Введение в Ветхий Завет (Еврейскую Библию)
к оглавлению
<< Лекция 13, глава 5 >>Лекция 14, глава 2
Лекция 14
Девтерономическая История: Реакция на катастрофу (3 и 4 Царств).
Глава 1. Бескомпромиссная честность истории Давида.
В прошлый раз мы говорили об установлении монархии или царской власти в Израиле, и я хочу немного рассказать о некоторых особенностях израильской царской власти. Но для начала: один из самых важных моментов, который нужно осознать, - это то, что царь в Израиле не был божественным, как в Египте, или даже полубожественным. Время от времени он приносил жертвы, но не играл постоянной роли в культе. Израильская царская идеология была в значительной степени обязана ханаанской царской идеологии. В отношении и ханаанских и израильских царей используются одинаковые формулировки. Царь, в обоих случаях считается назначенным божеством или божествами, чтобы положить конец нечестию, просветить землю, так как он играет роль канала процветания и божественного благословения для нации. Также о царе говорится как о сыне Божьем, однако это не делает царя божественным или причастным божества. Это просто метафора сыновства. Она выражала особые отношения между царем и божеством. Это были те же отношения, что и между сюзереном и вассалом, а как мы помним, в имеющихся у нас договорах о сюзеренитете вассал также является и сыном сюзерена. Это своего рода усыновление, и означает оно то, что тот, кто метафорически является сыном, должен служить отцу преданно, верно, но при этом может подвергаться наказаниям с его стороны. И именно об этом, как мы увидели, сказано в пророчестве Нафана, обращенном к Давиду.
Майкл Куган отмечает, что понятие сыновства царя было революционным [The Old Testament: A Historical and Literary Introduction to the Hebrew Scriptures (New York: Oxford University Press, 2006), p. 278.]. Это была целенаправленная попытка заменить прежнее понимание, согласно которому весь народ Израиля был сыном Божьим. Вы помните, как во время казней египетских Бог обращаясь к фараону, говорит, что тот угнетает Его сына, Израиля, Его первенца. Теперь царь, будучи сыном Яхве, стоит между Богом и всем народом. Через некоторое время мы вернемся к этой новой царской идеологии и к тому, с каким напряжением ее будут пытаться сочетать с теологией завета. Но прежде чем перейти к рассмотрению того, как впоследствии развивалась царская идеология, я хочу сказать немного больше о характерах Давида и Соломона.
В Библии Давид по значимости и текстовому пространству уступает только Моисею. Выделяются три характеристики Давида, первая из которых заключается в том, что он описывается как весьма искусный в музыке и поэзии, поэтому мы увидим, что более поздняя традиция приписывает ему не только изобретение различных инструментов, но и создание Книги Псалмов. Ему также приписывают большое военное и тактическое мастерство и уверенность в себе. Он ведет армии для защиты от врагов Израиля, а став царем, также и для уничтожения своих соперников внутри Израиля. В-третьих, он изображен как очень проницательный политик. Ведь именно Давид создал постоянные символы Божьего избрания Израиля, Божьего избрания самого Давида и Божьего избрания дома, то есть династии Давида, чтобы править Израилем вечно. Сказано, что он задумал идею царской столицы. Для этого он захватывает город Иевус. Йевус был пограничным городом, поэтому он не принадлежал ни одному племени. Захватив его он перестроил его в город Давида. Город будет переименован в Иерусалим, и он станет восприниматься как избранный город, место, где будет прибывать Имя Божье, в соответствии с заповедью из книги Второзакония. И вот Иерусалим становится символом Божьего присутствия, символом Израильского царства, монархии, символом династии Давида. Его называют городом Давида. Давид переносит ковчег в этот город и тем самым делает его домом для древнего свидетельства завета заключенного на Синае. Дополнительный подтекст заключается в том, что династия Давида унаследовала благословения завета. Каким-то образом в этой династии исполняются обетования данные патриархам, которые также ассоциируются с народом Израиля на Синае. Кроме этого Давид планировал построить храм, который должен был стать постоянным местом пребывания ковчега и культовым центром для всего Израиля, но строительство этого храма было поручено Соломону, поэтому мы обсудим его и его символизм, когда перейдем к Соломону. Но, согласно тексту Библии, именно благодаря Давиду его династия, его город, и место, где впоследствии возникнет Храм превратятся в постоянные и глубоко взаимосвязанные символы религии Израиля. Именно с Давида начинается история Иерусалима как Святого города.
