "Путин -- это Сталин сегодня" объективно содействуют продвижению таких стереотипов.
*** Это, кстати, имело и прямые политические последствия: например, на той же Украине коммунисты и, вообще, любые левые вплоть до своего недавнего электорального конца имели (иногда даже и помимо желания) несмываемое клеймо пророссийских сил.
**** С этих позиций, георгиевская символика может быть здравым компромиссом в будущем, но она приобрела своё нынешнее идейно-политическое звучание относительно недавно.
***** Ну не считать же таковой альтернативой, допустим, принадлежность к гипотетическому "народу СНГ"? Частичным заменителем подобного "зонтикового" маркера стало получившее некоторое распространение (при этом, в целом, шедшее "в народ" стихийно) понятие "славяне", но оно (а) осталось чрезмерно аморфным и (б) было слишком частным, отсекая неславян.
Речь идёт, например, о таких проявлениях, как защита населением памятников Ленину и другим советским и партийным деятелям, выходы на политические (например, антинатовские, антизападные или антимайдановские) акции с красными флагами и символикой СССР и прочем. Неоднократно натыкался на недовольное бурчание или открытое возмущение "правых" россиян по этому поводу, нередко перерастающее в теоретизирование в том духе, что-де участники подобных акций, люди, использующие подобную символику, -- это "не русские, а советские", "вырусь" по типу пресловутых "новиопов", "левые"; в целом, -- " не наши". Встречаются и спекуляции на тему аттрибуирования этим людям таких характеристик, как иждивенчество, пресловутая склонность к "советской халяве" и т.п. Отдельно стоит отметить, что в дискурсе национал-пуристов, национал-уменьшителей и патриотов РФ в границах РСФСР это служит дополнительным аргументом к отсечению зарубежных русских от российских как лиц, якобы не имеющих русской идентичности, и/или потенциальных идейных врагов либо -- в силу-де своей паразитной ментальности -- как непроизводительный, потребительский балласт.
Ещё раз, кратко: многие россияне считают, что если человек, скажем, на Украине вышел на манифестацию под советским флагом или стоит в оцеплении под памятником Ленину, то это говорит о том, что он (а) не имеет русской идентичности либо имеет советскую идентичность, превалирующую над русской и/или (б) придерживается "левых" (социалистических или коммунистических, что бы это не значило) идейно-политических убеждений.
Хотя среди защитников бронзовых лениных и демонстрантов с красными флагами, наверное, действительно есть некий процент людей левой политической ориентации, с вышеуказанными трактовками мне согласиться сложно, и вот почему. (Писать я буду, по причине относительно неплохого знакомства с предметом, в основном, об Украине, но подобные обстоятельства, с поправкой на местную специфику, кмк, вполне актуальны и для других постсоветских республик.)
Во-первых, россияне совершенно упускают из виду такое не вполне очевидное для большинства из нас обстоятельство, что СССР для зарубежных русских является последней доступной им на жизненном опыте формой существования Большой России. Они, в отличие от своих российских собратьев, в момент роспуска Союза оказались не в Российской Федерации (т.е. некоем преобразованном продолжении исторической российской государственности), а в новых независимых государствах (как раз являющихся сознательной антитезой российской государственности). Соответственно, символьные атрибуты "до-пост-советской" жизни остались единственной ментальной, ассоциативной зацепкой за реалии единой страны*.
Во-вторых, на всём без изъятия постсоветском пространстве (причём в самой РФ -- в не меньшей, чем в "ближнем зарубежье", степени) развивается генеральный кризис идентичности. После роспуска СССР и слома матрицы "новой исторической общности -- советского народа" русским людям пришлось в очередной раз переосмысливать себя, своё национальное "я", свои ценности, свои симпатии, свои ориентиры, свои представления о "своих" и "чужих", -- вообще, всё то, что составляет идентичность. Этот процесс ещё далёк от завершения даже и в самой РФ, а что уж говорить о бывших национальных республиках Союза, где русская община оказалась объективно фрагментированной, расколотой по новым границам, оторванной от единственного оставшегося формально русского государства. Логично, что эти разные осколки и фракции русского народа, оказавшиеся в различных исторических обстоятельствах и лишённые единого "стандарта", были вынуждены по-разному отвечать на вызовы, связанные с поиском идентичности. Но при этом у всех них, уже столь разных, осталась единая "точка сборки" -- "советский мир" как эрзац мира русского.
В-третьих, национальные власти новых независимых государств, в частности Украина, в своей массовой пропаганде сознательно и последовательно ставят знак равенства между СССР и Россией, между русским и советским. В официальном дискурсе, в рамках политики управления памятью, СССР -- это форма исторической России как эдакой агрессивной империи, как тюрьмы народов, нацеленной на перманентную экспансию независимо от "вывески". Коммунистическая идеология, например, позиционируется как, в т.ч., инструмент русской гегемонии, "обёртка" для порабощения имперской Москвой иных наций**. По итогу, и советская власть (которая, строго говоря, не тождественна коммунистической), и КПСС, и РПЦ, и русский язык, и русский марксизм, и Дом Романовых, и СССР в массовом сознании многих жителей нацреспублик смешались в одну кучу, стали как бы явлениями одного ряда***. Повторённый миллион раз, штамп прижился, в т.ч. и среди местных русских. Эта, отчасти успешная, подмена сделала возможным такой ход мысли русского человека: если русское и советское идут рука об руку, если они тождественны, то почему бы не держаться за советское как маркер русского?
