ДНЕВНИК КИЕВЛЯНКИ НА КАНИКУЛАХ У ЧЕРНОГО МОРЯ: ОДЕССА ЛЕГЛА ПОД БАНДЕРОВЦЕВ? Я ВАС УМОЛЯЮ!
Я ехала поездом Киев - Одесса семь часов. Одесский вокзал обдал жаром. Буквально в ноги бросались таксисты, и зазывалы на Затоку, Каролину- Бугаз, Ильичевск. Но я приехала в Одессу.
Одесситы уезжают подальше от центра. А в санаториях лечатся «герои» АТО
Одесситы практические не ходят на море. Они объясняют это тем, что не могут находиться в обществе победителей Евромайдана. Или ездят очень далеко, подальше от всех центральных пляжей, на которых гости жуют кукурузу, креветки из стаканчиков и жёсткую приторную пахлаву
- Ой, мы тут так подсилы на морепродукты (это они говорят ловцам мидий). Килограмм свежих мидий стоит 25 гривен. Цэ ж так корысно!
Вдоль Большого фонтана идет 18 -ый трамвай, на котором я ездила на море практически каждый день на 15 станцию. Там действительно чистое море и мало приезжих. Трамваи ходят нечасто. Кризис. Кондукторы очень строги и буквально должны схватить чуть ли не каждого пассажира, чтобы тот заплатил 2 гривны за проезд.
- Сейчас время лихое, - говорит кондуктор. Кошельки воруют, “зайцев” полно. И вздыхает, обилечивая граждан, не спуская ни с кого глаз.
Пенсионерам - бесплатный проезд. В трамвае шумно. Все общаются. Одесситы ездят туда, где ниже цены на все и громко обсуждают, сравнивая с ценами на «Привозе». «Привоз» теперь рынок дорогой. Он отремонтирован и там все дорого. Но все равно - за свежими бычками и мидиями - одесситы едут туда. Вдоль маршрута трамвая - сплошь стихийные рынки. Женщины торгуют фруктами, овощами, безделушками и тряпками. Одесситы не чураются стихийной торговли. Каждый выживает как может.
Кроме трамвая - в городе много троллейбусов, но те ходят еще реже и среди этого состава общественного транспорта - много изношенных, а вот новеньких- всего ничего. В троллейбусе полно пожилых людей. Посреди салона стоит молодой, небритый мужик лет тридцати и орет через наушники по телефону:
- Мамо, я не прийду чэрез тыждэнь в Тернопиль. На морэ не видпочивают тры дни. Я тэбэ казал. Всэ. Щэ тыждень.
Потом он уселся на место для инвалидов, а бабушки грустно вздохнули и поехали дальше стоя. Одесситы сетуют, что уж слишком много в городе приезжих с Западной Украины. И это правда. По всему городу - сплошь маршрутки «Богдан», мало чем отличающиеся от киевских. Отдыхающие западенцы заходят в маршрутки почти что голыми. Прямо с пляжа. Те же хамоватые водители везут их на пляжи Аркадии и Ланжерона, которые те признают.
- Ты памятаешь, мы же булы в Одэсси, два роки тому? - говорит молодая крупногрудая женщина в бикини молодому, бугаю, герою АТО судя по наколкам на плечах. Кому как не героям АТО - путь на море, на отдых?
Одесса не в силах бороться с застройщиками
Французский бульвар лишился многих вековых платанов. Их недавно срубили. В городе все время идет застройка. Старый город разрушается. Вдоль бульвара вереницей идут санатории: “Аркадия”, имени Чкалова, “Россия”. Здесь отдыхают победители Евромайдана и герои АТО, прошедшие лечение в госпиталях Одессы. И вот как им отдыхается в санатории “Россия”? Мысленно задаю себе вопрос. Судя по их виду и настроению совсем неплохо.
