Dance Open-2013. День первый. Вечер одноактных балетов. "Весна священная" Эдварда Клюга
Одноактный балет. Есть в этом словосочетании что-то неуловимо парадоксальное. Вроде и не большая форма - все ж-таки одноактный, но уже и не номер - потому как балет. Баланс формы и содержания, венец танцевальной лаконичности при сохранении глубины содержания. Вот, пожалуй, что такое одноактный балет.
Вечер именно таких балетов - одноактных - в рамках Dance Open стал для меня если и не открытием, то источником сильных эмоций, и эмоций разных. Организаторы свое дело знают - в программе нашлось "угощение" и для любителей эксперимента и для приверженцев танцевального формализма и академизма в хорошем смысле этого слова, и для поклонников изощренной пластичности а-ля Форсайт.
Открывал вечер балет "Весна священная" в постановке Эдварда Клюга. Исполнение - труппа Словенского национального театра Марибора.
Столетие балета стало благодатной почвой для разного рода экспериментов. В этом году хореографы отдали или попытались отдать свою дань гению Вацлава Нижинского, который в 1913 году привнес этой постановкой новые стандарты в балетный театр. А скорее - попрал стандарты ранее существующие, что, пожалуй, еще более ценно.
Интерпретация музыкального материала "Весны" дело благодатное и благодарное - композитор оставил хореографам настоящий сундук с сокровищами, в котором каждый сможет подобрать себе идею-драгоценность по вкусу.
Эдвард Клюг, как мне кажется, достал из этого неисчерпаемого источника именно то, что было нужно ему и зрителям.
Идя за музыкой, он бережно сохраняет акценты, расставленные Стравинским, не вступая в нарочитое противоборство, и не впадая в декоративный языческий экстаз. Одновременно с этим, в начале постановки Эдвард словно подкрадывается к музыкальному материалу, осторожно "пробует" его, чтобы уже к середине балета приручить и влить в тела своих артистов.
Вливание это происходит в абсолютно буквальном смысле - вместе с потоками воды, льющимися на артистов с колосников. Это можно назвать актом очищения, причем, вероятно, больше для зрителя. Кто-то смахивает пыль с линзы восприятия танца и готовит почву для новых ассоциаций - от Всемирного потопа до таинства рождения ребенка.
Вода выступает неким медиатором, посредником - и между залом и артистами, и между танцовщиками на сцене - они то скользят друг к другу по водной глади, то барахтаются в белесой от грима жиже, забрызгивая все вокруг. Для Избранницы дождь, например, становится инструментом познания себя и своей роли в круге жизни.
Не отказываясь от языческой фабулы, Эдвард Клюг очень изящно ее намечает. Танцовщики словно извлекают что-то из груди, выражая смутность желаний, идущих от сердца, а не продиктованных разумом. В танце много телесного, простого, земного, при этом очень импульсивного и резонирующего. Несложные рисунки, совсем не изящные движения, гармоничные в своей хаотичности - вот какой балет получился у Клюга. Диковатое, звероватое, но на удивление не сокрушительное, а созидающее начало есть в его "Весне священной". "Стихийное воскрешение зачатие всемирного".
Как племя освобождает Избранницу, расплетая ей косы, так и танцовщики освобождают зрителя от напряжения в финале. Можно выдохнуть, эмоциональный пик позади.
Бережно подойдя к музыке и традициям, как мне кажется,Эдвард Клюг создал мощный заряженный балет, достойный повода по которому он был поставлен.
Фотографии вот отсюда.
Часть 2
Часть 3
Вечер именно таких балетов - одноактных - в рамках Dance Open стал для меня если и не открытием, то источником сильных эмоций, и эмоций разных. Организаторы свое дело знают - в программе нашлось "угощение" и для любителей эксперимента и для приверженцев танцевального формализма и академизма в хорошем смысле этого слова, и для поклонников изощренной пластичности а-ля Форсайт.
Открывал вечер балет "Весна священная" в постановке Эдварда Клюга. Исполнение - труппа Словенского национального театра Марибора.
Столетие балета стало благодатной почвой для разного рода экспериментов. В этом году хореографы отдали или попытались отдать свою дань гению Вацлава Нижинского, который в 1913 году привнес этой постановкой новые стандарты в балетный театр. А скорее - попрал стандарты ранее существующие, что, пожалуй, еще более ценно.
Интерпретация музыкального материала "Весны" дело благодатное и благодарное - композитор оставил хореографам настоящий сундук с сокровищами, в котором каждый сможет подобрать себе идею-драгоценность по вкусу.
Эдвард Клюг, как мне кажется, достал из этого неисчерпаемого источника именно то, что было нужно ему и зрителям.
Идя за музыкой, он бережно сохраняет акценты, расставленные Стравинским, не вступая в нарочитое противоборство, и не впадая в декоративный языческий экстаз. Одновременно с этим, в начале постановки Эдвард словно подкрадывается к музыкальному материалу, осторожно "пробует" его, чтобы уже к середине балета приручить и влить в тела своих артистов.
Вливание это происходит в абсолютно буквальном смысле - вместе с потоками воды, льющимися на артистов с колосников. Это можно назвать актом очищения, причем, вероятно, больше для зрителя. Кто-то смахивает пыль с линзы восприятия танца и готовит почву для новых ассоциаций - от Всемирного потопа до таинства рождения ребенка.
Вода выступает неким медиатором, посредником - и между залом и артистами, и между танцовщиками на сцене - они то скользят друг к другу по водной глади, то барахтаются в белесой от грима жиже, забрызгивая все вокруг. Для Избранницы дождь, например, становится инструментом познания себя и своей роли в круге жизни.
Не отказываясь от языческой фабулы, Эдвард Клюг очень изящно ее намечает. Танцовщики словно извлекают что-то из груди, выражая смутность желаний, идущих от сердца, а не продиктованных разумом. В танце много телесного, простого, земного, при этом очень импульсивного и резонирующего. Несложные рисунки, совсем не изящные движения, гармоничные в своей хаотичности - вот какой балет получился у Клюга. Диковатое, звероватое, но на удивление не сокрушительное, а созидающее начало есть в его "Весне священной". "Стихийное воскрешение зачатие всемирного".
Как племя освобождает Избранницу, расплетая ей косы, так и танцовщики освобождают зрителя от напряжения в финале. Можно выдохнуть, эмоциональный пик позади.
Бережно подойдя к музыке и традициям, как мне кажется,Эдвард Клюг создал мощный заряженный балет, достойный повода по которому он был поставлен.
Фотографии вот отсюда.
Часть 2
Часть 3