ПИСЬМА ОБ ЭВОЛЮЦИИ (46). Преемственность. "3-й закон Ньютона" для эволюции
Л.Д. Троцкий в образе Георгия-Победоносца (cоветский плакат 1918 года) и Б.Н. Ельцин в том же образе (плакат 1991 года).
Революция и контрреволюция
Наверное, в рамках данной серии постов не лишне напомнить, что об истории буржуазии после Октября речь здесь зашла и идёт под углом одной точки зрения, а именно преемственности. А что такое преемственность в эволюции, включая исторический процесс?
Общий её закон можно выразить примерно так: невозможно изменять окружающий мир, не изменяясь при этом самому. Чем больше изменения - тем значительнее будут и собственные изменения.
Конечно, нетрудно видеть, что этот общеэволюционный закон (который здесь ранее уже характеризовался как «закон Энгельса») чрезвычайно похож на третий закон Ньютона (если вспомнить, как его выразил Ньютон, «действию всегда есть равное и противоположное противодействие»). Может быть, это вообще один и тот же закон природы, в чём-то сходно проявляющий себя на разных уровнях организации материи - физическом, биологическом, социальном?..
В отношении истории, причём именно советской истории, этот закон чётко и ёмко высказал Л. Троцкий, который писал: «Завоевание власти, как ни важно оно само по себе, вовсе не превращает партию в полновластного хозяина исторического процесса. Овладев государством, партия получает, правда, возможность с недоступной ей ранее силой воздействовать на развитие общества; но зато и сама она подвергается удесятерённому воздействию со стороны всех других его элементов. Прямыми ударами враждебных сил она может быть отброшена от власти. При более затяжных темпах развития, она может, удержав власть, внутренне переродиться».
Поэтому для нас так решающе важно рассмотрение этих «всех других элементов» общества, в первую очередь буржуазии, чтобы понять, что же произошло с советским обществом после революции. И какой характер имело то «удесятерённое воздействие», которое они оказали на революционную партию, взявшую власть в Октябре 1917 года и утратившую её в августе 1991-го.
При этом я заметил, что постоянно приходится сталкиваться с двумя крайними точками зрения на описываемый процесс. Одни, «левые», свято убеждены, что любые уступки преемственности были чёрной изменой первоначальным революционным принципам и идеалам, предательством и т.д. И можно было бы отлично без этих уступок обойтись, оставаясь несгибаемыми, и вот тогда-то всё было бы по-настоящему прекрасно. Другие, «правые», столь же твёрдо уверены, что если бы все эти уступки были сделаны с первого дня революции, то история шла бы не в пример гладко и благополучно, и тоже всё было бы прекрасно. И то, и другое, разумеется, есть величайшая наивность. Революция не выжила бы ни в первом случае, ни во втором. В том же реальном случае, с которым мы имеем дело, заряд революции как бы растворился в окружающем мире - постепенно и без остатка - но перед этим до неузнаваемости его изменил.
Вожди революции - Ленин и Троцкий - на броневиках
И вождь контрреволюции - Ельцин - на танке
UPD от 6.02.2022. Попробуем ещё разобраться в механике данного процесса «действия» и «противодействия».
Механика тут общеэволюционная, в общем-то. Новое, заполняя собой мир, меняет его. Так бывает везде: не только в истории, но и в биологии, экономике, развитии языка, технике, науке... да где угодно. Но одновременно это новое, победоносно заполняя мир, волей-неволей, ведёт отбор того, что остаётся. Логика чрезвычайно простая. Разрушается, исчезает из жизни то, что не может противостоять новому. Остаётся, продолжает существовать то, что МОЖЕТ противостоять новому, или хотя бы сосуществовать рядом с ним. Таким образом, слабые, неумелые, нестойкие - а ещё точнее, неприспособленные противники выбраковываются из «игры». Остаются сильные, стойкие, умелые, приспособленные к изменившейся ситуации. Умеющие и выжить, и дать отпор в новых условиях. Это, между прочим, то, что в своё время было названо «обострением классовой борьбы по мере приближения к социализму». Противников остаётся гораздо меньше, но по выживаемости и приспособляемости они дадут сто или тысячу очков вперёд своим хилым и неумелым предшественникам.
Возвращаясь к истории: меня, например, восхищают такие деятели, как монархист Шульгин, которые не только выжили (тут, конечно, была доля простой удачи) в процессе борьбы сторонников и противников монархии, белых и красных, фашистов и антифашистов (притом, что он раз за разом упорно относил себя именно к проигравшим лагерям), но и умудрились в условиях советских 60-х годов вести вполне легальную монархическую пропаганду. Да ещё получать за это публичные похвалы от Первого секретаря ЦК Коммунистической партии... Это, конечно, настоящие зубры, у них есть чему поучиться.
Но и в мировом масштабе происходило то же самое. Слабые и неудачливые (противники социализма) выбывали из игры, оставались стойкие, упорные, живучие.
Теперь давайте задумаемся на минуту, опять в общеэволюционном аспекте: когда «действие» доходит до своей вершины, и новое заполняет мир по максимуму, что происходит? Да то, что его противники, пусть загнанные в узкий эволюционный угол, становятся самыми сильными, стойкими, живучими и опасными за всё предыдущие время. Вполне естественно, что они переходят в обратное наступление. Может ли быть иначе? Нет. Вот в этом и заключается, в двух словах, механизм действия «закона Энгельса» для истории... И не только для истории, разумеется.
Кстати, последние 30 лет, с крушения СССР и социализма в Европе, или даже 40 с чем-то лет, с начала глобального Правого поворота, Реставрация тоже ведёт непрерывный отбор своих противников. Отсеивает слабых, менее живучих и стойких, оставляет наиболее стойких и опасных. Мы, конечно, пока точно не знаем, кто и что войдёт в последний отбор таковых. Но можно твёрдо предсказать, что она получит очень хорошее «противодействие»! :)
(Продолжение следует).
ПОЛНОЕ ОГЛАВЛЕНИЕ СЕРИИ