Во дворе, где родился Катаев, играет тяжелый рок. Гуляя по городу, нашла дом, где родились Валентин Катаев и Евгений Петров. Катаев умер в 1986-м году, Петров - в 1942-м. Две серые лаконичные доски украшают старый дом на улице Базарной. Во дворе дома стоит огромная, разделившаяся на три мощных ствола вековая липа. Во дворе - запаркованы машины, висит белье на веревках. Типичный одесский дворик. Со второго этажа несется тяжелый рок. На стенах подвешены кондиционеры. Стены желтого цвета знают столько всего! Но у них спросить невозможно, а молодые люди, которые вышли из этого двора, они … мне нечего у них спросить. Я немного постояла во дворе. В ржавых, изуродованных почтовых ящиках лежали платежки за коммунальные услуги. Одна была на имя Эмилии Виноградовой, с долгом за газ в 49 гривен.
К слову, аутсайдер “большой украинской политики” Сергей Кивалов зарегистрировал партию: “Стоп тарифам”. Он верен синему цвету. В сине-белой палатке сидят сонные молодые люди и просят подписать петицию премьеру Гройсману от одесситов. Народ разморен жарой. Никто в палатку не заходит. Борьбу с тарифами одесситы перенесли на осень. Сейчас слишком жарко. Не до политики.
О кинофестивале в Одессе и не только
Коренные одесситы называют 7-й Международный фестиваль самым позорным за все шесть лет. Причина - отсутствие денег, что сделало его захолустно - провинциальным. Россияне, киношники из Питера, приехали снимать фильм о Вере Холодной, ее одесском периоде и Гражданской войне 1918 года. Сто лет прошло. На Украине опять война, петлюровщина. Сто лет назад Иван Бунин лежал на диване, в Одессе, повернувшись лицом к стене почти два месяца. А потом не выдержал, уехал и написал “Окаянные дни.” Одессу в 2016-м покинуло 50 тысяч человек. С работой здесь плохо. Одесситы уезжают чаще всего в Россию, в Крым, а многие - ушли воевать на Донбасс.
Напротив мэрии - палаточный городок против “сепаратистов” и мэра Одессы Труханова. Напротив политгородка - памятник Пушкину. Одесса разделена… Многие кафе закрываются, процветающий бизнес у предпринимателей одесситов - сворачивается. Очень не хватает туристов из России. Правда, в этом году их стало больше, чем два года назад.Так говорят горожане. Они же электорат Одессы, который не чужд политики.
- Нет, я все-таки глубоко разочарован умственными способностями народа. Устроить переворот, войну и это ради того, чтоб жить опять по понятиям, но при этом в разы хуже и беднее. Нет, ну это кем надо быть?
Воскресенье. 24 июля
День рождения Вадима Папуры (юноши, сгоревшего в Доме профсоюзов). Вечером пришла на Куликово поле. Там родственники погибших приходят поливать цветы и клумбы, которые они посадили после трагедии 2 мая. По сравнению с прошлым годом - цветов стало в разы больше. Клумбы в память о погибших - пышнее. Женщины приносят воду в пластиковых бутылках из дому и поливают, высаженные ими же цветы. И так - каждый день. Их преследователи и мучители ослабели. Вырывать цветы по убитым - скучно и толку никакого. У радикалов - смятение, да и платить стали меньше! А «куликовцы» крепнут и не сдаются. Они верят в расследование международных судов. Их мужеству и стойкости можно позавидовать. Одесса перестает бояться. Во всяком случае, здесь приходят в сознание люди, предавшие свой город в 2014-м, ради европейской лживой мечты. Я преклоняюсь перед мужеством этих женщин. Женю Мефедова те обещают вытащить из тюрьмы. Я им верю. Они добьются.
По недокоммунизированноуму городу
Идешь по городу и там сплошь дома, построенные в Российской империи. Почти каждый дом в центре - уникальный памятник архитектуры. Каждый двор, ворота, проемы, балконы - история.