В-четвёртых, у зарубежных русских другой символики (помимо советской), понятных им и окружающим как маркер тяготения к единому русскому/руссоцентричному политическому пространству, собственно говоря, и нет. Как вариант, есть нынешний российский триколор, но, во-первых, он ныне ассоциируется не столько с русскостью -- русским народом, культурой, языком, -- сколько с государством Российская Федерация. А это не очень хорошо минимум по двум причинам: (1) выступление под российским флагом сразу же создаёт почву для навешивания ярлыка "агента Кремля", и (2) в упомянутом многонациональном государстве РФ "русский вопрос" также вполне злободневен (хотя и стоит не с той остротой, что в "ближнем зарубежье"). Что остаётся? "Имперское" знамя? Но оно малоизвестно и символически непонятно ещё в большей степени, чем что-либо другое; эмоционально у большинства с ним ничего не связано****. Отсюда -- цепляние за символы последнего государства в границах Большой России (пусть идейное наполнение, с ними связанное, и было антитезисным по отношению к последней; многие это даже и понимают, а поделать нечего).
В-пятых (и это, с моей т.з., весьма важно), на постсоветском пространстве исчезло универсальное начало идентичности, "супер-идентичность". Так, советская идентичность некогда пришла на замену русской имперской "зонтиковой" идентичности. С её устранением возникла пустота: общая идентичностная платформа, объединяющая в одно рамочное целое как русских, так и представителей историчски близких им народов, исчезла, а никакой достаточной альтернативы ей предложено не было*****. Соответственно, для тех, кто не видит оснований считать себя русскими, но мысленно/эмоционально связывает свою судьбу, судьбу своей малой родины с Россией, логично обращаться к ушедшей советской универсальной супер-идентичности и её маркерам, сохраняющимся в памяти. Сюда же следует отнести и группы с промежуточной/смешанной идентичностью (например, детей межнациональных браков или же некоторых русскоязычных, которые уже не решаются назваться русскими, но считают свою принадлежность к русской культуре важной, а совместный путь своего региона с Россией -- желательным). В этом ряду стоят и те представители нерусских народов, "регионализированные" русские и/или русскоязычные, которые, может, по каким-то причинам и не хотели бы прямого вхождения в Россию, но считали бы правильным иметь надстроечную государственную конструкцию, охватывающую, без разделения, их страну/регион и нынешнюю РФ. Таким образом, в самоассоциации жителей "ближнего зарубежья" с советскими символами нужно усматривать не только и не столько "советизм", сколько "юнионизм", -- стремление к воссозданию некой формы союзного государства, включающего в себя и их малую родину, и Россию.
В-шестых, закон Годвина наличествует и аргументация "от противного". Не секрет, что во многих постсоветских государствах национальное строительство, формирование национальной мифологии идёт, отчасти, на идейно-историческом фундаменте местного опыта коллаборационизма и/или радикальных националистических идеологий времён II мировой войны; при этом национализм подчас сочетается с антисоветизмом и русофобией. Это вызывает отторжение как у многих тамошних русских, так и у части представителей титульных наций, что влечёт за собой практику протестного использования символики СССР как идейного антипода и фактического победителя нацизма. О самой по себе "симпатии к коммунизму" это не говорит, а вот о неприятии местных национализмов (с их практикой делигитимации русскости и дискриминации русских)-- вполне.
Итак, в РФ бытует не вполне верное истолкование использования зарубежными русскими советской символики как приверженности советской/левой идеологии и/или утраты русской идентичности. В действительности, вне РФ символы СССР не (обязательно) являются признаком левых убеждений, советская символика и русская идентичность не (обязательно) конфликтны, тогда как эксплуатация символов СССР, в массе, является апелляцией к образу единого государства в границах исторической Большой России, конкретно-специфическим маркером русскости и/или антитезой местным национализмам, лежащим в основе идеологий большинства постсоветских республик вне РФ. Вне зависимости от своей принадлежности к русской национальной общности, такие жители "ближнего зарубежья" объективно являются "юнионистами" и представляют собой ресурс потенциального союзного политико-государственного проекта, охватывающего, полностью или частично, контур Большой России.
________
* И, добавлю, за прежний статус русских как "старшего брата" в семье советских народов, само воспоминание о котором контрастирует с нынешним статусом русских в национальных республиках как граждан второго сорта, манкуртов и/или оккупантов.
** Следует добавить, что пропагандистские изыски идеологов и госпиарщиков самой РФ вроде пресловутого "Путин -- это Сталин сегодня" объективно содействуют продвижению таких стереотипов.
*** Это, кстати, имело и прямые политические последствия: например, на той же Украине коммунисты и, вообще, любые левые вплоть до своего недавнего электорального конца имели (иногда даже и помимо желания) несмываемое клеймо пророссийских сил.
**** С этих позиций, георгиевская символика может быть здравым компромиссом в будущем, но она приобрела своё нынешнее идейно-политическое звучание относительно недавно.
***** Ну не считать же таковой альтернативой, допустим, принадлежность к гипотетическому "народу СНГ"? Частичным заменителем подобного "зонтикового" маркера стало получившее некоторое распространение (при этом, в целом, шедшее "в народ" стихийно) понятие "славяне", но оно (а) осталось чрезмерно аморфным и (б) было слишком частным, отсекая неславян.