Изначально библейская оценка Давида относительно положительная, но она меняется вскоре после его восхождения на престол. Текст, начинающийся во 2 Царств с 9-й по 20-ю главу, а затем переходящий в первые главы 3 Царств, часто называют Придворной историей или повествованием о престолонаследии Давида. Критический вопрос, который движет этим конкретным историческим повествованием: кто станет преемником Давида? У него было много детей, но один за другим его сыновья погибали, их смещали или отстраняли от власти тем или иным способом, пока наконец не появился Соломон. В этой драме много замечательных главных и второстепенных персонажей. Это очень сложная драма, в ней много интриг и страстей, но материал этого раздела также рисует довольно необычный портрет Давида. Он слаб, нерешителен, он скорее антигерой. Он сидит дома во дворце, в то время как другие люди участвуют в сражениях и ведут войны. Он вступает в незаконную связь с замужней женщиной, Вирсавией. Чтобы скрыть свою измену, он добивается того, чтобы ее мужа убили в бою. За прелюбодеяние отягощенное убийством он подвергается суровой критике со стороны пророка Нафана. Но Бог наказывает его смертью сына. И именно с этого момента мы видим, как Давид теряет контроль над происходящими вокруг него событиями; его самообладание ослабевает. Он проявляет нерешительность в вопросе престолонаследия, что приводит к разного рода обидам и конфликтам, а также восстаниям.
Одно из восстаний - восстание в поддержку одного из сыновей Давида, Авессалома, которое, как указывает девтерономический историк, было наказанием за связь с Вирсавией. Во время этого восстания Давид бежит от своих врагов, его лишают короны, он унижен. Когда Авессалома убивают, Давид безутешно плачет по своему сыну, и это только злит его собственных сторонников, которые так усердно сражались против Авессалома в его [Давида] защиту; это очень яркий момент. Но к концу истории Давид становится почти совсем бессильным и даже дряхлым. Пророк Нафан и Вирсавия сговариваются о том, чтобы сын Вирсавии, Соломон, стал преемником Давида, но нет ни одного момента, когда Соломон получил бы божественное одобрение, ни одного божественного указания на то, что он достоин этого. Все происходит в результате дворцовых интриг, в частности с Вирсавией и Нафаном. В этот момент возникают признаки враждебности северных племен, и это становится знаком будущего разделения.
Вся эта придворная история - просто замечательное, мастерское произведение прозы. У Меира Штернберга есть, на мой взгляд, прекрасное исследование истории Вирсавии [The Poetics of Biblical Narrative (Bloomington; Indiana University Press, 1985), pp. 186-222.]. Некоторые исследователи говорят о том, что автором всего этого блока является источник J. Надо учитывать, что теория источников претерпела множество изменений. На самом деле не существует какого-то стандартного мнения, но идея о том, что источники J, E, P и D выходят за пределы Пятикнижия, в целом уже не принимается, хотя иногда можно встретить людей, которые говорят о том, что источник J простирается до конца Четвертой книги Царств, и является по сути автором придворной истории. Но в основном, большинство ученых считает, что теория источников применима к Пятикнижию, а за его пределами мы говорим о том, что девтерономический историк отредактировал более ранние источники. Я расскажу о некоторых из этих источников немного подробнее, когда мы перейдем к более поздним книгам, книгам ранних пророков.
В придворной истории есть множество очень богато прорисованных персонажей. Они разыгрывают всевозможные сцены власти, похоти, мужества и борьбы. Здесь есть и преступления, и нежная любовь. Это очень реалистичная психологическая драма. А еще она поражает своей бескомпромиссной честностью. Ничего подобного мы не встречаем ни в одной работе современного описываемым событиям историка. Давид изображен очень и очень реалистично. Здесь полностью отсутствуют лесть и обеление, которые можно встретить в других династических историях Древнего Ближнего Востока. Лесть и обеление, которые мы находим, например, в Книгах Паралипоменона, на самом деле являются просто пересказом материала, содержащегося в ранних пророках, где образ Давида подчищен. Там нет упоминания о Вирсавии. Так что хотя в историографии Книг Паралипоменон образ Давида и представлен с лучшем виде, здесь - в книгах Царств - этого явно нет. Все недостатки, все слабости Давида, национального героя, - все они обнажены.
Возможно, в неявном виде всё это - критика царской власти. Возможно, это критика претензий царей на правление по божественному праву. Автор, похоже, подчеркивает, что Давид и, как мы увидим, Соломон (который тоже изображен как вполне обыкновенный человек) - они вовсе не божественны. Они подвержены ошибкам и недостаткам, свойственным всем людям.