Мемориальные доски: Маяковскому, Бабелю, Катаеву, Утесову, комдиву Блюхеру, Ильфу, Петрову, Олеше. И так до бесконечности. Вот еще один дом, на Пушкинской. Там родился поэт Семен Липкин. Иду себе иду, а меня охватывает ужас: вдруг одесситов заставят все это снести? Страшно подумать. Пока, правда, декоммунизация Одессу сильно не коснулась. Городские власти в этом вопросе балансируют. Во всяком случае - пока.
В городе Одесса есть кинотеатр “Москва” на улице Варнинской. Два года его хотят переименовать. Приезжают какие-то люди, крутят бумажками. Собирают подкрепление из местных радикалов, а руководство заведения и жители переименовать кинотеатр не дают. И горят большие красные буквы, как настоящие звезды на Спасской башне. На самом деле попытка превратить ментально и духовно Одессу в украинскую так мелка и бездарна, так злобна и ненавистна по отношению к городу и одесситам, что рассматривать ее неохота…
Когда разговариваешь с людьми, которые чудом не погибли на Куликовом поле 2 мая и когда те признаются, что не покинут Одессу никогда и останутся верны памяти погибших в Доме профсоюзов до конца своих дней, понимаешь, что есть в этом мире нечто более важное нежели добавочная стоимость и прибыль. Поймет ли это украинская власть когда-нибудь? Если нет, ей же хуже.
Одесса это вам - не Киев
Одесса очень разная, но все-таки она очень отличается от Киева. Кто бы мог подумать, что спустя 25 лет поголовной украинизации, в Одессе русский язык будет литься как лечебный бальзам. Играют на пляже дети-одесситы, мальчик четырех лет говорит:
- Чего ты сюда поставила мою машинку?
А девочка пяти лет, не больше, строго, как Мальвина - Буратино:
- Надо говорить ни “чего”, а “зачем или почему”.
Бабушки читают детям на пляже Корнея Чуковского и Александра Пушкина.
- Тише говорите на политические темы, тише, советует на пляже киевлянка коренному одесситу.
- Нет, это я у себя в городе буду говорить тише? Вы там в Киеве можете говорить через подушку. Как угодно. А у нас в Одессе все говорят громко и то, что думают.
И это правда. Здесь переживают за Донбасс. Здесь ненавидят спикера Рады Парубия. Здесь никогда не забудут 2 мая 2014-го. Здесь жарко и есть море. Это единственный город на Украине, где еще есть немного счастья. В Одессе есть улицы: Греческая, Еврейская, Польская, Молдаванка, Французский бульвар. А улицы Украинской тут отродясь не было.
В честь героев “Небесной сотни” майдана решили и здесь создать аллею. Высадили деревья, принесли табличку. Все как положено. На следующее утро все деревья были выкопаны и поломаны. Больше решили не экспериментировать.
Правда, улицу Еврейскую пересекает улица Шухевича. Но это скорее вопрос к Эдуарду Гурвицу, бывшему мэру Одессы. Еврейской общине Одессы не очень это нравится. Одесса не была никогда, по словам Олега Губаря, краеведа, историка, неким межнациональным Эдемом, как ее хотят представить. Здесь были самые лютые во всей истории Российской империи, еврейские погромы. В Одессе при этом уживались люди разных национальностей вопреки и не только потому что так было нужно Российской империи. Здесь мирились с неизбежностью и жили дальше. Одесса пережила Холокост и 2 мая 2014 года. Но здесь было 9 мая 1945 ого года и 9 мая 2016 года, кода тысячи люди шли с “Бессмертным полком”. Здесь люди, внутри своих домов и дворов вывешивают Красное знамя. И ничего с этим сделать нельзя.
Олег Губарь, одесский историк, краевед, писатель:
- Мы живем после 2014-го, поддерживая друг друга, сопротивляемся. Надо понимать, что без России - Одесса будет как гуляй-поле, образца 1918 года. Только слепой не может не видеть, что народ Одессы прозревает и меняется. Я уверен, что власть это тоже видит. Идеология бандеровского национализма становится очень зыбкой, несмотря на накачивание деньгами, нам - быть с Россией. Ничего не могу сказать умнее: жизнь она разная. Как долго придется ждать? Нет пока ответа на этот вопрос.
Полина Орловская
Одесситы уезжают подальше от центра. А в санаториях лечатся «герои» АТО
Одесситы практические не ходят на море. Они объясняют это тем, что не могут находиться в обществе победителей Евромайдана. Или ездят очень далеко, подальше от всех центральных пляжей, на которых гости жуют кукурузу, креветки из стаканчиков и жёсткую приторную пахлаву
- Ой, мы тут так подсилы на морепродукты (это они говорят ловцам мидий). Килограмм свежих мидий стоит 25 гривен. Цэ ж так корысно!
Вдоль Большого фонтана идет 18 -ый трамвай, на котором я ездила на море практически каждый день на 15 станцию. Там действительно чистое море и мало приезжих. Трамваи ходят нечасто. Кризис. Кондукторы очень строги и буквально должны схватить чуть ли не каждого пассажира, чтобы тот заплатил 2 гривны за проезд.
- Сейчас время лихое, - говорит кондуктор. Кошельки воруют, “зайцев” полно. И вздыхает, обилечивая граждан, не спуская ни с кого глаз.
Пенсионерам - бесплатный проезд. В трамвае шумно. Все общаются. Одесситы ездят туда, где ниже цены на все и громко обсуждают, сравнивая с ценами на «Привозе». «Привоз» теперь рынок дорогой. Он отремонтирован и там все дорого. Но все равно - за свежими бычками и мидиями - одесситы едут туда. Вдоль маршрута трамвая - сплошь стихийные рынки. Женщины торгуют фруктами, овощами, безделушками и тряпками. Одесситы не чураются стихийной торговли. Каждый выживает как может.
Кроме трамвая - в городе много троллейбусов, но те ходят еще реже и среди этого состава общественного транспорта - много изношенных, а вот новеньких- всего ничего. В троллейбусе полно пожилых людей. Посреди салона стоит молодой, небритый мужик лет тридцати и орет через наушники по телефону:
- Мамо, я не прийду чэрез тыждэнь в Тернопиль. На морэ не видпочивают тры дни. Я тэбэ казал. Всэ. Щэ тыждень.
Потом он уселся на место для инвалидов, а бабушки грустно вздохнули и поехали дальше стоя. Одесситы сетуют, что уж слишком много в городе приезжих с Западной Украины. И это правда. По всему городу - сплошь маршрутки «Богдан», мало чем отличающиеся от киевских. Отдыхающие западенцы заходят в маршрутки почти что голыми. Прямо с пляжа. Те же хамоватые водители везут их на пляжи Аркадии и Ланжерона, которые те признают.
- Ты памятаешь, мы же булы в Одэсси, два роки тому? - говорит молодая крупногрудая женщина в бикини молодому, бугаю, герою АТО судя по наколкам на плечах. Кому как не героям АТО - путь на море, на отдых?
Одесса не в силах бороться с застройщиками
Французский бульвар лишился многих вековых платанов. Их недавно срубили. В городе все время идет застройка. Старый город разрушается. Вдоль бульвара вереницей идут санатории: “Аркадия”, имени Чкалова, “Россия”. Здесь отдыхают победители Евромайдана и герои АТО, прошедшие лечение в госпиталях Одессы. И вот как им отдыхается в санатории “Россия”? Мысленно задаю себе вопрос. Судя по их виду и настроению совсем неплохо.
Во дворе, где родился Катаев, играет тяжелый рок. Гуляя по городу, нашла дом, где родились Валентин Катаев и Евгений Петров. Катаев умер в 1986-м году, Петров - в 1942-м. Две серые лаконичные доски украшают старый дом на улице Базарной. Во дворе дома стоит огромная, разделившаяся на три мощных ствола вековая липа. Во дворе - запаркованы машины, висит белье на веревках. Типичный одесский дворик. Со второго этажа несется тяжелый рок. На стенах подвешены кондиционеры. Стены желтого цвета знают столько всего! Но у них спросить невозможно, а молодые люди, которые вышли из этого двора, они … мне нечего у них спросить. Я немного постояла во дворе. В ржавых, изуродованных почтовых ящиках лежали платежки за коммунальные услуги. Одна была на имя Эмилии Виноградовой, с долгом за газ в 49 гривен.
К слову, аутсайдер “большой украинской политики” Сергей Кивалов зарегистрировал партию: “Стоп тарифам”. Он верен синему цвету. В сине-белой палатке сидят сонные молодые люди и просят подписать петицию премьеру Гройсману от одесситов. Народ разморен жарой. Никто в палатку не заходит. Борьбу с тарифами одесситы перенесли на осень. Сейчас слишком жарко. Не до политики.
О кинофестивале в Одессе и не только
Коренные одесситы называют 7-й Международный фестиваль самым позорным за все шесть лет. Причина - отсутствие денег, что сделало его захолустно - провинциальным. Россияне, киношники из Питера, приехали снимать фильм о Вере Холодной, ее одесском периоде и Гражданской войне 1918 года. Сто лет прошло. На Украине опять война, петлюровщина. Сто лет назад Иван Бунин лежал на диване, в Одессе, повернувшись лицом к стене почти два месяца. А потом не выдержал, уехал и написал “Окаянные дни.” Одессу в 2016-м покинуло 50 тысяч человек. С работой здесь плохо. Одесситы уезжают чаще всего в Россию, в Крым, а многие - ушли воевать на Донбасс.
Напротив мэрии - палаточный городок против “сепаратистов” и мэра Одессы Труханова. Напротив политгородка - памятник Пушкину. Одесса разделена… Многие кафе закрываются, процветающий бизнес у предпринимателей одесситов - сворачивается. Очень не хватает туристов из России. Правда, в этом году их стало больше, чем два года назад.Так говорят горожане. Они же электорат Одессы, который не чужд политики.
- Нет, я все-таки глубоко разочарован умственными способностями народа. Устроить переворот, войну и это ради того, чтоб жить опять по понятиям, но при этом в разы хуже и беднее. Нет, ну это кем надо быть?
Воскресенье. 24 июля
День рождения Вадима Папуры (юноши, сгоревшего в Доме профсоюзов). Вечером пришла на Куликово поле. Там родственники погибших приходят поливать цветы и клумбы, которые они посадили после трагедии 2 мая. По сравнению с прошлым годом - цветов стало в разы больше. Клумбы в память о погибших - пышнее. Женщины приносят воду в пластиковых бутылках из дому и поливают, высаженные ими же цветы. И так - каждый день. Их преследователи и мучители ослабели. Вырывать цветы по убитым - скучно и толку никакого. У радикалов - смятение, да и платить стали меньше! А «куликовцы» крепнут и не сдаются. Они верят в расследование международных судов. Их мужеству и стойкости можно позавидовать. Одесса перестает бояться. Во всяком случае, здесь приходят в сознание люди, предавшие свой город в 2014-м, ради европейской лживой мечты. Я преклоняюсь перед мужеством этих женщин. Женю Мефедова те обещают вытащить из тюрьмы. Я им верю. Они добьются.
По недокоммунизированноуму городу
Идешь по городу и там сплошь дома, построенные в Российской империи. Почти каждый дом в центре - уникальный памятник архитектуры. Каждый двор, ворота, проемы, балконы - история.
Мемориальные доски: Маяковскому, Бабелю, Катаеву, Утесову, комдиву Блюхеру, Ильфу, Петрову, Олеше. И так до бесконечности. Вот еще один дом, на Пушкинской. Там родился поэт Семен Липкин. Иду себе иду, а меня охватывает ужас: вдруг одесситов заставят все это снести? Страшно подумать. Пока, правда, декоммунизация Одессу сильно не коснулась. Городские власти в этом вопросе балансируют. Во всяком случае - пока.
В городе Одесса есть кинотеатр “Москва” на улице Варнинской. Два года его хотят переименовать. Приезжают какие-то люди, крутят бумажками. Собирают подкрепление из местных радикалов, а руководство заведения и жители переименовать кинотеатр не дают. И горят большие красные буквы, как настоящие звезды на Спасской башне. На самом деле попытка превратить ментально и духовно Одессу в украинскую так мелка и бездарна, так злобна и ненавистна по отношению к городу и одесситам, что рассматривать ее неохота…
Когда разговариваешь с людьми, которые чудом не погибли на Куликовом поле 2 мая и когда те признаются, что не покинут Одессу никогда и останутся верны памяти погибших в Доме профсоюзов до конца своих дней, понимаешь, что есть в этом мире нечто более важное нежели добавочная стоимость и прибыль. Поймет ли это украинская власть когда-нибудь? Если нет, ей же хуже.
Одесса это вам - не Киев
Одесса очень разная, но все-таки она очень отличается от Киева. Кто бы мог подумать, что спустя 25 лет поголовной украинизации, в Одессе русский язык будет литься как лечебный бальзам. Играют на пляже дети-одесситы, мальчик четырех лет говорит:
- Чего ты сюда поставила мою машинку?
А девочка пяти лет, не больше, строго, как Мальвина - Буратино:
- Надо говорить ни “чего”, а “зачем или почему”.
Бабушки читают детям на пляже Корнея Чуковского и Александра Пушкина.
- Тише говорите на политические темы, тише, советует на пляже киевлянка коренному одесситу.
- Нет, это я у себя в городе буду говорить тише? Вы там в Киеве можете говорить через подушку. Как угодно. А у нас в Одессе все говорят громко и то, что думают.
И это правда. Здесь переживают за Донбасс. Здесь ненавидят спикера Рады Парубия. Здесь никогда не забудут 2 мая 2014-го. Здесь жарко и есть море. Это единственный город на Украине, где еще есть немного счастья. В Одессе есть улицы: Греческая, Еврейская, Польская, Молдаванка, Французский бульвар. А улицы Украинской тут отродясь не было.
В честь героев “Небесной сотни” майдана решили и здесь создать аллею. Высадили деревья, принесли табличку. Все как положено. На следующее утро все деревья были выкопаны и поломаны. Больше решили не экспериментировать.
Правда, улицу Еврейскую пересекает улица Шухевича. Но это скорее вопрос к Эдуарду Гурвицу, бывшему мэру Одессы. Еврейской общине Одессы не очень это нравится. Одесса не была никогда, по словам Олега Губаря, краеведа, историка, неким межнациональным Эдемом, как ее хотят представить. Здесь были самые лютые во всей истории Российской империи, еврейские погромы. В Одессе при этом уживались люди разных национальностей вопреки и не только потому что так было нужно Российской империи. Здесь мирились с неизбежностью и жили дальше. Одесса пережила Холокост и 2 мая 2014 года. Но здесь было 9 мая 1945 ого года и 9 мая 2016 года, кода тысячи люди шли с “Бессмертным полком”. Здесь люди, внутри своих домов и дворов вывешивают Красное знамя. И ничего с этим сделать нельзя.
Олег Губарь, одесский историк, краевед, писатель:
- Мы живем после 2014-го, поддерживая друг друга, сопротивляемся. Надо понимать, что без России - Одесса будет как гуляй-поле, образца 1918 года. Только слепой не может не видеть, что народ Одессы прозревает и меняется. Я уверен, что власть это тоже видит. Идеология бандеровского национализма становится очень зыбкой, несмотря на накачивание деньгами, нам - быть с Россией. Ничего не могу сказать умнее: жизнь она разная. Как долго придется ждать? Нет пока ответа на этот вопрос.
Полина Орловская